— Пока нет, но уже где-то на пути. Вот скажи, неужели кому-то будет важно, какого оттенка платья теней — лазурного или морской волны? Они же выглядят совершенно одинаково! Или сколько цветов в букете невесты. Вот кто их считать будет? И вообще это нечестно, что я тут мучаюсь, а жених где-то прохлаждается. Это и его свадьба тоже. — Кажется, добрая часть женского населения дворца с тобой бы поспорила. Они бы душу продали за то, чтобы оказаться на твоем месте. — С большим удовольствием это место уступила бы, — тихо призналась я, оглядываясь по сторонам. — Вместе с женихом и всей этой суматохой на пустом месте. — Ну, извини, ты теперь королевская родственница. Без суматохи не обойтись. Просто не нервничай и учись видеть плюсы. А теперь иди, отец тебя ждет. — И Берт аккуратно подтолкнул меня к двери, учтиво ее распахнув. Миновав приемную со столом, за которым обычно сидел сам Бертран, я постучалась в еще одну дверь, чтобы войти после резкого папиного «Да!». — К тебе можно? — остановившись на пороге, поинтересовалась я. Когда он был в таком настроении, я чувствовала себя неуютно. — Гера? — Кажется, закопавшийся в очередных бумагах папа совершенно забыл, что сам просил меня зайти. По крайней мере, голос у него звучал удивленно. — Да, проходи. Этот кабинет был разве что слегка больше домашнего, но куда менее уютным. Точнее, излишне претенциозным. Когда-то я спросила, почему папа не велит все переделать под себя, а он ответил, что место для комфортной работы у него уже есть, а это предназначено для работы продуктивной. Это формально отец состоял в должности придворного мага. На самом же деле круг его прав, а также, что важнее, обязанностей был гораздо шире. Фактически именно он являлся главным советником короля, что подразумевало — ни одна из государственных сфер не могла остаться без его внимания. Еще некоторое время папа что-то стремительно набрасывал на бумаге, нумеруя один за другим пункты, и лишь затем отложил лист на край стола. Потом уставился на меня, словно пытаясь разглядеть нечто, взгляду неподвластное. — Знаешь… — наконец произнес он, — ты так похожа на мать. Смотрю — и не вижу ни одной своей черты. Это был первый раз, когда он заговорил о подобном. Даже в детстве, когда я не могла понять, почему у всех девочек есть мамы, а у нас с сестрами — нет, объясняла все тетушка Силета. И вот папа сам поднял эту тему. Почему? Почему именно сейчас? Зачем бередить то, что отболело и зажило давным-давно? И чего он ждал от меня? Может быть, вопроса, кто она? Или кем была в его жизни? Так это лишь его дело, не мое. — Так, может, я не твоя дочь? — поинтересовалась я. — Ты же не проверял. Папа усмехнулся, словно я сказала что-то смешное. И качнул головой. — Моя, Гера, моя. Мне не нужны проверки, я знаю это. Я сказал не для того, чтобы обидеть тебя. Скорее предупредить. — Предупредить? Я… не понимаю. — На свадьбу съедутся представители королевских семей других стран. И я не хочу, чтобы для тебя стало шоком, когда вы увидитесь. — Ты шутишь? — подавшись вперед, переспросила я. — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь! — Меньше всего мне хотелось, чтобы ты вообще когда-то пересеклась с Аюми. Но кто двадцать шесть лет назад мог предугадать, что младшая дочь королевы сама взойдет на трон при трех-то старших братьях? Сказанное никак не укладывалось в голове. Теоретически существующая мать вдруг обрела плоть и имя, что само по себе было удивительным. Но то, кем она оказалась в итоге, было удивительно вдвойне. — Прости, пожалуйста, за вопрос, но… как тебя угораздило? — Надеюсь, ситуация позволяла мне задать его. — Это ведь принцесса! А тут — внебрачная дочь, да еще и от подданного другой страны. — Никто вообще не должен был узнать о твоем существовании. Я сделал для этого все возможное. У самой Аюми пассивный дар, но в ее семье поколениями рождались сильные маги. Так что она была хорошим вариантом. А сумма отступных давала гарантии, что информация не всплывет. Глаза зачесались скорее всего от усталости, но я сдержала желание потереть их, помня о макияже. Вот так придуманная когда-то давным-давно история, что моя мама принцесса, заточенная колдуном в высокой башне где-то на краю мира, поэтому никто не может ее отыскать, оказалась не так уж далека от истины. Правда, прошла коррективы временем и реальностью. — Отказные документы в порядке? — Что