— Я уже говорил… — устало произнес Фредрик. — …Когда Бенедикте Штольц убили, у нее в сумке было фото этой виллы. А еще листок с именем моего отца, который, я точно знаю, там работал. В доме я обнаружил кейс для оружия, флешку, которую мы искали, а еще на меня напал мордоворот с ножом. Этот сукин сын меня чуть не укокошил, Себастиан. Косс наморщил нос. Он не любил, когда Фредрик называл его по имени. — Никто не сомневается в том, что на тебя напали, Бейер, — сказал он, посмотрев на вздувшийся висок Фредрика. — Но слушай, ты ведь нашел просто кейс, оружия там не было. Ты видел мужчину, а не его лицо. Может, это был просто бомж? Какой-нибудь нарик или вор, запаниковавший, когда понял, что он не один в доме? — Он поднял руку, показывая, что еще не закончил. — Сегодня там были патрульные, они ничего не нашли. Ни кейса, ни следов борьбы, ни старой картины, и уж точно никаких серийных убийц-покойников. Фредрик почувствовал, как возвращается головная боль. — И что же, по-твоему, там случилось? — устало спросил он. Косс провел большим пальцем по кончикам ногтей, оценивая результат работы. — Я считаю, что нужно ориентироваться на то, что мы знаем. Мы знаем, что Франке был знаком с Рейссом. Мы знаем, что Франке украл героин с нашего склада конфиската. Ну черт возьми, неужели так трудно представить, что Рейсс — бывший нарик и вымогатель, эти наркотики решил продать? Им же обоим нужны были деньги. — Да…Но что тогда они делали в квартире Хенри Фалька? Кто послал их туда, чтобы украсть флешку? — Очевидно, кто-то знал, что Фальк работал над отчетом о найденном в Афганистане оружии, — сказал Косс, указав на стопку сегодняшних газет. На обложках большинства из них красовалось лицо Бенедикте Штольц. — Рабочая гипотеза — поэтому и убили Фалька. Вполне возможно, что Франке знал о работе Фалька. Франке ведь опытный полицейский, у него всюду есть связи. Может, Фальк пожаловался, что его преследует ТВ2. И тут Франке с Рейссом поняли, что есть еще возможность подзаработать. Готов поспорить, что ТВ2 неплохо заплатили бы за тот отчет. Кафа сидела молча, пока в воздухе был разлит тестостерон. Но тут она вмешалась в разговор. — И вместо того, чтобы просто продать наркотики и отчет, Рикард Рейсс расправился с Хенри Фальком, Беатой Вагнер и Бенедикте Штольц? Косс посмотрел на нее, как на непослушного ребенка. — Хорошо. Рикард Рейсс — что он вообще за тип? Ах да, он так избил жену сковородкой, что та выпала с балкона и угодила в горящий мангал. Преступник с чудовищными делами в досье. Рейсс — человек гнилой. А нападение на автомойке могло быть просто неудачным ограблением. Может, он охотился за ключом от квартиры Фалька? А может, думал, что флешка у Фалька с собой? — Неудачным ограблением? — не выдержал Фредрик. — И вместо того, чтобы просто убить Фалька, этот головорез решил оставить его истекать кровью? Инспектор пожал плечами. — Мы никогда не узнаем, что было в голове у Рейсса. Может, он хотел, чтобы убийство выглядело как месть, и тем самым навести нас на ложный след. Или Фальк чем-то разозлил его, и тот решил оставить его страдать. Он взял одну из газет и пилкой для ногтей ткнул в фото Бенедикте Штольц. — Если Франке с Рейссом договорились со Штольц о продаже украденного отчета, у возникли бы большие проблемы. И она поняла, что что-то пошло не так, узнав, что Фальк убит. Поэтому Рейсс и связался с ней рано утром. Чтобы заставить Штольц молчать, Рейсс убил ее и сам пошел ко дну, когда пытался сбросить труп в озеро. Страх, Фредрик. Самый банальный мотив