Айша взглянула на него. Она знала, что для рабыни такая цель, какую она преследует, немыслима. Теперь этот аристократ со своим беспечным высокомерием дал ей понять, что подобный путь закрыт для всех, кроме тех немногих, кто имеет влияние при дворе. Дрожащим голосом Айша ответила: — Вы уже догадались, месье, что у меня нет семьи, денег и положения в обществе. По отношению ко мне совершили несправедливость в прошлом и… очень большую жестокость. Зачем рассказывать об этом вам, если никто не в силах изменить этого. Но все же я надеюсь, что мой монарх выслушает меня. Если же нет — мне будет незачем жить. Но поверьте, я не опасна для него. — Вам не надо опасаться и меня; я спрашиваю только ваше имя. — Меня зовут Шарлотта, что касается всего прочего, о, месье, если вы действительно великодушны, не спрашивайте меня больше ни о чем. Знайте одно: я верная подданная короля Людовика, я никогда в жизни не поклонялась никакому богу или духу, но тем не менее верю в идеал: он тот, кого я обожаю. Он с удивлением посмотрел на нее: — Мадемуазель Шарлотта, ваш голос и лицо тронули бы самого дьявола. Прошу вас принять мою помощь и позвольте не говорить более об этом предмете. Ги протянул ей бумагу и помог подняться со стула, на мгновение он сжал ее пальцы. — Окажите мне любезность: напишите, когда доберетесь до Парижа. — Заметив ее испуг, Ги добавил: — Я не могу не думать о том, как вы туда доберетесь. Вы читаете и, без сомнения, пишете, как настоящий ученый. Вероятно, маленькая записка сельскому жителю не обременит вас. — Хорошо, — солгала Айша и была вознаграждена улыбкой. — Давайте поговорим завтра. У нас много времени, поскольку вы не можете путешествовать в таком виде. Прошу прощения, что задержал вас. У меня дурная привычка не спать до рассвета. — Он взял у Айши свечку, зажег ее от другой, стоявшей на каминной полке, и вернул ей. — Спокойной ночи. Предупреждаю вас, я рано не встаю. — В его глазах промелькнуло смущение, затем он снова улыбнулся: — Прошу вас, используйте завтрашнее утро для отдыха. — Благодарю вас, месье. — Можете звать меня Ришмоном. — Спокойной ночи, месье. Ги рассмеялся, когда Айша направилась к холлу. Она чувствовала, что его глаза не отрываются от нее, и поспешила поскорее удалиться. Когда Айша проснулась, Исидор раскладывал что-то на стуле перед камином. — Извините меня, — сказал он. — Я не хотел мешать вам. Здесь ваша одежда. Маркиз просил меня передать вам, что другая одежда тоже ваша, если вы пожелаете. — Маркиз? — Он сказал, что если вы не возьмете эту одежду, то ее съест моль. Мариетта вошла в комнату с подносом и подошла к Айше. — Здесь булочка, масло и стакан воды. Думаю, мне следует спросить, что вы предпочитаете: кофе или шоколад? Поставив поднос у постели, она сложила руки поверх фартука и ждала. Айша, ошеломленная титулом хозяина, потеряла дар речи. Странная ночная беседа походила на сон. Неужели это она ела, разговаривала и даже смеялась с аристократом? — Ничего, спасибо. — Айша натянула на себя простыню. Последовало молчание, и она заметила удивление, мелькнувшее на лице Мариетты. Слишком поздно! Айша откинула разметавшиеся волосы на плечи и попыталась принять решительный вид. Мариетта обменялась взглядом с мужем и понимающе улыбнулась. — Может быть, вам поможет одеться мой муж? — Нет! — Айша увидела ухмылку Исидора. — Как угодно. — Слуги стояли в нескольких шагах от нее и тихо говорили. Она услышала слова Мариетты: — Что теперь? — Я просил тебя не беспокоиться из-за завтрака. Он не хотел, чтобы мы приближались к этой комнате. — Неудивительно. — Мариетта пожала плечами. — Очень мило, если вспомнить, где он был прошлой ночью, не так ли? — Не слова ему, пока он сам что-либо не скажет. Помедлив в дверях, они оглянулись на существо, лежавшее в постели, не зная, как с ним проститься. Исидор быстро поклонился и взял жену за руку, пропуская ее первой. — Он еще несколько часов не пошевельнется, попомни мои слова, — тихо проговорила Мариетта. — Если он спустится раньше полудня, я буду очень удивлена. А потом он снова поднимется наверх. Она покачала головой, скорее удивленная, чем шокированная. — Выходи. — Проворчал Исидор, и они исчезли, хлопнув дверью. Айша выскочила из постели, подбежала к двери спальни и прислонилась к ней спиной. Она знала: эти люди подумали, что маркиз подцепил ее на улице и поместил в этой комнате, решив поразвлечься. Они подумали, что Айша похожа на женщин, которых она видела на