Многие считают так же: исламский мир должен сражаться с остальным миром, а халифат — распространиться по всей земле, без определенного центра и государства-лидера, образовав своего рода теологическую гиперимперию. Сторонники исламской войны за восстановление халифата и завоевание мира предлагают следующую трехэтапную военную стратегию. 1. На территориях, где мусульмане представлены меньшинством, должен соблюдаться дар ас-сульх — временный мир, от которого можно отказаться в любой момент. 2. На территориях, где преследуется и обращается в другие веры большинство населения, установится дар аль-харб, или «земли войны». После победы к оставшимся приверженцам других монотеистических религий должно быть сносное отношение, наделяющее их более низким статусом — зимми («находящиеся под защитой»); адепты других философских течений и атеисты будут подвергаться гонениям. 3. На территориях, находящихся под властью мусульман, все инаковерующие должны принять ислам, иначе будут вытеснены: иудеи — потому что не приняли Коран в Медине; христиане — так как ставят Христоса выше Мухаммеда. Всех «неверных» объявят врагами ислама, потому что «неверные — единый народ». Группировки, придерживающиеся этой стратегии, например «Аль-Каида», хотят сначала вывести войска христианских стран из окрестностей Мекки, где они базируются с 1991 года. Даже если для этого потребуется сражаться с арабскими режимами. Фитна (хаос) среди мусульман будет им только на руку. Затем они пожелают изгнать всех христиан и иудеев со святых земель Ирака и Иерусалима и захватить власть в Ливане, Египте, Северной Африке, Центральной Азии, Индонезии и Пакистане. Эти группировки потребуют изгнания всех приверженцев греко-иудейской философии с земель, завоеванных мусульманами в далеком прошлом, — от Испании до Китая. Прежде чем попытаться восстановить мусульманскую империю, организации типа «Аль-Каиды» будут проповедовать священную войну против американской империи, Израиля, рынка и демократии. Подобно нигилистам конца XIX века, они хотят только уничтожения, не имея никаких планов, даже утопических, на другое общество, которое должно прийти на смену ликвидированному. И «Аль-Каида» — лишь одно движение из множества близких ей по духу, их идейный вдохновитель. Самые разные структуры будут использовать ислам в националистических целях, чем обычно заканчивали все его идеологи — и династия Альмохадов с XII до XVIII век, и турецкий Рафах, и алжирский «Исламский фронт спасения», и палестинский «Хамас», и «Братья-мусульмане» Египта, и ливанская «Хезболла». Мусульманское движение затронет и азиатский мир, а значит, большую часть населения планеты: никто не пожелает сразиться за буддизм, конфуцианство или индуизм, но ислам попытается полностью подчинить себе страны Азии, где он и так обладает значительным влиянием на территории от Пакистана до Индонезии. Именно там находятся многочисленные религиозные экстремистские школы. С другой стороны, некоторые народы прибегнут к оружию религии, чтобы защитить себя, как, например, тибетцы, или чтобы вновь обрести потерянную национальную идентичность. Население гиперимперии будет духовно истощено. Различные секты, такие как «Церковь объединения» в Южной Корее, «Фалуньгун» в Китае или «Церковь сайентологии» в США, получат широкое распространение среди населения. Уже сегодня религиозное течение «Фалуньгун» (считается, что его глава Аи Хунчжи спас 80 миров…) насчитывает больше последователей, чем коммунистическая партия Китая! Некоторые секты объединятся с менее популярными партнерами, чтобы, вооружившись, вступить в безумную схватку с миром. Оружие гиперконфликта Итог любой войны всегда зависел от того, кто обладает новейшим видом оружия и насколько каждая сторона дорожит своими солдатами. В свое время лучники в битве при Креси, танки в Первой мировой войне и атомная бомба во Второй мировой предрешили исход кампаний. Исторически сложилось так, что оружие было одновременно и новой продукцией, и двигателем гражданских технологий: мотор появляется вместе с рычагом рулевого управления, огнестрельное