убийства. Косс отложил пилку и соединил кончики пальцев обеих рук. — Может быть, все действительно так просто? — Бритва Оккама, — пробормотал Фредрик. — Что? Фредрик покачал головой. — Я в это не верю. Куртка, цепочка, останки костей. Я думаю, их подложили, чтобы мы считали, что Рейсс мертв. — Посмотри, — сказал Косс, подвинув папку с документами через стол. Фредрик открыл ее: там лежал рентгеновский снимок и фотография костей, которые были найдены на сжигательной станции. — В детстве Рикард Рейсс играл в навозной яме. Там он поранился, и у него воспалился палец, что привело к деформации фаланги. На найденных тобой останках та же травма. — Косс причмокнул. — В сжигательной установке действительно сожгли Рейсса. Фредрик вздохнул. И хотя силы и воля заканчивались, он все же решился высказаться. — А как же записи в сумке Бенедикте? Которые привели Кафу в неотмеченное на карте промышленное здание посреди леса? Которые указали на имя моего отца и привели меня на виллу? Что такое «Организация»? Кто положил в кейс флешку, если Рейсс уже был мертв? Косс фальшиво улыбнулся. — Мы же полицейские. Мы расследуем преступление. Какой же закон нарушили те, кто построил сооружение, найденное Кафой? Не отметились на карте? Какое нарушение ты нашел на вилле перед тем, как вломиться туда? — Вопросы повисли в воздухе. — Ты видишь связь там, где ее нет. Если Штольц изучала незаконный экспорт оружия в Афганистан со склада в Рауфоссе, то это проблема ленсмана на Вестре Тотене. А не наша. Винтовые крепления стула запищали, когда Фредрик откинулся на его спинку. — Послушай, Бейер. Дело не раскрыто. Но из всех теорий, что мы сегодня обсуждали, твоя звучит абсурднее остальных. Восставший из могилы преступник, совершивший убийство, — это совершенно лишено логики. До Пасхи еще пару недель. Мертвецы еще не проснулись. Глава 40 Продув стволы и ствольную коробку, он немного повозился, чтобы прикрепить пластиковую трубочку к соплу баллончика, и хорошенько побрызгал оружие специальным маслом-спреем. Насладившись землистым запахом, он осторожными движениями убрал излишки масла тряпкой. После чего промыл шомпол, которым чистил стволы изнутри, и сложил его. Наконец он поднес ружье к свету, чтобы оценить свою работу. Рогер Петтерсон сидел за обеденным столом у себя дома в Ульсруде. Вышедший на пенсию полицейский положил на стол кусочек кожи, которым еще его отец чистил охотничье ружье. Связанные с ним эпизоды жизни вспоминались Рогеру как радостные. Безмолвное совместное времяпрепровождение отца и сына. Тишина, нарушаемая лишь бодрым бормотанием папы, пока он собирал оружие. Так Рогер Петтерсон и обучился этому ремеслу. Он передал это умение своей дочери и ждал теперь, когда подрастут внуки. Еще Рогер очень ждал зимней охоты на зайцев. Но сегодня привычной радости предвкушения он не ощущал. И прекрасно понимал, почему: Франке, его бывший сослуживец, добрый сосед и компаньон по охоте, по-прежнему лежал в коме в больнице. Рогер не знал, что и думать о предъявленных товарищу обвинениях, но он точно знал, что Франке — человек порядочный. Значит, у него были свои причины так поступить. Дробовик, который подготавливал Рогер, принадлежал Франке, потому что ухаживал за его и своим оружием именно Рогер. А теперь ружье останется просто пылиться, возможно, навсегда. Охота уже не будет прежней без Франке. Отец Рогера уже давно как перестал ворчать, но перед смертью успел познакомиться с новым фоновым звучанием жизни своего сына. С Венке. Его жена была словно кошка, всем подходила