— Видишь Мадонну? — Я знаю, знаю… — Тамара показала рукой. — Золоченая фигурка Мадонны. По утрам ее освещает восходящее солнце. А собор… Ты только посмотри, какой он легкий, воздушный! Кажется, дунь — полетит. — В нем больше трех тысяч скульптур… Гигантское нагромождение камня. Кстати, можешь зайти внутрь собора. Она обернулась: — Ты не со мной? — Здесь подожду. Из Дуомо Тамара вернулась притихшей. — Ну и как? — поинтересовался Борис. — Была мечта, и она сбылась. — Рад. Есть чему позавидовать. — Он в упор взглянул на Тамару: — Нам нужно поговорить. Почувствовав что-то неладное, она напряглась: — О чем? — О твоей сумке. — Ее украли, — с натянутой улыбкой сообщила Тамара. — Я знаю, — сказал Борис, при этом на его лице не было и тени улыбки. — Задам тебе на первый взгляд странный вопрос. Ты ничего не доставала из-под подкладки своей сумки? — А там что-то было? — поинтересовалась она. Борис взял ее под руку: — Лучше пойдем в машину. Они пошли через площадь, и он продолжил: — Твоя соседка… — Борис мельком взглянул на нее. — Мне известно: в Милан ты собиралась ехать с соседкой, а не с какой-то подругой… Тамара остановилась: — Что это значит? — Дослушай. — Он снова взял ее под руку, но она решительно высвободилась. — Я не понимаю… — Эта женщина хотела передать за границу секретные документы. Для этого зашила в днище своей сумки некий информационный носитель. — Но Ира, она же… — взволнованно заговорила Тамара. — Знаю — работает в секретном НИИ. Ей заплатили, и она стала заниматься промышленным шпионажем. — Откуда тебе это известно? — Это — моя работа, — ответил Борис. — Значит, ты… — Я — офицер Федеральной службы безопасности. — И ты нарочно… — …ожидал здесь твою соседку Ирину, а приехала ты. — Значит, — Тамара заглянула ему в глаза. — На моем месте должна была быть Ирина? И ты повел бы ее на футбол? — Возможно. — А потом повез бы в Бергамо? — Не знаю. — Значит, для тебя это только работа? — Мне бы не хотелось об этом… — Боже мой… — Тамара уткнулась лицом в ладони. — Какая же я дура. — Пожалуйста, дослушай меня. — Слушаю… — Соседке сделали операцию, и она передала тебе свою сумку, чтобы использовать втемную, как курьера. К сожалению, нам слишком поздно стало об этом известно. — Ты не знаешь… — Я все знаю, Тамара. Под каким предлогом она тебе ее отдала? — Сказала: неприлично ехать в Италию со старой сумкой и буквально всучила мне эту свою «Труссарди». — Неудивительно, что ее решили похитить. Если бы Ирина приехала сама, она бы передала сумку «французам» добровольно. Но когда приехала ты, их планы переменились. — Тебе было бы все равно, если бы на моем месте оказалась она? — Моей задачей было приглядывать за сумкой, при первой же возможности извлечь информационный носитель и выяснить, кто за ней будет охотиться. — Вот, значит, как… Что ж, поздравляю, тебе удалось поймать этих «французов». — Их отпустят после того, как установят личности. Но этого будет достаточно, чтобы пресечь их преступную деятельность. Ты верно заметила: они — русские и наши бывшие соотечественники. — Но дело в том… Борис не дал ей сказать: — Знаю, Тамара, тебе не было известно, что спрятано в сумке. А я не имел права что-то рассказывать. — Как же мне стыдно. — Она не сдержалась, и слезы ручьем полились из ее глаз. — Ты ни в чем не виновата, — заметил Борис. — Я поверила… — Тамара всхлипывала между словами. — Я думала… — Прости, ничего нельзя изменить. Между тем на них стали обращать внимание прохожие и зеваки, которых на Дуомской площади было в избытке. — Идем лучше в машину, — вновь предложил Борис. Но Тамара только покачала головой. — Нет. Никуда я с тобой не пойду. — И, взглянув на него, она вдруг воскликнула: — Я больше не хочу тебя видеть! — Но в чем же я перед тобой виноват? — в отчаянии произнес Борис. — В том, что я люблю тебя! — Сказав главные слова, которые жгли ее душу, Тамара вдруг сникла: — Я думала, ты тоже… Что я хоть немного нравлюсь тебе. — Послушай, Тамара! Она замахала руками: — Ничего! Это пройдет. — Нет, не нужно. — Что? — Она замерла. Борис обнял ее и, притянув, заставил посмотреть на себя: