3 И тут поперло начальство. Всех рангов и ото всех ведомств города и области. Два заместителя начальника УВД Курского облисполкома, прокурор района, заместитель прокурора области. Все в форменной одежде. С большущими «шайбами» на погонах и в петлицах. Заместитель председателя райисполкома и секретарь райкома партии. Эти в гражданском платье, но держатся солидно, по-генеральски. Еще двое в гражданском одеянии, обособленно от остальных начальников, однако с профессиональной уверенностью людей, привыкших отдавать команды. — Комитетчики. — Перемигнулись Сидоров и Машошин. — Они самые… Вся эта команда, за исключением, пожалуй, прокурора района, слетелась, чтобы разорвать «зарвавшегося» мента, поднявшего стрельбу и сорвавшего важнейшее экономическое и политическое мероприятие. Именно так «сигналили» им руководители завода. И теперь они не знали, что делать, видя выкопанные из земли замороженные туши свинины и настрой рабочих, уже сотнями стоявших на территории свалки. Впрочем, некоторые ретивые УВДэшные начальники попытались удалить Сидорова с объекта. — Большое спасибо, товарищ старший лейтенант, за службу. И можете быть свободны. Мы теперь сами тут разберемся. Вы, по-видимому, очень устали… Наверное, ночь не спали?.. — Да, не спал. И устал так, что больше некуда… — отвечал Сидоров. — Но уходить до следующей смены не буду. Сменят — уйду. — Да мы тебя сменяем, чудак человек! — по-свойски похлопал один из заместителей начальника УВД по плечу участкового. — Иди, отдыхай. — Товарищ полковник! — официально обратился Сидоров. — Не вы меня сюда ставили и не вам меня отсюда снимать! Вот приедет Воробьев Михаил Егорович… он и снимет с поста. Эх, плохо знали большие начальники братана. Если Сидоров во что упирался, то не было силы, чтобы его свернуть с этого пути. — Ну, как знаешь! — зло сказал полковник — Смотри не пожалей потом… — И оставил Сидорова в покое. Скорее всего, в расчете на то, что с начальником отдела милиции проще все вопросы решить, чем с сопливым и упертым подчиненным. Возможно, так, а, возможно, иначе рассуждал подхалимистый полковник и ему подобные, но как бы там ни было, от Сидорова отстали. Подошел директор завода Хованский. Шумевшая толпа при его появлении притихла. Но не заискивающе, а настороженно. Как, мол, поведет себя… Хованский поздоровался со всеми, кроме участкового, которого прекрасно знал, и с которым до этого дня не раз здоровался за руку. «Ну и черт с тобой, — не очень-то расстроился этому демаршу Сидоров, — нам детей не крестить!» Однако Хованский Александр Васильевич быстро сориентировался в ситуации, поняв, что его заместитель морочит ему голову. Да куда деваться — не сдавать же друга на самом деле: на одном предприятии работают, из одного стакана коньяк хлещут, семьями дружат. Отозвал Шандыбу в сторону и что-то зло и коротко сказал, потом, сославшись на неотложные дела, ушел в заводоуправление. А Шандыба после его ухода, словно с ума сошел: почти на таясь, в открытую, предлагал и милицейским, и прокурорским чинам деньги — откровенную взятку. Начал торг с десяти тысяч и дошел до пятидесяти. Только чтобы делу с мясом не был дан ход. — Мы сами тут всех виновных накажем! Сами во всем разберемся! — заверял он очередного чиновника. Тем было стыдно и неудобно друг перед другом, и они пятились от Шандыбы, как от чумного. А прокурор района прямо заявил, что если Шандыба еще хоть раз подойдет к нему со своим мерзким предложением, то он, прокурор, отдаст команду сотрудникам милиции его задержать и посадить в камеру, как опасного для общества элемента! Чуть позже всех прибыл к месту событий и начальник отдела Воробьев Михаил Егорович с группой милиционеров. И все начальнички, как грачи, галдя и крича, набросились на него: давай, мол, информируй, вводи в курс дел. Только прокурор района, криво улыбаясь происходящему, остался в стороне. Он и так уже был проинформирован, и что-то, подобное происходящему, предполагал. 