Кривые треугольники 21 * * * Кривые треугольники 2 1 1Господи! Она самая прекрасное, самое родное существо на свете! Помоги мне, Боже, Милостивый!» - Задохнувшись от восторга, подумал, взмолившись, Орландо. Он смотрел с замиранием сердца, как она идёт к нему. Она шла к нему неимоверно медленно. Он знал, с каким трудом даётся ей этот путь. Каждый шаг словно борьба. Каждый шаг, словно маленькая победа её воли. Она шла медленно медленно. Шаг за шагом. И всё же... Она шла!.. Будто летела.... По музыке.... К нему!..Он поддерживал, звал, манил её огненным пламенем золотых глаз. Он боялся пошевелиться, нарушить магию сплетённых взглядов. Он обливался холодным потом. Внутри него всё растерянно сжалось. Он был в ужасе, смертельно боясь потерять эту связь. Огонь растворялся в небесной голубизне.Наконец, их руки встретились. Орландо облегчённо вздохнул. И крепко сжал её маленькую ручку.Орландо крепко держал ее маленькую ручку в своей руке. Он грел теплом своей ладони её маленькие замёрзшие пальчики, подбадривая и успокаивая её, словно испуганную птичку. Наконец, он решился отвести взгляд от ее глаз. Он почувствовал, как она вздрогнула и напряглась. Орландо, подбадривая, похвалил ее теплым пожатием. Он с уважением посмотрел на человека в золотом балахоне, в высоком несуразном колпаке и книгой в руках. И она, повинуясь воле его взгляда, тоже повернулась, как он, и стала смотреть на нелепого человека, говорящего что-то нараспев, словно он хотел петь и никак не мог войти в такт общей протяжной, светлой песни, поющийся где-то рядом чистыми, звонкими голосами. И вдруг она поняла, что священник перестал петь и обратился к Орландо. Лаура напрягла всю свою силу воли, чтобы собрать разбегающиеся слова, в единую логическую цепочку предложения, чтобы понять, что же там такое говорится, что все собравшиеся слушают с благоговейным вниманием и трепетом. Даже Орландо.Орландос Карлос Феретти, берете ли Вы в жены Лауру Луис Ройстон Маргит? Клянетесь ли перед богом и людьми любить и почитать ее в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? - нараспев проговорил священник.- Да! - твердо и уверено ответил Орландо.И священник обратился к ней.- Лаура Луис Ройстон Маргит, берете ли Вы в мужья Орландоса Карлоса Феретти? Клянетесь ли перед богом и людьми любить и почитать его в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?Только сейчас, осознав всю серьезность слов, Лаура поняла, что все кругом ложь и обман. Он, с кем ее хотят сейчас связать священными узами, совсем не тот, кого она любила и с кем мечтала пойти под венец, а после жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. Этот фальшивый жених что-то сделал с ее разумом, и она перестала понимать, что происходит с ней и вокруг. Он внушил ей свою волю, заставляя делать то, чего она совсем не хотела. Он манил ее своим теплом, нежностью, улыбкой, но все это было ложью, ужасной и несправедливой.В церкви повисла угнетающая тишина, и Лаура поняла, что все эти люди с чужими, незнакомыми лицами ждут ответа, которым она решит свою судьбу. Она растерянно, загнанно оглянулась, ища в этой толпе хоть одно дружеское, знакомое лицо, но не находила. Ей стало казаться, что это только кошмарный сон. Ей стоит только проснуться, и кошмар закончится. Но она не знала, как проснуться и, поэтому решила, что это сон, в котором она хозяйка.« — Это мой сон, - успокаивая себя, подумала Лаура, - и я могу здесь делать все, что мне заблагорассудится. Я не хочу, чтобы все так было. Не хочу здесь находиться. Не хочу видеть эти чужие корчащиеся лица. И я могу обернуться, и все исчезнет. Стоит мне только выйти из этого здания, которое давит куполом. Здесь слишком много людей. Слишком много. И мне скоро будет нечем дышать. Поэтому так кружится голова.» - Ей стало плохо. И она уже задыхалась. Все закружилось вокруг неё. Заплясали стены. Пол и потолок словно перевернулись.А противный старик в золотом балахоне все допытывался ответа с завидной настойчивостью: «Вы берете в мужья... и далее все называл, какие-то имена». Он, словно ничего не замечал. И всё твердил, и твердил: «Вы берёте в мужья.... И снова, нескончаемые чужие имена!»«- Мне нужно всё это немедленно прервать» - безумно подумала она, замотав головой. - Нет! Нет! Нет!- Закричала Лаура, не в силах больше этого выносить. Подхватив длинную юбку, Лаура сорвалась с места и побежала к выходу. Все были настолько шокированы, что никто не попытался остановить ее. Выскочив на улицу, Лаура захлебнулась свежестью воздуха. «Как чудесно!» - подумала она и, вдохнув в легкие побольше воздуха, побежала по улице. Она не знала, куда бежать, где спрятаться, от бросившихся за ней в погоню, людей. И тут ее рассеянное внимание привлекло сияющее огнями табло: МЕТРО, прочитала Лаура и бросилась в эту пещеру, где можно было затеряться в толпе, уехать куда-нибудь на поезде. Она бежала со всех ног, ей казалось, что так быстро она еще никогда не бегала, даже на уроках физкультуры. Изумленные люди расступались перед ней, уступая дорогу. Но она чувствовала, что «он» где-то рядом, и он вот-вот может настигнуть ее. Она слышала, как он зовет: «Лаура! Лаура!» Но не поддавалась обманчивой, чарующей тоске его голоса, которой хотелось подчиниться. Металлический голос предостерегал пассажиров: «Осторожно! Двери закрываются!»На последней минуте она вскочила в поезд. Через мгновение двери закрылись, отрезая ее от внешнего мира.Мужчины, в черных костюмах, преследующие ее остались за закрывшимися дверьми буквально не успев догнать ее на считанные секунды.«Теперь можно расслабиться, - довольная своей предприимчивостью, подумала Лаура, - И пусть поезд увезет меня, как можно дальше. И плевать на изумленные, любопытные взгляды, устремленные на нее. Мне удалось изменить течение сна... - хотя ей все больше казалось, что это вовсе не сон. Но, впрочем, какая разница, сон или действительность. Главное, она избежала того, что не должно было случиться».Лаура закрыла глаза и представила себя, как она выйдет из вагона, зайдет в первый же попавшийся магазин и избавится от этого ненавистного платья.Проехав несколько остановок, Лаура решилась покинуть свое убежище и выйти. Поднявшись на улицу, Лаура оглянулась, пытаясь понять, где находится.Мисс Лаура?! - двое мужчин в галантных костюмах уверенно взяли ее под руки, и она поняла, что ей не вырваться из этих рук. Сказка кончилась. Кошмар продолжался, приобретая краски холодной действительности. - Вы должны пройти с нами, - сказал ей беспристрастный голос. И твердой рукой повел к машине, стоящей рядом.- Нет! Нет! Не хочу! Не хочу! - в отчаянии вскрикнула она, она пыталась вырваться. – Пожалуйста! Умоляю вас, отпустите! Я не хочу! Пожалуйста! Отпустите меня!Но жесткие как сталь руки мягко, но твердо удерживали ее, не оставляя ни еденного шанса вырваться из их хватки. Они неумолимо тащили ее, почти несли на сильных руках за собой, отчужденно и холодно не обращая внимания на ее попытки вырваться, на ее протесты, слезы и мольбу, абсолютно безучастно к ее судьбе.Они не обращали внимания и на взгляды прохожих, тревожные и недоумевающие. Жёсткими взглядами они предостерегали любые попытки прохожих сочувственно вступиться за нее- Не хочу! Не хочу! - в отчаянии шептала Лаура, и по ее щекам текли слезы бессильной ярости. Она уже не могла бороться, выбившись из сил. Охранники усадили ее в машину, и сели по обе стороны от нее, заранее предупреждая любые попытки неповиновения. Они доложили по телефону, что нашли ее, с такой холодной отчужденностью, будто сообщали о находке потерянной пуговицы. Выслушав указания, замерли в ожидании. Орландо подъехал за ней сам. Он так резко и яростно распахнул дверь что машина аж покачнулась, жалобно скрипнув.Выгнал всех из машины, гневно ударил сиденье перед собой внушительного вида, и силы, кулаком. Сжавшись испуганно от страха, Лаура, подумала в смятении – «– Он ведь не посмеет ударить меня?!»Не то, чтобы она боялась боли, но могла только представлять, насколько сильным может быть этот удар придись он по ее лицу, или голове... Он снес бы ее напрочь. И невольно она заметила, насколько сильные и большие у него руки, словно налитые свинцом мышцы. Наверное, действие наркотика еще не выветрилось совсем, потому как в голову лезла ужасная ерунда, ей хотелось потрогать эти мышцы пальцами, почувствовать их на ощупь, сравнить такие ли они на ощупь как у Ника?!Или как у Сэма?! В голове всплыло смутное воспоминание похожее на наваждение, где Орландо обнимал ее этими сильными большими руками, целовал, страстно прижимая к себе ласкал ее шею. А теперь, был готов задушить ее, этими же руками...- Черт возьми, Лаура, ты хотя бы слушаешь меня?!– Орландо прервал ее рассуждения, схватив и встряхнув за плечи.Боль, от рук сжимающих ее плечи стальной хваткой отрезвила ее, возвращая в реальность. Она поняла, что упустила все то, что говорил ей Орландо. Кажется, он ей угрожал, своим рокочущим голосом. Казалось, он ей вот-вот надает пощечин.Она просто смотрела на него огромными распахнутыми глазами, в которых не было ни проблеска осознания что она понимает его.Лаура слышала его голос, такой бархатный, завораживающий, словно рычание огромного тигра, от которого внутри все сжимается от звука его мощи который ввергает в ужас и вместе с тем в невольное восхищение.Вдруг, она расплакалась, совершенно неожиданно для самой себя. Вероятно, это была естественная реакция на боль. Или, на угрозы, доходящие теперь до ее сознания, словно отголоски эха, в мрачной пещере. И тем дальше, тем ощутимее и страшнее. Ее сознание, метаясь от ужаса, возвращалось к ней, цепляясь за фразы его угрожающего голоса, освобождая ее из розового плена навязанного вожделением тумана опьянения в голове.Он, кажется, говорил, что убьет Ника! И эта фраза острой болью сжала тисками ее сердце. Ей, стало трудно дышать. Казалось, она просто забыла, как это делается. Будто ее ударили под дых, и выбили из нее весь воздух. А он продолжал, вместе с тем, не замечая, как волна паники захватывает ее, говорил, что-то сделает плохое со всеми ее близкими и друзьями. Со всеми, кто был ей дорог.За что?! Она не понимала, за что? Она закричала в истерике, словно раненное животное, бросилась на него, словно дикая кошка, пытаясь расцарапать это ненавистное красивое жестокое лицо.Орландо молниеносно сжал ее запястья своими сильными большими ладонями, завел их ей за спину, одновременно прижимая ее к себе. Он был таким теплым, она почувствовала, как озябла, или то нервная дрожь колотила все ее тело. Хотелось прижаться к этому теплу, живому, горячему, почувствовать, что она еще жива, потому что ей казалось, она словно умирает, пребывая в холодном омуте безвыходного отчаянья, в который она нырнула с головой будто в холодную прорубь с ледяной водой, из которого не знала, как выбраться.Он прижал ее к себе, не смотря на гнев, он хотел утешить ее. Помочь справиться с истерикой. Дать время прийти в себя. Ведь он любил ее до боли, до изнеможения. Она делала его слабым. Он знал, что причиняет ей боль, но не мог, был просто не силах отпустить ее. И поэтому был готов причинить ей еще большую боль, запугать, заставить ее подчиниться ему, удержать ее рядом с собой. Любыми способами. Не останавливаясь ни перед чем.Но, сейчас, она нуждалась в крупице тепла, в поддержке. И он крепко прижал ее к себе, делясь на краткое мгновение свое силой, и теплом.Она замерла и обмякла в его руках. То ли сдавшись, то ли устав от борьбы, замерла. Затихла. Будто в ней что-то сломалось. Может смирилась?Он отстранился. Внимательно вгляделся в ее отстраненное лицо. Достал платок. Заботливо вытер слезные дорожки туши на щеках. Тяжко вздохнув, он резко вышел из машины, достал сигару, нервно закурил.- Поехали, Санчес, – Сухо бросил он.Водитель, молниеносно занял свое место, и плавно тронулся, как только Орландо занял свое место. Некоторое время он молчал. Затем заставил ее посмотреть на себя, взяв теплой ладонью за подбородок повернул ее лицо к себе, от созерцания улицы за окном.По дороге назад он ясно обрисовал ей всю ситуацию, которая шоком пригвоздила ее, отбив всякое желание что-либо еще сделать. Он говорил вкрадчиво, холодным голосом, в котором чувствовалась ощутимая угроза и тихая, хорошо скрываемая ярость.- Мне надоели твои побеги. Чтобы у тебя больше не возникло такого желания, я объясню тебе, что нас с тобой связывает. Кроме моей любви, конечно. Твой отец - полный банкрот, но это не самое страшное. Он нажил себе суровых врагов, это не казенные кредиторы, которых можно задобрить взяткой, хотя, у него и на взятку бы средств теперь не хватило. Очень влиятельные и серьезные люди хотят его краха и смерти сейчас. Над ним занесен Дамоклов меч. И только мне есть пока интерес, чтобы он не опустился на его голову. Но уйду я, и это болото сожрет его со всеми его потрохами, и не только его. - Он замолчал, вглядываясь в ее личико с недоверчивыми, широко распахнутыми от ужаса глазами. Твоя тетя. - Продолжил он, безжалостно убедившись, что до нее доходят его слова, - Я слышал, вы не очень дружны и думаю, тебя не очень расстроит, что эту почтенную леди выкинут на улицу, оставив от всего ее благосостояния только чрезмерную гордость, которой вы, Маргиты, щедро наделены. Вы потеряете все, что имеете. Дом, тетино поместье, все. Ты тоже останешься при своей гордости. Без кола и двора, и без отца. Может, именно тогда тебе понадобится знание закона, чтобы отстаивать свои права на паперти. Твоих друзей я тоже не оставлю в покое. Не знаю, поняла ли ты, что я говорил ранее, но я повторю, что бы до тебя дошло наконец. Я, не оставлю тебя просто так! Я лишу тебя всего и всех, кто тебе дорог!- Ты, ты не можешь этого сделать!– прошептала Лаура.Орландо удивленно приподнял бровь на ее жалобное заявление.- Разве? Я, могу все! Вопрос в том, хочешь ли ты этого?– мягко прорычал Орландо.Лаура отчаянно замотала головой, не в силах от потрясения вымолвить что-либо, под его жестоким, пылающим желтым огнем, взглядом.- Твои друзья из колледжа, подружка, этот парнишка что постоянно вьется вокруг тебя, он, надо сказать, знатно раздражает! Мне будет очень занятно избавить этот мир от таких бесполезных надоедливых людей.- Что же ты всех их убьешь что ли?!– с ужасом спросила Лаура.- У меня бурная фантазия, мало ли что можно сделать с людьми, чтобы они о смети сами мечтали...- Ты ччто же бандит с большой дороги?! – от страха она стала заикаться она вспомнила пустырь и Ника привязного к столбам и избитого до полусмерти, непроницаемую жестокость этих странных людей сопровождающих Орландо.- Я, неприлично богат, – сказал он, не опровергая, и не подтверждая ее догадки, – Деньги, это власть, и сила! Возможность, сделать с кем угодно, и что угодно. И еще, у меня есть связи, с которыми, мне лично ничего не грозит. Но не тем, кто встанет у меня на пути, или раздражает меня!- Хватит! Пожалуйста, перестань! – отчаянно взмолилась Лаура. Ей казалось она больше просто не выдержит накала ужаса, внушаемого его давлением мощи.- Единственный, и самый верный способ остановить меня от расправы за твою несговорчивость, выйти за меня за муж! Ты, понимаешь, это?– Прорычал Орландо.– Я ппоняла! Я сделаю все, что ты скажешь!– Тихо ответила Лаура.- Да? Почему я не могу верить тебе, ты случайно, не знаешь? Я, кажется, слышал уже подобные увещевания из твоих уст. Было очень опрометчиво верить тебе. Я, что кажусь тебе таким наивным дурачком, чтобы снова верить тебе?!- Этого больше не повторится! - горячо пообещала Лаура.– Ппожалуйста, не нужно ниччего делать, я больше не стану сбегать!Ее била нервная дрожь. От страха, не за свою жизнь, а от мысли что он может сделать с ее близкими, она не осознанно начала снова плакать, тихонько поскуливая, словно избитый щенок.- Я знаю! - самодовольно заявил Орландо, - Ты ведь никогда себе не простишь, если из-за прихоти пострадает столько невинных, хороших людей. Хотя, насчет того насколько они хорошие, я бы поспорил. Сдается мне, ты моя милая, совсем не умеешь разбираться в людях.Она с настороженностью глянула на него не смея возражать не понимая, что он имел в виду под этим упреком.Ну да ничего, впредь я постараюсь оградить тебя от любого вреда за мыслимого подобного рода людьми...То ли насмешливо, то ли с издевкой пообещал он. Лаура благоразумно промолчала, в конце концов нельзя долго дергать тигра за хвост, она и так уже сегодня знатно «постаралась», хотя все случившееся, было не совсем по ее вине. И, сейчас, придя в себя, она с ясностью понимала, что-то состояние, в котором она была, было совершенно не спроста. И это не было последствием шока, или пережитого стресса. - А теперь, вытри слезы, успокойся и прими довольный вид!Лаура подняла руку к глазам, и поняла, что слезы текли по ее щекам, она даже не осознавала этого.Орландо протянул ей свой белоснежный, надушенный, с кружевной каемкой, платок.Лаура покорно взяла его дрожащими руками и стала неловко размазывать влажные, черные от туши дорожки на своих щеках. Ее тушь до конца размазалась с новым потоком пролитых слез.- О, господи! - не выдержал Орландо, - Ну, что ты делаешь?Он забрал у нее платок и с нежностью и трогательной заботой вытер беспорядок на ее казавшемся еще бледнее, заостренном личике.- Можно мне задать тебе вопрос? - нерешительно спросила Лаура.- Да, конечно.- Там, на пустыре... Ты пообещал оставить меня, если я захочу. Ты бы так сделал?Она должна была спросить это. Она должна была знать. Хотя возможно и глупо, но должна же быть хоть какая-то надежда на проблеск человечности этого странного пугающего до дрожи в коленях, и манящего словно магнит, человеке за которого ей предстоит сейчас выйти замуж.- Лаура, даже у таких людей, как я, бывают минуты сентиментальной слабости. Но я ведь предупреждал, что не смогу этого повторить. Мне несвойственно быть великодушным, и тебе следует это сразу запомнить.- Ты не ответил на мой вопрос, - настаивала Лаура, - Ты готов был сделать это?- Да. В ту минуту, да. И мне было бы наплевать, что это было бы приговором для твоего отца, - с жестокостью ответил он. - Но, если быть до конца честным, я был почти уверен, что ты не пожертвуешь жизнью Ника, даже не зная, ситуацию отца. И даже, если бы Ник был безразличен тебе, ради сомнительной свободы.Лаура тяжело вздохнула и, отвернувшись и замкнувшись в себе, отчужденно промолчала всю оставшуюся дорогу. Гордо вскинув головку и закрывшись прозрачной вуалью, не смотря абсолютно ни на кого, Лаура уверенно, с холодным спокойствием, выполнила свою задачу. На этот раз до конца. Она твердо ответила: «Да!» и повторила слова клятвы вслед за священником. Одела на палец Орландо обручальное кольцо и позволила поцеловать себя. Она улыбалась, как требовал Орландо, и принимала поздравления от чужих людей. И только отец, который совсем не радовался, и в глазах которого стояли горькие слезы, вызвал в ней минутную волну обреченной скорби, промелькнувшей на лице неуловимой тенью.«Прости меня! - прошептал он вместо поздравления и пожелания счастья молодоженам, — Прости меня!»- Мне было бы легче и проще понять, если бы ты открылся мне. Сказал всю правду сам!Ройстон растерянно отвернулся. Он не знал, что ей ответить. Он понял, что Орландо применил силу убеждения, скорее всего угрозой, и что он мог такого сказать про него, что бы его дочь «спокойно» пошла под венец, он мог только догадываться. Ему было жаль, что ей пришлось это вынести, но он сам бы поступил так же. И он не стал разубеждать ее ни в чем. Для ее же блага будет лучше смириться сейчас и принять свою судьбу, подумал Ройстон.- Я не мог! Прости меня!- Я люблю тебя, папочка!- Она порывисто обняла его, словно прощаясь, в последний раз.- Пообещай мне, что будешь счастлива, - несчастно взмолился он.- Обещаю! - отвернувшись, бесцветно бросила она.А потом они шумно и весело отправились в дом, который снял для них Орландо, и долго праздновали за богато накрытым столом.- Орландо, я устала. - Сказала Лаура своему мужу, когда гости стали безобразно напиваться и непристойно шутить. - Можно, я поднимусь к себе?- Ну, конечно, любимая. Тебе лучше отдохнуть немного, набраться сил перед нашей брачной ночью.Одарив его ненавидящим взглядом, она спокойно ответила.- Я так и сделаю, дорогой! 2 2 Освободившись, наконец, от свадебного платья, Лаура с хитрой улыбкой достала из потайного кармашка в грации свой маленький свадебный подарок для «любимого» мужа.«Все равно, все будет так, как я хочу!– подумала она.- И тебе этого не изменить, Орландо! Пусть эта ночь будет мучить тебя всю жизнь тайной беспамятства! - коварно подумала Лаура, с предосторожностью, не выражая свои мысли вслух, - ведь у стен могут быть уши».Насладившись вдоволь теплом ароматизированной ванны, Лаура облачилась в ласковый шелк пеньюара цвета морской волны, который Орландо приготовил для нее с такой любовью, о которой она даже не подозревала. И приготовив из вина, предусмотрительно оставленным Орландо, свой любовный напиток, стала ждать, когда он, наконец, набравшись горячей смелости за столом с друзьями, придет к ней. Ведь он не может не прийти, в этом она была уверена.В ожидании она немного задремала, но звук шагов в коридоре мгновенно выбросил ее из сна. С легким трепетом она ждала, когда ручка двери затрепещет под его рукой, нервно задергается, не впуская его.- «Спектакль начинается!» —с торжественной коварностью прошептала Лаура. Нет, она не смерилась до конца с уготованной ей участью. Она не сломалась. Она затаилась с тем, чтобы восполнить Орландо все что ему причитается. Она будит мстить ему. Она будет вести эту жестокую борьбу, столько сколько у нее будет сил. - Поднимите занавес!Лаура! - рассерженно позвал он, когда обнаружил, что дверь заперта на ключ. - Лаура, открой сейчас же! - хмель придавал ему горячую настойчивость, и он ни за что не желал отступать.- Превосходно! Шуми громче, Орландо. Ты превосходно играешь свою роль, - тихо позлорадствовала Лаура и с язвительной улыбкой испуганным голосом, - Орландо, пожалуйста, оставь меня. Я не хочу тебя видеть! - Лаура с замиранием сердца ждала его ответа. «О, только бы он был настолько пьян, чтобы не слушать меня!» - мысленно взмолилась Лаура, и Орландо не разочаровал ее ожидания, с яростной силой безжалостно навалившись на дверь, тараня ее с упрямством быка.