Подземный клуб «Гавана», размещённый прямо под газгольдером, был полон народа. Громко играла танцевальная электронная музыка, и от сильных басов по мебели, стенам и посуде блуждала вибрация. Гремели мощные большущие колонки. Свет перемещающихся софитов отливал красным, и время от времени погружал отдельные участки клуба в полумрак. Сеть коридоров, окружающая барную стойку и танцпол, с низкими потолками, стенами из красного кирпича и резными деревянными дверьми также отсылала к Викторианской эпохе. Там чувствовались некая камерность и подпольная приземлённость. Многие посетители сидели за круглыми столиками на стульях-пуфиках за коваными чугунными парапетами. Некоторые сектора клуба отделялись друг от друга декоративными винными бочками или различными промышленными агрегатами прошлого века. Под потолком витал полупрозрачный серый смог из-за сигаретного дыма. В полумраке порой вспыхивали огоньки синтетических папирос. — Ой, Ярослав, какими судьбами? — перед капитаном выпорхнула дама лёгкого поведения. — Не желаешь зажечь? — Я по делу, — отрезал Коломин. — Главный у себя? — Конечно, у себя. — Женщина несколько поубавила свой пыл, дунув на длинную чёлку, что, мешая, застилала ей взор. — Вон лично в баре всем занимается. Странно, почему владелец данной организации назвал её «Гаваной», хотя больше всего здесь оставалось от Англии времён индустриального переворота. Аккуратно лавируя между посетителями клуба, Ярослав двинулся к барной стойке. Там же и стоял хозяин, готовя интересные на вид коктейли и протирая посуду. То был Горилла, или Гориллин Степан Павлович — валютный спекулянт, нелегальный таможенный посредник и неавторизованный аэромобильный дилер. Своё прозвище Горилла получил не столько из-за фамилии, сколько из-за внешнего вида и телосложения. Жилистый и волосатый, он обладал густыми бровями и ресницами, а также плотным слоем растительности на шее, ушах и голове. Он стригся под короткий бокс и постоянно выбривал вьющуюся пиратскую бороду, но плотная щетина всё равно возвращалась, и Гориллин становился похожим на представителей самого крупного отряда приматов — горилл. Горилла не являлся так называемым «вором в законе» и располагался где-то посередине между легальной средой и криминальным миром. Многие живущие по ту сторону закона члены общества не могли принять промежуточного положения Гориллы и поэтому всячески игнорировали его, не принимая в свой круг. Другие же представители криминалитета не считали чем-то зазорным взаимодействие с Гориллой, активно шли на контакт с ним и охотно пользовались его услугами. Тайно сотрудничали со Степаном и правоохранительные органы, когда на то имелась нужда. В частности, между Экспериментальным отделом, включая Борова, и Гориллой давно оказалась установлена негласная связь. Боровиков и Коломин иногда просили определённой помощи у Гориллина, он же взамен также просил оказать равнозначную или не совсем услугу. Горилла являлся полезным посредником, но не сказать, чтобы милиция с ним прям так крепко дружила. Но и обвинять владельца «Гаваны» в «подментованности», как это делали некоторые бандиты, тоже не следовало. Горилла взаимодействовал с государством только тогда, когда в этом была его личная заинтересованность. — Какие люди в нашем газгольдере! — воскликнул Горилла, завидев Ярослава. — B-52, «Взрыв мозга», «Лонг-Айлэнд», «Виски Кола» — что будешь, капитан? Или хочешь по простому пенному — могу предложить светлое, тёмное, фруктовое, ягодное, шотландский эль… — Горилла, у меня к тебе дело, — украдкой негромко сказал Коломин. — Зайди ко мне известным путём, — также тихо проинструктировал Горилла, не желая, чтобы их явно подслушивали в компании друг друга. — Я буду ждать у себя. С этими словами хозяин клуба ушёл на кухню за барной стойкой, а Ярослав не спеша вышел в один из коридоров, уходящих от танцпола. Здесь народа уже оказалось немного: на мягком пуфике клерк страстно