площади, на тех, что продают себя солдатам. Вероятно, проснувшись, маркиз будет ожидать, что она поведет себя, как одна из них. Несмотря на странный разговор, состоявшийся между ними прошлой ночью, невозможно вообразить, что титулованная особа питает к женщине, подобной ей, необычный интерес. Айша знала титулы, поскольку они завораживали ее наставницу, мадемуазель Антуанетту. Она мысленно перечислила титулы один за другим, начав с самого низшего: шевалье, барон, виконт, граф, маркиз. Выше маркиза был только герцог и пэр Франции, а над ними королевская семья. Айша вспомнила мягкий смех маркиза, когда она поднималась по ступенькам прошлой ночью. Конечно, он играет с ней, предоставив ей постель, вероятно, в нескольких шагах от своей. Его забавляет, что она так простодушно доверилась ему. Да, она дура, и ей следует удрать при первой же возможности. Приставив стул к двери, Айша быстро надела то, в чем пришла сюда. Все остальное она свернула и упаковала. Если маркиз предложил ей забрать одежду, так тому и быть. У него, в конце концов, остался нож Жозефа. Айша хотела спуститься вниз и посмотреть, где нож, но боялась слуг больше, чем маркиза. Она подошла к окну. Внизу находилась широкая стена с дверью для экипажей, ведущей на улицу. Если поблизости никого нет, она откроет окно и спрыгнет. Айша помедлила, заметив листы бумаги, на которых маркиз нарисовал карту Парижа и написал адреса. Взяв карту, она свернула ее и положила в карман. Посмотрев на строчки, написанные на другом листе бумаги, Айша вспомнила выражение лица маркиза, когда он написал первое имя. Тогда, стоя перед ним, она дрожала, как преступница, а он обращался с ней почти как с другом. Повинуясь внезапному импульсу, Айша наклонилась над листом бумаги, взяла карандаш и написала записку. Выбираясь из окна на стену, она содрала кожу. Вскоре, однако, Айша уже бежала по пустой улице, ведущей к городским воротам и дороге на Париж. Был полдень, когда Ги де Ришмон услышал новости от Исидора и взял торопливо написанную записку. Прочитав ее, он понял, что завтрак для него испорчен. Выпив несколько маленьких глотков превосходного кофе Мариетты, Ги даже не ощутил его вкуса. «Дорогой маркиз! Мне стыдно. Вы не сказали мне о вашем титуле. Считайте меня неблагодарной. Говорить трудно, а писать еще труднее, ибо я не умею излагать свои мысли красиво. Я не могу остаться, вот и все. Большое спасибо. Шарлотта». Бросив бумагу на покрывало, Ги заметил несколько строчек на другой стороне листа, где он записал адреса двух своих друзей в Париже: шевалье д’Эона и маркизы Дюдефан. Ги взглянул на Исидора: — Что он взял с собой? Исидор косо усмехнулся: — Молодая особа покинула дом через окно, взяв одежду, но ни к чему больше не прикоснулась. — Очень хорошо, можете забрать поднос. — Ги вздохнул и снова взял записку. Всмотревшись в нее, он понял, что Шарлотта вовсе не юная аристократка, переживавшая тяжелые времена. Косые буквы, робость выражений, совершенно отличавшаяся от ее манеры говорить, явно выдавала недостаток образования. Беседуя, ей удавалось скрыть свое невежество, и он почти не замечал, как она иногда путает слова, увлеченный богатыми модуляциями ее голоса и энтузиазмом. Женщины-аристократки обычно были плохо образованы, и Ги знал, что даже принцессы едва умели читать и писать, вернувшись в Версаль из монастыря в Анжере. Но они знали тысячу других вещей, неведомых Шарлотте. Ее быстрый оригинальный ум явно не был сформирован воспитанием, доступным привилегированным дамам. Какие выводы позволяло сделать ее чтение? Казалось, знакомая с хорошей поэзией и прозой, она была захвачена тем, что читала. Манеры Шарлотты не отличались буржуазностью, однако ничто не намекало на ее низкое происхождение. Она, конечно, не дочь горожанина из какого-либо захолустного городка, ибо девушки ее возраста, занимающиеся торговлей или прислуживающие, рано теряют невинность. Шарлотта казалась такой наивной, будто провела всю жизнь в пещере с книгами. Ги не представлял себе подобных обстоятельств ни в одном слое общества. Кто же произвел на свет такое создание? Ги пришел к выводу, что образование Шарлотты поверхностно и непоследовательно, а манеры далеки от общепринятых. Она одаренная девушка, достигшая всего сама, поэтому ее легко погубить. Заметив, что мнет записку в руке, Ги осторожно разгладил ее. «Мне стыдно», — она сказала это откровенно. Он вспомнил, как Шарлотта стояла перед камином, прижав руки к груди и словно