- Открой сейчас же! - кричал он в передышках набегов на дверь.- Орландо, пожалуйста, перестань! - взмолилась Лаура, и голос ее дрожал от сдерживаемого смеха.- Открой! Или я выбью дверь! - взревел Орландо, снова навалившись на несчастную дверь, которая оказалась очень прочной к ликованию Лауры.- Хорошо, я открою! - несчастным голосом заявила Лаура, - Только успокойся, пожалуйста. Ты пугаешь меня!- Я спокоен! - гневно ответил Орландо.Лаура повернула ключ в двери и, метнувшись молнией, отбежала к постели. Бросив на себя мельком взгляд в большое овальное зеркало над тумбочкой, Лаура осталась очень довольной. Встав между импровизированным столиком-тумбочкой, накрытым для вечернего пиршества, и кроватью, Лаура одела очаровательную, немного испуганную растерянную улыбку.Он вошел и закрыл за собой дверь на ключ. Он пытался держать себя в руках и сдерживать свою ярость. Его дыхание было горячим от выпитого вина, и тяжелым от загоревшейся страсти и урагана гнева, который она заставила его пережить. Даже испытывая ненависть, такую же яростную, как его гнев, Лаура, вопреки своему желанию, не могла не заметить, как он великолепен. На секунду ей захотелось забыть о мести и ненависти и припасть к его сильному красивому телу. Забыться в его поцелуях, подчиниться его страсти, горящей желтым пламенем глаз. Ведь она знала, помнила, хотя все происходящее было как в тумане, какими нежными могут быть его сильные руки, какими сладкими были его страстные губы. Желание, горячим пламенем опалило ее. Она внутренне испугалась и с рвением отогнала это желание. Эту безумную, ненавистную мысль и уверено продолжила играть свою пьесу.Со смущенной улыбкой она протянула ему бокал вина.- Ты думаешь, это поможет нам понять друг друга? - насмешливо спросил он, беря из ее рук бокал.Лаура лишь молча кивнула и взяла в руки свой бокал. Она старательно разыгрывала смущение, потупив взор в свой бокал. Затем она с жадностью, залпом выпила его. Чем привела Орландо в восторг. Хотя ей совсем не хотелось. Но она знала, что ей нужны будут силы. Она невольно поморщилась от терпкой крепости вина.- Ну что ж, я настолько пьян, что еще один бокал мне не повредит, - как бы размышляя вслух, сказал Орландо. Легонько стукнувшись с ее бокалом, он быстро осушил свой бокал. Поставив его на тумбочку, он забрал у нее лишь слегка пригубленный бокал. Решительно, неумолимо, твердой рукой Орландо заставил ее обойти стол и приблизиться к нему. Он страстно обнял ее, немного резко привлекая к себе. Зарывшись теплыми ладонями в пьянящий водопад ее волос, Орландо нежно, с мягкой осторожностью покрывал ее лицо поцелуями.- Ты сводишь меня с ума, - хрипло прошептал он. Подняв на руки, он опустил Лауру на постель, и почти упал рядом из-за охватившей слабости во всем теле. Я слишком много выпил, - пожаловался он и, будто боясь отключиться, прежде чем успеет познать ее сладость, яростно стал целовать и ласкать ее. Но она не желала спешить и ожесточенно пыталась отбиться, надеясь, что снотворное вскоре подействует. Наконец, Лаура почувствовала, как силы Орландо тают.- Ну, слава богу! - с облегчением, Лаура скинула с себя бесчувственное тело Орландо. - Фу, какая мерзость! - с отвращением сказала Лаура, почти не кривя душой. Ее тошнило от запаха перегара, исходящего от него. Первым ее желанием было броситься в ванную, и смыть с себя прикосновения его рук и губ, но она сдержала себя и продолжила свой спектакль. Приведя комнату в ужасный беспорядок, побив имеющуюся посуду, создавая впечатление ужасной драки, Лаура изорвала костюм Орландо, который он так и не снял, так, как она могла бы порвать его, сопротивляясь. Не удержавшись, она расцарапала его грудь, как бы мстя за то влечение, которое он пробуждал в ней, вопреки ее желанию. Ее пеньюар последовал той же участи, создавая впечатление насилия. И последний штрих. Кровь, которую она приносила в бутылочке, Лаура правдоподобно разбрызгала на постели. Приведя брюки Орландо в нужный хаос, Лаура запачкала его бедра кровью. Чтобы наверняка не возникло сомнений в том, что «это», случилось.«Не хотела бы я проснуться в такой ситуации и с пустой разбитой головой», - позлорадствовала Лаура, довольная результатом. Теперь она могла искупаться и смыть с себя всю эту мерзость.Забрав одеяло и подушку, Лаура устроилась на полу в ванной, тщательно заперевшись.Засыпала она с довольной улыбкой, укутавшись в теплое пушистое одеяло, мечтательно представив нежное тепло Ника. 3 3 Орландо проснулся от холода, сковавшего его тело. Голова раскалывалась на части от невыносимой боли, во рту был неприятный горький привкус. Все тело казалось разбитым. Грудь горела острой саднящей болью. С тяжелым стоном Орландо заставил себя встать с кровати с мыслью об аспирине и теплой ванной. Чертыхаясь и обо что-то спотыкаясь в темноте, Орландо добрался, наконец, до выключателя, наступив на что-то, хрустящее под ногами. Вспыхнув, свет ослепил его на мгновение, зажмурившись, он сонно огляделся. От шока он сразу же проснулся, даже хмель слетел с него. Изумленно оглядывая бедлам, творившийся в комнате, он невольно сполз по стене на пол. Вновь и вновь оглядывая не верящим, ошарашенным взглядом комнату, он силился, но никак не мог понять: «Какой Мамай прошелся здесь?!»Встав, наконец, он дошел до кровати, прихрамывая от непонятной боли в ноге, забыв напрочь об аспирине и ванной, он с еще большим ужасом и непониманием смотрел на запачканные кровью смятые простыни. Не в силах что-либо понять, он посмотрел на свое отражение в зеркале, словно ища ответов, но оно не только не дало их, а напрочь, основательно запутало все, отразив ему его жалкий, оборванный, потрепанный вид.«Лаура!» - вдруг вспомнил он и растеряно оглянулся в ее поисках, но нашел лишь жалкие обрывки нежной материи цвета морской волны, бывшие совсем недавно прозрачным облаком, изящно обрисовывающим аппетитное тело Лауры. Сев на краешек кровати и вдыхая тонкий аромат шелкового лоскуточка, он пытался вспомнить, восстановить в памяти, что же все-таки случилось. Ему удалось выудить из памяти туманные, неясные воспоминания.Перед ним встали картины, где он безудержно, суматошно целует и ласкает бьющуюся в его руках, отчаянно протестующую Лауру.— Вот и кубики сложились. - С горечью сказал он, - Господи, и зачем я так напился?!Что случилось после поцелуев, он не помнил, но это было настолько очевидно, что ему было тошно от самого себя. «Бедная Лаура! - подумал он и тут же встревожился, - Где же она?!»Он бросился к двери и остановился на полпути, вспомнив, что на нем лохмотья. Грудь в глубоких царапинах. А то, что творится ниже пояса вообще не поддается никакому описанию. Нетерпеливо сорвав с себя остатки одежды, Орландо направился в ванную.- Какого черта! - вне себя от гнева вскричал он, обнаружив, что дверь в ванную наглухо закрыта. - Ну, замечательно! Теперь моя ванная стала политическим убежищем для моей собственной жены! Ну, по крайней мере, на этот раз, она хотя бы не сбежала.Он надел на себя халат и спустился вниз. Ребята из охраны сидели за столом. Покер был в самом разгаре в сопровождении шуточек и расслабленного смеха. Увидев Орландо, мрачного как грозовая туча, они сразу же притихли. Он бросил на них злой, недовольный взгляд, будто искал, на ком сорвать свою ярость, и прошел на кухню, где все еще возились две служанки, имен которых он не помнил, что злило его еще больше.- Ты, котенок! - обратился он к совсем молоденькой девушке, - Давай-ка, брось все и пойди, приготовь мне комнату под спальню.- Хорошо, сэр! Сию минуту, сэр!- Если не справишься сама, возьми подружку, а посуда подождет. Я хочу комнату возле кабинета. Возьмите этих олухов, - он указал в сторону гостиной, где довольные ребята тем, что гнев хозяина их не задел, снова начали шутить и веселиться, - Пусть помогут вам с перестановкой мебели. И приготовьте мне ванную, теплую и обалденно пахнущую. Давайте, убирайтесь! - он сделал нетерпеливый, прогоняющий жест руками, будто хотел спугнуть птиц.Оставшись один, Орландо достал из шкафчика бутылку Мадеры и наполнил себе бокал. Потягивая терпкое вино, он сказал сам себе с ироничной горечью, наблюдая, как за окном поднимается рассвет, окрашивая нежную, молодую весеннюю листву в малиновый цвет.- Если так и будет дальше, приятель, ты станешь женатым холостяком. Надо срочно что-то с этим делать! Вот только знать бы еще что...- Мистер Орландо, Ваша комната готова. Ванная наполнена, - прервал ее грустные размышления звонкий, немного запыхавшийся голосок.- Так быстро? - Орландо удивленно вскинул бровь, - Да ты просто умница, крошка!- Спасибо! - смутилась девушка, - Я не одна все это сделала.- Нет, определенно мне начинает нравиться Англия!- Вам приготовить завтрак, сэр?- Нет. Для завтрака еще слишком рано. Там, в моей, то есть в нашей с женой спальне, нужно прибрать, - брезгливо сморщился Орландо.- Хорошо, сэр!- Ну, ладно. Я пойду, досмотрю свой сон.- Спокойного часа, сэр!- Спасибо!«Удивительно! - подумал Орландо, засыпая после восхитительной ванной, - Как этот маленький птенчик легко усмирил мой гнев. Надо будет взять с собой это чудо, когда соберусь домой». 4 4 Проснулась Лаура с восхитительным чувством победы. И даже несмотря на то, что постель ее в эту ночь была необычной и жесткой, настроение было прекрасное. Приняв прохладный душ, Лаура, осторожно приоткрыв дверь, выглянула в комнату. Комната порадовала ее свежестью и чистотой.«Значит, Орландо уже видел мой сюрприз. Интересно, что он об этом подумал!»Прошлепав босиком до шифоньера, она, открыв его створки восхищенно ахнула. Все ее вещи, которые она взяла с собой из дома, были разложены и развешаны в изумительном порядке. Переодевшись, Лаура спустилась вниз, надев на личико, словно платье, растерянно-разочарованную улыбку.- Доброе утро, сеньора, - приветствовали ее ребята Орландо, расположившееся на своем посту в холле.- Доброе утро. Джентльмены. Пожалуйста, называйте меня мисс, а не сеньора.- Как скажете, мисс Лаура.- Спасибо!- Ну и штучка! - с сочувствием и одновременно с завистью многозначительно переглянулись ребята за ее спиной.- Доброе утро, сеньора! - хором приветствовали ее три молодые женщины, как только она переступила порог кухни.Лаура невольно поморщилась, как от зубной боли от такого приветствия.- Доброе утро! - вежливо ответила она, - Я попрошу называть меня не сеньора, а мисс. Хорошо?!- Хорошо, мисс Лаура. Но как тогда быть с приказом хозяина, сеньором Орландо? - недовольно спросила ее полная, если не сказать толстая, метиска. Она, безусловно, была старше остальных и занимала главенствующее место. Лауре она сразу же не понравилась. В ней было что-то до сих пор незнакомое. Что-то властное, пугающее. И от нее исходил резкий запах специй. В первую минуту Лаура растерялась, замешкалась в смятении, ведь прежде ей не приходилось никого заставлять слушать себя. Даже Марта, которая вырастила ее, и была почти матерью, никогда не перечила ей и выполняла все беспрекословно. И даже в те минуты, когда возникали несогласия, и они по-дружески спорили, всегда чувствовалось уважение и заведомая поддержка в любом ее решении, порой, не всегда правильном. Женщина же, смотрящая сейчас на нее твердым, уверенным, черноглазым, как беззвездная ночь, взглядом, откровенно выражала почти презрение, яростное неудовольствие и ни капли уважения. Казалось, что именно она здесь хозяйка, а Лаура, нашкодившая служанка. От обиды и негодования Лауре захотелось сказать этой невежде что-нибудь дерзкое и обидное. Но, вовремя вспомнив, кто она на самом деле, Лаура взяла себя в руки и, выдержав тяжелый пронизывающий взгляд, спокойно, с должным достоинством, ответила.- Приказы моего мужа на меня не распространяются. Мы с вами еще не знакомы, видимо поэтому, произошло небольшое недоразумение. Я, ваша хозяйка. Прошу звать меня мисс Лаура. Представьтесь мне.- Я Элизабет, мисс Лаура, - с добродушным рвением представилась молодая женщина лет тридцати, - А это Клелия, - представила она совсем молоденькую девушку лет семнадцати.- Жозефа! - высокопарно представилась мулатка и с тщеславной гордостью заявила, - Я повар высшей квалификации. Сеньор Орландо выписал меня из ресторанчика «Кэ таль музика», что в переводе означает «Здравствуй, музыка».Она хотела еще что-то сказать, но Лаура бесцеремонно оборвала ее на полуслове.— Вот замечательно! - насмешливо заметила она, - Похоже, завтрак у меня сегодня будет из превосходной итальянской кухни в лучших традициях. Я только надеюсь, что это не займет слишком много времени.- Не займет! - обиженно буркнула Жозефа и, отвернувшись, сосредоточенно стала готовить.Лару ласково улыбнулась служанкам, и те с восхищением поддержали ее маленькую победу над этой заносчивой мавританкой.Пока готовился завтрак, Лаура выяснила, кто прибрал ее комнату и разложил ее вещи. Смущенная Клелия с восторженным трепетом выслушала благодарную похвалу молодой хозяйки. И Лаура поняла, что навсегда завоевала преданность этого юного отзывчивого сердечка.С напыщенной тактичностью Жозефа подала завтрак, состоящий из салата и риса по-итальянски, и кофе «Рояль».Салат из смеси вареного картофеля, свежих яблок, моркови, зелени, горошка, соленых огурцов, сельдерея, салата, креветок, приправленный острым, пряным майонезом, Лауре очень понравился, хотя его вкус был очень необычен. Понравился ей и рис, отваренный на бульоне и обильно приправленный сливочным маслом, сыром и пряностями. И Лаура с непосредственной очаровательностью выразила свое восхищение, чем растопила лед в неприступном сердце Жозефы. Вконец польщенная Жозефа с гордостью представила свой «конек» - кофе «Рояль» со смущенной доброй улыбкой.- Жозефа, но здесь же коньяк! - запротестовала Лаура, - А мне сейчас на экзамен.- О, не беспокойтесь мисс Лаура, алкоголь сгорает, перекаляясь с сахаром. Этот напиток не опьяняет, но придает сил, бодрости и ясность мысли!- Ну, если так? - с опаской сказала Лаура.- Не сомневайтесь! Жозефа плохого не подскажет. - И тут же добавила, словно пытаясь оправдаться, - мисс Лаура. Я привыкла говорить начистоту. Вы кажетесь мне избалованной, взбалмошной девочкой, но Вы умеете радоваться так непосредственно, Вы не боитесь выразить благодарность, доставить счастье людям, окружающим Вас...Вы несколько заносчивы, но по молодости. Между нами пробежала кошка, но я хочу, чтобы Вы знали: Жозефа Ваш друг!- Спасибо, Жозефа! - с сердечностью сказала Лаура, допив кофе. - Я так надеюсь, что вы мне все поможете своим теплом стать настоящей хозяйкой, ведь раньше я не была ею, даже самой себе.Жозефа не до конца поняла, что именно хотела сказать Лаура, но саднящая грусть в ее голосе тронула ее сердце и огорчила.- Вам пора на экзамен! - осторожно напомнила она задумавшейся Лауре.- Да. Спасибо! - очнувшись, откликнулась Лаура, вспорхнув с места.* * *- А вот и наш поздний воробушек! - весело подразнила ее Синти вместо приветствия, - Юная леди, имеете ли вы хоть какое-нибудь представление о хороших манерах?- Знаю! Знаю, я опоздала, но это не моя вина. Меня не разбудили вовремя. А вот тебе не следует нести каламбур перед входом в этот кабинет.- А тебя, наверное, можно поздравить с удачно завершенным замужеством?!- Да уж! Вот, действительно, чего бы я хотела! Чтобы что-нибудь случилось, и мое замужество завершилось! Но ты! Ты не можешь быть такой жестокой, - с разочарованной обидой укорила она. Ей захотелось разрыдаться от этой несправедливости.- Извини, я не хотела тебя обидеть, - растерялась Синти. - Ты так хорошо выглядишь. Просто сияешь. Я нечаянно неправильно выразилась. Я просто решила...- Что ты решила?! Тебе ли не знать, как все есть! И не в словесной оговорке дело!- Ну, извини, Лаура! - огрызнулась Синти, обиженно отвернувшись.- Ладно, давай мириться? - предложила Лаура.- Давай! - тихо обрадовалась Синти. - Я, ужас, как боюсь этого экзамена, - поделилась она, усаживаясь на скамеечку возле окна. - Даже заговариваюсь.- Я вижу! - недовольно заметила Лаура, вглядываясь в темные круги под глазами Синтии, - Не надо так переживать! Это всего лишь экзамен.- Ты так хорошо готова, что совсем не боишься?- Я вообще не готова, - рассмеялась Лаура, - Но самый страшный экзамен я уже, кажется, пережила, - с грустью добавила она.- Твоя свадьба? - с сочувствием спросила Синти, - Расскажи, как все было.- Расскажу, но не сейчас. После экзамена. Смотри, наша очередь подошла.- Ну, вот, только я успокоилась и перестала трястись от страха.- Моя бессонная ночь над учебниками не пропала даром! - счастливо воскликнула Синти ждущей ее после экзамена Лауре.- Сдала?!- Сдала, Лаура! На отлично!- Синти, какая ты умница! - Лаура радостно заключила Синти в объятия с поздравлениями.— Это надо отпраздновать! Куда пойдем, Лаура?- Давай навестим наше любимое кафе, - предложила Лаура, - и угостим друг друга мороженым и шоколадным суфле.— Это замечательная идея! Но боюсь, что я разорю тебя. Я так переживала, что просто зверски голодна!- Думаю, мне не повредит небольшое опустошение кошелька.Весело перешучиваясь и счастливо смеясь, девушки выскочили на крыльцо колледжа. Но Лаура вдруг помрачнела, и, схватив Синти за руку, затащила назад в здание.- Что случилось? У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.- Намного хуже. Посмотри в окно. Видишь, вишневая Вольво у ворот. Это машина моего мужа.- Похоже, накрылось наше пиршество, - расстроилась Синти. - Но может, ты тогда познакомишь меня со своим мужем, - с оптимизмом, кокетливо добавила она, - Мне жутко интересно!- Нет! Нет! Нет! Что ты, он опасный человек, я не хочу подвергать тебя такой безрассудной угрозе.- Так, значит правда то, что пишут газеты?- А что пишут газеты? - изумилась Лаура.- Пойдем. Давай выйдем через спортзал. Я ведь не могу тебя отпустить, пока ты мне все не расскажешь.- Ну, вот, - закончила Лаура свой рассказ, - Тебе не зачем жалеть, что ты не была там.- Ты думаешь, что он дал тебе наркотик в конфетах? - потрясено спросила Синти.- Я не думаю. Я уверена в этом. Так глупо было попасться на его удочку! - злясь на себя, возмущенно заявила Лаура. Они сидели в кафе, и, не желая привлекать к себе внимания, тихо беседовали, но люди все равно с любопытством поглядывали на девушку с фотографий первой полосы газет. И затем добавила с хитрой улыбкой, понизив тон, - Но ведь это ему вышло боком! Если бы я была в состоянии соображать, я бы ни за что не осмелилась убежать из церкви.- Да. Не рой яму другому. Верно?- Послушай. Тебе не кажется, что люди в этом кафе просто таращатся на нас? Или я становлюсь параноиком?— Это естественно, что они таращатся на тебя, - рассмеялась Синти.- Почему? - не поняла Лаура.- Лаура, во всех газетах на первой полосе красуется твоя фотография, с такой статейкой рядом, что держись!- Да? И что же там пишут? - растеряно спросила Лаура.- Лаура, я уверена, что это выдумки газетчиков, - попыталась успокоить Синти.- Синти, что ты скрываешь от меня? От чего пытаешься оградить? - не на шутку встревожилась Лаура.- Успокойся, Лаура, там просто упоминается о твоей свадьбе, - проклиная свой язык, попыталась отгородиться Синти.- Ты не хочешь мне говорить, да? Тогда я сама все узнаю! - Лаура вскочила с места и выбежала из кафе.- Постой! Постой, Лаура!Синтия догнала ее у газетного киоска. Она с самозабвением, судорожно вцепившись в газету, читала уничтожающую статью о себе.- Лаура! Не надо было тебе этого видеть!- Синти, скажи, что это неправда! Скажи, что это неправда! - в отчаянии взмолилась Лаура. По ее бледным щекам текли слезы, но она этого даже не чувствовала.- Ах, Лаура, если бы я могла это знать! Но ты ведь теперь дипломированный почти юрист. Ты должна знать, что не стоит верить газетам. - С нервной раздраженность попыталась пошутить Синти. Прижав к груди газету, Лаура медленно пошла по улице, опустошенная, разбитая. Она смотрела на людей, но не видела их. Она ничего перед собой не видела. Зайдя в какой-то дворик, Лаура села на скамейку и расплакалась, закрыв руками лицо.- Этого не может быть! Это не правда! - несчастно шептала она.- Лаура, я понимаю, что тебе, наверное, хочется побыть одной, - Синтия осторожно присела рядом, чувствуя большую вину за свою болтливость, - Но я не могу оставить тебя в таком состоянии.- Знаешь, Синти, сейчас мне кажется, что я всегда это знала, но я упорно не хотела смотреть правде в глаза. Прятала голову в песок, как страус. Не желала признавать очевидное.- Лаура, все не так уж страшно, - попыталась успокоить ее Синти.- Синти, мне кажется, мир рушится! Посмотри, что они пишут: «... Гангстерским войнам наконец-то положили конец. Сделка между крупнейшими мафиозными группировками состоялась. Все и вся замерло в ожидании долгожданного мира. Но что принесет он с собой? Более коррумпированную сплоченность властей, запруднение улиц города еще большим количеством наркотиков, оружия и разврата?» Синти, какой ужас! Неужели, все это происходит со мной? А послушай, что они пишут обо мне, - и Лаура упрямо, не слушая уговоры Синти, принялась читать вслух: «Папочке Маргит, великому Князю мафии, удалось, наконец, пристроить свое маленькое очаровательное чудовище в твердые руки. Остается надеяться, что он сможет ее удержать от невероятных похождений с целью разбить сердца поклоняющимся ее красоте мужчинам».- Нет, но ты только послушай, это я - чудовище! - возмущалась Лаура. - Да что я такого сделала?! А дольше следует вообще полное безобразие! - и Лаура снова стала читать: «Папочка Маргит предпочел итальянские спагетти и жгучие вина корпораций, принадлежащих Орландосу Феретти, предположительно, почти достоверно задействованного в темных связях и отмывании денег, рубашкам и носкам честного соотечественника...» Это же возмутительно! Если у них есть только предположения, а не факты, какое право они имеют обвинять?!- Лаура, не принимай близко к сердцу. Мало ли, что могут написать эти гиены. Им лишь бы сенсация была.