целовался со своей коллегой, обнимая женщину за открытую спину, а двое каких-то предпринимателей с расслабленным видом медленно потягивали из бутылки водку «Финляндия», сидя за отдельным столиком. Громила с аугментирующими имплантами в голове стоял у неприметной железной двери с барельефом, изображающим скачущих лошадей с двумя всадниками и розы, чьи шипованные стебли изящно пересекались друг с другом. Охранник молча впустил Ярослава внутрь и тут же закрыл за ним дверь. Коломин попал в небольшое фойе с несколькими дверьми. Здесь располагалась стойка с бронированным стеклом, за которым также сидел амбал, а также сиденья для посетителей. Громила за стойкой молча кивнул Коломину на дверь, что вела в кабинет Гориллы. Ярослав постучался и вошёл к хозяину ночного клуба. — Давненько никого из ваших не видывал, — жестом Горилла пригласил Коломина сесть напротив за красивый лакированный стол из красного дерева. Сам делец расслабленно откинулся в мягком кожаном кресле и медленно потягивал коктейль «Кошачий глаз», имитирующий одну из самых красивых космических туманностей. В стакане Гориллы действительно как будто бултыхалось гигантское межзвёздное облако, заставляющее задуматься об эстетике Вселенной и её бесконечности. Ярослав удобно расположился напротив хозяина. — До этого справлялись сами. — Капитан откинул от себя полы плаща, чтобы телу стало несколько посвежее. За Гориллой треть стены занимала мрачная большая картина, изображавшая корабль-призрак на фоне девятибалльного шторма. Излучая зловещее не то сероватое, не то зеленоватое сияние, едва прозрачный, с покосившимися мачтами и рваными парусами к зрителю резво устремлялся «Летучий голландец». Грозные волны девятого вала с силой обрушивались на него, хлестали по гнилой дырявой корме, но мёртвому кораблю было абсолютно всё равно на бушующую вокруг стихию. Небо превратилось в замкнутый чернильный купол, и не существовало в нём даже намёка на солнечную дневную надежду. Картина завораживала наблюдателя в некотором священном ужасе, и создавалось ощущение, будто «Летучей голландец» выбрал своей жертвой именно его. Изначально казалось, что неизвестный художник оставил борт проклятого корабля пустым. Однако если бы зритель внимательно пригляделся, то смог бы различить за оградой «Голландца» размытые, леденящие душу фигуры, вроде бы похожие на человеческие… — Так что случилось? Горилла наркотой не барыжит, девочек (да и мальчиков тоже) не эксплуатирует. Горилла лишь торгует американскими машинами и американскими деньгами. Все любят американские машины и американские деньги, согласись. Так зачем Горилла понадобился нашей родной милиции? Только ради бога не говори, что думаешь, будто я связан с тем свирепым парнем, которой на месте своих злодеяний оставляет красную тряпку. — Делец отвлёк несколько заворожённого жутковатой картиной Ярослава и хитро прищурился, закуривая кубинскую сигару. Посмотрел с благоговением на эту скрутку из листьев и добавил: — Не синтетическая дрянь, а из настоящего табака! Коломин не ответил прямо. — Нам нужны твои профессиональные знания. Без всяких приукрашиваний ты, наверное, лучший в Москве, если не во всём Союзе, кто разбирается в ретромобилях. Все ретромашины проходят через тебя, ты в этой области как рыба в воде — знаешь каждый нюанс, каждую деталь. — Ярослав протянул Горилле небольшую прошитую папку с изображениями тех аэромобилей, которых капитан видел на борту Ан-225Э в «Шереметьево». — Так, хм, ну машинки хорошие, нечастые. — Горилла полистал каталог. Наткнулся на изображение Ford GT40F. — Мягко выражаясь, нечастые, я бы сказал. — В Соединённые Штаты что-то зачастила одна «Мрия». Бортовой номер — «USSR-82007». Последний рейс — август. Она перевозила на своём борту ретроаэромобили. Производство, как правило, — США, ФРГ, Италия. Мы ничего не знаем об этом самолёте, Горилла, все данные от нас скрывают свои же. Подозреваю, что под перевозкой