– Ну, так сразу и не скажешь. А Пласта вообще в расчёт не брать? – Андрей, ты лучше меня свои обязанности знаешь, вот и скажи: потянет Пласт? – Не, молодого надо, выносливого, как лось. Но вот тыл, можно сказать, сейчас весь на нём. Я вообще туда стараюсь не лезть. Прачка, кухня и всё такое – всё на Ерофеиче. – А рукопашка, например, на ком? – Мастер Лю и Мол, я вообще к ним не суюсь. – Ага, медицина на Айболите, кухня на Сергеевне. А ты тут чё тогда делаешь? – Ну, я так, по общим вопросам, и стрелковка ещё немного. Командир, а тебе человек на время нужен или на постоянку? – Говорю же, хотели меня совсем с бригады снять. Пласт им своей болезнью планы порушил, так что решили на три месяца меня оставить, чтоб успел смену подготовить. Но теперь Кулика-то нет, думаю, к апрелю никто и не вспомнит, что меня убрать хотели. Да, кстати, можешь меня поздравить. Я теперь, Андрей, проверяющий не по линии наркомата вооружения, а по линии Генштаба. Так что нормальную замену тебе всё равно искать надо. – А что это меняет, Командир? – Полномочий больше, теперь я, считай, представитель заказчика. Устрою я им сладкую жизнь, особенно ГАУ. Так, про это потом. Не сбивай меня, думай, кто вместо тебя. – Если на время, можно Ежа поставить. А вообще, на перспективу лучше Лёньку Живина. – Живчика-то? А потянет? Да и рисковый он. – Зато фартовый: что в Монголии вытворял, а живой. Один не потянет, а вот на пару с Ерофеичем – самое то. У одного ум, у другого ноги. Ну и Клюв, само собой, по партийной части. Только, Командир… Ты же сам говорил, что демократия на войне ни к чему хорошему не приведёт. – Так то на войне, а у нас учёба. Да! Об учёбе. Генштаб хочет, чтоб мы просто прогнали бойцов через наш курс, но мы сделаем немного по-другому. Все базовые навыки ты им дашь, но в урезанном виде. Также по минимуму будет бег и рытьё окопов. Вместо этого будешь натаскивать их на охрану мостов. Ясно? – Не совсем. – Ну вот смотри. Про технологию блицкриг я тебе рассказывал. Никакого подготовительного периода и массированное применение механизированных соединений. Тут важно то, что не обязательно танковых, а именно механизированных. Рассмотрим для наглядности два примера. Первый – вспомогательное направление. Немецкая пехотная дивизия, скажем, за час сбивает пограничный заслон, сажает разведбат на автомобили – и вперёд. Учитывая, что война начнётся с восходом солнца, этот разведбат при благоприятном стечении обстоятельств может к восьми утра оказаться в ста километрах от границы. Согласен? – Ну не знаю, погранцы так просто не отступят. – Да они вообще не отступят. Только какие шансы у заставы против дивизии? Кого из артиллерии расстреляют, кого просто обойдут. Я тебе про что толкую: пусть даже в одном случае из десяти так гладко пройдёт у немцев, давай на карту глянем, где тогда этот разведбат всплыть может. Командир достал из стола потрёпанную карту и расстелил её на столешнице. – Вот, допустим, юг, граница Украины и Молдавии. О, смотри, село Мамалыга. Вот давай по карте прикинем: если, скажем, в шесть утра из него двинется батальон на грузовиках. Не будем учитывать возможное сопротивление, просто посмотрим, что есть в радиусе ста километров. Командир взял циркуль и лёгким, говорящим о достаточном опыте движением начертил круг с центром в селе с кулинарным названием. – Вот! Город Чертков, как раз сотня. Ты смотри, смотри. Я вот сразу вижу три направления: Новоднестровск, Хотин и Залещики. Это если захватывать мосты на Днестре. А можно, например, на Черновцы двинуть во фланг. – Батальон, говоришь? У них там вроде и броневики есть, и пару пушек можно подцепить. Как-то это, Командир, нехорошо выглядит. – Вот, а я тебе про что! А давай второй вариант прикинем. Обещаю, он тебе ещё меньше понравится. – Не сомневаюсь. – Скажем, район Бреста. Белостокский выступ они в любом случае попробуют срезать. Там, конечно, будет бойня, но, учитывая, что наступать будут основные силы, к обеду они брешь где-нибудь да найдут. Не кривись, это математика. Ну вот, а найдя брешь, если не танковую дивизию, то усиленный мотопехотой полк они в прорыв пошлют. И куда он к ночи доедет, один бог ведает. Есть у тебя соображения, что гарнизон какого-нибудь города, ну вот пусть хотя бы будет Дрогичин, сможет противопоставить механизированному полку в первую ночь войны? А до Минска от Бреста, между прочим, всего триста тридцать километров по прямой. – Дела… – И вот теперь скажите мне, товарищ капитан, как несколько человек могут остановить механизированный полк? – Взорвать мост, Командир? – Да. Или хотя бы проследить, чтоб его вовремя взорвали сапёры. Или наоборот, чтоб не рванули раньше времени, поддавшись панике. А если до подрыва не дойдёт, тоже работёнка найдётся: порядок поддерживать, паники не допускать, с немецкими диверсантами бороться. По лицу вижу, вопросы есть. Задавай. – Мы что, курсантов не отдадим назад? – Нет. Заранее выберем мосты, и числа пятнадцатого июня поедете типа на практику, а там, как война начнётся, явочным порядком к себе их оформим. Никто, думаю, возражать не будет. И тех, кто выживет, и остальных. – Командир, скажи, только честно: как далеко фашисты прорвутся? – Ну и вопросы у вас, товарищ капитан. Сам понимаешь, что это зависит от кучи факторов. Мы будем рассчитывать на худший вариант и выбирать объекты в двухсоткилометровой зоне. В зависимости от важности переправы направим группы от двух до пяти человек. К сожалению, как бы ни развивались события, это расстояние немцы пройдут, и пройдут быстро. Пожалуй, надо создать несколько групп и держать их в резерве, пока не выявим направления основных ударов. – А сейчас ты не знаешь? – Андрей, ну что я тебе, Нострадамус, что ли? Обсуждали же уже. Я думаю, будет три стратегических направления: север, юг и центр. По две группы армий на каждое с целью клещами сомкнуться за нашими войсками и разгромить их ещё в приграничном сражении. Уверен, что будут Белостокский выступ срезать. На Прибалтику ударят с целью выйти к Ленинграду. И будут наступать на Молдавию с целью выйти к Кавказу. Всё, более конкретно сейчас тебе и в ставке Гитлера не скажут. Опять подчёркиваю: главное – в неразберихе первых дней мосты немцам целыми не оставить. Потом, думаю, проще будут. Но у твоих людей будут ещё обязанности, и не менее важные. Как немцы попрут, появятся беженцы плюс дезертиры, паникёры и немецкие диверсанты. Вот со всем этим твои люди должны будут уметь справляться. И я даже не знаю, какая напасть опасней: беженцы, которые все дороги запрудят, или диверсанты. Колхозники скот погонят, директора оборудование и всё что угодно вывозить начнут, ответственные работники станут всякие важные бумаги эвакуировать, и всё это будет залито валом простых людей с чемоданами, с котомками, на телегах и пешкодрапом. Дети плачут, мужики матерятся, скот подвывает. Войска в обе стороны, причём каждый второй командир будет кулаками махать, что ему срочнее остальных. А кто поотчаянней, и за пистолет схватится. Немцы тоже не дурнее нас: форма командирская, награды, голова в кровавых бинтах. – Бррр… – Андрей помотал головой, отгоняя от себя видение. – Командир, ну ты и мастер говорить. Я будто сам на том мосту побывал. Это ведь реально беда. Чё делать-то будем? – Вот и подумай, пока строиться будешь. Три месяца у тебя, чтоб протокол разработать. – Чего? – Инструкцию, где пошагово расписаны действия твоих бойцов на каждый случай. А ближе к лету подсунем Жукову, пусть подписывает и наделяет курсантов полномочиями всех проезжающих строить. А ты им в голову за три месяца вобьёшь, что они представители Генштаба и местному руководству любого, хоть фронтового, уровня не подчиняются. Но и ответственность уж постарайся донеси. Не выполнил задачу – расстрел. Хотя расстрел – он для трусов страшен, тут по-другому надо. Надо, чтоб каждый боец осознавал: не взорванный вовремя мост – это минимум несколько часов форы для немцев, это успевший укрепиться плацдарм на нашем берегу, это в конечном итоге сотни