желая уклониться от наказания. Только ли стыд не позволил ей рассказать ему о своем прошлом? Нет, испугавшись, что он будет настаивать на некоторых ответах, она убежала в никому не известном направлении. В ЛУВР Теплый ветер с юга окутал пылью всех путников и животных, идущих по большой дороге. Ноги Айши покрылись волдырями, днем она пошатывалась от изнеможения. Ночи проводила под изгородями в зарослях папоротника, чувствуя, как вечер хранит дневное тепло. Часто рядом с ней лежали другие, да так близко, что она слышала, как они храпят и кряхтят. Это напомнило Айше о «Каскадах» и воскресило в памяти цель, к которой она стремилась. После Орлеана Айша видела ее яснее, ибо сейчас встретила мужчину, посмевшего заговорить о свободе. Если в Париже найдется еще один такой мужчина и при этом окажется королем, то ей придется найти слова для выражения своих мыслей. Деньги, брошь и документы Айша завернула в одежду маркиза. Ночью этот сверток служил ей подушкой. Только на второй день она обнаружила среди этих вещей два предмета — один из них был ей знаком, другой она видела впервые. Первым оказался нож, подаренный ей Жозефом. Конечно же, Айше положили его в нагрудный карман жакета после того, как его почистили. Золотой луидор, завернутый в носовой платок из тонкого батиста, лежал глубоко в одном из карманов жакета. Обрадовавшись ножу, она остановилась посреди дороги и поднесла его к губам. Из ее глаз хлынули слезы. Айша долго стояла, держа нож, затем спрятала его и, продолжив путь, вертела в пальцах золотую монету. Образ надменного маркиза то ярко вспыхивал в ее воображении, то приобретал неясные очертания. В одном Айша не сомневалась: записка к нему стала дерзким свидетельством неблагодарности. Она съежилась, вспоминая выведенные своей рукой каракули. Во время этой первой попытки написать письмо Айша подражала имевшимся у нее под рукой почеркам маркиза и банкира. Книги по орфографии Айша отдала Флорусу до того, как покинула Нант, понимая, что тот продаст их книготорговцу за лучшую цену, чем она, хотя он не умел читать. Айша знала, что письма полагается писать мелким почерком, но ее почерк был неровным и крупным. Айше хотелось бегом вернуться в Орлеан, схватить свою записку и разорвать ее на глазах у маркиза. Однажды Айша встретила молодую женщину, возвращающуюся в Бургундию после того, как провела зиму в маленьких городах, выпрашивая милостыню. На простом и всем понятном французском, сдобренным местным диалектом, она рассказала Айше о своей жизни на родной ферме: когда наступала суровая зима и земля замерзала после сбора урожая, запасали дрова и животных укрывали от снега. Она поведала и о том, как в лесу собирали каштаны и откладывали их на зиму. Каждая мелочь деревенской жизни казалась Айше такой же настоящей, как галька, по которой они ступали вместе. Айша слушала как завороженная, и внезапно к ней вернулась сила, побуждавшая идти вперед. — Вот такую историю я рассказывала в Пуату этой зимой. И главы семьи слушали, ибо это история звучала правдиво. Этой зимой я заработала гораздо больше денег, чем прошлой, и не дождусь того дня, когда смогу вернуться домой. — Ты заработала деньги? — Глупенькая, люди отдавали мне их. Я лучшая попрошайка в своей деревне, но моей заслуги в этом нет. Вся заслуга принадлежит одной рассказчице. Услышав эту историю, я поняла, что ее нужно запомнить, чего бы мне это ни стоило. Она рассказала лишь небольшую часть, но у меня на глазах выступили слезы! — Женщина восторженно покачала головой. — Даже священник утверждает, что не слышал ничего подобного. Он подписал для меня вот это. — Она вытащила потрепанную бумажку. — Здесь говорится, что эта история подлинная. После этого я вышла на дорогу с такой уверенностью, что мои сестры вопили от восторга. Ведь я принесла им такие ленты, как они просили. — Сестры? — Да, целых четыре. У меня есть и братья. Рассказчица знает, что людям придется по душе, а что нет. С такой способностью нужно родиться. Я рассказывала о своем покойном отце, и все платили за это. Но они не стали бы платить, если бы знали, каким он был при жизни — отец бил мою мать и совсем не разговаривал с нами. Люди не хотят слушать такое и не платят за это. — Попрошаек много? — Ой! Их и не счесть. Я тебя кое-чему научила, правда? Что ж, я не часто болтаю без умолку, но теперь весна, и я возвращаюсь домой. На развилке дорог она поделилась с Айшой хлебом и сыром и на прощание весело помахала ей рукой.