- Сенсация! Как думаешь, я должна себя чувствовать?! Мой отец «Князь мафии!», а новоиспеченный муж вообще неизвестно кто, то ли гангстер, против которого нет доказательств, то ли нагло обвиненный. Да и я сама, оказывается, чудовище, пожиратель мужских сердец!- Лаура, по крайней мере, ты же знаешь, какая ты на самом деле. И все это наглая ложь!- Синти, но ведь даже ты поверила в эту ложь!- Лаура. Думаю, разобраться, правда, это или ложь, могут помочь только твой отец и твой муж. Да и какая разница, в конце концов, правда это или нет? разве это изменит как-то или повлияет на твою жизнь? Честно говоря, я не понимаю, почему это так тебя расстроило.- Наверное, ты права. Мой отец, конечно, богат. А деньги — это определенная власть, но это не значит, что он связан с мафией. Ведь, правда? - Лаура с надеждой посмотрела на Синти.- Конечно! - подбадривающе улыбнулась Синти, - Почему бы тебе ни убедиться в этом наверняка, и прямо сейчас.- Я так и сделаю! Единственное, что меня радует во всей этой мерзкой истории, это то, что Ник оказался честным и чистым. 5 Мучаясь сомнениями, Лаура беспокойно ходила по комнате из угла в угол, нервно заламывая руки. Она вновь и вновь мысленно повторяла свой разговор с отцом. Он смеялся над ее наивностью и все отрицал, утверждая, что просто переволновался на свадьбе. И теперь, она совсем запуталась и не знала, что делать. Как заговорить снова об этом и добиться правды от Орландо, тем белее после разыгранного ею ночного спектакля. Но теперь только он мог подтвердить или опровергнуть ее страхи и его угрозы. Орландо не было дома, и она с волнением ждала его прихода, не в силах решить, как ей поступить. Переживая и прокручивая в памяти его «предсвадебное объяснение».Орландо сидел в кресле в гостиничном номере Джейки.- Она никогда меня не простит! - сокрушался он.- Орландо, дай ей немного времени. - Успокаивающе попытался подбодрить его Джейки, - В конце концов, ты всего лишь исполнил супружеский долг.- Я изнасиловал свою жену, Джейки! В первую брачную ночь... - Орландо несчастно закрывал лицо руками, его мужественный голос дрожал от слез, которыми обливалось его сердце, но которые не смели появиться в глазах, он был полон боли и страданий душевной муки.- Я подонок! Грубая скотина!- Да нет, Орландо! Ты просто был пьян.... И потом, она сама виновата, что довела тебя до такого состояния своим упрямством. Ребята слышали, что там у вас творилось.... Ни один человек не может выдержать этого, будь он подонком или нет.- А что слышали ребята? - Орландо сурово посмотрел на Джейки.- Тебе лучше знать, что там творилось... - замялся Джейки.- Я же сказал тебе, что ни черта не помню! - гневно вскричал Орландо, нервно вскакивая на ноги, - Выкладывай все, что знаешь!- Ну, вот таким ты мне нравишься куда больше! - с довольной улыбкой заметил Джейки.- Джейки! - грозно одернул Орландо.- Да ничего особенного никто толком не знает. Они слышали, как ты ломился в дверь, а она не впускала тебя. Потом после недолгого перемирия...- Ну! Не тяни! - зарычал Орландо.- Что там было на самом деле, знаете только вы. Мы лишь можем догадываться...- Ты что хочешь, чтобы я душу из тебя вытряс? Чего мямлишь?!- Ладно! Ладно! Успокойся...- Ты что, врач, меня успокаивать? Выкладывай все, как есть!- Слышно было, как билась посуда, что-то падало на пол. Раза два Лаура закричала так, что не по себе ребятам стало... Хуанито даже перекрестился, и прочел молитву.- Он впечатлительный! - отмахнулся Орландо и нетерпеливо рявкнул, - Продолжай!- А это все, что я знаю. Правда, Орландо!Орландо опустошенно упал в кресло, будто враз потерял силы.- Она никогда меня не простит!- Простит, Орландо! Поверь мне...- Я был сегодня у нее в колледже, - бесцветно, опустошенно поведал Орландо, - ждал у ворот. Знаешь, что она сделала, когда вышла из колледжа и увидела мою машину?Джейки неопределенно пожал плечами.- Она развернулась и убежала, так, будто за ней сам черт гнался.- Орландо! Ну а что ты от нее хотел? - невольно усмехнулся Джейки, - Право, ты как избалованный ребенок! Подай тебе игрушку, сейчас и сию минуту. Но проблема в том, что игрушки выросли вместе с тобой, хотя ты этого, кажется, не заметил. Твои игрушки превратились в реальных людей, с чувствами, со своими желаниями, радостями, горестями и переживаниями. Может, пришла, наконец, пора повзрослеть и понять, что, избивая щенка, нельзя научить его любить тебя.- Но Лаура не щенок!- Тем более, Орландо! Тем более! Ты знаешь, как должна себя чувствовать женщина, которую избили, изнасиловали? Она чувствует гнев, унижение, боль! И не столько физическую, сколько душевную!.. И ты хочешь, чтобы, пережив весь этот кошмар, Лаура все забыла через пять минут и бросилась к тебе со смехом и поцелуями? Чего ты ждал от нее, Орландо, черт тебя возьми?!- Ладно! Успокойся, Джейки! - раздраженно рявкнул Орландо и, обиженно надувшись, закурил сигару.- Дай ей время, - примирительно посоветовал Джейки, - обида уляжется и все встанет на свои места. Кроме того, женившись на ней, ты заранее знал, что Лаура не питает к тебе горячей любви. Тебя это не остановило. В чем же дело сейчас?- Джейки, хватит с меня нравоучений! Я уже взрослый мальчик.- По твоему поведению этого не скажешь.- Знаешь, кухарка, которую я нанял для нас, оказалась настоящим сокровищем, - Орландо с воодушевлением перескочил на другую тему.- Я же говорил, что в этом ресторанчике, готовят лучше, чем в Италии, - самодовольно заметил Джейки.- А эта малютка, что ты мне привел, кажется, ее зовут Клели, или что-то в этом роде, она аппетитная штучка!- Орландо! - насмешливо протянул Джейки, - Ты женатый мужчина. Тебе придется пересмотреть свои взгляды на развлечения.Орландо болезненно наморщился.- Лаура все равно ведь не пустит меня в свою постельку в ближайшее время.- Но это не значит, что ты должен прибавить к ее обиде еще огня.- Я уверен, что ей все равно, - отмахнулся Орландо, - а вот я буду скучать без этой радости.- Ты должен был подумать об этом раньше.- Ничего я не должен! - раздраженно ответил Орландо и с легкостью перевел тему, - Что там слышно, как идут дела у ребят?- Обживаются потихоньку на новом месте. На днях мы назначили встречу с местными авторитетами, теми, что были друзьями Князя. Желательно, чтобы ты был там.- Ребята подготовили подарки новым друзьям? - деловито поинтересовался Орландо.- Все сделано.- Предупреди ребят, чтобы чемоданы были наготове. Повидаемся с друзьями, обменяемся опытом, и домой.- Пора и честь знать!- Да, ребята давно уже этого ждут.- Соскучились по теплу. Но мы понимаем, что сначала нужно все здесь утрясти. К тому же этот неугомонный дружок просто не имеет границ!Орландо нахмурился. – Что опять?! – простонал он, он поморщился как от зубной боли. – Я думал он успокоится, как только Лаура станет моей женой! Все газеты просто кричат о нашей свадьбе! Неужто этот идиот не в курсе?!- Сегодня, ребята остановили его буквально на подходе к колледжу. Они погнались за ним, но этот вертлявый гад, опять словно фокусник неожиданно растворился в воздухе знатно промотав их за собой по городу.Орландо вскочил, яростно пнув подвернувшийся под ноги пуфик он отошел к окну. Нервно откусил край сигары и раскурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он слегка успокоился.- Усиль охрану Лауре!- сурово бросил он.- Орландо! – Взмолился жалобно Джеки, нас не так много…- Так найми людей если нужно!- Яростно взревел Орландо, - Мне что объяснять тебе нужно?! Этот ублюдок на тысячу верст не должен иметь возможность подойти к моей жене! Ты понял меня Джейки?! Черт! Я не могу с ним ничего сделать,- Орландо сжал кулаки, - я бы сам, с большим удовольствием, саморучно из него всю душу выбил! Но я не могу! Я, слово дал, Лауре! Понимаешь ты?!Джейки заёрзал на кресле - Ну а если…- Нет! – жестко рявкнул Орландо. – Никаких если!! Да, Лаура может и не узнает! Но, я-то, буду знать! Как я смогу в глаза ей смотреть после этого?!Джеки насупился, хотя, в глубине души очень уважал Орландо за подобную честность. Но Ник, буквально лез наражон, и, если бы Орландо не сдерживал их, каждый из их братии с большим удольствием его пустил на потроха, так сильно им он уже надоел своим неутомимым рвением прорваться к Лауре. Было не понятно, что творилось в его голове, на что он вообще рассчитывал?! Ведь не мог не понимать, что даже если им и удастся сбежать, далеко им все равно не уйти?!- Найми, охрану, только проверь хорошо. Чтоб не затесались среди охранников дружки нашего Ромео.- Сухо отдал приказ Орландо, не терпящим возражения тоном.- Обижаешь, Орландо! – Недовольно проворчал Джейки, он чувствовал себя нерадивым школьником, которого отчитали за плохие отметки, - Конечно проверим.Кстати... Ты читал сегодняшние газеты? – Сменил тему Орландо отходчиво, понимая, что ревность и гнев заставляют его чрезмерно давить совсем не на тех людей, на кого бы следовало. Он, знал, что Джейки, настолько верный друг, что простит ему эту обиду. Но, он не хотел чувствовать за собой осадок вины за это.- Да. Но то, что они пишут, это же анекдоту подобно! Меня это здорово позабавило. Никаких доказательств. Кисейные предположения. И все же, они имеют наглость утверждать! - Джейки отходчиво подхватил брошенный Орландо пряник выхода из неловкости. - Может, стоит прижать хвост этим писакам с разыгравшимся воображением? - спросил Джейки он с надеждой. У него явно руки чесались на ком ни будь излить свое раздражение и гнев от нелепой ситуации сложившейся из-за глупого мальчишки все время досаждающего им.- Нет. Они того не стоят. И потом, это может сильно нас здесь задержать.- Ты прав, как всегда, - нехотя согласился Джейки.- Ну, мне пора, - сказал Орландо, вставая, - Лаура уже, наверное, давно дома.- Ты по легче с ней, Орландо. Она хорошая девочка.- Спасибо за заботу о моей жене! - съязвил Орландо.Услышав голос Орландо, разговаривающего с ребятами из охраны, Лаура бросилась к двери, измученная долгим ожиданием и разрывающими ее чувствами. Пробежав по коридору, Лаура остановилась, заставив взять себя в руки. Она вернулась в свою комнату и стала ждать, когда он поднимется.Но у Орландо оказались совсем другие планы. Поговорив с охраной, он прошел на кухню обговорить меню на ужин. Захватив с собой малютку Клели, он поднялся, наконец, в свою комнату. Проходя мимо комнаты Лауры, ему на мгновение показалось, что при их приближении дверь поспешно захлопнулась, но осталась слегка приоткрытой. Но, понимая всю невероятность подобной мысли, он решил, что ему показалось.Соблазнить застенчивую малютку Клели оказалось на удивление легко. Ее податливость показалась Орландо скучной, но, не желая огорчать малютку, он, удовлетворив свое распущенное самолюбие, и сняв немного напряжение от сковавшей его мысли досады от не лестных известий, продолжал с ней играть, словно с забавным котенком.Ожидание, когда же ее распутный муж отпустит от себя эту маленькую негодницу и выпроводит ее из своей комнаты, Лауру сводило с ума. Она металась по своей комнате, посылая проклятия на голову Орландо, вне себя от отчаянного гнева. Наконец, она не в силах была больше выносить это ожидание и, подогреваемая силой гнева, уверенно направилась к Орландо с упрямой решимостью заставить его ответить на ее вопросы. Тяжело ей было заставить себя постучать в его дверь. Оказавшись перед дверью ее охватил панический страх и смятение. Она уже не знала как ей поступить. Она чувствовала себя такой жалкой! За дверью раздался кокетливый смех девушки и воркование голоса Орландо.- Бесстыжий подонок!- Ярость, и боль обиды пронзили Лауру. - Он отнял у меня Ника! Заставил меня принадлежать ему! Заставил страдать моего отца! А сам теперь развлекается со служанкой!Подогреваемая обуревавшем ее чувством ярости Лаура решительно постучала.- Да. Войдите!Лаура открыла дверь и вошла, стараясь не замечать возмутительного поведения Орландо, продолжающего прижимать к себе испуганную девушку, удерживая ее на своих коленях, она сказала холодным, безразличным тоном.- Мне нужно с тобой поговорить.- Говори. Я слушаю. - Нагло улыбнулся Орландо.Его бесило ее явное безразличие.- Это важно. Иначе я бы не пришла.- Ну, конечно! - съязвил Орландо. Он хотел еще что-то сказать, расстроенный и разозленный ее безразличием, но Лаура перебила его спокойным, хладнокровным голосом.- Я не думаю, что в наши дела нужно посвящать слуг. Это, в конце концов, вульгарно. Я подожду тебя в твоем кабинете.Лаура вышла и прошла в кабинет, ликуя в душе, что смогла сдержаться и прищемить Орландо хвост. С интересом осматриваясь, Лаура прошлась по кабинету и с наслаждением устроилась в большом кресле за столом.Орландо вошел, хлопнув грозно дверью. Лицо его было мрачнее тучи, он чувствовал себя полным ничтожеством.- Что ты хотела?– с вызовом рявкнул он. Ему было досадно что она никак не отреагировала на его выходку со служанкой, ни тени ревности. Только холодное пренебрежение. Неужели он безразличен ей сосем?!- Орландо, позволь тебе заметить, что это была твоя идея оформить браком наши несуществующие отношения. И теперь, будь добр вести себя, хотя бы внешне, как подобает женатому мужчине. Смени свой раздраженный гневный тон, я ни какая-нибудь девочка на побегушках, я твоя законная жена и требую должного, уважительного тона.- «Ты закончила свою поучительную лекцию? - с насмешливой улыбкой спросил Орландо.— Он был рад вновь вернувшейся к ней ее гордой заносчивостью а,ля принцесса». Ему вовсе не понравился взгляд загнанного в угол зверька, каким она была после его «уговоров» в машине.- Но я вовсе не об этом хотела поговорить с тобой, - мягко перешла Лаура к интересующему ее вопросу, оставив без внимания реплику Орландо, - Я хочу знать твое мнение об этом.Лаура встала и, взяв со стола газеты, подошла к нему уверенной, легкой походкой.Он чуть не застонал! – «- Как, Мадре Диос !, как этой женщине удается только одной походкой, мягкой кошачьей грацией, возбудить его так что в нем все кипело!? Словно тысячи бесовок только что станцевали перед ним на шесте эротический танец. Он готов был взорваться на тысячу осколков раскаянья, упасть на колени и молить о пощаде, умолять о любви, о возможности подарить ему счастье прикоснуться к ней, но он понимал, остатками трезвого рассудка, что она скорее всего пнет его этой самой красивой ножкой, и в ужасе, как недавно перед колледжем, сбежит от него.Орландо взял из ее рук протянутые ему газеты. Он молча прошел к столу и, безразлично бросив газеты на стол, спросил, устраиваясь в кресле и беря в руку сигару.- Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе?!Орландо закурил и, окружив себя сизым облаком дыма, предложил ей сесть, сопровождая слова широким благородным жестом.Лаура нетерпеливо, пренебрегая его предложением, подошла к столу и, Оперевшись о стол руками, решительно посмотрела в его золотые, с темной поволокой глаза.- Я хочу услышать от тебя правду. Отец отказался ответить мне, но он всегда пытался меня уберечь, а я хочу знать правду.- Какую именно правду ты хочешь?- Как это, какую?! - возмутилась Лаура, - Ты что, собираешься отшутиться? Так знай, что я достаточно упряма. И не уйду отсюда, пока ты мне не скажешь...Какая смелая девочка с восхищением подумал он. Ее самоуверенность будоражила его воображение – « Интересно, – подумал Орландо – Это наша брачная ночь придает ей столько смелости так нагло противостоять мне?! Заявлять о правах жены?! Что он такого с ней сделал, что она так взлетела на пьедестал?! Черт! Как бесит что он ничего не помнит!»- Ну и замечательно, - перебил Орландо, — это так приятно находится в твоей компании.Он резко потянулся к ее губам. Лаура испуганно отпрянула отскочи от стола как ошпаренная. Вздохнув с сожалением, он откинулся на спинку кресла.- Хорошо, я расскажу тебе эту СТРАШНУЮ правду, Лаура, – Сказал он насмешливо с ехидцей в голосе. - если ты ответишь мне, правда ли то, что там пишут о тебе?! Знаешь, очень занятно было узнать из газет, что моя маленькая, только что обрученная женушка, пожирательница сердец. Выходит, ты совсем не тот ангелочек, за которого выдаешь себя? Там, кстати, подробнейшим образом описаны твои любовные похождения! Почему тогда теперь, окрутив меня в свои сети, ты не рада? Почему отказываешь мне в близости, в ласке, в тепле? Ты ведь не отказывала в этом им, верно? А я, единственный имею на это законное право...– Он не скрывал своего разочарования в том, что она отказала ему такой малости, как случайный поцелуй.Орландо встал, обойдя стол он встал напротив нее. Ей пришлось поднять лицо что бы увидеть его взгляд. Он склонился ей на встречу и замер, боясь вновь ее напугать. Давая ей возможность привыкнуть. Он затаился словно хищник, выжидающий свою добычу в траве. Их лица были так близко друг от друга, что почти соприкасались. Лаура почувствовала его тяжелое дыхание. Мерцающее янтарное пламя его глаз захватило Лауру врасплох. Растерянная, напуганная тем непонятным ощущением власти, которой обладал над ней его взгляд, Лаура отпрянула в испуганном смятении. Она резко отвернулась и отошла на несколько шагов, хотя ей хотелось бежать, бежать, как можно дальше из этой комнаты, от его опасной близости.Увидев кричащий страх в ее глазах, стоило ему лишь приблизиться, Орландо с горечью подумал об ужасной ночи, и мысленно упрекнул себя в глупой напористой неосторожности. Желая успокоить ее страх, он, ретировался, опустившись в кресло, быстро заговорил спокойным, миролюбивым тоном, пытаясь убедить ее бархатной теплотой голоса, что он не враг, что она не должна панически бояться его.Обескураженная натиском его обвинений она не знала, что сказать. Все это казалось таким нелепым, как дурной сон.- Твой отец был абсолютно прав. Все эти статьи всего лишь кричащий фарс, разыгравшаяся фантазия газетчиков. Ты ведь понимаешь, что с юридической точки зрения, у них нет ни одного реального доказательства... Если ты, конечно, не хочешь признать свои «ловелаские» победы!- А как же тогда твои угрозы? - перебила его Лаура, заставив себя снова посмотреть в лицо Орландо, - они были реальны. Или ты теперь будешь утверждать, что все это было всего лишь фарсом?- Разве я недостаточно объяснил тебе все перед свадьбой? – В его голосе зазвенела сталь. Она заставляет его подтверждать свою власть над ней. Он был зол на нее за ее строптивость, но не хотел вновь видеть затравленного зверка. Этот страх в ее глазах, вызывал в нем отчаянье вины. А это он ненавидел. Он попытался сгладить углы. Орландо грустно улыбнулся , - мои уговоры не действовали на тебя, и тогда я попробовал угрозы. Странно, но большинство людей способны подчиняться лишь грубой силе, доводя до крайностей. Верно, дорогая?! Хотя, у меня достаточно друзей, и денег, что бы я мог замять любую непредвиденную оплошность, если бы она случилась!Заметив испуг в ее взгляде, он подтвердил ее ужасную догадку.- Да, любимая, я говорю именно о твоем неугомонном дружке, и всех твоих попытках к бегству! Я готов был угомонить его навсегда. Он бы просто канул в бездну и исчез навсегда. Но ты, моя милая пожирательница сердец, не допустила этого.Лаура была совсем растеряна, она уже не знала, что думать, чему верить.- А как же.... Как же мой отец? - растерянно, запутавшись в своих ощущениях, шокировано спросила Лаура, - то, что ты говорил о состоянии его дел, тоже блеф?!Орландо пожал плечами.- Ну, подумай сама, Лаура. Если мы, веря этой статье, оказались мафиозными баронами, то почему Ника они оставили чистеньким? Почему тогда он оказался простым промышленником? И что тогда, простой промышленник делал в компании такого человека как твой отец? И не думаешь ли ты, что может быть, именно Ник заказал эту статью желая отомстить, и если не расквитаться, то хоть немного навредить моим делам. Ведь теперь, после этой статьи, полиция просто обязана будет всё проверить. Все наши дела перетряхнуть, насколько это возможно, в их компетенции. И мои. И твоего отца. И повод, и причину моего приезда в Англию.- Так что же мой отец? И его дела, о которых ты мне говорил? Это правда, или нет? - ещё больше запутываясь, спросила Лаура.- Отчасти. Дела твоего отца действительно на волоске. Он вложил слишком много в одно сомнительное дело и потерял все. Кроме того, он наделал себе долгов, заняв огромную сумму под баснословные проценты, надеясь, что ему повезет. Вот поэтому я сказал, что он может попасть в тюрьму. За долги. И кстати, иногда, с должниками легче расправиться физически, и заставить платить наследников и близких родственников. А в вашем случае, это тебя и твою тетю насколько я полагаю. И ты еще думаешь что справилась бы со всей этой ситуацией?!Лаура опустошенно опустилась в кресло. Это не вязалось с тем, что он говорил ей ранее. То ли он сейчас все приуменьшал, пытаясь развеять ее сомнения, то ли ранее преувеличивал... Да, ситуация, по его словам, была не шикарная. И, возможно ее отцу было проще принять его помощь. Но, почему не помощь, ее Ника?! Или и вправду, у самого Ника ничего нет, и все у его родителей. И как ей было разобраться?! И во что верить?! То ли они все, Орландо и ее отец Мафиози?! То ли, что... Как он говорил? Неприлично богат? Деньги и связи?!– Ее голова кипела от противоречивых мыслей.- Не осуждай своего отца. Он и так ужасно мучается...– Сказал Орландо видя ее смятение, и подытожил что бы она ни сделала себе не нужных ему выводов.– Твоему отцу не легко было признаться тебе в плачевности его дел.– Он осторожно уводил мысли Лауры в безопасное русло – Он ведь никогда не говорил тебе о ведении своего бизнеса, верно.Ее растерянный взгляд оправдал надежды Орландо, Лаура росла в полном неведении от того, чем занимался ее отец.- Ему было бы невыносимо наблюдать как все ваше имущество уходит с молотка. И преследование кредиторов не лучшая участь для вашей семьи.- Поэтому он просил прощения и был так подавлен в последнее время, что его трудно было узнать, - тихо сказала Лаура, как бы говоря сама с собой.- Не стоит так огорчаться. Теперь все позади. - Утешительно сказал Орландо.