— Да, он служил в армии в Индии. Он очень любит Индию, много рассказывает о ней, о ее традициях и прочем. Пуаро опять пробормотал: — Вот как! — Потом заметил: — Я вижу, вы порезали подбородок. Хью поднял руку к лицу. — Да, очень глубокий порез. Отец напугал меня недавно, когда я брился. Я немного нервничаю сейчас, вы понимаете. И у меня на подбородке и на шее появилась какая-то сыпь. Это затрудняет бритье. — Вам нужно пользоваться смягчающим кремом. — О, я им пользуюсь. Его мне дал дядя Джордж. Внезапно он рассмеялся. — Слушайте, мы с вами разговариваем, как в женском салоне красоты. Притирания, смягчающие кремы, готовые таблетки, глазные болезни… К чему все это? К чему вы клоните, месье Пуаро? — Я стараюсь сделать все, что в моих силах, для Дианы Мейберли, — спокойно ответил сыщик. У Хью изменилось настроение. Лицо его стало серьезным. Он положил ладонь на руку Пуаро: — Да, сделайте для нее все, что в ваших силах. Скажите ей, что она должна забыть. Скажите ей, что надеяться бессмысленно… Расскажите ей кое-что из того, что я рассказал вам. Скажите ей… о, скажите ей ради бога, чтобы она держалась от меня подальше! Это единственное, что она сейчас может для меня сделать. Держаться подальше — и постараться забыть! V — У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество? Вам оно понадобится. — Значит, это правда! — резко вскрикнула Диана. — Это правда? Он сумасшедший? — Я не психиатр, мадемуазель, — ответил Эркюль Пуаро. — Я не могу сказать: «Этот человек сумасшедший, а тот — в здравом уме». Она подошла к нему ближе. — Адмирал Чандлер думает, что он сумасшедший. Сам Хью считает, что он сумасшедший… Пуаро наблюдал за ней. — А вы, мадемуазель? — Я? Я говорю, что он не сумасшедший! Поэтому… — Она замолчала. — Поэтому вы пришли ко мне? — Да. У меня не могло быть никакой другой причины для визита к вам, правда? — Это именно тот вопрос, который я себе задаю, мадемуазель. — Я вас не понимаю. — Кто такой Стивен Грэм? Она удивленно посмотрела на него: — Стивен Грэм? О, он просто… просто один человек. — Диана схватила его за руку: — Что у вас на уме? О чем вы думаете? Вы просто стоите, скрываясь за своими огромными усами, мигаете от солнечного света и ничего мне не говорите. Вы меня пугаете, ужасно пугаете. Зачем вы меня пугаете? — Возможно, — ответил Пуаро, — потому, что я и сам боюсь. Темно-серые глаза широко раскрылись, глядя на него снизу вверх. — Чего вы боитесь? — прошептала она. Эркюль Пуаро вздохнул, глубоко вздохнул. И сказал: — Гораздо легче поймать убийцу, чем предотвратить убийство. — Убийство? — воскликнула Диана. — Не употребляйте это слово. — Тем не менее, — ответил Эркюль Пуаро, — я его употребляю. Он заговорил другим тоном, быстро и властно: — Мадемуазель, необходимо, чтобы мы вместе, вы и я, провели ночь в Лайд-мэнор. Я представляю вам это организовать. Вы можете это сделать? — Я… да… наверное, могу. Но зачем… — Потому что нельзя терять времени. Вы сказали мне, что у вас есть мужество. Докажите это сейчас. Сделайте то, о чем я прошу, и не задавайте вопросов. Девушка кивнула и, не говоря ни слова, отвернулась. Пуаро последовал за ней в дом спустя пару минут. Он услышал ее голос в библиотеке и голоса трех мужчин. Поднялся по широкой лестнице. На верхнем этаже никого не было. Сыщик довольно легко нашел комнату Хью Чандлера. В углу комнаты находился умывальник с горячей и холодной водой. Над ним на стеклянной полочке стояли разнообразные тюбики, баночки и бутылочки. Эркюль Пуаро быстро и ловко принялся за дело… То, что ему нужно было сделать, не потребовало много времени. Он опять оказался внизу, в холле, когда Диана вышла из библиотеки, раскрасневшаяся и воинственная. — Всё в порядке, — сказала она. Адмирал Чандлер втащил Пуаро в библиотеку и закрыл дверь. — Послушайте, месье Пуаро, — сказал он. — Мне это не нравится. — Что вам не нравится, адмирал Чандлер? — Диана настаивала, чтобы вы с ней остались здесь на ночь. Я не хочу быть негостеприимным… — Это не вопрос гостеприимства. — Как я сказал, я не хочу быть негостеприимным, но, откровенно говоря, мне это не нравится, месье Пуаро. Мне… мне этого не хочется. И я не понимаю ваших причин так поступать. Что хорошего это может дать? — Скажем, я пытаюсь провести эксперимент. — Какой эксперимент? — Простите меня, но это мое дело… — Послушайте, месье Пуаро, во-первых, я не просил вас приезжать сюда… — Поверьте мне, адмирал Чандлер, — перебил его маленький бельгиец, — я вполне понимаю и ценю вашу точку зрения. Я здесь просто и исключительно из-за упрямства влюбленной девушки. Вы мне кое-что рассказали. Полковник Фробишер мне кое-что рассказал. Сам Хью мне кое-что рассказал. Теперь я хочу увидеть все сам. — Да, но что увидеть? Я говорю вам, нечего здесь видеть! Я каждую ночь запираю Хью в его комнате, вот и всё. — И все же иногда, как он мне сказал, дверь утром оказывается незапертой. — Что вы говорите? — Вы сами не находили дверь незапертой? Чандлер нахмурил брови: — Я всегда думал, что ее отпер Джордж… Что вы имеете в виду? — Где вы оставляете ключ, в замке? — Нет, я кладу его на комод за дверью. Я, или Джордж, или Уитерс, камердинер, берем его оттуда утром. Я сказал Уитерсу, что Хью бродит во сне… Полагаю, он знает больше, но Уитерс верный человек, он служит у меня уже много лет. — Другой ключ есть? — Мне о нем ничего не известно. — Можно было сделать дубликат.