оружие — вместе с механикой, танки — с автомобилем. И наоборот, военные изобрели телеграф, радио, атомную энергию, Интернет и многие другие технологические инновации. В следующие 50 лет военные будут разрабатывать новейшие технологии, чтобы затем продавать их на гражданских рынках. Правительства профинансируют военные исследования по созданию передовых технологий гипернаблюдения и самонаблюдения. Затем им найдут гражданское применение. Оружие будущего изобретут в рамках концепции наблюдения: военные разработают цифровые инфраструктуры кочевой мобильности; системы наблюдения за подозрительными субъектами, защиты стратегических объектов, организации экономической разведки. Роботы, находящиеся на вражеской территории, и беспилотные самолеты-разведчики будут собирать данные, выявлять химические и биологические реактивы, осуществлять разведку для пехотных войск на заминированных территориях и в мертвом пространстве. Программное обеспечение для моделирования сражений максимально приблизят к условиям на поле боя. Кроме того, в боевую технику будут интегрированы средства моделирования, наблюдения и нападения. Новые сети и средства кочевой мобильности позволят сражающимся всегда оставаться на связи и моделировать любые ситуации; «умная» одежда даст возможность производить новую униформу; с помощью новейших материалов будут создаваться защитные укрытия; 3D-технологии моделирования помогут при подготовке и проведении сражений; роботы станут непосредственными участниками боевых действий. Электронные системы (е-бомбы) смогут уничтожать коммуникационные сети, оглушать и ослеплять целые армии. Морские пехотинцы сыграют важную роль в борьбе с незаконной торговлей, мониторинге иммиграции и защите проливов. Истребители будут не так широко использоваться, как сегодня. Новое обычное оружие станет более востребованным, чем, например, ядерное. Каждая из пяти главных держав, которым по международному договору разрешено обладать ядерным оружием, имеет в своем распоряжении около пяти тысяч ядерных боеголовок, установленных на сверхточных баллистических ракетах подлодок. Некоторые оставят за собой право использовать тактическое ядерное оружие в условиях ближнего боя, но откажутся от политики ядерного устрашения. Атомное оружие для ближнего боя уменьшат в размерах, чтобы его мог использовать один боец. Индия, Израиль и Пакистан, которые на протяжении 30 лет являются ядерными державами, оснастят свои подлодки ядерными баллистическими ракетами, способными поразить любую вражескую столицу или противника. Северная Корея, только что завершившая первые испытания своего ядерного оружия, тоже обзаведется ракетами с радиусом действия свыше 7000 км, чтобы предотвратить любые попытки дестабилизации ее режима. Перед лицом этой угрозы Япония примет решение о создании ядерного оружия, для чего ей хватит четырех месяцев. К этому времени и Иран станет обладателем немирного атома или, по крайней мере, очень близко подойдет к созданию такого оружия — если ему не помешают внешние обстоятельства, о которых мы поговорим далее. Другие страны поступят, как Иран: сначала Турция и Египет, затем Индонезия, Австралия, Бразилия и Саудовская Аравия. В общей сложности через 30 лет более 15 стран смогут обладать ядерными боеголовками и средствами для их запуска. Дефицит энергоресурсов приведет к тому, что многим странам будет разрешено обзавестись гражданскими атомными электростанциями. Найдет широкое применение МОКС-топливо — переработанные ядерные отходы. Смешивая их и обычные взрывчатые вещества, можно получить радиологическое оружие. Появятся и другие виды оружия: химическое, биологическое, бактериологическое, электронное, нанотехнологическое. Увеличится его мощность и точность, оно станет миниатюрнее. Не поддающееся обнаружению химическое оружие будет убивать руководителей; станет возможным управлять массовыми эпидемиями; генетическое оружие смогут использовать против определенных этнических групп. Нанороботы размером с пылинку, так называемая «серая слизь», будут осуществлять тайное наблюдение и атаковать клетки враждебного организма. По мере развития технологий клонирования эти функции переадресуют клонированным животным, живым бомбам, химерам. Разработкой оружия займутся не только военные лаборатории ведущих стран, но и крупные корпорации, предприятия-«цирки». Оборонная промышленность станет лидером производственного сектора. До наступления времени гиперимперии государственные заказы в основном будут ориентированы на вооружение. Затем крупные страховые компании и наемнические организации придут на смену государствам. Большинство видов производимого оружия станет по карману мелким странам, корсарам, пиратам, наемникам, подпольным организациям, мафиям, террористам, преступникам всех мастей. В ближайшем будущем затраты на изготовление е-бомбы составят всего $400 — для этого потребуется конденсатор, медная катушка и взрывчатое вещество. Химическое, радиологическое, биологическое оружие будет доступно всем. Самое примитивное оружие сможет убить огромное количество людей: в городах и общественном транспорте давка и теснота увеличат его эффективность. В то же время нельзя выиграть ни одну войну, если народ, который ее ведет, не верит в справедливость и не остается преданным своей системе ценностей до последнего. Поэтому главным оружием будущего останутся пропаганда, воздействие через средства массовой коммуникации и устрашение. Вооружаться, объединяться Перед лицом многочисленных угроз рыночные демократии и, в частности, правители полицентрического мира, поймут, что они больше не могут действовать разобщенно и их расходы на оборону можно использовать эффективнее, если вооружение технически совместимо и находится под единым командованием. США продолжат совершенствовать свои системы вооружения: обычные, электронные, ядерные, химические, бактериологические. Новое подразделение американской армии под названием Будущая военная система составит мобильная пехота, экипированная сверхточным оружием, средствами моделирования, роботами, пилотными и беспилотными самолетами. Данную структуру можно будет переместить в любой уголок Земли менее чем за четыре дня. Время между обнаружением цели и ее уничтожением станет практически нулевым (для сравнения: во время войны в Персидском заливе оно равнялось трем дням, в Ираке — пяти минутам). Такое подразделение не было бы создано, не обладай США системой спутников и глобальной цифровой инфраструктурой. США потратят на оборону около $500 млрд. Миллион американских солдат, временно служивших на четырех континентах при поддержке тысячи самолетов и кораблей, вернутся домой защищать американскую территорию. Еще на протяжении лет сорока Америка будет вкладывать в оборону четверть своего бюджета. Конгрессмены, чей голос играет немаловажную роль при утверждении бюджета на оборону, будут спокойно пользоваться этими деньгами для создания рабочих мест в своих избирательных округах. Европейские страны, которые сегодня тратят на оборону в пять раз меньше США, после продолжительной критики милитаристской политики Америки будут вынуждены найти средства на создание собственных цифровых инфраструктур и боевых комплексов. Они объединят армию и полицию, модернизируют оборудование и продолжат активно сотрудничать с США, выстраивая каналы коммуникации и обмениваясь данными. Китай и Индия увеличат свои бюджеты на оборону, которые в настоящее время в 15 раз меньше оборонного бюджета Соединенных Штатов, и достигнут по этому показателю уровня Англии и Франции. Они обзаведутся такими же армиями, оснащенными преимущественно оружием местного производства. Япония и Россия последуют их примеру. Ряд государств сообща создадут международные вооруженные силы, также объединив армию и полицию. Сначала по случаю, а затем официально учредят альянс против пиратов и врагов рыночного строя. Северо-Атлантический альянс (НАТО), образованный в ответ на советскую угрозу, станет основой данной организации, к которой присоединятся все страны ООН. Возможно, Индия, Китай и некоторые другие страны из числа будущих 11 лидеров торгового порядка также войдут в это объединение. Вероятно, к