– Он был рад что сумел внушить Лауре мысль о банкротстве отца, уведя ее мысли в сторону.- Благодаря тебе, да? - с яростной злостью спросила Лаура.- Лаура, ты должна понимать, что только будучи родственником, я мог помочь твоему отцу, не вызывая лишних осложнений и избавляя его от новых долговых обязательств. Не мог же твой отец усыновить меня. И потом, я искренне люблю тебя! И это самое важное во всей этой истории.- Я не верю тебе! - закричала Лаура, вскочив с кресла, - мой отец не мог продать меня с таким холодным расчетом, только из-за денег! Я не верю тебе!- Лаура, прошу тебя, успокойся! - ласково сказал Орландо, встав из-за стола и осторожно подходя к ней. — Это последствия шока...Он хотел обнять ее.- Нет! Нет! Нет!- В ужасе вскрикнув, она выставила вперед руки, и зажмурила глаза так, будто он хотел её ударить.- Лаура, я только хотел обнять тебя, утешить.- Потрясённо сказал Орландо с болью в голосе.- Утешить?! Так же как утешил вчера?!- Яростно вскрикнула она.- А что такого ужасного случилось вчера?!- Взбесился он в свою очередь. И хотя он знал, что не прав, и что он пожалеет об этом, он кричал скорее от боли, чем от ярости.- Я просто исполнил свой супружеский долг! Ты когда-нибудь слышала об этом? Я твой муж. И ты должна была меня принять с должным уважением! А ты, сделала из меня монстра. Мало того, ты указываешь мне, как вести себя. Отказав мне в ласке! Теперь, ты просто права не имеешь отказывать мне в этом. Ты моя жена! Перед людьми, и перед богом!..- Вряд ли бог мог хотеть этого!- вскричала, остервенело Лаура. Он доводил её до бешенства своими кощунственными феодальными заявлениями о правах мужа - Скажи лучше по воле чёрта! И ты его жалкий слуга! Если бы ты верил в бога, ты бы никогда не поступил, со мной так! И вообще бы не женился против моей воли! И сейчас не феодальный строй! И я, не твоя рабыня! И если я твоя жена, ты не имеешь права издеваться надо мной! И, я, лично, тебе ничего не должна!- Прости меня Лаура!- взмолился он - Видит бог, я не хотел, чтобы так всё получилось! Прости меня Лаура! Умоляю тебя, прости! Я никогда бы сознательно не посмел обидеть тебя, или принуждать...- Он осекся, его душили слёзы вины. - Я не знаю, что со мной случилось! Ты сводишь меня с ума! И я был слишком пьян....— Это слабое оправдание!- дерзко огрызнулась Лаура. В глубине души, ей уже было жаль Орландо. И если бы это был Ник, она давно бы простила его. Но это был Орландо. Человек, который причинил столько боли, и горя, ей, и её Нику!- Я знаю Лаура, что это не оправдывает меня. Но пожалуйста, давай начнём всё сначала!..- По - твоему это возможно?!- ядовито ощетинилась она.- Прости меня, Лаура! Я люблю тебя! Пожалуйста, поверь мне, больше жизни люблю! И я сделаю всё возможное, чтобы ты была со мной счастлива! - Он протянул к ней руку пытаясь обнять.- Иди к чёрту Орландо!- Вскрикнула она отшатнувшись. Оттолкнув его руку, Лаура, выбежала из кабинета. Забежав в свою комнату и, закрывшись на ключ, Лаура, опустившись на пол возле двери, безутешно разрыдалась. Она чувствовала себя, растоптанной, униженной! Она была всего лишь куклой, красивой игрушкой, которую продали...Она с отчаянностью хотела понять отца, его страх - оказаться после его положения в обществе, после такой жизни, какая у них была, в тюрьме... Но не могла .... 6Дни пролетали легко и почти незаметно, словно осенние листья. Лаура и Орландо настойчиво учились жить в мире и согласии, по молчаливому соглашению. Орландо углубился в работу, и она почти не видела его. Она готовилась к сессии, защите диплома и практике. Когда она уходила в колледж, Орландо либо не было дома, либо он спал, потому как если и возвращался, то настолько поздно что она уже давно видела десятый сон. Она, даже думала иной раз что, выйдя замуж, она просто сменила «хозяина» и место жительства. В остальном в ее жизни мало что поменялось, она училась, и была предоставлена самой себе. Даже с большей вольностью чем живя в родительском доме. Орландо, ни в чем не ограничивал ее свободы, кроме как встреч с некоторыми людьми, конечно. И он ничего не заставлял ее делать, как это делал ее отец, скажем посещения тети, теперь не были обязательными. Но, теперь, она сама всегда с радостью ее навещала, когда удавалось выкроить время. Они с тетей невероятно сблизились так, как она никогда и не мечтала прежде. Орландо прекратил и свои попытки добиться ее близости. Но, иногда, он врывался неожиданно в ее отчуждённый мирок, и выдёргивал ее в свет, беря с собой на различные светские мероприятия - Выставки, званные обеды и ужины. Ей, казалось, что она служит либо его аксессуаром, либо билетом в светский мир, с помощью связей и положением в обществе ее отца, и ее фамильной принадлежности. Он, ставил ее в известность о предстоящем событии, иной раз за час, не взирая на то, что у нее могли быть какие-нибудь планы. Служанки запаковывали ее в нужный наряд, делали прическу и макияж, он хватал ее под руку, и тащил с собой словно она была собачонкой на поводке, или игрушкой, о которой вспоминали лишь на краткий момент, чтобы поиграть, и снова забыть, до следующего раза бросив в угол. Ее мнения, Орландо и не думал спрашивать. И ему было наплевать, занята она чем или сходит с ума от безделия в одиночестве. Он был галантен и вежлив на показ. Требуя от Лауры такого же обращения на людях. Словно она кукла, или марионетка. Это придавало их отношениям иллюзию счастья. Они были предельно вежливыми друг с другом. Орландо эта ласковая вежливость давалась легко и непринужденно. Он не кривил душой. Просто был слишком занят чтобы обращать внимание на капризы Лауры. Но Лауре она доставалась ценой великих страданий. Она ненавидела Орландо лютой ненавистью. Ненавидела за все: за его обаятельную, ласковую улыбку, которую ей хотелось когтями сорвать с его лица, за то, что он заставил ее отца превратиться в расчетливого купца и продать, словно вещь, родную дочь. Она ненавидела его за то, что он смог с хладнокровной жестокостью избить Ника на ее глазах и потом объявить, что это был всего лишь фарс. Она ненавидела его за то, что он посеял в ней зёрна сомнения насчёт причастности её отца. Её Ника. И его самого к мафии. И она теперь не знала, ни кто «они», ни кто она теперь сама. Она даже не знала, чего ей теперь следует ждать. Неведенье и страх грызли её изнутри. Но больше всего, она ненавидела его за ту необъяснимую власть, которой обладал над ней Орландо. На людях Лаура была предельно вежливой и любезной. Но стоило им остаться наедине, как она замыкалась в себе, становилась холодной и отчужденной. И Орландо сводили с ума эти минуты полного безразличия Лауры. Когда они оставались наедине, она проявляла к нему внимания меньше, чем к любимому пуфику в гостиной у камина. Но, в прочем ему было особо не когда капаться в ее переживаниях. Он спешил наладить прочные связи за короткий отрезок времени, в кругах куда люди пробивались годами. Он не гнушался использовать новоиспеченного тестя, его титул и связи. Ему было необходимо быстро пустить корни, закрепить мнение о себе, и убраться по добру по здорову во свояси, оставив здесь, на мягкой подушечке, Князя, под браздами правления его отца.К тому же, ему все время приходилось быть на чеку, не теряя бдительности, приглядывая за Лаурой. Он не ограничивал ее свободы. Но какой ценой она ему доставалась знал только он, и ее охрана. А она, не замечая ничего, то тете поедет за город, то по магазинам вояж. Пару раз Ника отрезали от Лауру буквально на подъезде к загородному поместью, в торговом центре, и возле колледжа. Вся эта возня в догонялки заставляла Орландо ускоряться с решением дел еще сильнее с тем, чтобы иметь возможность уехать наконец, и увести с собой Лауру, от греха подальше. Однажды, этот нахал настолько оборзел что попытался подойти к Лауре на одном из светских выездов. Он почти подошел к ней в плотную. И только быстрая реакция Орландо, утащившего Лауру в танец в центр зала, спасла от столкновения. В тот вечер, Нику пришлось не сладко. Его наконец поймали, вывезли на пустырь и хорошенько преподали урок. Он исчез на пару восхитительных недель покоя, для Орландо, который наконец вздохнул, и охранников Лауры.Лаура же прибывала в сладком неведение, что за ее спиной ведется такая непримиримая борьба. Жила себе наслаждаясь, как одуванчик.Орландо был рад ее неведению. Ведь кто знает на что она могла бы она решиться, узнав об отчаянных попытках Ника прорваться к ней?! У него кровь стыла в жилах об одной только мысли об этом. И от этого страха он старался быть более сдержанным и любезным с ней, что отдавало толикой холодного безразличия, но ограждало Лауру, смотреть по сторонам. И злило невероятно, не позволяя ни на минуту расслабиться.Экзамены были сданы. Она получила диплом. Чтобы отметить это, и маленькую победу над Ником, который после хорошей трепки, не показывался уже добрую неделю, Орландо повел Лауру в тот ресторан, где увидел ее впервые. Но даже великолепная сказочная обстановка в «Вальмонте» не принесла ей ни восхищения, ни радости. Она напомнила ей о тех счастливых днях, проведенных с Ником, захватив ее тоской. И Лаура не в силах была этого скрыть, даже на людях. Она вышла внезапно из своего кокона и проявила характер. Нахамила открыто и откровенно Орландо, ни за что ни про что, буквально придравшись к какой-то мелочи. Попросту срывая на нем свое зло и негодование накопившиеся за последнее время. Домой они вернулись расстроенные. Лаура была подавлена и печальна. Орландо зол, как дьявол. Вернувшись, они упрямо заперлись каждый в своей комнате, безысходно обиженные, с непримиримым чувством собственной вины.Месяц пролетал за месяцем в спокойном затишье. Лаура с энтузиазмом устраивала уют в их доме, занимая себя чем-нибудь и уходя в это с головой. Время от времени она виделась с Синтией. Орландо немного расслабился, места посещений Лауры знатно сократились, чем она значительно облегчила ему, и его бедному кошельку, жизнь. Он буквально бухнул целое состояние на усиление охраны и гонки догонялки с пройдохой Ником. За это время, он, завершил все свои дела. Однажды, тихим вечером начинающейся осени, Орландо заговорил с Лаурой о неизбежности скорого отъезда.- Мне жаль твой труд, который ты вкладываешь в этот чужой дом, - издалека начал он, - я хочу, чтобы у тебя был свой дом. Мой дом. И ты там будешь хозяйкой.«- И я вздохну наконец, спокойно!» - про себя подумал он.- Ты хочешь сказать, что нам пора уехать? - спросила Лаура. Она давно боялась этого разговора. Ей придется покинуть родной город, друзей, оставить все, что ей дорого.- Да. Нам пора возвращаться домой.- Но мой дом здесь! Здесь мои друзья, мой отец, тетя, и всё, что мне дорого и что я люблю! Нет. Орландо, пожалуйста! Я еще не готова расстаться со всем этим! - в ее взгляде было столько мольбы, что он почувствовал, что не в силах отказать ей. И, словно чувствуя его сомнение, она взмолилась, обезоруживая его ласковой улыбкой, - Пожалуйста, давай останемся еще ненадолго!- Ну, хорошо! - сдался Орландо, - Но давай назначим определенный срок, и больше не будем возвращаться к этому разговору.- Ладно! - С готовностью пообещала Лаура, обрадованная тем, что ей удалось хоть немного, но отложить отъезд. - Я подумаю об этом!Орландо настороженно призадумался,- «Уж не слишком ли легко она согласилась?!» 7Я даже не могу представить себе, как оставить все это! - сказала Лаура, смотря, как стремительно течет река под мостом.- Лаура, но это так естественно. Ты вышла замуж и должна уехать на родину мужа. - Заметила Синтия.Она очень изменилась за это время. Синтия выглядела изможденной, уставшей. Тяжелая беременность измучила ее тело, но у нее хватало душевных сил с надеждой ждать ребенка от любимого человека. Но теперь, еще одна проблема становилась все более реальной. Животик округлялся, и его уже трудно было скрыть, даже под просторной одеждой.- Синтия, я так рада, что ты у меня есть! - с теплотой сказала Лаура, - Ты всегда стараешься поддержать меня. И это, в то время, когда тебе самой приходится не сладко. Тетя Лидия была права, я ужасная эгоистка.- Вовсе нет, Лаура!- Ну, а как твои дела? - заинтересовано спросила Лаура.- Как могут быть мои дела? - отмахнулась Синти, - хуже не придумаешь.- Вот как!- А что случилось, Синти? - обеспокоилась Лаура, - Может, я могу помочь тебе чем-нибудь?- Чем ты можешь мне помочь, Лаура? Господи! Мне все труднее выполнять свою работу, там нужна сноровка. А какая сноровка с моим животом? Его все труднее скрывать. И родители...- она осеклась, потом с трудом закончила, не глядя Лауре в глаза,-...давно подозрительно косятся. А моя троюродная сестра Ивейн, к которой я собралась поехать, чтобы родить, уехала в круиз. И мое письмо, которое я ей послала, вернулось назад без ответа. Теперь, мне некуда поехать. А денег, которые я скопила на дорогу, хватит на неделю в гостинице и не больше. Мне некуда себя деть! Вот, собственно, и все мои проблемы. - Синтия улыбнулась ей горькой улыбкой. Синтия!- Я представить себе не могла, что у тебя такие сложности. Почему же ты раньше мне не сказала?Синтия неопределенно пожала плечами.- У тебя своих проблем хватает...- Синтия, как ты могла! - обиженно возмутилась Лаура, справившись с изумлением, - Ты же знаешь, что я всегда постараюсь помочь тебе! Я доверяю тебе, как самой себе, а ты скрываешь все, даже когда тебе нужна помощь.- Ну, зачем бы я тебя зря расстраивала? - невозмутимо сказала Синти, - Чем ты можешь мне помочь?! Ты сама говорила, что твой муж следит за каждым твоим шагом, за всем, что ты делаешь, включая твои счета. Значит, деньгами ты помочь мне не можешь. И потом, ты сама сейчас, как птичка в клетке. Даже самой себе не хозяйка...- Но это не значит, что я не могу помочь тебе. Ведь ты мне ближе, чем могла бы быть сестра, если бы она была у меня! Действительно, Орландо бережлив больше, чем хотелось бы, но он сделает всё, что я попрошу!- Да, но взамен чего? Думаешь, я не понимаю, что именно он потребует от тебя? Ты и так в трудном положении... Я люблю тебя! И я не хочу, чтобы из-за меня ты загоняла себя в угол! Ты не должна платить за мои грехи... - Синтия опустила голову на руки и безутешно расплакалась.- Синтия, не плачь, пожалуйста! - успокаивала Лаура, и сердце ее обливалось слезами от жалости и отчаянной боли за подругу, - Не плачь, слышишь! Я обязательно что-нибудь придумаю. - Лаура обняла подругу за плечи, и сама разрыдалась сочувственными слезами. Обнявшись, они наплакались до хрипоты. Они плакали, каждая о своей и о чужой боли. Когда они осушили слезами боль, словно дождем смывая грязь с окон души, Лаура, улыбаясь заговорщицкой ясной, словно солнце после очищающего дождя, улыбкой, ошарашила приходящую в себя Синтию безумной идеей.- Я придумала, что нам с тобой делать, Синтия! - счастливо воскликнула Лаура.- Да? И что же со мной делать? - подозрительно поинтересовалась Синти.- Сейчас я вызову из дома машину, мы поедем к тебе. Ты соберешь свои вещи...- Постой. А что я скажу родителям? —шокировано и испуганно спросила Синти.- Что я уезжаю с мужем в Италию. И ты едешь со мной, чтобы помочь мне там привыкнуть. Кроме того, тебе просто необходим отдых. Ты посмотри на себя. Ты же ходячий кошмар! А там солнце, фрукты! Ну, в общем, думаю, нам вполне удастся уговорить их, тебя отпустить.- Да, с такой перспективой, думаю...- глубоко задумавшись, ответила Синтия -... удастся.- Но куда ты денешь меня на самом деле?- Синтия! - Лаура укоризненно покачала головой, - Не хорошо обманывать родителей!- Ты что хочешь сказать...- Я хочу сказать, что мой муж умрет от восторга. И готов будет взять тебя с собой. Тем более, он, бедняжка, до сих пор чувствует свою вину, что лишил меня общения с некоторыми моими друзьями.- Лаура, - рассмеялась Синтия, - порой, ты бываешь ужасно циничной лицемерочкой! - ласково пожурила она.- Большое спасибо! Это самый лучший комплимент в моей жизни!- Ко всему прочему, ты просто невозможно очаровательна! - шутливо поддела ее Синти. И Лаура с удовольствием состроила смешную рожицу.- Но Лаура, могу ли я принять это от тебя? – с сомнением, нерешительно спросила Синтия. В её глазах, наконец – то засветился огонь надежды.- Синти, я даже мечтать не могла о таком чуде! - возбужденно воскликнула Лаура, - Там, вдали от дома, где все чужое, я не буду одна. Это же восхитительно! Видишь, какая, я эгоистка?!- Да, действительно, невозможная! - укоризненно поддразнила Синти, тайком облегчённо вздохнув. И они весело засмеялись.- Лаура...- Синтия вдруг нерешительно замялась.- Да? - С готовностью поддержать её спросила Лаура.- А ты не обидишься, если... со своими родителями я поговорю сама?- С неловкостью опустив глаза, спросила она, погрустнев, будто вспомнив что - то очень тяжёлое и неприятное.- Да, конечно. - Растерялась немного Лаура. - Я просто хотела помочь тебе...- Я всё понимаю! - С готовностью подхватила Синтия, и добавила, будто извиняясь - просто так будет лучше.Синтия просто не в силах была сказать сейчас, признаться, Лауре, такой чистой, и доверчиво-невинной, несмотря не на что, что ей пришлось пережить, что её выгнали из дома, как прокажённую. Родной брат. И родители, ни мама, ни отец, ничего не сделали, чтобы защитить её. Они молчаливо согласились с ним. И осудили её, не желая даже выслушать, ни то, чтобы попытаться понять.- Я всё объясню тебе потом - пообещала Синтия. « Когда сама буду к этому готова» мысленно пообещала она себе.- Ну, хорошо, как скажешь.- Растерянно согласилась Лаура, и спросила - А как же мы теперь поступим? Мне подождать тебя? Может, здесь? Здесь есть кафе недалеко...- Да! Да!- Обрадовано перебила её Синтия, даже не дав договорить. Она была так рада, что Лаура тактично не задаёт больше вопросов. * * *Это наша гостиная! - весело про рекламировала Лаура, проводя Синтию. Огонь в камине приветствовал их веселым потрескиванием.- Как здесь здорово! - восхищенно воскликнула Синтия.- Да. Эту комнату я люблю больше всех в этом доме. Она напоминает мне о доме моего детства.- Но в вашем доме нет камина, - удивилась Синти.- Правильно. Я говорю о доме тети Лидии. Я ведь почти все детство провела там. Ну, ты устраивайся здесь по удобнее. Чувствуй себя, как дома. А я пойду, найду Орландо.Орландо сидел в своем кабинете. Он расстроено просматривал бумаги, пришедшие из Италии. Пока он здесь улаживал чужие дела, его собственные катились под откос. Его люди работали хорошо, но не решались принимать за него решения. Впрочем, это он сам настоял, что решения может принимать только он. Но сейчас послушная преданность раздосадовала его. Он злился и одновременно радовался подобному рвению в послушании. За то время, что он был здесь, на его территории завелись «блохи». Его люди аккуратно сдерживали их, на сколько это было возможно. Но нужно было адекватное решение. А принять его можно только на месте, детально изучив ситуацию. А он, как назло, из-за упрямства Лауры, застрял здесь.- Мадре Диас , ну, почему она так упряма?! - раздраженно спросил он пустоту. И с грустью подумал об обстоятельстве, которое огорчало и злило его больше всех нерешенных дел. Наглухо запертая дверь Лауры, к которой он с надеждой подходил каждый вечер. Но Лаура лишь безжалостно желала ему спокойной ночи и оставалась безразличной и безучастной к его желаниям, переживаниям, страданиям. Еще этот паршивец, Ник, опять объявился. Охрана сняла его шатающимся у ворот ИХ дома. Конечно же он с завидной легкостью сбросил его людей со своего хвоста и ушел во свояси. К тому же невозможно было вычислить место его прибывания. После последней трепки, он не появлялся ни у дома своих родителей, ни у своего заведения, ни в одном из тех мест, где ранее его можно было встретить. Орландо перетряс всех его маломальский знакомых. Никто не знал куда он делся, как бы он ни пытался их «убеждать», ни силой, ни деньгами. Да, и еще одна печалька, деньги… Он пере растратил бюджет на целый год, наверное, вперед. Даа, теперь ему придется поднапрячься, и пахать как волу, чтобы поправить положение.Джейки все время ворчал, ребята устали в дали от дома… Орландо устало закрыл глаза, расслабленно откинувшись в кресле. Он представил себе свой залитый солнцем хрустальный замок. Большие, просторные комнаты, пахнущие свежей прохладой вентиляторов. Огромные, во всю стены окна, заливающие солнцем и теплом комнаты. Прозрачная, как слеза ангела, голубая, теплая, как парное молоко вода в бассейне. Зеленый, восхитительно благоухающий сад с изящными колоннами и фонтаном в венецианском стиле. Ровные мраморные дорожки, уложенные красочной мозаикой. И целые поляны сказочной красоты цветов. Там, в обилии света и тепла Лаура разомлеет от счастья и забудет свои горести и беды. Забудет, своего неугомонного пройдоху, благо она ничего не знает о его попытках проникновения, и полюбит его. Полюбит, потому что он окружит ее заботой и любовью. Окружит веселыми, добрыми друзьями. Весельем и красотой. Он осветит ее жизнь солнцем и теплом... Без фальши светских приемов и натянутых улыбок. И она наконец откроет ему свою дверь, и возможно, сое сердце…Мрачное от огорчения лицо Орландо осветлилось мечтательной улыбкой, озарившей его лицо, словно лучик солнца в темном царстве, разгладив суровые морщинки на нахмуренном лбу. Но вдруг его мечтания прервал быстрый легкий стук в дверь. Став серьезным, и согнав глупую, мечтательную улыбку с лица, Орландо пригласил войти пришедшего. Увидев Лауру, он болезненно поморщился. Не то, чтобы он не был рад ее видеть. Но у Лауры стало входить в привычку, заходить к нему только с неприятными вестями.- «Что на этот раз? - недовольно спросил он себя, — какая нелегкая на этот раз занесла мою любимую ко мне на огонек?»Внутренне подготовившись к худшему, Орландо поинтересовался с ласково -фальшивой, натянутой улыбкой.- Что привело тебя ко мне, счастье мое?Оставив его замечание без обычной ответной колкости, Лаура счастливо заявила.- У меня хорошая новость для тебя.Орландо удивленно приподнял бровь, словно взмахнув черным крылом.- Что, кто-то умер?Лаура тепло улыбнулась на его колкость.