Каретников не собирался убивать охранника. Он набросился на него со спины, закрыл ладонью лицо, повалил, заткнул кляпом рот, связал скотчем и заявил: — Закричишь — сделаю дырку в голове. Ты меня понял? Парень закивал, и Слава осторожно вытащил кляп из его рта. — Ты с напарником или один? — Толик спит. — Кто еще из охраны есть? — Никого. — Прохор где? — Утром подъедет. — За Гулиным? — Да, за ним. — Кто сейчас находится в доме? — Леонид Андреевич. — С кем? — Один. — А Лада где? — Какая Лада? Нет никого. Толик спокойно спал в караулке у ворот. Слава не стал его будить, просто пережал сонную артерию. Чтобы охранник не поднял тревогу после пробуждения, парень связал его и заткнул ему рот. Там же, в караулке, он вырубил систему видеонаблюдения, забрал у Толика ключи от дома. Дом Гулина впечатлял не только снаружи, но и изнутри. В холле пол мраморный, ходить по нему — одно удовольствие, ни шума, ни пыли. Лестница, ведущая на второй этаж, смонтирована была крепко, ни одна ступенька не скрипнула под ногами. Дверь в спальню открылась бесшумно. Слава тенью проскользнул в комнату. Леон спал один. Ему снилось что-то приятное. Он кому-то затаенно улыбался. Уж не Ладе ли?.. Каретников подсел к нему на кровать. Только тогда он проснулся и в ужасе уставился на него. Да, кошмарное пробуждение. Утро у него явно не задалось. — Не хотел тебя будить, — сказал Слава и почесал у себя под ухом заостренным выступом молотка, который в любой момент мог обрушиться на голову Гулина. — Ты кто такой? — Не узнаешь меня в гриме? — Слава усмехнулся и скинул с головы капюшон. — Ты?.. Какого черта? — Где Лада? — Я откуда знаю? Каретников схватил Гулина за горло. Пока тот задыхался и страдал от боли, он пристально смотрел ему в глаза. Гулин уже начал терять сознание, когда парень убрал руку. — Я не знаю, где Лада. — Леон потер горло, в страхе глядя на Славу. — А кто знает? — Ты можешь знать. Слава нехотя поднял руку с молотком. Он как будто собирался вонзить острие в голову жертвы. — Я не в курсе, куда подевалась Лада. — Гулин явно запаниковал. — Кто наехал на Лазарева и хочет его обанкротить? — Зачем банкротить? Просто захватить контроль над его бизнесом. — Кто? — Не знаю. — Ты не знаешь, кому продался? — Я не продался. На меня тоже наехали. — Кто? — Я не могу сказать! — У тебя есть десять секунд, чтобы прочесть «Отче наш». Поторопись, время пошло. — Хорошо. Это очень страшный человек… — Страшный человек — не имя, даже не кличка. — Кличка у него — Зубарь. Зубарев Антон Романович. — Кто такой? — Бандит. Настоящий негодяй. За ним море крови. Даже не знаю, как до сих пор живет и здравствует. Причем вместе со своими отморозками. — Тебе страшно? — спросил Слава, глядя на Гулина. — Зубарю человека убить — плюнуть и растереть!.. Он когда ко мне в кабинет зашел, у меня… — Памперсы надо носить. Они в таких случаях помогают. — Он в девяносто седьмом человека на моих глазах убил. Когда ко мне в кабинет зашел, меня затрясло от страха. — Тебя и сейчас трясет. — Зубарь — очень страшный человек. — Он и тебя убить может? — Может. — И Ладу? — Да. — Он ее похитил? — Запросто мог! — Как его найти? — Не знаю. — Гулин отвел глаза в сторону. Слава цокнул языком и заявил: — Погляди, какая дивная штучка. Минимум крови. — Каретников легонько махнул молотком и обжал острие пальцами. — Аккуратно вбиваешь в голову и держишь, не вынимая. Чтобы мозги не выплеснулись. Или устроим фонтан? — Нет! — Гулин закрылся руками. — У Зубаря своя охранная фирма. Он там бывает. Но я тебе ничего не говорил! — Как это не говорил. Если вдруг я тебя не убью, ты сдашь меня ментам. Я все расскажу им. — Не сдам. — А Зубарю?