Часть 20 из 72 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Боясь его следующих слов, я попыталась естественно ответить:
— К себе в номер, дедушка…
Тепло, улыбнувшись, мафиози легко похлопал меня по спине и подтолкнул обратно.
— Миа кара нипоте, Виттория… Твоя скромность, греет мое сердце, но пора бы уже и глазки раскрыть, — он указал на дверь. — Это наш семейный номер, тут четыре спальни только для моих дорогих внуков. Ты поживешь в комнате Пауло — вон там.
Пока я вспоминала, что перевод «кара нипоте», с итальянского означает «дорогая внучка», дедушка уже привел меня к большому угловому дивану.
Как вдруг он задумчиво остановился и посмотрел в потолок.
— Нипоти, а как там эта штука в телефоне называется, где вы молодежь фотографии и видео показываете друзьям?
— Инстаграм, дедушка, — с отчаянием выдохнул Сандро.
— Вот, точно! Устанавливай мне его, Сандро, — он решительно протянул ему свой айфон. — Мне на обследовании в Швейцарии будет скучно, а так буду смотреть на вас и на душе будет сразу теплее…
Закусив губу, я вдруг поняла, что мы попали под раздачу по полной программе. Слежка, отчеты, контроль и мы с Сандро должны демонстративно делать вид, что ладим, хотя это невозможно.
— Дедушка, у меня нет телефона, так что от меня не будет фото… — сразу предупредила я.
— На столе твой новый телефон, — ласково, но угрожающе произнес синьор Лукрезе, указывая на журнальный столик у дивана. — Даже номер твой восстановили и новую сим-карту Италии положили рядом. Мой номер тебе тоже внесли в телефонную книгу.
Пока они разбирались с Инстаграмом и как им пользоваться, я бегом бросилась к айфону последней модели. Может быть есть хоть один повод не оставаться в Италии на неизвестно сколько?
Я проверяла звонки и социальные сети, словно утопающий, цепляясь за соломинку, но нигде ни словечка.
А чего я ожидала? Что умершие родители позвонят и спросят, где я?
Или что лучшие подруги из университета вспомнят обо мне? У них уже свои дети, семьи и мы за последние два года стали просто добрыми знакомыми, которые созванивались трижды в году — на Новый год и дни рождения. А новых друзей с работой на удаленке я как-то не завела.
Ну, хотя бы коллеги мне писали что-нибудь по работе? Хотя постойте… Я сама с ними поругалась в пятницу перед вылетом из-за того, что от меня хотели получить тексты пока я в отпуске, а сегодня только воскресенье…
Воскресенье!!! Сегодня же должно быть занятие по танцам! Девчонки с тренировок точно должны были задаться вопросом почему я не пришла! Мы же как начнем болтать в раздевалке, так и до конечной метро доедем словно по щелчку пальцев!
Но стоило проверить контакты, как я едва не хлопнула себя по лбу.
Мы же только на тренировках и общались, даже в соц. сетях друг друга не добавляли. По крайней мере ни я, ни меня не добавляли, а при любой попытке обсудить мой кулинарный блог они тут же… Ретировались.
Ладно… Идем на крайние меры и открываем аккаунт в Тиндере. В слепом отчаянии я проверяла все переписки за последние четыре месяца и с горечью обнаружила только парочку вялых сообщений о том, как я своим отказом разбила сердце и… не впечатляющие дикпики.
— Фу, блин…
Я поморщилась и быстро закрыла приложение. Хрен мне, а не близкие буквально.
Черт… Как я только стала такой нелюдимой⁈
С каждой секундой одиночество давило все сильнее и сильнее на плечи и под конец своих рассуждений я была так подавлена, что едва не пропустила момент, когда синьор Лукрезе решил уйти.
С каким-то странным предвкушением, дедушка остановился в дверях и кивнул нам на прощание.
— Увидимся на Пасху, детишки. Не переживайте, без работы вы не останетесь.
И громко захлопнул за собой дверь, словно запер нас обоих на замок.
Как два истукана мы стояли и смотрели на закрытую дверь. Вот что теперь делать? Мы вроде бы и не пленники, и в тоже самое время связаны судьбой, в лице синьора Лукрезе, минимум на тридцать дней.
Глава 9.2
Впервые я видела, чтобы Сандро начал метаться из угла в угол, как лев в клетке, готовый буквально рвать на себе волосы.