- Намного лучше. Мы можем уехать в Италию, когда ты захочешь. И лучше, если это произойдет, как можно быстрее.- Почему ты изменила свое решение, - внутренне напрягшись, подозрительно поинтересовался Орландо, - ты что, ограбила банк и тебе нужно скрыться? - шутливо поддел он.- Нет. Просто я думаю, что смена обстановки приятно развлечет меня. К тому же, наступает сезон дождей. А мне так бы хотелось быть поближе к солнцу...- Лаура! - Орландо встал из-за стола и подошел к ней с насмешливой, недоверчивой улыбкой, - Ну скажи, что ты хочешь взамен?- У меня совсем маленькое условие.- Ну вот, теперь я узнаю тебя, - рассмеялся Орландо, - Хорошо. И что я должен сделать?- Я хочу взять с собой Синтию. Понимаешь, если она будет со мной рядом, мне не придется скучать, и я быстрее смогу привыкнуть к чужой обстановке...- «У твоей подруги какие-то проблемы?» —настороженно спросил Орландо.- Она сейчас в очень затруднительном положении. Она беременна, а ее родители очень старомодные, принципиальные люди. Они не допустят, чтобы родился незаконнорожденный. Она нуждается в моей помощи, а я в ее. Орландо, она дорога мне, как сестра, я не могу бросить ее в такой момент.Лаура с надеждой посмотрела на Орландо.- Похоже, у меня нет другого выхода, правда? - спросил Орландо, - Хорошо. Когда я смогу познакомиться с легендарной Синтией?- Орландо! - Лаура восхищенно бросилась Орландо на шею, - Спасибо тебе! - Лаура с непосредственной необычной теплотой уверенно взяла его за руку, - Идем! Она ждет в гостиной.Орландо был так удивлен невероятным поведением Лауры, что, пребывая в восторженном шоке, позволил ей увести себя.Синтия сидела на уютном мягком диване и с волнением нервно вертела в руках горячую, обжигающую руки, дымящуюся чашку с ароматным напитком под названием кофе «Рояль». Сейчас решалась ее судьба, и она с тревогой ждала, захочет ли этот странный, таинственный мужчина, муж Лауры, пойти у нее на поводу? Чтобы как-то отвлечь себя от тревоги, сковавшей ее сердце холодными тисками, Синтия гадала, какой он, этот загадочный незнакомец?Но вот в коридоре послышались быстрые легкие шаги Лауры и уверенный твердый шаг ее мужа. Синтия отчаянно хотела сделать что-нибудь со своими руками, которые дрожали от волнения, но они не слушались и были холодны, как лед, несмотря на горячую чашку в ее руках. Она и сама не понимала, почему ее так колотит в волнении. Она не смогла бы этого объяснить, но с тех пор, как она вошла в этот дом, ее терзало какое-то предчувствие. И она никак не могла с этим справиться, напрасно убеждая себя, что все будет хорошо, что не нужно так бояться, ведь Лаура не даст ее в обиду!Дверь открылась, и в гостиную влетела счастливая, словно райская птичка, Лаура.- А вот и мы! Заждалась, наверное?Синтия лишь нервно улыбнулась подруге и остолбенела от ужаса и растерянности. На пороге стоял Он. Ее возлюбленный. Ее Орсо. Человек, которого она любила всем сердцем, и чьего ребенка носила под сердцем.- Что такое? - обеспокоено, спросила Лаура.- Нет, ничего! - Синтия заставила себя улыбнуться самой радушной улыбкой, на которую только была способна. Она сосредоточила все свое внимание на том, чтобы поставить чашку на столик, не разбив, дрожащими руками. Она даже смогла вновь поднять на него свой взгляд и протянуть руку дружеского приветствия.Орландо не сразу узнал в этой тихой, тусклой, изможденной женщине веселую, шуструю девушку Сали. Ее хорошенькое личико осунулось и заострилось. Под глазами были темные круги. Под несуразным балахоном заметно проглядывалась несоответствующая худенькому лицу полнота. Нескладное бледное существо с ужасом смотрело на него. Вежливая улыбка Орландо стала напряженно суровой, похожей на хищный оскал, в котором проглядывала угроза. В его мозгу кричали вопросы без ответов: «Почему она здесь? Как она нашла Лауру? А может, Лаура нашла ее?» Но Лаура в своем счастье, казалось, не замечает их скованных, застывших, словно маски, улыбок на лицах. И Орландо, немного успокоившись явным незнанием Лауры, вздохнул свободнее, поняв, что Синтия напугана их неожиданной нелепой встречей больше, чем он. И хотя, она всеми силами пыталась скрыть невыносимую боль в глазах, смятение и готовые прорваться рыдания, которые стояли комом в горле, мешая даже дышать. Наконец, она не смогла больше этого выдержать, даже ради Лауры.- Лаура, извини меня. Спасибо тебе за все.- Я.…, тут подумала, пока ждала тебя....- Но я не могу с тобой поехать. И вообще, мне пора, у меня срочное, неотложное дело.- Синтия, но что случилось? - не понимала Лаура.- Прости меня, Лаура! - Взмолилась Синтия, в её глазах стояли слёзы. - Если сможешь, прости! - Она бросилась к двери, не в силах более ничего объяснять.Изумленная Лаура в смятении смотрела ей вслед и ничего не могла понять.- Синтия, постой! Синтия! - бросилась за ней Лаура, но Орландо перехватил ее и твердо прижал к себе, не пуская.- Отпусти меня! Ты что, не видишь, в каком она состоянии? Ее надо догнать. Вернуть! Что могло так расстроить ее?!- Лаура, успокойся, прошу тебя! - Орландо твердо удерживал Лауру, пытающуюся вырваться, - Я пошлю за ней своих людей. Не беспокойся, с ней ничего не случится.- Отпусти меня, Орландо! Ее еще можно догнать. Отпусти!- Лаура, успокойся, прошу тебя. Я сам пойду ее искать.- Не надо меня успокаивать.- Иди, иди скорей! Орландо, не допусти, чтобы с ней что-нибудь случилось, - разрыдалась Лаура, - я не вынесу этого! Мы не вынесем этого!- Она, единственное, что у меня еще осталось!Она осеклась, поняв, что сказала лишнее. «Осталось из того, что ты разрушил» - она не сказала этих слов, оборвав себя на полуслове, но он ясно прочел их в ее глазах.- Почему ты сказала «мы»? - сурово спросил Орландо.- Орландо, сейчас не время. Пожалуйста, верни мне Синтию!- Я пальцем не пошевелю, пока ты мне не скажешь!- Сурово заявил он.- Орландо! Пожалуйста, ради всего святого, найди Синтию! - обливаясь слезами, взмолилась Лаура. Но он ждал с суровой, жестокой настойчивостью.- Я беременна! - несчастно воскликнула Лаура, - Мне нельзя волноваться! Врач сказал, что еще одно потрясение, и я могу потерять ребенка. Твоего ребенка! - сорвалась на крик Лаура, - Ну, что же ты стоишь?!- Господи! Лаура! - Орландо упал перед ней на колени. Он осторожно, с благоговейным трепетом коснулся ее живота, нежно погладив его. - Сколько ему? - он поднял на нее сияющие золотым счастьем глаза.- Ну, сколько ему может быть? - раздраженно спросила Лаура. - Чуть больше двух месяцев. Пожалуйста, Орландо, найди Синти! Я не могу ее потерять именно сейчас, когда она так нужна мне! - взмолилась Лаура.- Да, да, конечно! Я обязательно найду ее. - Орландо поспешно встал на ноги и бросился к двери.За окном прогрохотал гром последней летней грозы. И дождь неожиданным потоком обрушился на прохожих безжалостным водопадом.Не успев осознать, что делает, Лаура выбежала в коридор.- Орландо! - крикнула она, остановив его на пороге, - Плащ возьми, там дождь начался!- Спасибо! - он улыбнулся ей теплой, сердечной улыбкой и, сняв плащ в прихожей, вышел на улицу. 8Орландо не пришлось долго искать Синтию. Сали, застигнутая дождем врасплох, спряталась под навесом подъезда в конце улицы, ведущей скатом вниз. Прислонившись к стене, она безутешно рыдала, не обращая внимания на расстроено оглядывающихся на нее прохожих.- Глупая, ну зачем ты убежала? - появившись из дождя, спросил Орландо, встав с ней рядом.- Уйди, прошу тебя! Уйди!- Не могу! - хладнокровно ответил Орландо, его совершенно не трогали слезы Сали. Он даже испытывал легкое отвращение к ней.- Зачем ты нашла меня? - злобно прошипел он, вне себя от ярости, - Зачем ты пришла в мой дом? Что ты сказала Лауре?Его гнев испугал Синтию. В ужасе она отшатнулась. Встретившись с его жестоким, злым, безжалостным взглядом, она почувствовала реальную угрозу.Таким она его ещё не знала.Орландо, словно тигр на охоте, коварно приблизился к ней, и Синти невольно попятилась, перестав от страха даже плакать.- Я не искала тебя. - Быстро заговорила Синтия. - Я знакома с Лаурой очень давно. Я не знала, что ее муж, ты. Я ведь даже имени твоего полного не знала.- Ты врешь! - яростно рявкнул он.Синтия испуганно вздрогнула и закричала от ужаса.- Нет. Нет. Я не вру! Я не знала, что это ты. Клянусь тебе нашим ребенком!Орландо изумленно отпрянул.- Каким ребенком? Черт побери, о чем ты?!Он грубо выругался на родном языке, и это звучало как приговор ей, Синтия испуганно сжалась, инстинктивно прикрыв руками живот, словно могла защитить его от гнева Орландо. Она понимала, что не могла защитить его, силы были не равны. И, потому, она на грани отчаянья попыталась вызвать в нем хоть каплю человечности.Синтия мужественно схватила его руку и, вцепившись в нее двумя руками, приложила к своему округлившемуся животу.- Я жду твоего ребенка!Орландо с отвращением, нетерпеливо отдернул руку так, будто прикоснулся к грязи.- Тебе нужны деньги?!- Ничего мне от тебя не нужно! - в отчаянии закричала Синтия, - Ничего мне от тебя не нужно! И, если бы я знала, что муж Лауры это ты, я ни за что не пришла бы туда!!- Допустим! – сухо бросил Орландо, - И что?!! Что теперь, тебе нужно?! Что с того? Теперь ты знаешь! – его глаза опасно свернули.- Ничего…просто…- Что просто - предостерегающе прорычал он тихо.- Я люблю тебя, неужели ты не в силах этого понять?! Я так сильно люблю тебя! Не видела тебя столько, а сейчас, вот увидела… Я думала я с ума сойду!! Орсо, я так люблю тебя!!Она уже умоляла его о любви, жалобно цепляясь за полы его плаща.Его передернуло, то ли от промозглой погоды, то ли от омерзения.Уж лучше бы он ударил ее. Ей стало так больно, казалось, она задохнется, если еще хоть секунду побудет с ним рядом.Оттолкнув его, Синтия выскочила под дождь. Почти ничего не видя от слез, спотыкаясь, она побежала, куда глаза глядят, не разбирая дороги.- «Какого черта я мокну под этим холодным дождем?» —зло спросил он себя. - Лаура! Господи, я обещал ей привести Сали. - Орландо бросился за ней вдогонку, проклиная свою рассеянность.- Сали, подожди! - догнав, он схватил ее за руку железной хваткой, совсем не беспокоясь, что причиняет ей боль.- Отпусти! - попыталась вырваться Сали, - Пусти!- Я ничего не скажу Лауре, можешь не волноваться.- Да подожди ты! - Орландо раздраженно прижал ее к стене какого-то дома, – Подожди!- Я ничего не скажу Лауре, обещаю! - к ней вернулся отчаянный страх.- Да не за этим я! Ну, погоди, не бойся! Не съем я тебя, в конце концов!- Что тебе нужно? Я исчезну из твоей жизни навсегда. И с Лаурой видеться больше не буду! Отпусти меня! - взмолилась она, – Отпусти!- Лаура просила, чтобы я вернул тебя. Пожалуйста, давай вернемся. Она ничего не знает и, похоже, даже не догадывается.- Я не могу вернуться. Рано или поздно она догадается. Я даже в глаза не смогу ей смотреть. Пожалуйста, не заставляй меня вернуться! Что я скажу ей? Она все поймет. Ведь я рассказывала ей о тебе. Я не могу вернуться!- Ладно. Но она должна быть уверена, что с тобой все в порядке. Что ты жива и здорова.- Я позвоню ей! - горячо пообещала Синти. Она готова была пообещать, что угодно лишь бы он отпустил её. Внутри неё всё сжалось, она была не в себе от ужаса за ребёнка.- Но куда ты пойдешь? Тебе ведь некуда деться...- Я... Я как-нибудь выкручусь, не беспокойся!- Поспешно вставила она.- Да ты что, боишься меня?! - Изумлённо заметил Орландо.Синтия лишь сжалась, не решившись ответить.- Ну, вот что! – решительно сказал Орландо, примирительным тоном. – Идем, нужно где-то укрыться от этого дождя и обсудить всё, как следует.Взяв ее за руку, он уверенно поволок упирающуюся Салли, в ближайший подъезд. Затащив в сухой, теплый подъезд, он, наконец, отпустил Сали.- А теперь успокойся! - спокойным, уравновешенным тоном сказал Орландо, - Успокойся, Сали, я ничего тебе не сделаю. Послушай, что я тебе скажу. Всё? Успокоилась?В отчаянии забившись в угол, Синти согласно закивала головой, не веря ни одному его слову. Его голос был спокоен и предательски нежен, как когда-то давно, когда он любил ее, он подкупал ее своей пьянящей теплотой. И она, с ужасом для себя, поняла, что даже перед холодным взглядом смерти, безразлично смотрящим на нее его янтарными глазами, она все равно любит его. Любит больше жизни. И если бы он только захотел, она с благодарностью отдала бы ее ему.- Ну, вот и замечательно. Ты успокоилась, да?Сали снова согласно закивала головой, не в силах что-либо вымолвить.Орландо с ужасным хладнокровием достал бумажник. Отсчитав пачку денег, хрустящих и пахнущих новой бумагой, он достал блокнот и чековую книжку. Заполнив чек на предъявителя, Орландо написал ей адрес на листе из блокнота. Убрав чековую книжку, блокнот, бумажник и ручку по карманам, Орландо протянул ей деньги, чек и листочек с адресом.- Здесь адрес моих друзей в Майями. Они добрые, хорошие люди. Не как я. Они примут, и позаботятся о тебе, и об.... Об этом, - он махнул головой на ее живот. - Деньги на дорогу, ну, и на карманные расходы. Когда устроишься, обязательно позвони Лауре. Все поняла? Теперь идем, я поймаю тебе такси.Орландо протянул к ней руку, но она отшатнулась от него.- Мне не нужны ни твои деньги! Ни ты сам! Ни твои добрые друзья из Майами! - зло прошипела она ему, медленно отступая к выходу, пятясь спиной, - А «это», как ты счел нужным выразиться, твой ребенок. Но ты никогда, слышишь, никогда его не увидишь! Ты не беспокойся, я позвоню Лауре, ведь тебя только это волнует? - имя Лауры она, помимо своей воли, произнесла с такой яростной ненавистью, что даже сама поразилась, - Теперь я понимаю Лауру, - добавила она со злой усмешкой, - я понимаю, за что она тебя ненавидит, считает грубой скотиной, чудовищем. Почему одна мысль, связать с тобой жизнь, сводила ее с ума! Она видела тебя таким, какой ты есть на самом деле, без прикрас, без лживой очаровательной маски на лице, на что у меня не хватило ума. Но теперь я вижу, «что» ты есть, и я ненавижу то, что вижу!Синтия бросилась к двери, но Орландо, стремительно метнувшись за ней, успел поймать ее.- Ты думаешь, можешь уйти после всего, что наговорила мне здесь? - с холодной яростью прорычал Орландо прямо ей в лицо, крепко прижимая ее к себе.- Побойся бога, Орландо! Я беременна!- Я не боюсь ни бога, ни черта! - сказал он, язвительно оскалившись, чувствуя, как она дрожит, видя, как ее лицо стало мертвенно-бледным, а и без того выразительные глаза расширились от ужаса.«Как она красива, - подумал Орландо, - когда дрожит от ужаса!» Он с гневом и яростью приник к ее рту и жадно, со слепой страстью крепко поцеловал ее. Вопреки разуму, логике и чему-то еще должному сдержать ее, она с самозабвением покорно прильнула к нему. С безумной страстью отвечая на его поцелуй, она, словно хотела испить его до дна, запомнить его вкус, запах, трепет его знакомых, таких родных и любимых рук, еще сильнее прижимающих ее к себе, ласкающих ее округлившуюся талию под плащом. Вдруг он неожиданно отпрянул и, безжалостно бросив ее, не оглядываясь, вышел из подъезда, хлопнув дверью. Звук хлопнувшей двери вывел ее из сладостного оцепенения, вернув к ужасной действительности. Обессилено, упав на пол, Синтия разрыдалась, сознавая свое безвозвратное поражение. 9 Первая любовь всегда почти остаётся в печали.У Лауры с Ником она закончилась на взлете. Вернее, ее оборвали. Ник, не хотел понимать, что это все, конец. Он без устали предпринимал безумные попытки добраться любыми способами до своей любимой. Он пропал на какой-то отрезок времени из поля зрения Орландо. Видимо залечивал свои раны после памятной ночи на пустыре, когда Орландо чуть было не выбил душу из него. Его спасла Лаура, но цена была слишком велика для них обоих. Орландо забрал ее. Уж лучше бы он убил его тогда. Или лучше бы им было умереть вместе подобно Ромео и Джульетте. Но история этих двух влюбленных сплошной вымысел. А в жизни, все было совершенно не так.Прототип Джульетты, так же, как и Лауру выдали замуж, за ненавистного ей человека. И хотя «Джульетта» жила с мужем не плохо, вернувшийся из военного похода молодой возлюбленный молил о поцелуе, и получив отказ, умер на месте от сердечного приступа. Мужу девушки пришлось устраивать тайные похороны, на них «Джульетте» стало плохо, и она умерла. Их похоронили вместе. То была драма средневековья и слабого здоровья молодых.Ник же лишь слабо надеялся, что их любовь с Лаурой переживет разлуку, и навязанный брак. ЕЕ чувства не изменятся. И хотя это было эгоистично, он надеялся, что как только у него появится шанс, он вернет Лауру, и она не успеет полюбить Орландо. Поэтому, он старался изо всех сил осуществить свой план, пока любовь Лауры еще жива.Ник, бросил свой мотоцикл во дворах, с отчаянной надеждой он не сдавался. Он был полон решимости предпринимая все новые и новые попытки прорваться к Лауре. Уже почти месяц он не видел ее, хотя бы мельком, из далека. Он сходил с ума от беспокойства, теряясь в догадках - она заболела, или этот дьявол запер ее?!!Наконец сегодня, его человек позвонил ему, сообщил что Лаура вышла. Встречалась с Синтией. Ее охрана неумолимым кольцом следовала за ней. Не подобрать и на пушечный выстрел. А Лаура, была так безмятежна, возможно даже не догадывалась что он как ворон все кружит и кружит возле нее. Он осторожно поводил ее до кафе, казалось она ждала. Потом Синтия вернулась с чемоданом.В нутри у Ника все оборвалось – Нет! Только не это! Она уезжает!И он решил для себя. Сегодня последний шанс.- Богом клянусь, я не упущу его!!Девушки направились к машине. Он осторожно проводил их до дома. Затаился. Стал ждать подходящего момента. Ждать он умел, как никто другой.Долго ждать не потребовалось. Вскоре из дома выбежала Синтия, вся в слезах. Он хотел было броситься за ней, но вовремя заметил Орландо. Ник отступил в тень. Благо хлынул дождь.- Это притупит бдительность охраны.- С надеждой подумал он. Обходными путями стал подбираться к задней части дома. Он знал, что вся территория натыкана камерами. Легче прорваться в форт нокс чем в дом Орландо. Этот гад всегда начеку.Он стал усиленно соображать. Один он не справится. Он бросился к ближайшему телефону. Стал срочно собирать кого только можно. Были еще «добрые» люди на его стороне. Диверсия получилась на славу. Им удалось отвлечь охрану. Пусть на краткий миг. Нику этого хватило. Войти в слепую зону камер, перемахнуть через высокий забор, пронестись вольным ветром расстояние до дома. Словно домушник он забрался в окно на втором этаже. Бесшумно словно тень он крался по дому, открывая многочисленные двери комнат, в поисках любимой. Оказавшись на пороге ее комнаты, он, казалось, забыл, как дышать. Сердце бешено колотилось в груди. Осторожно он двинулся внутрь. Запах Лауры нежно окутал его теплой волной. Он осмотрелся в полутьме наступавших сумерек, вещи его любимой, забытая книжка, на столике у кровати, кофточка на стульчике. Все в этой комнате кричало ему, что Лаура живет здесь одна! От счастья у него защемило сердце, слезы застилали глаза.- Как, как она смогла?!!Жалость, боль, и нежность захватили его врасплох. Он глубоко вздохнул. Направился к двери в глубине комнаты. Ванная. Но и она оказалась пуста. Нужно было спешить. Где найти ее в этом огромном доме. Он продолжил поиски осторожно переходя от двери к двери. Комната Орландо, изысканно холодный мужской стиль. Надо отдать должное, хоть это и не его дом, мебель подобрана с должным вкусом. Изыскано и богато.Кабинет. Библиотека. Гостевые. Гардеробная. И везде, ощущалось не навязчиво присутствие Лауры. Кроме комнаты Орландо. Там не было и намека на ее присутствие. Ник осторожно выглянул в холл ведущий вниз по лестнице. У него сжалось сердце. Неужели она так живет?!! Все время?! – У Ника сжались кулаки от ярости, - Варвар! – подумал он в сердцах. В холле как у себя дома прохаживались люди из охраны Орландо – Ни минуты покоя с жалостью подумал о Лауре. – Словно птичка в клетке. Под неотступным наблюдением. Даже у себя в доме! Сволочь! Мало того что женился, запер в четырех стенах, да еще и собак своих приставил!Пара крепких парней прошлись по первому этажу, затем разделились. Один налево, другой направо. Ник стрелой бросился в низ, бесшумно затаился в нише под лестницей. Он слышал их приглушенные переговаривающиеся голоса по рации. Чужая речь, жалила слух. Он все бы отдал сейчас, лишь бы понять, о чем они говорят. Как только они скрылись, Ник взлетел верх по лестнице. Пронесся молниеносной бесшумной тенью к окну, в которое проник в дом. Не жалея себя, он спрыгнул в холодную мглу дождя. Он осторожно крался прижимаясь к стенам дома, избегая красных следящих глаз камер, выжидал интервалы, перебегал как только они разворачивались. В доме было несколько выходов, он знал это со слов служанки, которую соблазнил.- Есть вход для слуг, - говорила она, шаловливо проводя пальчиком по его груди, и для вывоза мусора, ввоза продуктов.«- Но эта стервочка, не сказала, что в доме полно охраны, - злорадно подумал Ник.- Видимо Его, она боится больше!- подумал он, -А зря!» - собираясь ей это припомнить, если придется.Наконец Ник добрался до этого входа для провизии. – Там, никого никогда обычно не бывает, особенно в вечерние часы.- рассказывала девушка.Ник, вскрыл замок отмычкой, и осторожно открыл дверь. ****Проводив долгим взглядом из окна Орландо, который растворился в пелене дождя, Лаура бесцельно стала бродить по комнате, изнывая от тревоги и ожидания. Необъяснимое чувство утраты мучило и захватывало ее все больше и больше.