ты имеешь в виду? — Кажется, моя реакция не совпадала с той, которую представлял себе отец. — У королевы Шинтая двое детей — сын и дочь, — припомнила я, — но они оба младше меня. Поэтому я и спрашиваю, в порядке ли документы. Она ведь официально отказалась от меня, так? — Так, — согласился отец, ожидая продолжения. — Тогда все хорошо. — Я подумал… если ты захочешь познакомиться с ней, я не буду против, — непривычно мягко проговорил папа спустя некоторое время. — Зачем? — Я внешне спокойно пожала плечами, не чувствуя и малой доли этого спокойствия на самом деле. — Какая разница, кто меня выносил или родил — королева или повариха. Зайни Силета — вот кто моя настоящая мама. Это она заботилась обо мне, вытирала слезы и воспитывала настоящей лайди. И никакие факты этого не изменят. — Я никогда не был горд тобой так, как сейчас, — признал папа, и это чувство на самом деле звучало в его голосе. — Спасибо, что рассказал, — вместо ответа поблагодарила я. — Боюсь, такая встреча действительно могла оказаться слишком шокирующей. Но теперь я готова. Все будет в порядке, обещаю. — Никому не говори. — Переживший секунды высшего напряжения отец усмехнулся. — Но когда я решал, рассказывать тебе или нет, меня меньше всего беспокоило — будет ли скандал или нет. Я волновался о том, каково при этом будет тебе. И хотел сделать хотя бы то, что от меня зависит. Я и так слишком многого вас лишил. Не думай, что я не осознаю этого. — Но дал нам гораздо больше, — возразила я. — И поверь, ни одна из нас не желала бы отца лучше. Папа молча кивнул, явно удовлетворенный услышанным. Признаться, я думала, что разговор по душам закончен и сейчас меня вежливо уведомят, что нужно возвращаться к делам. Вместо этого отец по эхо приказал подать тай прямо в кабинет и принялся освобождать стол, бессистемно на первый взгляд складывая документы в стопки. Кажется, всегда на моей памяти он выглядел так же, как сейчас. С морщинками на лице, сединой в волосах и совсем молодыми глазами, ярко-синими до нереальности. Такие разве что у дроу встретишь, ведь, по легендам, именно драгоценные камни — сапфиры, изумруды и рубины — использовала Демиург при создании своих любимых детей. Но папа был чистокровным человеком. Как и все его дочери, кроме Гвендолин. У четвертой по старшинству Гвен были способности, а также характер огненной демоницы. Не знаю, как Аддария свела папу с представительницей этой расы, но шанса он не упустил. На самом деле о нашей семье ходила несметная уйма сплетен. И самая популярная из них — папа был проклят. Иначе, говорили сплетники, почему у него столько дочерей, но нет ни одного сына? Другие предполагали, что наследник конечно же существует, просто это нигде не афишируется. И приписывали этот статус то Бертрану, которого папа забрал буквально с улицы, то Мартину, надолго поселившемуся в нашем доме, пока писал портреты. Кто-то даже высказал мнение, что Ирвин Аратэр вовсе даже не племянник короля, а внебрачный сын Навастира Таури, которому его величество дал свою фамилию то ли в благодарность за папину службу, то ли в каких-то крайне засекреченных целях. Причем мне больше всего нравился именно эпитет «внебрачный». Как будто хоть одна из нас была рождена в браке. Тай уже принесли, и папа даже успел разлить его по кружкам, подсластив мою порцию тремя ложками меда. И это было безумно приятно — знать, что он помнит такие мелочи. — Скажи, а почему Аратэр? — решилась я прервать уютную тишину, царившую в кабинете. — У меня были свои догадки насчет кандидатуры жениха, но предположить, что это будет Ирвин, не хватило ни фантазии, ни самомнения. — Да, самомнения тебе иногда и впрямь не хватает. — Папа покачал головой и дотянулся до шкафа, извлекая из-за дверцы бутылку с коньяком. Наверное, тай с такой добавкой устраивал его больше. — Тебе стоило бы взять пару уроков у Лизы, видимо, то, что предназначалось вам обеим, досталось ей одной. — Папа! — Я рассмеялась, едва не расплескав содержимого кружки. — Ты ей, главное, не говори. — Да, а то она загордится еще больше, — согласился он. — Я отвечу на твой вопрос, но сначала ответь ты. Так за кого, ты думала, я выдам тебя? — Радаско, — не подумала скрывать я. И уточнила, потому что у Ладамира был вдовый и древний, но вечно бодрящийся отец. — Младший. — Почему? Это был уже второй вопрос. Но подоплеку его я понимала. Разумеется, папе