— Ты ведь… ведь хорошо знаешь своего дедушку… — шепотом начала я. — Что это все значит?
Сандро что-то выпалил на итальянском и судя по эмоциям, даже без переводчика ясно, что это был мат.
— Ты даже не представляешь, насколько мы влипли, если он сказал «детишки» — шепотом сказал Сандро, хватаясь за голову.
— Все настолько плохо? — сдавленно спросила я.
— А что делают с детьми⁈ — как очевидное спросил он меня и тут же сам ответил, будто случайно напоминая тон своего деда. — Следят за каждым их шагом и воспитывают!
Класс. Меня тут еще и воспитывать будут. Ну, просто подарок, а не отпуск.
— Как он только понял… — Сандро начал проверять одежду на себе руками и бросил мне. — Немедленно раздевайся!
— Не буду я перед тобой раздеваться!
— Да, не нужна ты мне! На жучки проверить одежду нужно!
Он вдруг испуганно от меня отшатнулся, не в силах поверить в какое-то озарение.
— Или… Или ты навсегда хочешь с нами остаться⁈
— Нет-нет-нет, — я быстро замотала головой. — Я проверю все комнате и вернусь.
Однако не успела я дойти до дверей, как Сандро с отчаянием произнес:
— Не ищи… Он слушал нас через мой телефон.
У меня будто выбили землю из-под ног. Теперь понятно, с чего вдруг и я попала. Вот только я не внученька, а девица с улицы и последствия в отличие от Сандро для меня могут быть более серьезные.
— Каждое слово? — с отчаянием произнесла я.
— Каждое, за последние часы.
Не знаю сколько времени молча стояли и смотрели друг на друга как на свой приговор, пока один из нас не заговорил.
— И ведь не выселишь тебя теперь… — с болью пробормотал Сандро, устало расстегивая пуговицу рубашки на горле. — Ладно, значит свой отпуск я проведу с тобой…
Явно закипая от эмоций, Сандро пытался сухо инструктировать меня, указывая на двери и комнаты.
— Вики, здесь четыре спальни. Твоя вон та, моя вот эта, — указал он на дверь, следующую за моей. — В мой кабинет, вон там, заходить тебе — запрещено. В гостиной и на террасе можешь «гулять» сколько хочешь, но не беси своим чрезмерным существованием в моей жизни.
Неприятная формулировка, но я решила пропустить мимо ушей. И без новых ссор с ним на душе тошно.
— Сейчас я иду спать, — продолжал Сандро. — А ты делай, что хочешь, но из номера сегодня не выходить и не шуметь. Ясно?
— Ясно… — с трудом выговорила я.
Он уже открыл дверь своей комнаты, как я задала вопрос, который меня так сильно мучил все эти минуты молчания.
— Сандро, а что мы будем с этим всем «гостеприимством» делать?
Задумчиво почесав затылок, он неоднозначно дернул плечами.
— Зависит от того с какой ноги встанет дедушка. Чао, Вики.
Рассеяно, проведя рукой по спинке большого углового дивана у камина, я вдруг поняла, что этот день мог закончиться для меня совершенно иначе. Значительно хуже и неприятнее, чем в мягком спортивном костюме и в серо-синей гостиной.
— Сандро, — снова тихо позвала я. — Прости, что так поздно говорю… Но спасибо, что спас меня сегодня. Если бы не ты…
Зря я это сказала именно сейчас.
Мужчина, который зол из-за того, что ему навязали женщину — не самый ласковый собеседник. Люцифер обернулся через плечо и смерил меня пылающим от гнева взглядом.
— Надо же ты догадалась, что я тебе жизнь спас… — не веря ни единому моему слову, изумился он. — Пожалуйста, Виктория, пожалуйста. Все для тебя, так что не стесняйся рисковать жизнью — я всегда к твоим услугам!
С трудом наступив на горло своей гордости, я решила попробовать хоть раз сгладить конфликт с человеком, с которым так или иначе придется вместе жить.
— Логично, что ты зол и я тебя понимаю, но я тоже здесь не по своей воле. У меня даже паспорта России нет и шанса уехать домой пока дедушка меня не отпустит, — попыталась я вызвать понимание. — Может хотя бы попробуем как-то поладить?
Я уже собиралась задать пару вопросов про то, есть ли что-то еще важное для него в быту кроме тишины и личного пространства, но реакция люцифера оказалась быстрее.