4 Воробьеву приходилось туго. Примерно, как Подушкину днем раньше, но уже на несколько порядков выше и сложнее. — Да понимаешь ли ты, Михаил Егорович, что не только завод, но и вся область прогремит на Союз?!. Никто нам спасибо за это не скажет… — наезжали крутые парни из УВД. — Или тебе честь района и области не дорога? — поддерживали милицейских чинуш райисполкомовские и райкомовские. — Разве нельзя это дело как-нибудь более тише уладить?.. Мы сами во всем скрупулезно разберемся и сами всех виновных накажем со всей строгостью советских законов. Или ты и нам не веришь? — напирали они. Напирали дружно, уверенно, как незадолго до этого трактор на участкового Сидорова. — Мне моя честь дорога! — отвечал на это Воробьев. — И буду действовать в соответствии с законом. Ни больше, ни меньше… Старый милиционер, участник Великой Отечественной войны, не раз побывавший в различных переделках, держался, беря всю полноту ответственности на себя. Отбиваясь от руководителей, дал команду подчиненным доставить необходимую технику и приняться за раскопки свалки. Не прошло и часа, как экскаватор и пара самосвалов были пригнаны. Добровольных рабочих рук нашлось больше, чем требовалось. И работа закипела. — Возбуждаю уголовное дело, — увидев горы откопанного из земли мяса, заявил заместитель прокурора области. — И немедленно. По факту. А вести дело будет областная прокуратура. Он подозвал Воробьева. — Сейчас сюда подъедут следователи областной прокуратуры… по телефону вызваны, — пояснил он, — а вы, Михаил Егорович, окажите им всестороннюю помощь и материалами, и сотрудниками. — Хорошо. А заместитель областного прокурора, наконец-то сориентировавшись в происходящем, уже шептал Воробьеву, что необходимо прямо сегодня, не медля ни минуты, провести обыски и задержания подозреваемых. — Они вам известны? — Возможно, не все, но известны… — Тем лучше! Санкционирую лично. И обыска, и задержания с последующим взятием под стражу. Думаю, что штаб свой разместим у вас в отделе. Место найдется? — пошутил он. — Найдется. И место. И люди. На том и порешили. Услышав, что заместитель прокурора области дал команду на возбуждение уголовного дела и уже вызвал группу следователей областной прокуратуры, поспешили покинуть поле битвы работники Промышленного райкома и райисполкома, чиновники из УВД. Попытался было под шумок улизнуть и заместитель директора Шандыба, но его довольно властно остановил участковый Сидоров, приказав оставаться на месте преступления до конца осмотра, так как он может еще понадобиться следователям для дачи показаний. — Да я что?.. — завилял тот хвостом. — И я ничего! — усмехнулся Сидоров. — Но закон того требует… Уехал на своей старенькой «Волге» прокурор района Кутумов. Даже очень довольный тем обстоятельством, что ни ему, ни его подчиненным не доведется расследовать такое тухлое дело. «Жить бы спокойно не дали, пока бы шло расследование! Задергали бы звонками да вопросами! А так, спасибо Василию Сергеевичу, — имея в виду заместителя областного прокурора, — от сей участи избавлены», — размышлял он, расслабившись на заднем сиденье и механически посматривая в проносившиеся мимо автомобиля железобетонные столбы системы ночного освещения дороги и трамвайной линии. Потихоньку разошлись рабочие: время субботника оканчивалось, а на мясо уже все вдоволь напялились. И души свои в крике и ругани всех начальников отвели. Так, что делать им тут было уже нечего. Субботник, если и не был сорван, то скомкан был полностью. На свалке, а точнее, на месте происшествия остались только сотрудники Промышленного РОВД, приехавшие следователи облпрокуратуры и их эксперты-криминалисты с портативной кинокамерой, понятые, да подсобные рабочие, помогавшие сотрудникам милиции грузить в автомашины выкапываемое мясо. Рабочих выделил директор завода по требованию заместителя прокурора области. Оперативно-следственная бригада заработала. И уже к вечеру были задержаны в порядке статьи 122 УПК РСФСР по подозрению в совершении преступлений, предусмотренных статьями 92 и 98 УК РСФСР Шельмован и Ивченко. А также были одновременно проведены обыска по месту жительства и по месту работы этих подозреваемых. Заместитель прокурора области слово сдержал и лично санкционировал эти документы. В целях соблюдения секретности и оперативности, запечатанные пакеты с прокурорскими постановлениями об обысках и аресте имущества были одновременно розданы сотрудникам милиции с указанием немедленного проведения данных следственных мероприятий. И тут же были исполнены. Без обычной волокиты и тягомотины. «Умеем, когда захотим! — осмысливал этот феномен Паромов. — И бумаги во время оформили, и люди враз нашлись». Тяжелая и неповоротливая машина правопорядка набрала обороты, и теперь ее было уже не остановить. А находившиеся в напряжении несколько последних дней участковые и опера ОБХСС чуть-чуть передохнули. Но кто знает, как долго продлится этот передых? 