аэромобилей может скрываться какая-то афера. Поэтому неприятности могут коснуться и тебя, даже если ты и не взаимодействовал с этими тачками непосредственно. В твоих интересах сейчас помочь нам. Нам срочно нужно выяснить, кто и зачем заказывал эти ретромобили из-за границы, — объяснил Коломин. — Я за жизнь и мухи не обидел… но разве что носы ломал в юношеском возрасте, когда ещё жил в Ростове-папе. А теперь какая-то скотина решила меня подставить, да ещё и выехать на моём горбе. — Горилла пустил дымное колечко и запил «Кошачьим глазом». — Слушай, Ярослав Леонидыч, а тут в твоём каталоге не просто Edsel F. Это крайне ограниченная партия с так называемым «ручным» корректором взлёта — посадки. То есть автоматики — минимум, всё своими руками делает водитель, как в старые добрые времена на заре летающих машин. Более дешёвая, но зато больше её чувствуешь при поездке. Синяя Delahaye 135 MSV «Ghia», что полагалась лично шаху Ирана. Говорят, он до сих пор любит на такой прокатиться. Не знал, что было собрано более одного экземпляра. BMW 327/28 cabrio F, единственная летающая машина времён Третьего рейха, роковая красная красотка. Поговаривали, её успел обкатать сам Алоизыч. Одноместная малютка Messerschmitt KR200F с прозрачной крышей. Однако! Mercedes-Benz W100F вполне может быть и правительственной версией с бронёй и собственной станцией связи. Chevrolet Corvette C1F тоже не обычный вариант, а с блоком моделирования препятствий — он заточен чисто под гоночные соревнования. Его очень любил покойный Шереметьев, царствие ему небесное. Олежка лично заказывал его у меня, в бородатом шестидесятом втором это было. Ярослав едва заметно взгрустнул, так как слова Гориллы напомнили ему Светлану, отцом которой как раз являлся гонщик Олег Шереметьев, с которым внезапно оказался близко знаком Гориллин. Вот тебе и правило шести рукопожатий! — А сопровождал всё это добро Иванов Андрей Сергеевич, КГБшник под прикрытием, — добавил важную деталь Коломин. — Не слышал о таком? — Этих Ивановых среди экспедиторов было пруд пруди, думаешь, я каждого запоминаю? Имя небось легендированное? — Горилла сделал ещё одну затяжку. Ярослав кивнул. — Не нравится мне это. Конечно, даже ребёнок знает, что «контора» никогда не выделялась кристальной чистотой. Но пихать скрытую агентуру на безобидные ретромашинки… Когда какой-нибудь генерал КГБ хотел себе что-то экзотическое по моему профилю, он обращался ко мне напрямую, и мы всё спокойно проворачивали по договорённости. Мне денежка, ему тачка. А тут… — Горилла, ты сможешь выяснить, кто это был? Бортовой номер «Мрии» у нас есть, имя экспедитора и дата последнего рейса — тоже. — Коломин пододвинулся поближе к визави. Делец ответил не сразу. — Ярослав, ты же прекрасно понимаешь, что я не держу постоянно руку на пульсе. Шестерёнки в механизме крутятся сами, система находится в полностью автономном плавании, я лишь руковожу управляющими потоками. «Мрия», USSR-82007, август, Иванов А. С., «Шереметьево», роскошные аэрокарчики — и всё мимо моего носа. Уж неужели и той бабе таможеннице распороли шею из-за всей этой истории? — Горилла допил «Кошачий глаз», но ничуть не захмелел, несмотря на явную «термоядерность» напитка. Сейчас он выглядел крайне серьёзным. — Иванов тоже погиб, — уточнил Ярослав. — Знаешь, я ничего об этом не слышал или слышал что-то краем уха по касательной. Я сейчас чувствую, что всё это время петля вокруг моей шеи затягивалась. — Гориллин уже докуривал сигару. Выпустил дым сквозь волосатые бычьи ноздри. — Я не знаю, кто это был, Ярослав Леонидыч, но я согласен тебе помочь. Я выясню всё по максимуму, но взамен также требую поддержку. По нашей старой традиции. — Я весь внимание, — сосредоточился Коломин. — Коктейльчик пропустить-таки не хочешь? А-а, на службе, — услышав отказ Ярослава от выпивки, Горилла начал подробно рассказывать о своей просьбе. — Мне уже давно Яузские должны были одну крайне