- Она не вернется! Она никогда не вернется! - коварно нашептывал ей дождь за окном, объединившись с трезвым разумом против нее. Но она отчаянно отгоняла от себя эти мысли, не желая с этим мириться, смотреть фактам в лицо. Не в силах больше выносить этой жестокой борьбы с самой собой, Лаура уверенно устремилась на кухню. Не обращая внимания на недовольные, укоризненные взгляды слуг, она прошла в кладовую. Стеллаж с бутылками дорогого вина, как это похоже на Орландо. Все самое лучшее, да?! И нужен именно целый склад, этого добра. Всего склад! Вещей гардеробная. Книг- целая библиотека. Вина – склад. И женщин… целая куча! – Лаура закусила губу, чтобы не расплакаться навзрыд. Она не знала от чего именно ей сейчас больнее, от того, что у Орландо куча женщин, и он, не стесняясь ее, оказывает им внимание. От потери подруги?! Или от того, что, женившись на ней, он словно был доволен уже только этим фактом, что она его жена. Выставлял ее на показ словно дорогую игрушку. Приходил пожелать ей спокойной ночи перед сном, словно для галочки, если не было других, более важных дел. Она была, конечно, рада, что он не настаивал на близости. И даже благодарна. Но она совсем не понимала, зачем тогда она ему?! Она чувствовала себя совершенно растерянно. Она была так одинока! Как никогда прежде. И теперь, она потеряла и Синтию!Лаура достала бутылку Мадеры и, захватит с собой бокал, с кухни, вернулась в гостиную. Она села в кресло у камина, мягкое и глубокое, и налила себе вина в бокал. Она быстро справилась с ним, пытаясь снять напряжение и заглушить голос разума, который с безжалостной холодностью все кричал о своем.Орландо был тем самым загадочным возлюбленным Синтии, которого она безумно, с безутешной безнадежностью любила, несмотря ни на что, и ждала его ребенка, ревностно охраняя его. Синтия любила Орландо так, как она любила Ника, с той же сумасшедшей, безрассудной непоколебимой преданностью. Лаура поняла это сразу, как только увидела их вместе. И теперь, она невольно стала между ними разлучницей. Должно быть, Синтия должна теперь ненавидеть ее.Лаура чувствовала, что Синтию она потеряла безвозвратно, навсегда.- Почему все должно было так случиться? - спрашивала себя Лаура и не находила ответа. - Я должна была, должна была догадаться и предотвратить, - безжалостно корила она себя, - Всё так ясно и отчётливо сходится. Он приехал в Англию, по рассказам Синти, в то же самое время, что и появился в её жизни. Он был властным и деловым. Но даже не это главное, как она не могла понять этого раньше, много ли итальянцев, да и вообще просто людей, с такими необычными золотыми глазами. Ну, почему я не поняла этого раньше?В комнату осторожно заглянул один из охранников Орландо. Она вздрогнула и поёжилась. Они ее не просто раздражали, они ее бесили до ярости! Тем более сейчас, когда ей придавал храбрости отчаяние и алкоголь.- Чего вам нужно?!- дерзко вскрикнула она. Обычно она старалась просто не замечать их присутствия, их почасовые обходы территории. Орландо объяснял это безопасностью. Ну конечно, она же совсем глупая, верить в это, в доме и на территории, где везде камеры. – Кого, он так сильно боится?! -иной раз задавалась она вопросом. – У него что столько врагов?! Или он ее стережет?!- Мисс, Лаура, у вас все в порядке?!- с легким акцентом осведомился ее тюремщик. Она все-таки смогла добиться чтобы в доме ее называли мисс, породному, а не сеньора.- Какое твое, к черту, дело?! – взбесилась она.- Мы волновались, вас нигде не было…- Извиняющуюся пробормотал охранник.- Иди к черту! Я в своем доме! Имею право ходить, где мне вздумается! Пошел прочь! – яростно закричала она. – И что бы сегодня, ноги вашей в моем доме не было! Все ясно?!Охранник униженно извинился, и ретировался, аккуратно прикрыв за собой двери.Ей хотелось запустить ему в след что-нибудь потяжелее, но ничего подходящего под рукой не оказалось.Она безутешно разревелась.Смахнув слезы, бегущие непрерывным потоком по щекам, Лаура залпом выпила еще бокал вина и поставила его на подлокотник кресла. Она привстала, чтобы помешать угли в камине и нечаянно столкнула бокал. Он упал и разбился на мелкие кусочки, с тихим жалобным звоном. Безразлично посмотрев на осколки, она спросила бесцветным голосом.- К счастью?Помешав угли в камине, Лаура снова опустилась в обволакивающее тепло кресла, глубокое, как ее горькая боль от чувства потерянности. Не желая покидать этой комнаты, Лаура подняла бутылку и отпила прямо из горлышка. С изумлением она ощутила, как приятно льется терпкое вино живым потоком. «Словно вода в реке» - подумала она.Бесцельно смотря, как играет огонь, Лаура старалась не думать больше ни о чем. Она смотрела, как пляшут огненные язычки, как трещат они, словно исполняя какой-то магический танец.И вдруг ее память выхватила из подсознания восхитительную картину, будто стараясь уменьшить боль, окутала ее реальной нереальностью, зовущей, манящей, успокаивающей тихим шепотом.Мягкие, нежные, словно шелк, волосы разметались по зеленой сочной траве, цвета золотой спелой пшеницы. Искрящаяся теплая зелень сияла в любимых глазах, дразнящая своей таинственной глубиной, которую хотелось изведать, ямочки на щеках, трепетно бархатных, сводили с ума своим очарованием.Лицо Ника прямо перед ней, такое до боли родное. Его глаза с жадностью смотрели на нее. Он словно прощался с ней, прощался на всегда. Ведь им так и не дали проститься. Его волосы были мокрыми и пахли дождем. Она потянулась к ним рукой боясь проснуться, или развеять морок.-Лаура, крошка моя! – Ник прильнул к ее губам, не сумев сдержаться.- Ник, мой Ник! Я так скучаю! Я так хочу к тебе! Мне так плохо, так одиноко!- Лаура, милая моя, пойдем со мной скорее…- Нет, Ник я не могу, если я уйду, что станет с ним, с моим малышом?!- О чем ты?!- не понял Ник нахмурившись. – У НАС будет малыш, Ник! Ты не рад?! О, скажи, почему же ты не рад?!Она тихо расплакалась.- Ты, беременна, Лаура?! – недоверчиво спросил Ник. – Перестань плакать. Почему ты пьяна?! – Недоумевал Ник, ей казалось он смотрел на нее с осуждением.- О, Ник, почему же ты не рад?!- всхлипнула несчастно Лаура, и добавила обиженно – Орландо был рад. Даже на колени встал. Хотя он не его. Но он не знает этого. И ты не знаешь. И я не успела тебе сказать…Ник ничего не понял. Он видел, что она не понимает, что он и в вправду перед ней.- Лаура, пожалуйста, пойдем со мной. Нужно спешить.Ник боязливо оглянулся словно вспугнутый вор. – Черт, Лаура вставай же! – Ник грубо выругался, озираясь назад.- Ник, ты злишься?! – опешила Лаура. Ей все больше больше казалось это не сном, а бредом, или Галлюцинацией, созданной опьянённым воображением. Ник был так реален, она чувствовала его руки его тепло, неужели она сходит с ума?!- Это все не важно! – резко сказал он. – Пойдем!- Это важно Ник, наш малыш, это самое важное, что есть на свете!- она оттолкнула его от себя! Ты, мое наваждение! Мне нужно немедленно проснуться. Уйди прочь! Это все вина, моя вина, Ник.Лаура откинулась назад и закрылась с головой пледом.Она хотела проснуться. Забыть этот жестокий сон.Звук хлопнувшей двери резко выбросил Лауру из оцепенения. Она испуганно вздрогнула и осторожно выглянула из-под пледа. Комната была пуста. Она застонала от привидевшегося наваждения ее захлестнула волна тоски и отчаянья. Лаура растерянно огляделась. Наступившие сумерки заполнили комнату густой темнотой. Угли в камине тлели, тихо шурша. А за окном пел свою монотонную, заунывную песню дождь, тихонько играя каплями на крышах в такт своей песне. Оглядевшись и поняв, что находится в гостиной, Лаура поняла, что задремала. Приглушенные закрытой дверью голоса разбудили ее окончательно, выведя из сладостного забвения и обрушив ужасную действительность. Лаура поставила недопитую бутылку, которую она во сне прижимала к груди, на пол. И опираясь на подлокотники, встала, сделав над собой усилие, с невероятным трудом. Она постояла немного в спокойном оцепенении, пытаясь прийти в себя. Голова ужасно кружилась, а ноги казались ватными.Широкая полоса света легла из открывшейся двери на пол, выхватывая их темного пространства часть комнаты.- Лаура? - встревожено позвал голос Орландо.И она бросилась к нему молнией, забыв о своем недомогании.- Орландо! - подбежав к нему, Лаура бессознательно обняла его. Она до отчаянья хотела, чтобы он, реальный, обнял ее. Дал почувствовать свое тепло, свою силу, что она не одна. Но, поняв, что делает, крайне смутилась и отступила на шаг, не зная, куда себя деть от неловкости и волнения. Но Орландо удержал ее холодные руки в своих больших теплых ладонях, нежно сжав их.- Ты нашел Синтию? Скажи мне, ты нашел Синтию? - прерывающимся от волнения и вновь захлестнувшей ее с новой силой тревоги, спросила Лаура.Она пыталась заглянуть, не в его глаза, а в его душу, понять, что же случилось?!!- Да, я нашел ее, - тихо ответил Орландо.- Правда? - восхищенно воскликнула Лаура, - Где же она? Она, наверное, совсем промокла и замерзла. Нужно приготовить ей теплую ванную и... и... еще не знаю что, - вне себя от волнения, нервно, быстрым потоком говорила Лаура, - Но где же она? Нужно привести ее сюда и согреть у камина.Лаура бросилась к двери, но Орландо неумолимо удержал ее, не выпуская рук.- Постой, Лаура. Ее здесь нет, - виновато сообщил Орландо, - Я нашел ее, но она не захотела вернуться.- Я знала! Я знала! —несчастно прошептала Лаура, и из ее глаз градом посыпались слезы.- Не беспокойся! С Синтией все в порядке, - пытался утешить Орландо, сходя с ума от ее слез, которые приводили его в отчаяние, - Не беспокойся! Я дал ей денег на билет и отправил к своим друзьям в Майами. С ней все будет хорошо! - настойчиво убеждал он вкрадчивым голосом, словно втолковывая ребенку, - Она обещала тебе позвонить сразу же, как приедет. Не беспокойся! Мои друзья позаботятся о ней, и о ее ребенке...- Почему?! Почему?! - не сдержав напряжения, закричала Лаура.- Ну, не надо так! - уговаривал Орландо, - Обещаю тебе, все будет хорошо...- Нет, не будет! - закричала Лаура, не сдержав напряжения, раздраженно вырвав свои руки из его рук, - Не будет! Потому что ты лжешь мне! Ее ребенок - это твой ребенок! Я не могу и не хочу стоять между вами. Она никогда не вернется!- Лаура, я не понимаю, что ты хочешь сказать, говоря о ребенке Синтии. - его лицо помрачнело, стало суровым.- Не понимаешь, да? А что ты скажешь о своем испуганном глупом лице в тот момент, когда увидел Синтию?- Я был удивлен! Но не напуган. Удивлен, что у моей красавицы жены подруга похожа на бледное, бесформенное привидение.- Не смей! Слышишь, не смей даже словом чернить Синтию! Такой жалкой, бледной и бесформенной сделал ее ты, теми страданиями, которые причинил ей!- Лаура! О чем ты? Я, в самом деле, ничего не понимаю. Я увидел Синтию сегодня в первый раз, здесь! Успокойся! Прошу тебя, солнышко, тебе нельзя так переживать. И уверен, зайчонок, что твой доктор не одобрит употребления алкоголя.Орландо решительно попытался обнять ее, но Лаура, проворно отскочив, ощетинилась, словно дикая кошка.- Не смей меня называть этой сладкой, ничего не значащей для тебя чушью!- Ну, зачем ты так, Лаура, я называю тебя ласково со всей любовью!- Да? А всех остальных, кого так называешь, ты тоже любишь! Кассирша в магазине - лапонька. Молочница, которая приходит по утрам - кисонька. Служанка - солнышко. Жозефа - сокровище. А Клелия в особом почете - она малышка, малютка, зайчонок, и даже девушка, которая приносит почту - голубка! Да любую, хотя бы просто встречную, случайную прохожую ты готов одарить своей идиотской улыбкой. Шесть на девять, будто рекламируешь зубную пасту, и назвать чем-нибудь приторно сладким: цветочек, пушечек, котёнок, цыплёнок, слонёнок... - и тут она заметила, что Орландо весь трясется от смеха, который наполняет всю комнату бархатным баритоном, сладким и тягучим, как выпитое ею вино.- Ты ревнуешь! - ласково осведомился он, поставив диагноз ее разъяренному состоянию.- Вовсе нет! - гневно воспротивилась Лаура и, сморщившись, с преувеличенным отвращением в голосе, заявила. - Какая мерзость! Мне просто противно от всего этого!Лаура резко сорвалась с места и попыталась уйти, но он, перехватив ее за талию, страстно прижал к себе.Дикая, безудержная ярость охватила ее. И она набросилась на него с кулаками, нанося удары невпопад, суматошно, куда придется, со всей силой гнева, что накопился в ней. Пытаясь излить всю боль от потери Синтии, и Ника. Теперь, она точно поняла, этот сон, был прощанием. Словно кто-то другой, захватывающий ее тело и душу в плен, поселился в ней, и пытался сказать, что ей пора отпустить свою любовь к Нику. Но она не хотела! Не хотела изо всех сил! Но ей все сложнее было сопротивляться.В начале он, словно играя, увертывался с язвительной улыбкой на губах от ее маленьких легких кулачков, но вскоре ему надоело это неуважительное отношение к его персоне, и он, перехватив ее запястья, с осторожной безжалостностью завел ее руки за спину, настойчивым кольцом своих рук прижимая к себе. От него пахло дождем и пряным парфюмом, от которого у нее еще больше кружилась голова. Его черные волосы были влажными от дождя, и ей хотелось зарыться в них руками, притянуть к себе. Ей отчаянно хотелось забыть наваждения о Нике, стереть эту боль, его поцелуями. Она со всей силы злости пыталась вырваться, но словно в смирительной рубашке, чем больше она сопротивлялась, тем неумолимее затягивался жесткий узел. Обессилев, Лаура обмякла и, если бы не его руки, твердо удерживающие ее, она бы упала. Нежно удерживая ее, он нашел ее губы губами. Она положила свои руки на его плечи, желая оттолкнуть, но вместо этого ее пальцы стали поглаживать стальные мускулы его предплечий, поползли вверх и зарылись в его мокрые после дождя, растрепанные, упрямые волосы. Неожиданное оглушительное чувство неги захватило все ее существо. И вопреки своему разуму, который, все еще продолжая сопротивляться, отчаянно протестовал, ее тело больше не подчинялось ей, оно, освободившись, с отчаянной гневной страстью жило своей собственной жизнью, собственными чувствами. Прильнув к нему, она чувствовала биение его сердца, ощущала каждый удар. Для нее больше не существовало настоящего, будущего и прошлого. Существовал только этот миг, когда нет ничего важнее, чем слышать, как ритм его сердца восхищенным трепетом отзывается в ее теле, чувствовать этот стук, отзывающийся пульсом в висках. В ней полыхал чудесный, оглушительной силы, огонь, сжирающий пожар, который сжигал все и вся и, очищая, вел в мир забвения.Когда их губы разомкнулись, и он заглянул в ее глаза своим золотистым пылающим взглядом. Она поняла, что нет ничего важнее на свете, чем быть сейчас здесь с этим нежным незнакомцем, чувствовать его руки, ласкающие ее тело, его губы, целующие ее, и не важно, что будет потом, не важно, что будет в туманное завтра и наступит ли оно вообще.- Давай объявим перемирие?! - тихо сказал он, и его голос был густым и бархатно-хриплым. Она лишь улыбнулась ему слабой, растерянной улыбкой. И он, изогнувшись с изящной грацией молодого льва, легко поднял на руки и, пронеся из полумрака сквозь свет, стал подниматься наверх по невероятно долгой, как показалось Лауре, извивающейся лестнице.- Мио каро, aморе, дилимиамо ла ностра ассия ди гуера оччи .Лаура не поняла его слов, сказанных на родном языке, но почувствовала сердцем, он нежно прости о перемирии, и ей так хотелось откликнуться на эту нежную просьбу, и забыть обо всем.- Так, наверное, поднимаются в рай, - подумала вслух Лаура.- Да! И я больше никогда не позволю тебе отсюда спуститься! - пообещал Орландо горячим шепотом, - Я увезу тебя из этой дождливо туманной страны, где кругом нас поджидает горе и ненастье, далеко-далеко. Там море счастья, солнца и тепла. Там нас ждет хрустальный замок. Там ночами люди поют чудесные песни, веселятся и танцуют до утра в водовороте восхитительных карнавалов.Наконец, путь был пройден. И дверь захлопнулась, пропустив их в комнату безграничной нежности и неземной любви, в комнату, где они надеялись найти безбрежное счастье.Когда Лаура в восхищенном успокоении засыпала на его груди, она слышала над собой нежный бархатный голос, который все говорил и говорил ей о сказочной стране, о солнце и о счастье, которое ждет их. И ей безгранично, безоговорочно хотелось верить ему. 10Когда дверь за ушедшим Орландо захлопнулась с оглушительной яростью, жизнь для Синтии потеряла смысл. Скорчившись на полу, она рыдала до изнеможения. Когда слез больше не осталось, Синтия медленно встала, опираясь на стену, и вышла из подъезда, вступив под ледяные струи дождя. Но она не замечала ни холода, ни то, что ее одежды за считанные секунды промокла насквозь, ни то, что наступила глубокая ночь и пустынные улицы заполнены лишь рассеянным от туманной сырости в воздухе светом фонарей. Она понуро смотрела только себе под ноги, не замечая ничего вокруг, смотрела на дорогу, которая вела ее куда-то. Она все шла и шла, блуждая по улицам города, которого не видела. Она не заметила, как наступило утро, и улицы наполнились спешащими прохожими. К полудню дождь перестал для того, чтобы, отдохнув, обрушиться с новой силой. Но и этого она не заметила. Не заметила, как с наступившим вечером дождь вернулся вновь. Наконец, она наткнулась на скамейку и устало, опустошенно опустилась на нее. К остановке подъехал сверкающий автобус, он привлек ее внимание, и она, медленно встав, зашла в это сверкание света. Люди толпой пронесли ее вглубь. Кто-то заботливо усадил ее, и она, пригревшись в уютном кресле и людском тепле, забылась сном успокоения и покоя. Сквозь сон она слышала чьи-то голоса. Порой ее воспаленный мозг улавливал обрывки каких-то фраз. И вдруг она ясно почувствовала, как в ее теле что-то шевелится. Вскочив с места, она стала испуганно кричать что-то безрассудное.- Червяк! - кричала она, - Меня пожирает червяк! Помогите! Вытащите его из меня! Вытащите!Чьи-то сильные руки осторожно скрутили ее, но она продолжала биться и кричать, пока что-то неумолимо холодное не заволокло ее сознание.В областную больницу маленького городка-спутника поступила женщина без документов в критическом душевном и физическом состоянии. Врачи боролись за ее жизнь, и, наконец, ужасная лихорадка отступила. Но ребенок несчастной, которого она носила под сердцем, не смог пережить болезни матери. Его спасти не удалось. В карманах одежды безызвестной бедняжки нашли деньги, чек и адрес в Майами. Врачи связались по адресу, и бедняжку поспешно забрали и радушно приняли, еще не пришедшую в себя, друзья. 11Ник несся, уходя от погони. На этот раз ему не удалось сбросить след слишком близко они к нему подобрались. Он ничего не видел, но не из-за пелены дождя стоящей стеной. В другой раз, это было бы ему только на руку, и он с легкостью ушёл от погони. У него перед глазами все еще стоял образ Лауры.Он уже не понимал, то были его слезы или дождь?! Он рисковал разбиться, но сейчас это заботило его в последнюю очередь. Он просто не хотел попасться шавкам Орландо, доставить ему такую радость, наконец избавиться от него. Ну уж нет! Много чести.- Господи! Лаура, что стало с ней?! Что этот урод сделал с его девочкой?! Она, была настолько пьяна, или не в себе, что даже не поняла, что ОН приходил к ней!Проникнув вновь в дом, он осторожно пробрался в холл, затаился в подсобке, которую обнаружил благодаря черному входу. Медлить было нельзя. А охранники все рыскали по дому.Он слышал, как Лаура на них накричала. Он не узнал сначала ее злой, изменившийся от ярости голос. Сделав почетный круг по дому, сторожевые псы Орландо покинули дом.Теперь он точно знал где она. Он юркнул в гостиную крадучись перебежав огромный холл. Закрыв за собой бесшумно двери, он осмотрелся. Огонь в камине освещал лицо Лауры. Она спала, сладко улыбаясь во сне. Его захлестнула нежность. Он хотел подбежать к ней схватить и утащить прочь от этого дома, от этой клетки в которую ее заперли, спрятав от него. Но Ник взял себя в руки. Нужно было найти сначала выход, подготовить путь к отступлению. Ник распахнул окно, убедившись, что он скрыто от взглядов из сторожи охранников.Ник, вернулся к Лауре. Присел и снял капюшон, скрывающий его лицо. В полусне Лаура приоткрыла глаза. Он не хотел напугать ее. Она потянулась к нему, и он вмиг откликнулся на ее зов. Их губы встретились он сжал ее в своих объятьях. Забыв на мгновение обо всем на свете. Он почувствовал ее жаркое прерывистое дыхание, вкус вина на губах Лауры дурманил и опьянял.Он отстранился. Он понял, что она сильно пьяна, настолько, что путает реальность с бредом. Он пытался вразумить ее, увести с собой. Известие о беременности его ошарашило, словно обухом по голове. И разозлило . Минутное помутнение вспышка дикой ревности. Но, к черту, какая разница! Он будет любить ее любую. С ребенком или без. Главное было уйти. Но она сопротивлялась, не хотела идти. Он начал бояться, что ее крики привлекут к ним внимание слуг, охраны. Каким только чудом этого не случилось?! Он попытался взять уже просто ее в охапку и утащить, Лаура яростно и сильно оттолкнула его от себя. Сломанные ребра острой болью захватили его на миг. Он услышал голоса с наружи. Голос Орландо он не мог спутать ни с чем , этот голос, надменный, холодный, жестокий до конца его дней будет преследовать его в кошмарах. Он разозлился за ее пьяное непонимание происходящего, вновь попытался забрать ее. Но она отмахнулась от него, словно он был призраком, дурным сном, зарылась укутавшись в плед. Голоса уже были за дверью. Шаги Орландо все приближались. Ник с отчаяньем понимал, время безвозвратно упущено, им не уйти сейчас вдвоем. Он не мог. Просто не имел права подвергать ее такой опасности.Он выскочил в приоткрытое окно. Словно цепные псы они ждали его снаружи. Не смея тревожить и охраняя покой хозяйки. Он встретился взглядом с Орландо. В них была смерть.- Вывести! – приглушенно рявкнул он, отдав короткий холодный приказ, - Тихо! И быстро! На этот раз, убить!- Сказал он четко, гневно прищурившись. Орландо вошел в дом. Все замерли. Боясь пошевелиться. В приоткрытое окно хорошо был слышан голос, зовущий Лауру. Ветер развивал занавески. Невольные наблюдатели притихли в темноте словно зловещие тени призраков. Голос Орландо был напряжен, но Боже мой каким бархатно нежным он стал. Ника невольно передернуло. Его захлестнула ненависть, он сжал кулаки. Ближний к нему охранник схватил его, сжав плечо Ника мертвой хваткой, яростно вращая глазами приказывая Нику молчать. Ник побледнел от боли. Но он лучше бы умер на месте чем позволить Лауре обнаружить их, и понять, что происходит.