деятельности Альянса подключатся корпорации гиперимперии, прежде всего военные. Он объединит национальные армии и частные наемнические организации. Все страны Альянса будут следить за «друзьями врагов». Например, мусульман Европы, Америки и Китая вынудят доказывать, что они не связаны с врагами организации (так подтверждали свою лояльность японцы в 1940-х и коммунисты в 1950-х годах). Если однажды США сочтет Мексику потенциально опасной революционной страной, за всеми чикано (мексиканским населением США) установят строгое наблюдение. К 2035-2040-м годам Альянс уже будет не в состоянии контролировать рыночный строй: понеся огромные финансовые и человеческие потери и столкнувшись с теми же проблемами, с которыми когда-то столкнулась Римская империя, его участники установят полицентрический порядок и изменят стратегию. Члены организации перестанут сотрудничать с другими странами, а остальная часть мира обретет большую независимость в энергетическом и финансовом плане. Альянс установит политику протекционизма, замкнется и ограничится защитой собственных интересов. Страны-участницы создадут щит над своими территориями, чтобы отслеживать и уничтожать любое оружие или воздушное судно, осмелившееся появиться в этой зоне. Против пиратов возведут высокие стены по типу заградительной конструкции, которая сегодня защищает Израиль от террористических атак. По просьбе конфликтующих сторон Альянс примет участие в урегулировании столкновений на восточных и западных средиземноморских территориях. Чтобы совершить перелет над странами Альянса, нужно будет предварительно предоставить детальную информацию о себе, а возможно, и оставить залог или заложника (личное имущество либо близких людей). Передовые технологии рыночной экономики — технологии гипернаблюдения — станут неотъемлемой частью новейшего вооружения для армий и полиций. Тем не менее нельзя поместить под колпак ни рынки, ни демократии, ни пиратов. Договариваться, помогать Многие будут предлагать отказаться от обороны, урезать военные бюджеты, разоружиться в одностороннем порядке и пойти на сотрудничество с врагом. Так возникнут постнациональные государства без ядерного оружия, покорные и мирные, о чем наряду с остальными мечтает современный немецкий философ Юрген Хабермас. Другая часть людей захочет сохранить мир, не сдаваясь и не подчиняясь, прибегнув к искусству дипломатии. В рамках своего устава ООН будет заниматься проведением переговоров, предупреждением конфликтов и политикой сдерживания. Для решения спорных вопросов в конфиденциальном порядке появится множество институций по предотвращению насилия, типа Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, или Общины святого Эгидия — незаметной, но оттого не менее успешной и полезной католической организации, либо Фонда президента Картера с 20-летней историей, или недавно созданного Фонда президента Клинтона. Данные «социальные» учреждения ad hoc[4] займутся предварительным выявлением источников конфликтов и зон напряжения, попытаются заключить между потенциальными участниками соглашения, Для этого в распоряжение организаций поступит внушительный арсенал средств мониторинга, слежения, анализа и предотвращения. Также они будут обладать достаточным влиянием и силой, чтобы страны, заключившие соглашения под их покровительством, соблюдали их условия. Мы еще встретимся с этими учреждениями. В ходе следующей волны будущего они сыграют немаловажную роль в прекращении войн и наступлении мира. Опасаясь войны, рыночные демократии попытаются открыть для потенциальных врагов царство свободы. Они помогут колеблющимся государствам, желающим вступить в их ряды, разделить религиозную и светскую власть внутри страны, избавиться от воинственных террористов и заложить основы рыночной экономики. Но это довольно бесполезная деятельность, так как она не будет сопровождаться зарождением эффективного гражданского общества. Достаточно посмотреть на то, что сейчас происходит в Афганистане — наркогосударстве, где незаконная торговля наркотиками составляет девять десятых произведенной продукции