ценную вещицу. Габаритов она небольших, вполне влезет в багажник твоего шикарного «Метеора». Вот только случилась беда: относительно недавно Яузских покрошили в ноль. То ли конкурирующая «бригада», то ли секретный отряд ваших или ГБшных. Логика «Если должника нет, то нет и долга», я считаю, здесь неприменима. Я достаточно в своей жизни сделал для Бетона и его братвы хорошего, а поэтому считаю, что долг должен быть по-любому уплачен. Пусть даже заочно и с того света. — То есть ты хочешь, чтобы я просто забрал посылку, которая лежит где-то у Яузских, и привёз её тебе? Немного поработать грузчиком и курьером? — поинтересовался Ярослав. — Но в чём подвох? Будь это так легко, ты б давно послал своих за грузом. Кстати, что он из себя представляет? — Это не важно. Груз ценный, но безопасный. Не навредит ни одному живому организму на этой планете, — не стал отвечать Горилла на последний вопрос. — А в чём подвох? Подвох в том, что на бывших территориях Яузских творятся какие-то нехорошие вещи. Что-то успели прибрать к своим ручищам банды Володи Водоворота, Гиви Старого и Яхи Яхьяева. Кое-где стали шататься шайки электроотморозков, которые на подсосе у Водоворота и Старого. Говорят, изготавливают киберкайф или сами рыщут в поиске его. Когда ваши менты кого-то ловят с цифровой наркотой, попадаются электроотморозки, а не боевики Старого и Водоворота. На днях крутился частный спецназ с «Серпа и молота». Но самое подозрительное не это. Мои птички видели в промзонах Яузских каких-то превосходно вооружённых типов в тяжёлой силовой броне с одной греческой буквой на плече. — «Гамма», — с мрачным видом произнёс Ярослав. — Да! Спецотряд секретных убийц, которые выследят тебя в любой точке страны, если только по одной известной им причине ты им не приглянешься. Жмыхарь — понятное дело, он достал абсолютно всех, и его убрали. Бетон вот попался под горячую руку. Ещё кое-кто погиб из моих клиентов, бывших и нынешних. Страшные времена настали, Ярослав Леонидыч. — Горилла думал, глядя на коробочку ручной работы из чёрного дерева, закурить ли ему ещё один табачный свёрточек с Острова Свободы. — Идти мне вновь в самую гущу чёрти чего. — Коломин особо не сетовал, в душе догадываясь, что ему примерно предстоит сделать. — Один мой парниша погиб, второй пропал без вести, третьего покалечили беспредельщики Яхьяева. Я не криминальный авторитет и не крупный завод, Ярослав, — больше своих людей я отправлять в неизвестность не могу. Но ты точно и быстро сможешь найти груз, как ты это умеешь, и вернуть его мне. Твои способности позволят тебе не связываться со всей этой сволотой. Приблизительные координаты я тебе передам. А я тем временем сделаю всё возможное и невозможное, чтобы выяснить, кто заказывал те машинки. Мне самому это позарез надо знать. А человек тот, скажу я тебе, ох какой небедный, мягко сказать, ещё какой небедный! — покачал волосатой головой Горилла. — Спасибо тебе большое, Горилла, — встав, Ярослав собрался уходить. — Недели, я думаю, нам должно хватить. — Даже меньше, — откликнулся Гориллин. — И никогда не благодари заранее, Ярослав Леонидыч. Для начала просто береги себя! Попрощавшись с посредником, Коломин покинул «Гавану». * * * Рассекать по возможным траекториям «Зевса», указывающим на возможный схрон бандитов, пришлось недолго. Изначально при мысли о поиске Ярослав рассуждал здраво, что представители криминальных кругов Яузы вряд ли обустроили секретное логово рядом с Электрозаводом, «Серпом и молотом», Центральным институтом авиационного моторостроения или кампусом МГТУ имени Н. Э. Баумана, вблизи территорий которых постоянно находились в активном состоянии военизированные охраны и внутренние разведки данных организаций. Не оставался безопасным для Яузских Калининский район сам по себе, так как был напичкан военным институтом, различными казармами, а также разнообразными службами милиции и внутренних войск. Вряд ли они