5 — Больше двенадцати тонн отличнейшего мяса откопали, — рассказывал участковым и внештатным сотрудникам на следующий день в опорном пункте Сидоров Владимир Иванович, которому пришлось пробыть на раскопках свалки чуть ли не до вечера. — Интересно, — сказал Астахов, — выстрелил бы ты, брат, в Шандыбу или в тракториста, если бы тракторист, выполняя команду Шандыбы, продолжал на тракторе катить на тебя? — Выстрелил бы, — без какого-либо пафоса ответил Сидоров. — Я уже готовился стрелять. Даже решил, что первая пуля трактористу, а вторая Шандыбе. Это сейчас весело вспоминать. А тогда действительно страшно было: стальная махина на тебе прет и прет! Слава Богу, нервы выдержали, а то бы теперь не простым рапортом о списании израсходованного патрона отделался, а в прокуратуре отписывался сутками, доказывая, что я не дурак, а дурак — не я! Это не у Галкиной кошек и собак отстреливать! За это и то прокуратура таскает. А тут дело было бы похлеще! — И то верно, — рассудил Астахов. — Хорошо то, что хорошо кончается. Хотя, на мой взгляд, применение оружия в данной ситуации было бы правомерно. Ты был при исполнении. Твоей жизни угрожала реальная опасность. — Рассуждал Михаил Иванович, вроде бы сам с собой, но в то же время, как бы и предлагая товарищам дискуссию на тему правомерности применения табельного оружия. — Ведь уже были прецеденты. Хоты бы случай с постовым Кутузовым, помните, возле женского общежития РТИ? — Ну, ты сравнил, Михаил Иванович! — вмешался Паромов, выезжавший на место происшествия по данному факту и видевший и перепуганного до полусмерти постового, и еще теплый труп верзилы хулигана, которому пуля из «макарова» угодила в левую ноздрю и застряла где-то в черепной коробке. Отчего на теле убитого не было следов крови, и все прибывшие на место происшествия долго не могли понять: почему наступила смерть. Даже выдвинули версию, что от разрыва сердца в связи с испугом от близкого выстрела. Не мог этого объяснить и Кутузов, которого одолевала нервная дрожь, и который, заикаясь, и клацая зубами, твердил, что стрелял напавшему на него хулигану в голову. Все домыслы и недоумения развеяло прибытие судебного эксперта Родионова Славы, обнаружившего входное отверстие пули в левой ноздре. «Удивительный случай в моей практике, — сказал тогда Слава, — впервые встречается. Хотя история знает и не такое. Например, наш известный полководец Кутузов Михаил Илларионович дважды был ранен в один и тот же глаз, но при этом и жив остался… и французов победил». На что прокурор Кутумов, услышавший эту сентенцию судебного эксперта, и зная фамилию постового, не без сарказма отметил, что хоть и через сто семьдесят лет, но Кутузов за свой выбитый глаз отомстил. Хоть и не сам лично, но в лице своего тезки. Что ни говори, с юмором был прокурор… — Не тот случай. Там ночь, двое пьяных верзил, пытающихся не только отобрать оружие, но и задушить хиленького постового… — продолжил Паромов. — Да что там говорить… — не тот пример. Да и сколько потом таскали бедного Кутузова, помните?.. С полгода! Не меньше… — Хорошо, — не сдавался Астахов, — а случай с оперуполномоченным ОУР Чаплыгиным, который кучу подростков навалил? Всю ночь потом трупы по больничному саду вокруг третьей поликлиники собирали. А те, которые были ранены и выжили, еще до сих пор в местах не столь отдаленных пребывают. Этот подходит? — Не знаю. Я тогда еще не работал. Однако, на сколько мне известно, Чаплыгина из оперов перевели в другую службу. Кажется, в спецкомендатуре номер два… отрядным с химиками работает, — не унимался скептик Паромов. — А Шандыбу я, хоть и на несколько минут, но все-таки упрятал в «аквариум», чтобы спесь с него согнать. Как шелковый после этого стал. Куда только его хамство и нахрапистость девались! — прекратил дискуссию Сидоров, внутренне радуясь, что у него обошлось без стрельбы на поражение, и что его обидчик не избежал наказания. — Однако, Шандыбу не арестовали, как Шельмована и Ивченко, — прервал Сидорова Астахов. — Знать, не нашлось у следствия достаточных оснований считать его причастным к хищению мяса. Или те десятки тысяч сработали…