ему, доставляя радости жизни, что в постели, что на кухне. Она всегда подпевала любой мелодии, звучавшей по радио. Венке никогда не пела по-настоящему, а только что-то мурлыкала под нос, не задумываясь над замыслом композитора или музыкальными ритмами. Но Рогер это обожал. Не мог жить без этого фона. Он редко в него вслушивался, но всегда замечал, если звук умолкал. И вот сейчас Венке не напевала. Рогер отложил готовое оружие на стол и пошел на кухню. Его пышнотелая жена с серо-белыми кудрями, склонившись над кухонной столешницей, выглядывала из-за штор. — Что там такое? — М-м, — только и ответила она. Он отодвинул штору. За окном смеркалось, и дождь лил как из ведра. Дом Франке находился на другой стороне улицы. В окнах было темно — никаких признаков жизни. — Мне показалось, я кого-то видела у дома напротив, — сказала она. — Мужчину. — Ты уверена? Там вроде бы все спокойно. — Ты что, не видишь, что полицейская лента разорвана? Перед входной дверью. Рогеру вдруг пришла в голову мысль, что Венке, наверное, стала бы лучшим следователем, чем он. — Может, позвонишь тому бывшему коллеге? На всякий случай. — Бейеру, что ли? Да он сопляк. Я сам схожу и проверю, что там. Надев обувь и куртку, он бросил взгляд на двустволку на столе. Чуть помедлив, взял ее с собой. Все равно ее нужно туда отнести. — Я буду следить, — сказала Венке, когда муж поцеловал ее. На мгновение Рогер Петтерсон остановился на съезде к дому Франке. Колеи от колес наполнены водой, но жена и впрямь что-то видела, так как к крыльцу вели отпечатки сапог в жиже снега. Рогер обернулся и различил силуэт Венке в окне. Она что-то сжимала в руке, наверняка телефон. Из жены вышел бы отличный следователь, а вот патрулировать улицы — явно не для нее. Обив слякоть с ботинок, он постучал в дверь. Немного подождал и снова постучал. Сжав рукой ствол ружья, он приготовился проверить, заперта ли дверь. И тут он услышал какой-то звук. Сначала вдалеке, но вскоре все ближе ко входу. Словно стучали по полу чем-то тяжелым. Горло перехватило спазмом. У Риты Нуре, которую когда-то знал Рогер, были ярко-рыжие волосы, подходящие к ним по цвету губы и восхитительные белоснежные щеки. Она любила втягивать их, рассказывая очередной пошлый анекдот, от которого краснела Венке и гоготал Франке. Лысая женщина, представшая перед ним, была крайне истощена. Ее от природы широко расставленные глаза словно еще сильнее разъехались в стороны. Как у рыбы. Химиотерапия забрала у нее даже брови с ресницами. Звук, который из-за двери услышал Рогер, оказался стуком ходунков. — Господи, Рита. Разве ты не в больнице? Сжав рукой горло, она заговорила. — Я заехала домой ненадолго. Нужно забрать некоторые вещи Франке, — хрипло сказала она. — Господи, — повторил Рогер. — Как он там? Как ты? — Врачи говорят, что попробуют вывести его из комы через несколько дней. Но… не знаю. — Она посмотрела вниз на свое тощее тело. — А ты хорошо выглядишь, — сказала она, и, заглянув ему за плечо, подняла руку, словно знала, что Венке за ними следит. — Ты что, решил меня убить? — Она кивнула на двустволку. — Убийство из милосердия? Рогер не знал, что ответить и решил промолчать. Он протянул ей ружье. — Это ружье Франке. Я его начистил и смазал для охоты на зайцев. Венке показалось, что она кого-то увидела тут, и я… ну, ты понимаешь. После всего, что случилось… Рита с трудом удержала в руках оружие. — Боюсь, увы, ему оно больше не понадобится. — Да. Наверное, не понадобится. Мне попросить Венке зайти к тебе? Она тяжело выдохнула.