и приносит доход в $120–194 млрд, или в Ираке, погрязшем в хаосе. Государства, которые откажутся от такого сценария и продолжат агрессивную политику, будут видеть соответствующее отношение к себе со стороны рыночных демократий, Сдерживать агрессивные режимы Миру всегда требовалась политика устрашения и сдерживания воинственно настроенных режимов. В октябре 1936 года, несмотря на милитаризацию в Руре нацистских войск, Галифакс и Блюм предпочли не вмешиваться. Вскоре началась война. В октябре 1962 года, хотя на Кубе были установлены советские ракеты и звучали протесты братьев Кеннеди, мир не был нарушен. В начале 1980-х годов Франсуа Миттеран настоял на размещении американских ракетных установок в Европе, уничтожив угрозу со стороны СССР. Сегодня и завтра все, кто захочет жить свободно в рыночных демократиях, не смогут спокойно сосуществовать с воинственно настроенными группировками, преследующими одну цель — уничтожить демократические государства. Государства будут находиться друг у друга под колпаком: ракеты Кореи, нацеленные на Японию, однажды повернутся в сторону Китая и США; ракеты Пакистана, находящегося в руках фундаменталистов, станут угрожать Индии, а потом и Европе; ракеты «Хезболла», другими словами — Ирана, которые сегодня направлены на Израиль, когда-нибудь направятся в сторону Каира, Эр-Рияда, Алжира, Туниса, Касабланки, Стамбула, Рима, Мадрида, Лондона и Парижа; Китай однажды вполне может запустить ракеты в сторону Японии и США. Если, опасаясь возмездия, демократические государства согласятся спокойно жить под прицелом иранских, пакистанских и северокорейских боеголовок, они прогадают. Как, например, в 1936 году проиграли Франция и Великобритания или участники Мюнхенского соглашения 1938 года. Вероятно, так и будет, ведь ракеты могут быть запущены из пятнадцати разных мест пятнадцатью диктаторскими государствами, которые будут преследовать противоречивые цели. Для устранения этих угроз Альянс должен прибегнуть к превентивным мерам — пригрозить, продемонстрировать свой ударный потенциал, запугать так, чтобы противник спасовал. А если этого будет недостаточно, нанести удар. Превентивно атаковать Против пиратов невозможно использовать стратегию устрашения, так как у них нет территории, которую нужно защищать. Им всегда будет мало: мафии не ограничатся контролем над Колумбией и Афганистаном; исламские экстремисты не удовлетворятся ни уничтожением Израиля, ни выводом американских войск из Ирака и Саудовской Аравии. В борьбе с пиратами поможет лишь превентивная атака. Альянс и все его участники приготовятся вести предупреждающую войну против бандитов, представляющих потенциальную угрозу (или государств, где они найдут пристанище). Конечно, под предлогом превентивной войны Альянс не должен реализовывать милитаристские намерения, придумывая существование оружия массового уничтожения, как это произошло в Ираке в 2003 году. Альянс не может одновременно апеллировать в своей внешней политике к защите прав человека и каждый день их нарушать. Оптимисты скажут, что барабанную дробь не стоит воспринимать чересчур серьезно. Страны и негосударственные образования, обладающие ядерным или другим оружием массового уничтожения, обязательно превращаются в благоразумные и рассудительные. Лучшее доказательство тому: до сего дня страны, ставшие обладателями такого оружия, официально признавались в этом мировой общественности. Оптимисты отчасти правы. Демократические государства, в которых власть контролирует общественное мнение, да и тоталитарные режимы, ранее пострадавшие от войны, никогда не используют такое оружие для нападения. Но чем больше участников стратегической игры, тем больше среди них сумасшедших, безразличных к смерти других, в том числе собственного народа. И тем выше вероятность того, что это оружие будет пущено в ход. Над миром нависнет угроза ядерного уничтожения, «миниатюрной» войны, войны по сети, войны-суицида. Предвестниками гиперконфликта станут сражения за редкие ресурсы, границы, сферы влияния и столкновения между пиратами и оседлым населением.