напрасно погибших солдат и тысячи изнасилованных, ограбленных и угнанных в немецкое рабство наших сограждан. – Донесу, кровь из носу, но донесу. – Так, вроде по этому вопросу всё. Если что вспомню, скажу. По второму, значит, так решим. Никого не отчисляем. Выздоровевших берёшь с собой, помогут со строительством, по ходу поучишь чему-нибудь, а с апреля им, считай, второй шанс. Дальше. Задиру забирай, погоняешь его со всеми, а там посмотрим, что за талант на наши седины свалился. – Ясно. – И главное, кого ты с собой возьмёшь. Даю тебе время до утра, прикинь, кого сейчас заберёшь, а кого в апреле. Поговори с людьми, и завтра с тобой окончательно решим. – Хорошо. – Дальше. Забирай гренадёров. – Командир, а где они тренироваться будут? Их же кто-то да увидит. – Если увидят, плохо, конечно, но не смертельно. Ясен фиг, лучше в Сибири базу делать, чтоб на триста километров ни души. Только там курсантов в шалашах прикажешь размещать? Посчитай на досуге как-нибудь, сколько бы мы времени тратили на заготовку дров, на отопление, на кухню, на освещение, в конце концов. – Ну не, Командир, на освещение не надо, керосинка же есть. – Сам ты керосинка. Время, Андрей, всё дело во времени. Кончится война – попробуем ради интереса создать базу в настоящей глуши. А сейчас найди овраг какой, обустрой, дозоры поставь. А сможет кто из пацанвы подсмотреть, как твои парни занимаются, так с того обещание тайну хранить и на карандаш такой кадр. Ну и забор, конечно, нужен. И вот что, поставим-ка мы ангары. На железные времени нет, здоровенные нужны, сделаем каркас и обтянем материей. На сезон, надеюсь, хватит. А уже внутри части мостовых конструкций разместим. А местным скажем, что отраву там храним, что-нибудь поопаснее надо придумать. – Так чё придумывать-то, скажем, по мужицкой части того… совсем не того. – Ха. А не боишься, что девочки фабричные вас любить перестанут? – Наоборот, пожалеют нас, несчастных, да захотят проверить, насколько мы того… обессилели. – От ты жук! – Психология! – Ладно, психолог-керосинка, я вот что думаю. Танкетки я тебе достану, штук пять, поставим на них отвалы бульдозерные. И попробуем ковш экскаваторный приладить. Хотя под ковш, наверно, лучше танк. Ладно, в Москве найдём что-нибудь под это дело. – А сможем мы ковш-то приделать? Нет, присобачить-то не проблема, но надо ведь чтоб работало. – Андрей, ну не с чистого же листа всё. Хорошая сторона Подмосковья в том, что всё рядом, технику найдём, не сомневайся. Тут, главное, даже не отстроиться вовремя – не сомневаюсь, что успеем. Тут другое выплывает – найти тем же танкеткам применение, потому как в современных реалиях их кроме как в разведывательных целях и использовать-то нельзя. – Ну не знаю, движок-то слабый. – Вот и проверишь. Снимешь всё лишнее и поэкспериментируешь. Тебе не привыкать. – Да я, Командир, как с тобой познакомился, уже третий год, считай, в сплошном эксперименте. – Вот. Значит, привычный. Т-26 и Т-46 тебе по парочке подгоню. Твори, так сказать, изгаляйся, как хочешь, для пользы дела. – Да зачем мне этот геморрой?! Сам же только что говорил: времени в обрез. Командир одним, едва уловимым, движением навис над капитаном. – Андрей, ты дурак?! Или навоевался, отсидеться хочешь? А что, лепота: войну закончить полковником – и в отставку. Вино, кино и домино, как говорится. Дачу себе заведёшь, шесть соток. Андрей, опешивший от обвинений, замер, боясь пошевелиться. С одной стороны, обвинения были абсурдными, с другой стороны, эти шипящие интонации холодной ярости были слишком хорошо знакомы. Да и не в трусости же Командир его обвиняет. Причём тут дача, и почему такая маленькая, додумать капитан не успевал, нужно было слушать. – А может, аж цельным генералом на пенсию уйти, а? А что? Командир ты справный, лет через пять встанешь на дивизию. За год вздрючишь их так, как умеешь. И наступит тишь да благодать, служи – не хочу. Всех хлопот – следить, чтоб личный состав закусывать не забывал. А Родину защищать кто будет?!