— За это особое спасибо, Валерий Иванович! Теперь перейдем к самому главному — имя владельца и номерной знак автомобиля. — А главного нет. — Развел руками Тимофеев. — Имя и номер не сохранились. — Вот всегда так! — вскочил со стула Сафаров. — Закон мировой подлости — никогда нет того, что особенно нужно! Сергей, скрывая разочарование, обратился к Сафарову: — Кстати, записи с камеры видеонаблюдения подъезда Бруновой изъял? — Все, как велели. — Ответил тот. — Вчера вечером с понятой смотрели. Сегодня продолжим. — Есть что-нибудь интересное? — В подъезд входили местные жители, за исключением двоих. — Установи личности и укажи точное время, — приказал Дуло. — Сначала нужно досмотреть. Сегодня вечером все закончим. — С готовым результатом — сразу ко мне. — Сергей на мгновенье задумался. — И, вот еще что: возьми расшифровку квитанции и смотайся в эту шиномонтажку. Может быть у них сохранилась копия. — Есть, смотаться! — Сафаров с готовностью вскочил на ноги, забрал у Тимофеева квитанцию и вышел из кабинета. Криминалист тем временем вынул из папки еще один документ и протянул его Дуло: — Вот заключение судмедэксперта. Сергей выхватил бумагу и стал читать. Спустя несколько минут он поднял глаза и растерянно спросил: — Выходит, убийство не преднамеренное? Или я чего-то не понял? Тимофеев забрал у него заключение и прочитал вслух: — «На верхней губе, обеих щеках и подбородке обнаруженны следы от скотча». — Это я понял — ей заклеили рот, вероятно, чтобы не кричала. — Кивнул Сергей. — А дальше, если своими словами, у жертвы обострилась алергия, и у нее заложило нос. В результате чего она задохнулась. Немного помолчав, Сергей Дуло поднялся с кресла и заходил по кабинету: — Могу предположить, что какое-то время жертва находилась одна в гараже, и преступнк не мог контролировать ее состояние. Ну, а когда вернулся и увидел, что Брунова мертва, решил избавиться от тела. — Может, и так… — криминалист посмотрел на часы и зашагал к двери. — Прости, но у меня сегодня много работы. — Однако на пороге обернулся: — Я тут изучил фотографии, те, что сделал в квартире Бруновой. На них присутствует отчетливый след подошвы с тем же рисунком, что на грязи в Тимонино. — Значит, деньги из квартиры Бруновой похитил убийца. Теперь это можно доказать. — Заключил следователь. Однако Тимофеев прежде, чем выйти, неуверенно сморщился: — Там, с этими фотографиями есть одна заковыка, с которой никак не разберусь. Глава 10 Подруга № 2 18 апреля, вторник, 19 часов Милентьева, подруга и в прошлом сватья Бруновой, явилась в Управление после работы. В свои шестьдесят Валентина Петровна выглядела намного старше: седая, морщинистая, в старомодной шапке с помпоном — иначе, как старухой не назовешь. Из уважения к возрасту Сергей услужливо придвинул к ней стул. — Располагайтесь, пожалуйста. Милентьева села, не спеша поставила на колени сумочку, достала из нее очечницу, протерла очки и нацепила их на нос. — Хотел бы с вами поговорить о Надежде Бруновой, — начал Сергей. — Можете задавать вопросы, — неразборчиво пробормотала Милентьева и тут же добавила: — Прошу извинить за плохую дикцию — последствия перенесенного инсульта. — Итак, вы с Бруновой были не только подругами, но и какое-то время родственницами? — У нас есть общий внук Ваня. — Ответила Валентина Петровна. — Вот как… — вежливо улыбнулся следователь. — Не хочу вас огорчать, но меньше всего я хотела бы говорить про Надежду. — Чем она вам так насолила? — Долго рассказывать. — Мы здесь как раз для того, чтобы обсудить все, что касается погибшей Бруновой. — Если надо, давайте поговорим. — Не слишком охотно согасилась Милентьева. — Почему ваш сын разошелся с ее дочерью? — Не сошлись характерами. — А если серьезно? — Мой Лешка сходил налево. И это не удивительно, имели бы вы такую жену, как Ленка, сделали бы то же самое. — Ну-у-у… — Сергей Дуло расплылся в добродушной улыбке. — Не так радикально. Что, по вашему, в Елене Бруновой не так? — Надежда сделала из нее травоядное. — Категорично заявила Мелентьева. — Расшифруйте. — Надежда была очень властной. Она подавила волю дочери, лишила ее интереса к жизни и к себе самой. Чуть что не по ней, орала так, что у неподготовленных глаза на лоб вылезали. Сергей сообразил: у Валентины Петровны слабое здоровье, плохая дикция, но напора хоть отбавляй. Отреагировал он очень нейтрально. — Резкое замечание. — И не удивляйтесь, все так и есть. — Как давно вы знакомы с Бруновой-старшей? — Около пяти лет. — Как именно познакомились? — На свадьбе у наших детей. — И ни днем раньше? — удивился следователь. — Так уж вышло. — А с какого времени начали с ней дружить? Милентьева болезненно всколыхнулась, как будто это воспоминание не доставило ей удовольствия. Скорее наоборот. — С первой минуты, как только познакомились. — То есть как? — Надежда умела найти подход к любому человеку. Где лестью, где правильным замечанием, где показной честностью. От нее всегда исходили флюиды невыразимой доброты и расположения к собеседнику. Вот я и купилась. — А потом разочаровались. Почему? — Сергей уточнил вопрос: — Из-за чего вы поссорились?