прятали бы свои ценности в районе вблизи Курского вокзала на территории Гориллы, иначе бы посредник вовсе не нуждался в помощи Коломина. Бандиты могли бы скрыться севернее, в не совсем благополучном районе, вотчине многих из них, вблизи Лосиного острова. Но это оказалось бы слишком просто. Если прятаться, то у всех на виду, буквально в полутора километрах от стен Кремля. Видимо, Яузские были уверены, что от ока закона их надёжно защищает возвышающаяся рядом Высотка на Котельнической набережной. Ярослав притормозил и остановил «Метеор» в Большом Ватином переулке близ неприметного двухэтажного дома № 8. На улице царила неприятная тишина, стал накрапывать холодный дождик, а единственный случайный прохожий скрылся на пересечении переулка с Гончарной улицей. Коломин поднял крышу «Метеора», захлопнул дверь и, закутавшись в плащ, прищурился и внимательно осмотрелся. Капитана встречали перепады высот Швивой горки. Гончарная улица убегала вдоль дома № 8 и оканчивалась тупиком перед двором, очень неухоженным и весьма провинциальным, Высотки на Котельнической набережной. Её звезда с серпом и молотом, венчающая шпиль, давным-давно потемнела от времени. Прямо через дорогу белели стены Храма Никиты Мученика. Его ворота были закрыты для прихожан, так как на территории религиозного учреждения располагался склад студии «Диафильм». Напротив дома № 8 в бывшей городской усадьбе Б. К. Мильгаузена вроде бы должно было находиться контрольно-ревизионное управление МВД. Однако сомнительно, что коллеги оттуда в случае чего смогли бы прийти Ярославу на помощь. Коломин глянул на стены дома № 8 с облупившейся краской и вульгарными граффити, а также на узкие окна цокольного этажа, скорее, похожие на крепостные бойницы. Многие из них заделали картонками, скотчем или кирпичом. Железную дверь цокольного этажа закрыли накрепко, словно приварили. За её низким мрачным порогом, будто злобный дух подземелий, заунывно завывал сквозняк. Хмыкнув, Ярослав дошёл до центрального входа. Под козырьком, обитым железной вагонкой, находилась аналогичная глухая дверь, запираемая на ключ. Вместо глазка чернотой зияла дырка. «МОСОТДЕЛСТ СПЕЦИАЛИЗИРОВАН УПРАВЛЕНИЕ № 20» — буквы на мутной табличке частично стёрлись. Окна дома запылились изнутри, и за ними ничего не удавалось толком разглядеть. Коломин нажал на кнопку звонка — ничего не произошло, никакой звук не затрезвонил внутри. Дом казался совершенно мёртвым. Внезапно на одной из самых высоких колоколен соседнего храма произошёл резкий протяжный звук, очень похожий на одиночный удар колокола. Вороньи стаи с испуганным карканьем устремились в находящееся в летаргическом сне московское небо. Нахмурившись, Ярослав обернулся в сторону святыни и взглядом проводил последнюю птицу. В следующую секунду стало так же тихо, как и полминуты назад. Лишь бежевый ЗАЗ-1102Л «Таврия», покрытый дождевыми каплями, появился на Гончарной улице и тут же скрылся в глубине столичных переулочков. Ярослав обошёл здание, двигаясь по направлению к Высотке на Котельнической. Здесь в стене врезали три окна с деревянными рамами: одно на первом этаже и оставшиеся два — на втором. Одно из окон последнего этажа оказалось настежь распахнуто, и ветер время от времени с неприятным звоном ударял хлипкой рамой о камень. Света внутри, как, впрочем, и по всем зданию, не было. «Такое неприветливое и всё же единственное открытое в этом богом забытом, наглухо заколоченном доме. Так и говорит: „Зайди в меня, попробуй“. А „Зевс“ больше ничего не показывает; только то, что нужная вещица там», — в некотором колебании поразмыслил Ярослав. Он ещё раз оглянулся. На полупустой стоянке машин оказалось достаточно мало; все они принадлежали, судя по марке и виду, не очень богатым людям. Свет в усадьбе Б. К. Мильгаузена, здании, якобы принадлежащем МВД, тоже не горел. Храм Никиты Мученика аналогично хранил преспокойное безмолвие. Аэромобили летали по виртуальным