Графиня вскочила с дивана и хотела кинуться на Аристарха, но, стоящий между ними очкарик, не дал ей этого сделать. Остановил дико кричащую графиню, перехватив за талию. — Где⁈ Где мои девочки, мерзавец⁈ — ногти разъяренной Елизаветы Андреевны рассекали воздух в считанных сантиметрах от лица аристократа. А тот, лишь улыбался, смотря на то, как запуганная до этого графиня, вдруг в одно мгновение превратилась в настоящую фурию. — Елизавета Андреевна, сядьте. Он дал знак охраннику. Тот оттащил женщину обратно и усадил на диван. — Где мои девочки⁈ Что вы с ними сделали? — графиня снова вскочила, как только охранник перестал ее держать. — Сидеть!!! — властный голос Аристарха Ивановича гулким эхом раскатился по поместью. Елизавета Андреевна застыла на месте. Затем медленно опустилась на диван. — Как видите, есть что-то и похуже, чем разгневать духа рода. Неправда ли? — Аристарх откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу. — С вашими дочерьми все в порядке, Но, будет ли с ними и дальше все в порядке, зависит только от вас. Он поднял руку вверх, покрутил указательным пальцем. По-видимому это был какой-то замысловатый знак охранникам, что стояли позади кресла. Потому, что один из них достал какой-то очередной прямоугольник и приложив к уху, начал по нему что-то говорить. Картинка на прямоугольнике в руках охранника в очках сменилась. Позади привязанных к стульям девушек появился какой-то жирный мужик, в кожаном фартуке поверх голого, заплывшего жиром тела. В руках у этого борова был длинный тесак, которым он демонстративно помахал перед лицами девушек, испуганно мычащих сквозь кляпы в их ртах. — Вы же не хотите, чтобы помимо руки вашего мужа, в следующий раз вам принесли в свертке руку одной из ваших дочерей? — обратился Аристарх Иванович к графине. — Нет. Прошу. Не делайте этого, — взмолилась в отчаянии Елизавета Андреевна. — Умоляю вас, не трогайте моих девочек. — Подписывайте, — Аристарх Иванович кивнул на папку с документами, лежащую на столике. Графиня, бледная от ужаса, дрожащими руками, открыла папку. Перевернула пару листов, пробежалась опустошенным взглядом по тексту. Закрутила головой в поисках, чем подписать. — Глеб, подай даме ручку, — велел Аристарх очкарику. — Подписать документы. Уточнил он, когда охранник достал из-за спины сверток. Глеб кивнул и, поправив очки на переносице, достал из внутреннего кармана небольшой стилус. Передал Елизавете Андреевне. По всей видимости палочки для письма, ну или по-простому — стилусы, в этом мире называли ручками. Хотя, я пока не могу понять, какой ассоциативный ряд привел к такому странному названию. Графиня занесла руку с зажатым между пальцами стилусом над листом бумаги. Замерла. Видно было что она колеблется. Борется внутренне сама с собой. Заметив это, аристократ нахмурился и махнул одному из охранников. Тот что-то сказал в свой странный прямоугольник, опять приложив его к уху. Жирный боров на картинке из устройства в руках Глеба, безумно ухмыляясь поднес свой огромный, весь в пятнах крови и зазубринах, тесак к предплечью одной из связанный девушек. Провел, слегка надавив, по коже. Из под зазубренного лезвия потекла струйка крови. — Нет. Нет! — быстро заговорила графиня, видя происходящее. — Не надо! Глубоко вздохнув, она зажмурилась и опустила руку со стилусом на бумагу… Но, прежде чем она успела поставить роспись, массивные дубовые двери в поместье распахнулись и в холл вбежал… — Ваше Сиятельство! Запыхавшийся мужчина, в помятом и испачканном землей костюме, подбежал к сидящему в кресле аристократу. Согнулся, пытаясь отдышаться. — Василий? Потрудись объяснить, что происходит? — строго взглянул на внезапного визитера Аристарх Иванович. — И что у тебя с лицом? Я присмотрелся. О, так это же Василий Нестерович. Быстро он очухался. Про его лицо вот, правда, такого не скажешь. Разбитый нос распух. Гематома от переносицы поползла на глаза, и теперь лицо Василия было похоже на распухшую морду какого-то уголовника с черной повязкой на глазах. С него сейчас можно было бы рисовать плакат — «их разыскивает королевская гвардия». Я еле сдерживался, чтобы не заржать в голос и не демаскировать себя. — Виноват, Ваше Сиятельство, — выпрямился Василий, услышав в голосе начальства нотки недовольства. Хм. Уж не тот ли этот «Ваше Сиятельство», про которого болтали те двое