Ревность сжигала его сильнее любой физической боли. Он стерпел бы молча, даже если бы они всадили ему нож в сердце. Но его любимая, сейчас, за этим окном, поднялась, и помедлив секунду отбросила решительно лед, которым только что от него закрывалась, и вскрикнув бросилась в объятия его злейшего врага.Ника схватили под руки. Воспользовавшись тем, что Орландо отвлек внимание Лауры на себя, охранники выдохнули и потащили Ника прочь.Он шел быстро, собираясь с силами для рывка. Его гнала ярость душившей его ревности, и боли сжимающе сердце, смятение разрывало его душу. Он не понимал, не хотел признавать, что видел, что говорила ему Лаура. Неужели она забыла его?? Но что тогда значили ее поцелуи, ее первые слова? Или она была пьяна? И если пьяна, то что из ее слов правда?!И как часто она пьяна, теперь?! Или, может Орландо, специально держит ее в таком состоянии, чтобы сломить ее?!! Ведь даже на свадьбе она вела себя явно не адекватно! Он, подъехал тогда, и чуть не перехватил Лауру. Но она вбежала в метро ускользнув от него и от быков Орландо.Он видел, потом как Орландо вернул ее в церковь, потухшую, запуганную, сломленную. И ничем не мог ей помочь. А ее отец, вел себя так, будто так и надо. Он, был лучшего мнения о Князе. Хотя, кто он такой, чтобы осуждать?! Возможно, Князь считал, это благо для нее. Ведь он, Ник, не сумел ее защитить.Он понимал, сейчас, в его растерзанном состоянии после последнего нравоучения Орландо, от которого он еле выкарабкался, зубами с того света, ему не выстоять в честном бою против этих амбалов. Он рванул, как только они ступили за ворота. Вырвался, пару ударов выбили их из колеи, а Нику дали возможность бежать во весь опор. Он петлял и прятался. Он забыл о чести и стыде. Сейчас он хотел просто выжить. Или разбиться. Но не даться в руки псов Орландо.Вереди был рутой овраг. Он посмотрел в его холодные безразличные глаза. Он понимал, что может сломать себе шею, или получить шанс уйти от погони. На машинах им здесь не проехать.- Была, не была! – решился Ник, и ринулся в пропасть. 12Аромат свежесваренного кофе разливался в воздухе аппетитной волной. Возбуждающий обоняние, манящий, он разбудил Лауру. За тяжелыми шторами ясно проглядывался светлый день. Непроизвольно изогнувшись всем телом, Лаура сладко потянулась и с улыбкой повернулась на спину. Испуганно вскрикнув от неожиданности, Лаура отшатнулась в растерянности. Орландо улыбался ей теплой улыбкой, и в его золотых глазах плясали насмешливые огоньки. Он сидел, Оперевшись спиной о подушку, подставленную к спинке кровати, и спокойно пил свой утренний кофе с бутербродом из хлеба с маслом и сыром, просматривая газеты под мягким светом бра над кроватью.- Доброе утро, счастье мое! - с нежностью сказал он и поинтересовался с ласковой насмешкой, - Как ты? Не болит головка?- Что... Что ты здесь делаешь?! - наконец, выдавила из себя Лаура.- Жду твоего пробуждения! - просиял он белоснежной улыбкой.- ЧТО, ТЫ, здесь, делаешь?! - медленно, с холодной яростью выделяя каждое слово, спросила Лаура.- А, ты об этом? – Он помахал бутербродом в руке, Орландо изобразил неловкую виноватость, - Прости, я не знал, что ты не любишь завтракать в постели. Обещаю, что прослежу за тем, чтобы вытряхнули крошки.- Ты что, издеваешься?! - гневно вскрикнула Лаура, - Я спрашиваю, что ты здесь делаешь, в моей постели, в моей комнате!..- Нет! - перебил ее Орландо. - в нашей постели! В нашей комнате! В нашем доме! - с вызовом, приторно-сладким тоном поправил он ее.Лаура задохнулась от бессильной ярости.- Мы ведь договорились, что ты не будешь спешить! Ты дал мне время!.. Тем более, сейчас, когда...- Тем более, сейчас, когда ты беременна, мы должны быть вместе! - безоговорочно заявил Орландо. - Кроме того, - с лукавой улыбкой добавил Орландо, - вчера ты закатила мне настоящую истерику ревности.С самодовольством отметив ее ошеломленный изумленно растерянный вид, он продолжил.- Ты бросилась на меня, как дикая кошка, с ревнивыми репликами и кулачками. Наговорила кучу невероятных вещей. И я не мог придумать ничего лучше, как успокоить тебя поцелуями и ласками. Надо признать, это быстро тебя утешило...- Как ты мог?! - Лаура разрыдалась от злости и отчаяния, - Я была в отчаянии...- Ты была пьяна! - с жестокой усмешкой подсказал Орландо.- Да! И я не понимала...- Ну, нет! - возмущенно прервал ее Орландо, - Ты отлично понимала, что делаешь! - убежденно заявил он, - Ты всю ночь шептала мое, слышишь, мое имя!- Да? – насмешливо рассмеялась Лаура сквозь слезы, - Почему же тогда в твоем голосе столько обиды, когда ты утверждаешь, что я всю ночь шептала ТВОЕ имя?!Орландо посуровел, не сумев скрыть досаду, и Лаура поняла, что попала в самую точку.- Я больше не покину этой комнаты, - зло процедил Орландо сквозь зубы, - и тебе придется научиться делить ее, как и свою жизнь, со мной!- Где Синтия?! - холодно, резко перевела разговор Лаура.- Я отправил ее к своим друзьям. В Майами. - Обиженно насупившись таким невниманием, сердито буркнул Орландо. - И, если ты сдержишь свое слово, ты вскоре сможешь увидеть ее. - Без зазрения совести напыщенно соврал Орландо и язвительно добавил. - Может быть!Лаура нахмурилась.- Почему, может быть?!- Потому что, если ты будешь себя плохо вести, я не смогу отпустить тебя одну. А дела, которые накопились за время моего отъезда, вряд ли скоро отпустят меня.- А разве мы будем находиться далеко от Майами? - растерялась Лаура.Орландо сделал неопределенный жест руками.- Ладно! - легко согласилась Лаура с веселой непринужденностью и, не уточняя, на что именно она соглашается, заявила, - Думаю, тебе не понадобится сегодня следить, как из моей постели...- Из нашей! - непреклонно поправил Орландо.Но Лаура, пропустив его замечание, мимо ушей, продолжила.- Будут вытряхивать оставленные твоим завтраком крошки. Мы можем вылететь сегодня же?!Орландо собранно подумал, сосредоточенно разглядывая свой сэндвич.- Да. Думаю, да. Но это будет вечерний рейс. Возможно, ночной. - Серьезно нахмурив лоб, ответил он, - Хотя возможно, нам придётся задержаться, ещё на пару дней. - С сожалением добавил он, и заметил извиняющимся тоном. - Раньше, боюсь, не получится.- Замечательно! - восхищенно подхватила Лаура, - значит, я успею съездить к тете Лидии и к папе и даже попрощаться с друзьями.Орландо не одобрительно нахмурился, Лаура знала, что последняя идея не доставляла ему удовольствия. Но она решила не заострять его внимание на этом. И смущенно попросила подать ей халат, висящий на спинке кровати.- Ну, конечно, солнышко! - просиял Орландо лукавой улыбкой и, поставив столик с завтраком на тумбочку, встал, отбросив неряшливо одеяло.- О, господи! - изумленно вскрикнула Лаура и, залившись краской до кончиков волос, порывисто закрыла лицо руками.- Нет, солнышко, это всего лишь я! - насмешливо возразил Орландо. Он был абсолютно обнаженный, и это нисколько его не смущало. Его забавляло смущенное смятение Лауры и то неловкое положение, в которое он сам ее поставил. Сняв халат со спинки кровати, Орландо присел с ней рядом. - Мне очень нравится твое сравнение, - с ласковой издевкой сказал он, отнимая ее руки от лица.- Орландо, пожалуйста! - взмолилась Лаура.- Да, дорогая. Только скажи, и я сделаю все, что ты захочешь!- В таком случае, - с раздраженной агрессивностью заявила Лаура, чувствуя себя ужасно нелепо, - потрудись чем-нибудь прикрыться!- А тебе не кажется, что пора привыкать?!- Нет, не кажется! - со злостью перебила его Лаура, теряясь в смятении, что так злит ее, и на кого она злится, на себя за свою неуклюжую неловкость, или на него, за его невозможную притягательность?!Он навис над ней всем своим «могуществом», и Лаура крепко зажмурилась, словно в ужасе, от разрывающего ее смущения и растерянности. Орландо пронзила жестокая боль ее страхом перед ним, ее непримиримостью « ночь рассеялась, а вместе с ней рассеялись его мечты. Рассвет сжег ее любовь, ее нежность, их примирение. Сказка закончилась...»И все же, он не смог удержаться что бы попробовать, растопить ее лед. Он с нежной страстью приник к ее губам. Она лишь сжалась по глубже в спинку кровати к которой он ее пригвоздил. Ее губы были жестоко холодны и безответны. И казалось, она даже перестала дышать . Оторвавшись от ее губ, он в отчаянье крепко обнял. Он непроизвольно всхлипнул от душевной боли ее отчужденности. Зарывшись руками и лицом в ее волосы, он простонал. - Почему, почему, Лаура ты любишь меня только когда в бессознательном состоянии?! Почему ты не хочешь признать свое влечение ко мне?! Ведь нам так хорошо вместе! И чувства, я думаю гораздо важнее рассудка... И всех твоих обид!..- Мои чувства, Орландо, вовсе к тебе не расположены! - Ядовито процедила она с ненавистью.- Как ты не можешь понять?! Я не люблю тебя! И никогда не полюблю! Ты слишком много боли мне причинил!...Лаура попыталась оттолкнуть его. Отстранившись, он заглянул в ее холодные, бездонные голубые глаза. - Это чем же я причинил тебе «столько боли?!». Тем, что спас твоего отца от банкротства, от долговой тюрьмы, от смерти, наконец?! За долги, частенько приходится расплачиваться собственной шкурой- предупредил он возмущенный вопрос в его взгляде. - Или может тем, что твоя тетя не осталась на улице, после конфискации имущества, и без средств существования...Лаура чувствовала себя ужасно! По сути, он был героем, спасшим ее родных от неминуемого краха, а она вела себя жестоко, неблагодарно...- А Ник?! - Уцепившись за свою ярость, несчастно воскликнула она.- Или может ты считаешь, что и ему сделал великое одолжение?! Может я должна сказать тебе спасибо за то, что ты чуть не убил его?! И шантажируя моей любовью к нему, страхом за его жизнь, заставил выйти за тебя замуж...- Ты сама все испортила! - Обидчиво огрызнулся Орландо, - Не надо было устраивать свои глупые побеги! Тогда бы, я и пальцем «твоего драгоценного Ника» не трогал! Я не мог допустить, «этого»- что бы он украл тебя! Неужели ты не понимаешь?! Тогда бы я ничем не смог помочь...- Моему отцу, да?!- съязвила Лаура - А моих чувствах никто и не подумал!- Да я не мог помочь ему, не будучи официально его родственником!...- Какой бред!- брезгливо поморщилась Лаура, - Уж не считай меня за дурочку! Если бы ты хотел, ты бы мог помочь моему отцу! И родственные отношения, юридически, абсолютно не причем...- Лаура,- с легкой издевкой сказал Орландо,- А зачем мне было бы это нужно?! Единственная причина моей поддержки твоему отцу, это ТЫ! Если бы не было тебя, мне было бы абсолютно наплевать, что было бы с твоим отцом!— Вот видишь! - Яростно воскликнула Лаура, мы пришли к тому, с чего начали! Ты просто купил меня, как не больно мне это осознавать, как игрушку! Но я не кукла! Я живая! И если бы не ты, То Ник помог бы моему отцу!.. И я была бы счастлива, с ним, сейчас!- Лаура готова была разрыдаться...- Все что есть у Ника, принадлежит его отцу!- С яростной угрозой жестоко съязвил Орландо.- И я не думаю, что отец Ника, счел бы выгодным капиталовложением, в долги твоего отца! А твой Ник, просто шантрапа, и бездельник, который цента в своей жизни не заработал!.. Он, обманом, между прочим, завладел расположением твоего отца! Почему ты думаешь твой отец переменил к нему свое мнение?! Он узнал, что твой Ник, просто напыщенный, мыльный пузырь! И наглый лжец! ...- « И очень настойчивый неуловимый ублюдок!»» - с досадой подумал он расстроенно, ведь его людям так и не удалось его поймать прошлой ночью.Орландо видел какую боль причиняет Лауре, развеивая нежный «розовый туман» любви, доверия Лауры к Нику. Но это было нужно, как безысходная операция, когда, чтобы спасти всю руку от гангрены, отрезают изгнившую кисть. Он, готов был причинить е столько боли и разочарования, сколько потребуется, лишь бы предотвратить все ее мысли о побеге с Ником. И не далее, как вчера, он убедился, что Ник более настойчив и предприимчив чем он мог себе представить. И неизвестно чем бы вчера для него обернулась предприимчивость этого идиота пробравшегося словно вор в его дом, если бы Лаура, по воле случая, не была пьяна?!- И еще, - добавил он жестоко, намеренно зная, что это самое болезненное, что Лаура не хотела помнить, знать и понимать,- Он ужасный развратник! Каждый раз, когда он уходил от тебя, он прямиком направлялся в публичный дом, или какую-нибудь забегаловку, чтобы снять там какую-нибудь девицу, иногда даже не первой свежести...- «Это неправда...- Несчастно прошептала Лаура.— Неправда!» Ты просто чернишь его...- Да?! А почему тогда ты думаешь, я был так уверен в твоей невинности?! Не из веры же убеждения в этом твоего отца?! Да, он ревностно оберегал тебя. Но родители всегда слишком доверяют своим детям. Я был уверен в этом только потому, что просто не представляю как Ник мог променять твою «любовь», на ласки грязных шлюх!- Орландо даже не подозревал как больно ей делал. Словно вбивал ей в сердце нож с каждым словом! - Изменить такой восхитительной женщине, как ты, Лаура, можно лишь в случае ужасной неудовлетворенности Предупредил Орландо с тихой угрозой, ясно давая понять, что, если она впредь останется холодна к нему в «близости» , Он, будет в праве считать это, ее позволением к его изменам!«- Ну и пусть, мне все равно, - С яростной обидой подумала Лаура, - Мне все равно, будет мне верен Орландо, или нет!»- отчаянно она из последних сил пыталась обмануть себя.«- Но Ник, как он мог!»- она не хотела, не могла просто верить в это. И она не знала отчего ей больней, от измен Ника, в которых убеждал ее Орландо. Или от ядовитого обещания, его неверности.Она была в таком потрясении, что не заметила, что ее бьет нервная дрожь. И слезы неудержимым потоком струятся из глаз. Орландо не мог спокойно смотреть на нее такую несчастную, всю в слезах. Хотелось прижать ее к себе. Утешить своей нежностью. Но он не решался. Он позволил себе нежно прикоснуться руками к ее щекам, ласково стирая ее слезы.- Прости меня! Я бы не стал тебе все это рассказывать. Я не хотел причинять боль тебе. Но ты так упряма в своем не примирении ко мне. Мне тоже больно! Каждый раз, когда ты отпрыгиваешь от меня, стоит мне к тебе лишь прикоснуться.... Ты просто убиваешь меня!Она с недоверчивой обидой посмотрела на него.- Видит Бог, я отдал бы все на свете , лишь бы мы не были врагами!.. Да, я понимаю, я непростительно повел себя,... В нашу брачную ночь... Хотя, к моему стыду, я ничего не помню...- Зато я помню!- сердито огрызнулась Лаура, желая отгородиться от его нежности, захватывающей ее.- Ты тоже, говоришь, что ничего не помнишь, о твоей страсти, о твоей нежности, этой ночью!- в тон ей обиженно сказал Орландо, и пожалел об этом. Он силой воли усмирил свой вспыхнувший во взгляде огнем сжигающий гнев и обиду, и взмолился со страстью желая прощения.- Прости меня! Умоляю, прости! Нам ведь так хорошо вместе! Позволь себе признать это! Прости меня! Кара мия!- Прекрати уже говорить так, чтобы я не понимала тебя!- Лаура метнулась в смятении. Она специально попыталась зацепиться за этот невидимый барьер между ними. Лишь бы не показать ему, как сильно на нее действует его близость. Она залилась краской смущения. Казалась она готова была простить его, но ей не позволяло ее упрямство из гордости. И еще ей не позволяла простить его обида, сжигающая ее из нутри, за Синтию, за все это время, когда он, словно забыв о ней, вспоминал только тогда, когда она ему была нужна в качестве экспоната.Выхватив из его рук халат и смущенно укутавшись им, она, соскочив с постели, пулей бросилась в ванную, отчаянно надеясь, что, когда она решится выйти, его уже не будет в комнате.Остудившись и успокоившись прохладным душем, Лаура, собрав все свое здравомыслие и волю в кулак, отважилась выйти.Орландо стоял у окна. Шторы были широко раздвинуты, и неряшливо пикантную обстановку комнаты заливал дневной свет. Он задумчиво смотрел в окно, мучаясь с запонками на рукавах. Заставив остаться себя спокойно безразличной к смятым простыням на постели и его подносу с остатками завтрака, Лаура, благодарная ему за учтивую одетость подошла к нему и помогла застегнуть непокорные запонки с дружелюбной молчаливостью.- Спасибо! - благодарно улыбнулся Орландо, опечаленный ее вновь надетой маской неприступности, - Они всегда злят меня своей вредной непокорностью, - поделился он.- «Зачем ты тогда носишь их?» —спросила Лаура без интереса, как бы из вежливости.- Я люблю покорять непокорные вершины. - Орландо с трогательной теплотой заглянул в ее глаза, - Я, постараюсь, впредь говорить так, чтобы ты понимала меня. Но, поскольку мы едем в Италию, ты не хотела бы начать учить язык?!- сказал он с легкой грустью. – К сожалению у меня не так много будет времени, чтобы помочь тебе с этим.Кроме того, я люблю выглядеть красиво и загадочно.- Сказал он, поняв, что ответа на его заявление не последует, она сделала вид, что это ее не касается, как всегда, если ей не было интересно.- Да, я заметила это! - съязвила Лаура, уходя от его взгляда, и от ответа. - Где мы встретимся? - деловито поинтересовалась она, уводя разговор на другую тему.Они словно заключили миролюбивое соглашение, по обоюдному молчаливому согласию. Орландо решил, еще дать ей время, позволить ей привыкнуть к нему, без угроз и жесткого напора с его стороны. «Ей нужно дать время, все осознать, и успокоиться!»- подумал он. Лаура была благодарна, за глоток спокойствия в их отношениях. Она до-смерти устала ругаться, и злиться.- Здесь. Я постараюсь, чтобы мы выехали сегодня, но предупреждаю, это вряд ли получится, - разочарованно вздохнув, ответил Орландо.- Хорошо. - Просто отозвалась Лаура. Она уже не слушала его, уйдя вся в себя, обдумывая свои будущие прощальные встречи, и вспоминая, кого нужно непременно навестить.- Кто позаботится о вещах?- Служанки! - рассмеялась Лаура, стараясь скрыть напряжение и заставляя чувствовать Орландо себя неловко.- Ладно! - с обиженной раздраженностью заявил Орландо, - Жди меня часов в восемь, девять. Пока!Он легко чмокнул Лауру в щеку и быстро вышел, унося с собой невозможную, насмешливую улыбку Лауры. * * * К вечеру Орландо перезвонил, и оставил сообщение через служанку, не захотев ждать, чтобы она подошла к телефону, что их отъезд откладывается... «Дня на два!». Лаура не очень огорчило это сообщение. Наоборот, её это даже обрадовало. Это давало ей небольшую передышку, перед расставанием с Родиной. Но она была обижена тем, что Орландо не захотел, а вернее не посчитал даже нужным сообщить ей это лично, и передал через служанку.Два дня она занимала себя как могла. Хотя её жутко бесила и раздражала эта неизвестность и неопределённость. И поэтому она почти не бывала дома, чтобы и ему пришлось ждать.... Если вдруг придётся.После встречи с отцом, в середине второго дня, она заскочила домой переодеться. Она хотела немного принарядиться к прощальной, и скорей всего последней встречи с Сэмом.По дороге Лаура хотела заехать к соседке Синти, с которой, как она знала, та была дружна. К родителям Синтии Лаура заходить не решалась. Но ей просто необходимо было узнать, вернулась ли домой Синтия, или нет. Она места себе не находила, тревожась за подругу.Переодевшись, Лаура как раз спускалась с лестницы, когда услышала знакомый голос, спорящий со служанкой в прихожей. Её сердце испуганно сжалось, и радостно встрепенулось в надежде. Лаура поспешно сбежала с лестницы.- Патрик! Как я рада тебе! - Лаура порывисто обняла гостя.- Где Синтия? - жёстко отстранившись сурово спросил Патрик, вместо приветствия.- Я не знаю!- растерялась Лаура.- Это всё ты! - С угрозой упрекнул Патрик - Ты! И твоё пагубное влияние сбило её с праведного пути!- Но что же я такого сделала!? - Несчастно всхлипнула Лаура.- Если бы ты не таскалась! Если бы ты не сбегала и не шлялась по подвалам, и Синтия ни за что бы не сбежала!- Позволь мне самой решать, как поступать со своей собственной жизнью! - Задохнувшись от незаслуженной обиды и негодования возмутилась Лаура - И Синтия вполне взрослая, самостоятельная женщина! Она вправе решать свою судьбу сама! Да как ты смеешь!.. - голос её дрожал от слёз - Как ты можешь судить меня! Что ты обо мне знаешь?!...- Я знаю достаточно! Обе вы,- он смерил её презрительным взглядом - в подоле носите!- жестоко бросил он.Лаура побледнела. Ей показалось, она сейчас задохнётся, от боли и страха - « Он не может знать! Он не может знать! Даже Синтия ничего не знала!» - мысленно убеждала она себя.- Лучше скажи мне, где Синтия! А то!.. - Он был вне себя от ярости. Лауре даже показалось, что он готов даже избить её.- А то, что, Патрик? - Смело вздёрнув подбородок, бросила вызов Лаура.- Да как ты можешь быть таким жестоким! Таким бессердечным! Разве я когда-то желала зла Синтии?! Ты упрекаешь меня?! Чем? Моей болью?! Моей трагедией?! Разве я настолько безумна чтобы сбегать просто так, без причины? Чтобы прятаться «по подвалам», как ты сказал! Как ты можешь?!- она отвернулась, что бы он не видел слёз, навернувшихся на её глаза, вот-вот готовых пролиться.- Прости меня Лаура! - Виновато, с нежностью сказал Патрик. Он обнял тёплыми руками её хрупкие вздрагивающие от тихих рыданий плечи. - Прости меня! Я просто с ума схожу от беспокойства! Понимаешь, когда я выгнал её,... Я просто обезумел тогда!.. Я никогда себе этого не прощу!- Ты выгнал её?!- Лаура растерянно стихла. Теперь она поняла, почему Синтия так просила её не ходить к ней домой. Лаура была поражена до глубины души. - « Даже в таком отчаянном положении Синтия пыталась защитить меня от разочарования!» - подумала она.Патрик воспринял её слова как упрёк. - Пожалуйста, не осуждай меня!- С болью в голосе взмолился Патрик - Ты даже представить себе не можешь, какое потрясение для брата, который боготворил и лелеял свою маленькую сестрёнку, узнать, что она как уличная девка нагуляла... ребёнка! Пожалуйста, скажи, где Синтия?!Патрик порывисто прижал её к себе, словно она была ему настолько дорога, как спасение. Он уткнулся лицом в ворох её волос.- Пожалуйста, скажи, где Синтия!- тихим голосом взмолился он.- Она в Майами, у наших семейных друзей!