были интересны даже не сами выводы — правильные или нет, а то, как я до них дошла. Ну что ж… — Ты всегда стараешься подбирать тех людей, которых привлечь на свою сторону выгодно для страны. Ладамир состоит в оппозиции, но особых причин на первый взгляд для этого нет. Ну или мне они не известны. К тому же он молод, амбициозен, умен и достаточно одарен в магическом плане. Наши арлы граничат, и если предложить в качестве приданого часть лугов, на которые Радаско давно положили глаз, то едва ли он станет цепляться за мифическую вероятность приблизиться к трону. А ребенок укрепил бы взаимоотношения между родами и получил впоследствии арл, потому как Ладамир единственный наследник отца. — Говорят, что у матери Радаско был роман с королем. Ребенок, которого она носила и родами которого умерла, был его сыном. — И это правда? — Если так, то причины выступать против его величества у витте-арла определенно были. — Нет, — качнул головой отец. — Но кто-то считает, что дыма без огня не бывает. Но ты права — Радаско действительно был бы хорошим вариантом. Возможно, он будет свободен, когда подрастет Клара. Отвечая же на твой вопрос… Гера, я не могу рассказать тебе всего — не потому, что не хочу, а потому что это небезопасно. Даже с этим браком я уже подвергаю тебя опасности, но лучшего варианта в данный момент нет. Сейчас в стране кое-что происходит. И нам приходится прилагать много усилий, чтобы если не предотвратить, то хоть частично контролировать процессы. А сделать это сложно, потому как нельзя быть уверенным, кому можно верить, а кому нет. Поэтому ты нужна мне рядом с Ирвином. Молодая жена старается быть поближе к мужу — это нормально. Постарайся так и делать. Приглядись, кто станет посещать ваш дом, кто из слуг появился в арле незадолго до вашего приезда или появится позже. Я доверяю твоей интуиции, используй ее. Я тоже доверяла своей интуиции. Вот только не могла согласиться, что Ирвин — заговорщик. А отец сейчас сказал это практически прямым текстом. — То есть тебе нужна шпионка? — Мысль показалась смешной. На эту роль куда лучше подошли бы Дениза или Лиза, но никак не я. Заучка? Обидные слова сестры были куда ближе к правде, чем мне того хотелось бы. Я не годилась для таких дел. — Не шпионка. — Папа качнул головой. — Мне нужен человек, мнению которого я смогу доверять и который не станет мне лгать, не важно по какой причине. Ирвин хороший парень, но хоть и воздушник, бывает иногда слишком импульсивен. И чересчур самостоятелен. А ни я, ни Инзор не хотим, чтобы он натворил ошибок. Ты понимаешь, о чем я говорю? Да, я понимала. Только что здесь зависело от меня? Что артефактор мог противопоставить стихийнику? Не говоря уже о том, что Ирвин банально сильнее меня физически. Да и как я могу предостеречь от ошибок, если даже не знаю, что он собирается делать. «Ирвин, что бы ты ни планировал, перестань»? Боюсь, этот способ не сработает. — Если что-то покажется тебе странным, или даже просто будут какие-то нехорошие предчувствия, стучи мне. Лучше нырнуть зря, чем оставить клад лежать под водой, боясь замочить ноги. И, Гера… — Он даже вздохнул как-то странно, словно решаясь, говорить или нет. — Не тяни с детьми. О боги… Вот такой темы я точно не ожидала! Хотя и осознавала, что дело здесь вовсе не в желании папы поскорее обзавестись внуками — их у него хватало. Значит, было что-то другое, пока непонятное мне. — Хорошо, я… хм… постараюсь. — Точнее, постараться придется Ирвину, а я лишь пообещаю мысленно не использовать никаких средств, этому противодействующих. Хотя сделать простенький амулетик для меня не составило бы никакого труда. После этого разговор прекратился как-то сам собой, и тишина стала куда менее уютной. Нам обоим было странно и некомфортно из-за обсуждения этой темы, так что, допив вторую кружку тая, я сослалась на необходимость возвращаться к делам. А папа сделал вид, что мне поверил. — Платье! — вдруг вспомнила я, уже открыв дверь и почти выйдя из кабинета. — Платье? — не понял он. — Да, свадебное. Я же не знала про… Аюми, — произнесла одними губами, хотя в приемной по-прежнему было пусто. — А оно сшито по шинтайской моде. — Ну и что? — Папа пожал плечами. — Если оно тебе нравится, не вижу проблем. — Хорошо. Светлого дня, папа. — Светлого, Гера. ГЛАВА 3 А в семерик[23] Нейни ворвалась в мою спальню, будто случился пожар.