Среда, 14:20 В тот день удача если и улыбалась Арне, то весьма сдержанно. Комиссар не застал Деллуччи ни в Опере, ни в роскошном особняке в Старом городе посреди таких же роскошных исторических зданий. По телефону директор тоже не отвечал, что не смутило Арне. Комиссар умел быть упрямым. Или твердолобым, как выражался о нем кое-кто из знакомых. К вечернему спектаклю Деллуччи точно будет в Земперопер, и тогда ему придется уделить время полиции. А до тех пор у Арне и без того много работы. Нужно нанести визит Кристиану Хусу, который, несмотря на обещание быть на связи, также не реагирует на звонки. – Еще один долгий день, милый Арне, – сказал себе комиссар и в последний раз позвонил в дверь Деллуччи. Потом оглянулся в сторону «Альтмаркт-галери», где начиналась эта история, встряхнулся и вернулся к своей машине. – Что за отборнейшее дерьмо, милый Арне… «Милый Арне» – так называла его мать. Комиссар и сам не знал, с чего вдруг ему пришло это на ум. Похоже, судьба Лилианы задела его больше, нежели он сам мог это допустить. Определенно, эта девочка была ангелом для своих родителей. Как, впрочем, и любой ребенок. Как только Арне открыл дверцу машины, зазвонил смартфон. – Да, – коротко ответил комиссар. – Это опять Самуэль из лаборатории. – Что случилось, Самуэль? Есть что-то новое для меня? – В общем, да, – пробормотал специалист по компьютерной технике. – Наверное, будет лучше, если мы послушаем это вместе. – Что послушаем? – Вторую дорожку. Арне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит коллега. – Ты имеешь в виду флешку, которую мы нашли в теле мертвой женщины? – Да, речь идет об аудиофайле. Сам не пойму, почему не заметил этого сразу. Главная мелодия – только часть ее содержимого. Есть еще одна дорожка, как я уже сказал, – с фоновыми шумами. – Почему это не пришло тебе в голову два часа тому назад? – спросил Арне, который уже намекал коллеге на фоновые шумы в первой половине дня, на Нойштрассе. – Что? – донеслось из динамиков. – Ничего. Я уже еду. На этом Арне завершил разговор, чтобы спустя двадцать минут войти в двери 31-го сектора, где его ждал Самуэль и включенная техника. – Это так называемая многоканальная аудиозапись, – пояснил коллега. – Ага. – Арне уселся за компьютер. Он мог только догадываться, что имеет в виду компьютерщик. – Несколько дорожек – несколько каналов. И что это нам дает? – Вот, послушай. Самуэль настроил динамики и включил воспроизведение. Арне узнал звуки «Ангельской симфонии». – Да, это я уже слышал. – Ты имеешь в виду главную мелодию. Сосредоточься на фоновых шумах. Пожалуй, Арне мог различить звуки на заднем плане, но не был уверен, что это не работа его воображения. – Что-то не очень получается, признаюсь. – Раньше аудиофайлы записывались либо в моно-, либо стереофоническом режиме. Современные технологии позволяют записывать и воспроизводить гораздо больше каналов. Погоди, я убавлю громкость на основной дорожке, и ты все поймешь. Самуэль остановил воспроизведение, изменил кое-какие параметры в компьютерной программе и снова запустил файл. Теперь главную мелодию почти не было слышно, в лучшем случае она звучала как шипение в динамиках. Зато куда отчетливее воспринимались фоновые шумы, хотя Арне все еще не мог разобрать, что они значат. Он прикрыл глаза и попробовал сосредоточиться еще больше. – Какофония какая-то… – Ну, кое-какой ритм все же улавливается, – возразил Самуэль, качая головой. Арне похлопал себя по правому уху. – Надо бы хорошенько промыть; может, тогда что-нибудь услышу… Для меня это как сигналы из космоса. – Посмотрим, можно ли еще что-нибудь сделать… – Самуэль снова поправил несколько настроек в программе. – Будь у меня больше времени, я, наверное, смог бы полностью отделить эту дорожку и отфильтровать все лишнее. Но я решил сразу поставить тебя в известность, чтобы ты смог с этим работать. В конце концов, кто из нас криптолог? Арне знал, что сообщения можно передавать и при помощи акустических сигналов, но эта область криптологии требовала специальных знаний. Комиссар не успел сказать об этом Самуэлю, потому что в этот момент позвонила Инге, и не ответить ей Арне не мог. Он поднялся со стула. – Отдели эту дорожку и пришли мне файл. Я прослушаю при первой же возможности. – Думаю, смогу выжать из этого еще хоть немного, – кивнул Самуэль. – У нас проблема, – сказала Инге. – Лилиана умерла. – Что?! – Чуть больше часа назад, сердечная недостаточность. Арне устремился к выходу, на свежий воздух, одновременно нащупывая в кармане пачку сигарет. – Но врачи… – Врачи не смогли ее спасти. Все произошло быстро. Ее организм был слишком ослаблен. – Проклятье… Но почему? Инге сразу взяла холодный, рассудительный тон. – Это не всё. – Что еще? – раздраженно спросил Арне. – На Лилиане были наручные часы. – Ну и что? – Они не ее. Если подробнее, это старая модель. Синий ремешок, на циферблате изображен пингвин. Арне тут же вспомнилась запись в деле Мануэлы Хус. Инге тоже о ней знала, поэтому и рассказала комиссару о часах. – Пришли мне фотографию. А сами часы – срочно на экспертизу. – Все уже сделано. С тебя «спасибо». Но Арне дал отбой, не сказав больше ни слова. Он не смог спасти ребенка – и теперь чувствовал, как где-то внутри разверзается пустота. Глава 57 Среда, 17:55 Вечером в среду Арне снова появился в Опере. На этот раз у него не было билета, и он предъявил на входе служебное удостоверение. – Только ничего от него не отрывайте, пожалуйста, – пошутил комиссар, после чего его лицо приняло самое серьезное выражение. – Господин Деллуччи ждет меня. Это была ложь, но растерявшийся контролер тут же пригласил его к своему начальнику. При этом с подозрением косился на костюм Арне. Возможно, в этом и заключалась причина поспешности, с которой служитель пытался провести странного посетителя мимо разряженной в пух и прах публики. – Спасибо, остальное я сделаю сам, – сказал Арне, когда в поле его зрения появился и сам Деллуччи. Господин директор оживленно беседовал с тремя мужчинами и дамой. Они пили шампанское, смеялись и похлопывали друг друга по плечу. – Добрый вечер, господин Деллуччи, – сказал Арне, вторгаясь в тесный круг. – Господин Штиллер? Что привело вас ко мне? – Я искал вас весь день, разве вам не сказали?