трасам вдалеке у Котельнической набережной и казались призраками, полупрозрачной фата-морганой. Решившись, Ярослав выстрельнул «Кошачьей лапой», зацепился устройством за подоконник и тросом втянул себя в окно. Перед этим он успел натянуть на глаза «Тиресий». Внутри помещения царила не менее мрачная атмосфера опустения и заброшенности, чем снаружи. Полутьма являлась хозяйкой этого, казалось, навсегда покинутого дома. Шаги пришельца гулко отдавались по скрипучему деревянному перекрытию. Ярослав шёл среди мебели первой половины века, накрытой плотной полиэтиленовой плёнкой, написанных не самыми талантливыми художниками картин с дешёвыми рамами, сломанных игрушек, ржавых велосипедов, пробитых бочек, допотопных телевизоров, керосиновых ламп, свёрнутого брезента, отвратительных запятнанных манекенов, пианино с провалившейся крышкой, сундуков с тяжёлыми замками, птичьих клеток, жестяных и стеклянных банок и склянок, заплесневелых коробок самых разных габаритов, торшеров с порванными абажурами, подсвечников с засохшим воском и бесконечных кип ненужной макулатуры высотой в человеческий рост. «Не удивлюсь, если это атмосферное местечко одновременно является не только бандитским схроном, но и логовом Красного тряпочника, — усмехнувшись, Ярослав подмигнул жуткому одноглазому пупсу. — А вот, кажется, и оно…» Заваленная ветошью и загороженная коробками, Коломина ожидала интересная находка. Наглухо запечатанный бордовый чемодан без ручки окружали свёртки долларов, спрятанные в непрозрачные банки, разобранный автомат «Абакан» в футляре, пара бронежилетов, поддельные заграничные паспорта с визами иностранных государств, аккуратно разложенные по прикрытой мутной плёнкой ящичкам, бинокль со встроенным дальномером, визоры различного назначения, импланты не самой сложной конструкции, включая пару искусственных рук со встроенными внутрь лезвиями или крюками, и даже милицейская форма, плотно засунутая в пакет. Кто-из бандитов явно готовился на случай бегства из города, но в данный момент Ярослава интересовал только бордовой аксессуар. Внутри него лежало то, что желал получить Горилла. Внезапно, подойдя к окну на другом конце этажа, Коломин сквозь пыльное стекло увидел, как какой-то подозрительный тип ошивался туда-сюда около «Метеора». Поняв, что его заметили, незнакомец поспешил побыстрее скрыться. «Какого хрена⁈» — Ярослав! Ярослав! — в наушнике «Гекаты» вдруг раздался возбуждённый голос Борова, заглушаемый помехами. — Выйди немедленно на связь, приём! Коломин прижал наушник пальцем к уху, чтобы начальника стало лучше слышно. — Товарищ полковник, я отошёл от «Метеора». Что произошло, приём? — произнёс Ярослав, собираясь забрать чемодан. — Перов по моему приказу съездил в Рязанскую область, в Вышетравино! В село, где жил и похоронен тот солдат, кровь которого мы нашли в квартире у Ключникова. Костин Михаил, которого расстреляла смертница под Мазари-Шарифом, помнишь? Сейчас Перов стоит на его могиле вместе с нашими рязанскими коллегами и сельским старостой. Они попытались произвести эксгумацию, — громко говорил Боровиков. Передача гневно зашипела, словно кошка. — Да где ты там, капитан, почему связь такая хреновая⁈ — Так, товарищ полковник, и что дальше? — повысил голос Коломин, чуть ли не начиная перекрикивать помехи. — Что там обнаружил товарищ майор? — А то, — со зловещим спокойствием ответил Боров, — что могила оказалась пуста. Ярослав, в земле не было тела. Был похоронен пустой гроб! Наверное, в первый раз за свою службу Коломин слишком сильно отвлёкся. Желая расспросить руководителя побольше о страшной, но интересной находке Перова, Ярослав получил в спину мощный заряд электрошокера. Глава XXIII РАЗБОРКА В ТЕПЛОМ СТАНЕ К тебе, серебряный книгохранитель! Ещё раз повтори мне свой девиз. «Со мной получишь то, чего ты заслужил». Прекрасно сказано! И кто же в праве Обманывать судьбу, искать почёта, Не заслуживши? Пусть никто не смеет