недоумков, пока волокли меня в канаву? Тогда я передумал его благодарить. — Я слушаю, — сухо произнес Аристарх Иванович. — Кто это сотворил с тобой? — Наследник, — Василий поморщился и потрогал поврежденный нос. — Какой еще наследник? — изогнул бровь аристократ. — Один из слуг узнал в парнишке наследника рода. — Ничего не понимаю, — нахмурился Его Сиятельство. — Тихон. Он узнал в одном из трупов, которые они вдвоем с напарником стаскивали по вашему распоряжению к поместью, наследника рода. Я направил его к вам с докладом. Его не было? — Не было здесь никакого Тихона, — раздраженно ответил Аристарх Иванович. — Ты сказал — «в одном из трупов». Так он мертв? — Никак нет, Ваше Сиятельство. Думаю он был контужен взрывом одного из снарядов, во время нашего штурма. А эти олухи приняли его за мертвого. — Понятно, — Его Сиятельство задумчиво потер подбородок. — И где он сейчас? — Не имею понятия, Ваше Сиятельство, — вытянулся по стойке смирно Василий Нестерович. — Госпожа Жабина, — Аристарх Иванович повернулся к графине. — Может быть вы объясните мне, что это за наследник объявился такой? И почему я о нем ничего не знаю? — Аристарх Иванович… — испуганно забормотала женщина. — Поймите, это может серьезно повлиять на наши с вами договоренности. В ваших же интересах ничего от меня не скрывать. — Хорошо, — графиня отложила ручку и тяжело вздохнув опустила глаза. — Я расскажу. — Внимательно слушаю, — откинулся на спинку кресла Его Сиятельство. — Это Игорь. Сын моего мужа от первого брака. — У Жабина есть сын? — вскочил с места Аристарх. — И ты молчала об этом? Ты понимаешь что это значит, тупая ты с*ка! Это значит, что со смертью графа полнота прав переходит к старшему сыну, после его инициации! В первую очередь к сыну, мать твою, а не к его вдове! Разъяренный аристократ залепил графине звонкую пощечину, тыльной стороной ладони. Голова женщины дернулась от удара. Из глаз брызнули слезы. — Глеб, — возвращая себе самообладание, Аристарх одернул края пиджака, поправил воротничок на сорочке. Произнес холодно — Распорядись, насчет ее дочерей… — Нет! Только не мои девочки! — графиня упала перед ним на колени, — Умоляю вас! — Наши договоренности потеряли с этой минуты хоть какой-то смысл, Елизавета Андреевна, — голос Его Сиятельства был напитан льдом. — Нет! Подождите! Вы ошибаетесь. Игорь не может быть наследником. Аристарх дал знак слуге повременить с передачей его приказа о расправе над заложницами. — Ваше Сиятельство, — позволил себе влезть в разговор Василий Нестерович. — Думаю вам будет интересно узнать, что этот наследник, со слов Тихона, должен был сегодня пройти обряд инициации на родовом артефакте. Аристарх Иванович зло посмотрел на сжавшуюся у его ног графиню. — Нет, подождите! — взмолилась она. — Игорь, он не родной сын Алексея. Он не смог бы пройти инициацию на родовом артефакте. — Я слушаю, — Его Сиятельство уселся в кресло и взглянул, хмуро, на графиню, все так же стоящую перед ним на коленях. — Мой муж знал, что Игорь не его ребенок, — всхлипывая произнесла Елизавета Андреевна, утирая слезы. — Знал с самого начала. Он ведь и женился на Варваре когда она уже была беременна. — Очень интересно, — задумчиво произнес Аристарх Иванович. — И от кого же? — Я не знаю. — покачала головой графиня. — Вроде бы у нее случился короткий роман с каким-то столичным графом. Варвара умерла при родах. Алексей очень любил свою жену, поэтому принял ее ребенка. Растил и воспитывал, как родного. Он никому не говорил об этом. Даже Игорю. Держал это в секрете. — Хм, это разумно, не выносить подобный конфуз за пределы рода, — кивнул Его Сиятельство. — Я сама случайно узнала об этом, лишь пару лет назад, — Елизавета Андреевна подняла на него заплаканные глаза. — Поэтому Игорь не может быть наследником рода Жабиных. Затаившись в невидимости я слушал ее откровения и у меня мозги буквально кипели от хитросплетения всех этих аристократических линий. Кто? Кто все эти люди, имена и фамилии которых я только что услышал? — Что ж, Елизавета Андреевна, — произнес Его Сиятельство. — Спасибо за вашу откровенность. Глеб, где твои манеры? — обратился он к очкарику. — Скорей, помоги даме подняться. Когда графиня вновь заняла место на диване, он продолжил: — Рад, что мы выяснили этот вопрос. Думаю между нами больше нет недомолвок? Графиня испуганно помотала головой.