– Я хочу сказать, что подобное может повториться в любое время. Хотя бы и здесь, в этих стенах. Некоторое время лицо Деллуччи оставалось бесстрастным, но потом уголки рта опустились. Он понял, что Арне не шутит. Директор выдвинул ящик стола и достал лист бумаги, завернутый в фольгу. – Вот это я получил недели три тому назад. Ублюдок ненормальный! Немедленно собирай манатки, не то пожалеешь! Буквы были вырезаны из газеты и наклеены на бумагу – старый способ. Арне не стал спрашивать, кому еще Деллуччи показывал это, только покачал головой. – Хорошо, кто еще держал это в руках? – Только я. Я получил эту бумагу в конверте, который выбросил. – Тогда нам понадобятся ваши отпечатки пальцев для сличения. – Это действительно необходимо? Я не воспринял угрозы всерьез. – Поэтому вы и не отправили записку в измельчитель, а аккуратно завернули в фольгу и положили в ящик… – Арне посмотрел бумагу на свет. – Это может быть кто-то из ваших? – За каждого из своих людей я готов сунуть руку в огонь. – Смотрите не обгорите. Оба тут же подумали об «Огненном ангеле» и удивились непроизвольной отсылке. Деллуччи кивнул на записку с угрозой. – Как вы думаете, это может иметь какое-нибудь отношение к вашему расследованию? – Для прояснения этого вопроса мне понадобится полный список ваших сотрудников. Полный – в смысле исчерпывающий. – Думаете, это настолько серьезно? – Кроме того, с некоторыми из ваших артистов я хотел бы поговорить прямо сейчас. Глава 29 Понедельник, 16:15 Стоило войти в служебное крыло, как здание Земперопер теряло все свое очарование. В комнате, где уединились Арне и главный дирижер театра Винсент Людвиг, не висело ни одной картины, и единственным источником света служила не роскошная люстра, как в зале, а обыкновенная неоновая трубка. – Не ожидал, что меня будет допрашивать полиция… – Людвиг забросил ногу на ногу, нервно играя пальцами. – Строго говоря, это не допрос, – успокоил его Арне. – Мы ведь так уютно расположились… Вы видели детективные фильмы, где следователь мрачно швыряет на стол перед обвиняемым одну улику за другой рядом с чашкой холодного кофе? Разве что вот эта тусклая лампа – воплощенное клише жанра. Людвиг делано вздохнул: – Ну слава богу… А я уж подумал, где-то серьезно просчитался. – Безусловно, вы сделали это. – Как прикажете вас понимать? – У каждого свои тайны. Только у одних они несколько темнее, чем у других. – Вижу, вы пытаетесь запугать меня – как в тех фильмах, о которых только что говорили… Арне улыбнулся и покачал головой, как будто не говорил ни про какие фильмы. Потом внимательно посмотрел на собеседника, волосы которого торчали в разные стороны, почти как у самого Арне. Они были ровесниками, только Людвиг выглядел несколько свежее. Возможно, из-за крема для лица. И дирижер, конечно, не курил. Об этом свидетельствовали кончики его пальцев, несколько светлее, чем у комиссара. – Вы знаете Хольгера Винцера? – А кто его не знает? – в свою очередь спросил Людвиг и добавил в адрес журналиста слово на грани приличия. – Он прав в том, что вы употребляете наркотики? – Нет, вы только послушайте! Все эти обвинения абсолютно беспочвенны. Цель репортажей господина Винцера – чистая провокация. В этом была по крайней мере доля правды, но Арне нужно было гнуть свою линию. – Не думаю, что Винцер стал бы таким уважаемым журналистом, если б распространял только ложь. – Уважаемым? – повторил Людвиг. – Здесь можно поспорить. Штиллер направил указательный палец на собеседника, потому что следующий пункт разговора касался непосредственно его. – За вами стоит господин Деллуччи. Это он вступился за вас, в том числе и перед редакцией. Наверное, поэтому и не дошло до серьезных расследований. Я имею в виду полицию. – Обвинения необоснованны, как я уже сказал. – Тем не менее не так давно вы контактировали с неким бывшим наркоторговцем, и это неоспоримый факт. – Что? – возмутился Людвиг. – Что за чушь? Откуда вы это взяли? Арне не спеша вытащил из кармана пальто фотографию, одолженную в отделе по борьбе с оборотом наркотиков. На ней рядом с Винсентом Людвигом был человек, вот уже много лет находившийся под пристальным наблюдением. – Узнаёте себя? – спросил Арне. Людвиг беспокойно заерзал на стуле. – Да, но что это доказывает? Двое мужчин разговаривают, не более того. – Это далеко не всё… – О прослушивании телефонных разговоров Арне, конечно, умолчал. – Мои коллеги давно занимаются этим элегантным господином. Как-то так получилось, что все свидетели разом отказались выступать против него в суде. Но это вопрос времени, я уверен. А там, может, и ваше имя всплывет… – Чего именно вы от меня хотите? Этот вопрос не удивил Арне. Он и не ожидал, что кто-то из труппы вдруг вскочит со стула и сознается в убийстве. Комиссара больше интересовало составить представление о творческом коллективе в целом и каждом артисте в отдельности. – Я решил поговорить с вами и вашими коллегами, – объяснил он Людвигу. – С каждым по отдельности, в порядке очереди. Моя задача выяснить, есть ли у кого-то из вас основания для мести или нанесения вреда семье Винцеров. Другими словами, я ищу убийцу и похитителя. – Да знаете ли вы, сколько человек работает в Земперопер? – Догадываюсь, что много. – И почему вы начали именно с меня? – С кого же мне, по-вашему, следовало начать? – Ну, с Рубена Менассе, например, который сейчас играет Иоганна Фауста. Рубен был нашей самой яркой звездой, пока не пришел Леннард Юхансон из висбаденского театра. Господин Винцер, если я не ошибаюсь, писал гадости и о Рубене тоже. Или лучше побеседуйте с нашей примой Андреа Кривицки. Думаю, злоумышленник с равным успехом может оказаться женщиной. – Кажется, вас действительно заинтересовало преступление под Земперопер, раз уж вы выдвигаете свои версии… Мне это только на руку, может сэкономить часть работы. – А как вы думаете, какая тема сейчас больше всего обсуждается в нашем театральном кругу? – Да, могу себе представить… – Арне начинал уставать от этого разговора, поэтому решил усилить давление: – Итак, вы употребляете кокаин? – Нет же, черт возьми! – И не употребляли в прошлом? – Нет. – Ничего не имеете против добровольного тестирования? У меня в машине экспресс-тест на наркотики. После минутного промедления господин Людвиг встал и коротко попрощался. – Вы слышали что-нибудь об «Ангельской симфонии»?