- Раздался за их спиной гневный голос Орландо - Синтия в надёжных, безопасных, руках. Вы что - то ещё хотите узнать о нас?! О моей жене! Обо мне! Молодой человек?! Что же вы замерли?! Не стесняйтесь! Тем более что вы, и так уже, довольно, о нас знаете!Орландо был настолько взбешен, что Лауре показалось он готов убить Патрика на месте.Патрик был настолько поражён внезапным появлением Орландо, что до сих пор продолжал обнимать Лауру, прижимая её к себе. Он словно инстинктивно пытался защитить её от Орландо своей близостью. Лаура настолько же была в смятении, и напугана появлением Орландо, что даже не заметила этого, не сделав ни единой попытки отстраниться от Патрика.Орландо быстро подошёл к ним.- Прошу убрать вас, руки, от моей жены!- Свирепо рявкнул он.Только теперь Патрик, отупевший от неожиданности, заметил, что всё ещё сжимает плечи Лауры.- Простите!- С растерянным страхом пролепетал Патрик. Всё-таки это был муж Лауры, и он ни за что не хотел бы ничем навредить ей. Он поспешно убрал руки, и отошёл на несколько шагов.Орландо моментально обнял Лауру, с такой горячей поспешностью, будто кто - то пытался отнять её у него, или она пыталась убежать. Он порывисто прижал Лауру к себе с такой горячей силой, будто пытался вдавить её в себя. Лаура невольно вскрикнула. И его рука стала нежной, лишь крепко обнимая её.- Если мы ничем больше не можем быть вам полезны, я требую, прервать ваш визит!- со сдержанной яростью, угрожающе, холодно сказал Орландо. Хотя внутри у него всё кипело. И ему хотелось заорать - « Пошёл вон!» Он сдерживался, невероятным усилием воли. Он боялся, вновь, напугать Лауру своим гневом. Он боялся разрушить то несмелое доверие начинающее прорастать в Лауре нежными ростками.- Нет, это не всё! - Яростно встрепенулся Патрик. Он вдруг до бешенства разозлился - « По какому праву его так бесцеремонно выгоняют! В конце концов, он знает Лауру гораздо больше, чем этот новоявленный муженек!» - Я хочу знать конкретно, где моя сестра! Потому, что имею на это полное право! Она член моей семьи! А не вашей! Как вы, это соизволили подчеркнуть! И я требую, конкретных данных о ней!Орландо усмехнулся - Вы не вправе что-либо требовать, здесь, в моём доме.- Я заявлю в полицию!- Гневно вскричал Патрик. - Я заявлю! Что вы похитили мою сестру!Чем больше распалялся Патрик, тем спокойнее становился Орландо. Теперь его даже забавляла агрессивность Патрика.- Бред! Бред сивой кобылы! - хохотнул с издёвкой Орландо. - Никто и не думал никого похищать. А уж вашу сестру, тем более.- Что это значит?! Что вы этим хотите сказать?! Что она недостойна?!...От волнения и гнева, не свойственных для Патрика, его голос сошёл на визг, жутко похожий на поросячий. И если бы всё не было так серьёзно для неё самой, Лауру бы это рассмешило. Но она сама слишком переживала и мучилась беспокойством за Синтию. Потому, что ни капли не верила Орландо, в том, что он ей рассказал о ней.- Достойна! Достойна! - Прервал Патрика иронично Орландо - Прекратите истерику, молодой человек. Вы пугаете мою жену.Патрик бросил быстрый виноватый взгляд на Лауру. Она была бледна. И, казалось, стояла, ни жива, ни мертва. Ему даже показалось, что она вот-вот упадёт в обморок.- Иначе,- с холодной издёвкой продолжил Орландо,- я буду вынужден приказать охране вышвырнуть вас вон, за шкирку, как бешеного пса! Вы хотите данных?! Вы получите их! Пройдёмте со мной в кабинет!Патрик нерешительно посмотрел на Лауру, словно прося у неё совета и защиты. Ему вдруг стало до жути страшно от хладнокровной язвительности Орландо. Но Лаура стояла совсем чужая. И слёзы, ещё не высохшие, немым укором блестели на её бледных щеках влажными дорожками. Патрик почувствовал решимость, от занывшей совести - «Не должно же быть всё это напрасно! И слёзы Лауры, пролитые по его вине, не должны остаться неоправданные!»На самом деле Лаура не держала зла на Патрика. Она просто не знала, что сказать ему, и может ли чем помочь. Она и сама знала не больше Патрика, если не меньше. И Орландо был непредсказуем как грозовая туча. Единственное что она знала, что Орландо не будет убивать Патрика в своём доме.Спустя полчаса, показавшихся для Лауры вечностью, Патрик, вернувшись в гостиную тихо извинившись перед ней за своё непростительное поведение. И за то, что вынужден покинуть её «...В этом доме!», ушёл, очень поспешно.Обескураженная странным перевоплощением Патрика, Лаура ринулась в кабинет Орландо.- Ты снова принялся за своё!- Гневно упрекнула Лаура с порога, ворвавшись без стука в кабинет Орландо.- Что ты сделал с Патриком?! На нём лица не было! Ты снова угрожал?- Ну что я смог бы с ним сделать?- Флегматично спросил он. Орландо устало поднял взгляд от документов, которые просматривал. Он посмотрел на неё таким взглядом, будто смертельно устал от неё. И это после их первой, пусть не сознательной, но случившейся, ночи любви. После которой он сбежал, бросил её, абсолютно без объяснений на целых два дня. И она даже не знала, появлялся ли он в доме вообще, или просто не хотел видеть её. Она ненавидела его с новой силой за это чувство потребности в нём, которое он заставил её чувствовать. Она ненавидела его за то, что он заставил её томиться ожиданием.- Я не занимаюсь запугиванием безразличных мне людей. Кроме того, у меня нет сейчас на это ни сил, ни времени, ни желания.- С терпеливым раздражением пояснил он.- Я просто сообщил ему данные о Синтии.- Почему же ты мне не сообщил, эти самые «данные»- Возмущённо спросила Лаура, и талантливо передразнила его флегматичную интонацию голоса, от которой, либо начинает тошнить, либо «набивает» оскомину как после лимона, и становится очень противно, - о Синтии, мне.Лицо Орландо озарилось настолько ласковой и нежной улыбкой, что Лауру бросило в жар. Она рассмешила его своим милым актёрским мастерством. Хотя, будь перед ним кто-нибудь другой, это, невероятно взбесило бы его. Но это была Лаура! И она была восхитительна. Во всём что делала. И он обожал её. Ему до безумия захотелось подхватить эту дикую кошечку на руки и утащить в постель, чтобы заняться её приручением. Но он хорошо помнил, что просто не имеет сейчас на это права. Документы дел, что он держал, просто горели в его руках.- Я говорил, просто ты либо была настолько увлечена мной, или настолько пьяна, что не помнишь этого теперь.Щёки Лауры вспыхнули очаровательным румянцем смущения - Я была пьяна!- Сердито буркнула она, потупив взгляд. Лаура была просто не в силах смотреть ему в его сияющие глаза, у неё кружилась голова от этого золотого чарующего пламени.Орландо чуть не застонал от охватившей его страсти -« Боже, как она хороша!» - подумал он. И именно поэтому он как можно скорее хотел покончить с этими проклятыми делами и увезти её в свой дом, туда, откуда она никуда от него не денется! Орландо, всё ещё боялся, затаённым инстинктивным страхом, почти животным, что она снова сбежит от него. Если её не удержали не воля, ни гнев родного отца. Ни решётки на окнах. Ни страх угроз. То, что для неё стоила церемония венчания, которую она не признавала. И уж тем более, штамп в паспорте. Ведь он знал, что где-то рядом всё ещё рыскает, такой же неугомонный, как и она, её «Ромео». В этом они друг друга стоили! Хотя он сделал все возможное. Что бы его не подпускали близко к Лауре. Но зная, способности Ника..., он сильно сомневался, что ему удастся долго его сдерживать. Орландо засыпал и просыпался со страхом, что Ник извернется, и нагрянет к Лауре «в гости». И не факт, что Лаура поверила в его доводы, очерняющие Ника. Или ему снова так несказанно повезет, и Лаура будет пьяна и не захочет уйти с Ником.Не в силах что-либо сказать, он неопределённо пожал плечами.Не услышав ответа, она вынуждена была поднять взгляд на него.- Так ты мне расскажешь, что случилось с Синтией?!- С угрозой в голосе раздражённо перешла в наступление Лаура.- О Мадре диос !- Мысленно взмолился Орландо, задохнувшись от охватившей всё его существо, страсти.- Помоги мне сдержаться, и не изнасиловать прямо здесь в кабинете! Как же она чертовски соблазнительна - эта маленькая фурия!- У меня слишком много дел!- сказал он охрипшим от страсти голосом.Ей же его голос показался до боли чужим и сухим! Её захлестнула обида. Она буквально готова была разрыдаться.- У тебя никогда нет на меня времени! - Обиженно упрекнула Лаура. Она опустила пушистые ресницы, потупив взор, что бы он не видел слёз, заполнивших её глаза до краёв.- Потерпи немного, счастье моё!- С нежностью в голосе взмолился Орландо, ласковым, и вместе с тем строгим голосом. - Чем быстрее я закончу свои дела, тем быстрее мы уедем отсюда, и будем проводить столько времени вместе, сколько ты захочешь! - Тепло пообещал он извиняющимся тоном.- Очень надо!- возмущённо с недовольством пробурчала Лаура - Можно подумать я только об этом и мечтаю!- Ну что ты там бурчишь, насупившись, словно ребёнок?!- Ласково пожурил Орландо.- Иди лучше обними меня, и расскажи быстро, как ты провела эти дни без меня?Лаура вздрогнула так, будто он ударил её.- Не уходи от ответа Орландо!- возмущённо с негодованием воскликнула Лаура. - Почему ты не говоришь мне, куда дел мою подругу?!- Да я говорил уже!- Раздражённо напомнил Орландо, поморщившись как от зубной боли.- Ну не помню я этого! Ты доволен!- Вознегодовала Лаура - Тебе что так принципиально трудно повторить?!- О Мадре диос!- взмолился Орландо - Ничего плохого с твоей Сали не случилось! В Майами она. У моих друзей! С ней всё порядке!.. Что?! Что такого случилось, что ты так смотришь на меня, будто я змею тебе за шиворот положил? - Осёкшись, раздражённо подметил Орландо потрясенно-шокированное личико Лауры, застывшее маской несчастья.- Кто такая «Сали?!» - опустошённо спросила Лаура. Её глаза наполнились слезами. Она и сама знала ответ. И теперь, все несмелые надежды Лауры на то, что она ошиблась, и ей только показалось, что Орландо и есть именно тот самый таинственный возлюбленный Синтии, были жестоко разбиты. Теперь, она знала это точно. И ей было до безумия больно, и противно от всего этого.Орландо обречённо понял, какую ужасную ошибку он совершил. Всего лишь одно маленькое злосчастное словечко разрушило его надежду на любовь Лауры. Он практически признался. И теперь, она никогда его не простит. Хотя во всем, что случилось, не было его вины. Это был какой-то злой рок, который настойчиво разделял его с Лаурой.- Откуда мне знать? Как её там зовут. Может я оговорился!- Попытался оправдаться Орландо.- Нет, Орландо, ты вовсе не оговорился! Ты просто назвал всё своими именами. Ты подтвердил свою связь с ней!..- С чего ты взяла? Ну что за бредовые идеи!- Возмутился Орландо. Он всё ещё надеялся, что Лаура поверит в его доводы невиновности. Ведь она хотела в это поверить. Он знал это. Чувствовал. — Это была всего лишь оговорка!- рьяно доказывал он. - Ну что ты так всполошилась? Я же сделал это не в постели как...- Орландо осекся, прикусив себе язык. Он уже до смерти жалел, что вообще стал говорить с Лаурой. Надо было сказать, что дела, и уйти из дома. Вернуться ночью, и застав её спящую, врасплох заставить забыть обо всех гадких вопросах его и её, мучавших их. Он был ужасно зол на себя. Он просто готов был убить себя за свою невозможную глупость!Глаза Лауры вспыхнули триумфом, на её губах заиграла жестокая насмешка. Она смутно помнила, и догадывалась, почему так внезапно Орландо исчез после их ночи. Но не была уверенна ни в чём. А теперь!- Как кто Орландо?- С наслаждением издеваясь с язвительностью, спросила она елейно - ласковым голосом. Теперь она была почти уверенна в своих смутных догадках. Она называла Орландо именем Ника в их первую, бессознательную с её стороны, но настоящую ночь любви.- Ладно! Мне некогда заниматься всей этой чушью!- с раздражённой злостью бросил Орландо.- У меня слишком много дел! И без того голова забита проблемами! Я ответил тебе на твой вопрос. А теперь, очень тебя прошу, займись сборами к отъезду. Скорее всего, уже сегодня я завершу все свои дела. И мы вылетим сразу же, вечерним рейсом. К восьми часам вечера я хочу, чтобы ты ждала меня в полной собранности. А теперь, как не жаль оставлять тебя, мне придется уйти. Надеюсь, ты не будешь слишком скучать.- Да уж поверь мне!- усмехнулась Лаура, хотя на душе у неё было совсем не весело. Отъезд с новой силой страха перед неизвестностью навис над ней.Воспользовавшись задумчивостью Лауры Орландо поспешно ретировался, мимоходом поцеловав легко её в щёку.Лишь когда дверь, легко хлопнув, закрылась за Орландо она вышла из своего оцепенения.Растеряно оглядевшись, она, тяжко вздохнув, отправилась по своим делам. 12Орландо жутко опоздал к им саморучно назначенному времени. Полностью собравшись и одевшись, Лаура к восьми спустилась в гостиную и принялась терпеливо ждать, коротая время прокручиванием в памяти сегодняшнего, и последних дней. И наблюдая за восхитительным, неуловимым магическим танцем огня в камине. Когда большие напольные часы в холле пробили девять, Лаура, не обращая на них внимания, продолжала сидеть и ждать, глубоко ушедшая внутрь себя. Она вспомнила, как печальна была тетя Лидия, она была так расстроена отъездом Лауры, что даже расплакалась. Лаура была крайне тронута, они только-только начали быть ближе к друг другу и теперь ей придётся оставить тетю одну. В конце концов, они расстались очень тепло, Лаура дала слово, что обязательно приедет к тете с малышом, когда он родится. Отец воспринял отъезд Лауры как неизбежное, которое неминуемо должно было случиться. Он был огорчен, но, понимая, что Лаура тот самый птенчик, которому пора вылететь из отеческого гнезда принял эту новость с должным сдержанным понимание, тепло пожелав ей найти свое счастье в далеком чужом краю. Сэм, которого она с трудом разыскала в городском суде, где он начинал свою карьеру стажером адвоката, был так огорчен и шокирован, что эта новость поразила и расстроила его больше, чем ее свадьба.- Ты не должна уезжать! - возмущенно неистовствовал Сэм, - Как же я буду без тебя?!- Сэм! - укоризненно остановила его Лаура, обеспокоенная тем, что на них с интересом стали поглядывать, - Ты не забыл, что я замужем? Пожалуйста, веди себя потише!- Лаура, я не смогу без тебя, - несчастно прошептал Сэм, садясь рядом с Лаурой на пуфик у окна в зале ожидания суда. Он взял ее за руки и взмолился с тоской тихим голосом, - Не уезжай! Прошу тебя!- Сэм, ты разрываешь мне сердце! Мне и так тяжело... - Лаура замолчала ненадолго и потом, глядя в окно, тихо сказала, будто признавшись, с обреченностью, - Мне так тяжело будет уехать! Я так здесь все люблю.... Я и сама не знаю, как смогу обходиться без всего, что мне так дорого... Мы с тобой не всегда ладили, но ты был мне хорошим другом, и мне тоже очень трудно дается это прощание... - Лаура вновь посмотрела на него и вгляделась в его выразительные глаза, которые свели с ума сотню девчонок. Сейчас они были наполнены невероятной тоской и болью, от которой сжималось сердце. - Я буду скучать по твоим ужасным шуточкам, - невесело пошутила она, - Мне будет плохо без тебя!.. Но, я должна это сделать!- Я понимаю, - тяжело вздохнул Сэм, - Прости меня, я, как всегда, думаю только о себе, - насмешливо добавил он.- Ты вовсе не такой, каким хочешь казаться. А знаешь, - оживленно воскликнула Лаура с хитрой улыбкой, - у меня есть замечательный сюрприз для тебя!- Какой? - с вялым интересом спросил Сэм.- Помнишь, мою кузину Изольду? Ну, она была на вечере в день моей помолвки...Сэм недовольно скривился.- А, эту принцессу-льдинку?- Сэм, ты просто невозможен, - укоризненно рассмеялась Лаура, - она вовсе не льдинка. И она втайне влюблена в тебя!- Нет! ты шутишь! - глаза Сэма расширились от изумления.- Это чистая правда! И хотя, я ее не очень люблю, мне бы хотелось посмотреть на создание, которое прячется подо льдом! Ну, как, тебе по силам растопить ее?!- Ого! Звучит как вызов, - оживился Сэм.- Не просто звучит. Это вызов!- Ах, ты ранишь меня в самое сердце!! – шутливо пожаловался Сэм, наигранно хватаясь за сердце, - Ты даришь меня своей кузине! Ну, что ж, по крайней мере, мне будет, чем заняться, пока ты будешь загорать на солнышке.— Вот таким ты мне нравишься больше, - заметила Лаура, - Ты не против, если я возьму у тебя взаймы немного оптимизма? - пошутила Лаура, но прозвучало это грустной просьбой, от которой у Сэма мучительно сжалось сердце. «Бедная моя девочка!» - подумал он, а вслух весело заметил, пытаясь подбодрить Лауру. - По твоим рассказам, там, куда ты едешь, тебе тоже скучать не придется.- Надеюсь, что так и будет.- А ты не будешь против, если мы как-нибудь навестим тебя с твоей кузиной?!- Я была бы очень рада. Но боюсь, тебе не удастся уговорить на это Изольду.- А я думаю, что она будет так благодарна тебе за меня, что забудет о ваших маленьких стычках и помчится хоть на край света...Ты просто невозможен, Сэм! Нельзя же быть таким самовлюбленными самоуверенным! - в шутку возмутилась Лаура.- Я не могу иначе, - возмутился Сэм, - Отказаться от любви к себе, это же все равно, что убить себя! Нет уж! Извольте...- Ты невозможен! - рассмеялась Лаура, - С тобой, конечно, очень весело и интересно, но мне пора бежать. Еще столько нужно успеть перед отъездом.Оставив Сэму свой адрес, Лаура, распрощавшись, отправилась в больницу к любимому доктору Айболиту, как называла его Синти. Доктор Рич, бдительно наблюдавший ее после автокатастрофы, и все последнее время, выписал ей рецепт и дал множество советов, прочитав лекцию на тему, как должна беречь себя беременная женщине в ее состоянии. Он написал ей письмо знакомому доктору, рекомендуя обратиться к нему на месте, сразу же, как приедет. Прощаясь, он, забыв о врачебной тактике, не скрывал своего огорчения.Приехав домой, Лаура успела проследить за тем, как складывались вещи и как готовится их последний ужин. Закончив все дела, она, довольная собой, села у камина ждать Орландо.Пробило десять. С нервным трепетом недовольства и тревоги, Лаура покинула свое удобное, теплое гнездышко и вновь обошла дом, перепроверив все заново. В одиннадцать она в бешенстве металась по гостиной с намерением прибить Орландо за то, что он заставил так долго ждать его. Когда часы пробили двенадцать, потом час ночи, Лаура не находила себе места от тревоги. Когда пробило два, она готова была расцеловать Орландо, лишь бы он только вернулся живым и здоровым. Обзвонив больницы, морги, полицейские участки, Лаура была уже не в силах больше находится в доме, в котором ее угнетала пустота, несмотря на присутствие слуг. Надев плащ, Лаура вышла на улицу и в отчаянии стала бродить по улице взад и вперед, сходя с ума от пугающей неизвестности.Когда небо просветлело, занимаясь предрассветной чистотой на горизонте, машина Орландо стремительно подъехала к дому. Бледная от бессонной ночи, проведенной в тревоге, Лаура, бессильная от смятения чувств, вытерла бежащие по ее лицу слезы обиды и растерянности.Лаура, прости меня! - выйдя из машины, сказал Орландо, встретившись с ее холодным укоризненным взглядом.- За что?! - с ледяным гневом спросила Лаура, - Ты приехал раньше назначенного времени. Еще ведь нет восьми часов?!- Лаура, прости меня! Я приехал сразу же, как только смог!- Ну, конечно, - с апатичной безразличностью сказала Лаура. Она вдруг почувствовала ужасную усталость. Не в силах уже не ругаться, не упрекать и требовать объяснений. Он был здесь. Живой и здоровый. В ее измученной душе наступило неожиданное царство покоя и безразличия ко всему остальному. Развернувшись и не сказав больше ни слова, Лаура вернулась в дом. Она не слушала, не хотела слушать ни объяснений, ни извинений Орландо. Оказавшись в окутывающем тепле дома, она поняла, что дрожит от холода. Единственное, что она хотела сейчас — это забыться, успокоиться, согреться в нежных ласковых руках. Но, обернувшись, лишь спросила с ужасающим спокойствием. - Я успею принять ванну?замолчав, Орландо непонимающим взглядом золотых глаз посмотрел на нее.- Да, - наконец смог выдавить он из себя, растеряно хлопая большими черными ресницами.Коротко кивнув, Лаура поднялась по лестнице.Проводив Лауру взглядом, Орландо опустошенно опустился на ступеньки. «Неужели за этой красивой оболочкой нет ни капли огня для меня?! - задыхаясь от боли, несчастно подумал Орландо, уткнувшись лицом в ладони, - Ни тени тревоги, ни участия, лишь гнев и осуждение мелькнули на краткий миг в ее глазах, сменившись еще более ужасным безразличием». 13Приняв горячую ванну и успокоительное, которое дал ей доктор Рич для экстремальных случаев, Лаура спустилась вниз. Орландо ждал ее в гостиной.- Я готова. Мы можем ехать?- Ты не передумала? - спросил Орландо, вставая с дивана и ставя на стол полупустой бокал.- Нет. А почему я должна была передумать? - дерзко заявила Лаура.- Да, конечно. Причины нет. - Язвительно заметил Орландо, - Идем.- Все уже готово.- Все было уже давно готово, - напомнила Лаура с язвительной издевающейся улыбкой, идя рядом с Орландо к двери.- Я пришел, как только смог! И я уже извинился! - взвинчено ответил Орландо, распахивая с галантностью перед нею дверь.- А позвонить ты, конечно, не мог. Ты был так занят, что не смог уделить пять минут, чтобы набрать телефонный номер и предупредить меня, чтобы я не сидела, как солдатик, в полной собранности и не ждала, как последняя дура.Одарив Орландо гневным взглядом, Лаура вышла из дома и прошла к машине.- Я не думал, что так задержусь, - попытался оправдаться Орландо, распахивая перед ней дверцу машины.- Ну, конечно. Ты, не думал!Сев в машину, Лаура с яростью захлопнула дверцу, и лишь хорошая реакция спасла пальцы Орландо от расплющенности. Обойдя машину, Орландо сел с ней рядом и, коротко приказав Санчесу трогаться, замолчал с холодной яростью, которая клокотала у него в душе с такой силой, что желваки на лице ходили ходуном, не переставая. Но Лауру его ярость и обида нисколько не тронули. Она смотрела на просыпающийся любимый город.Прощаясь с ним, она старалась запомнить каждую деталь, каждую улицу, поворот дороги, витрины, афиши. И была полностью поглощена этим. Орландо поглядывал на нее время от времени обиженным растерянно-досадным взглядом.Приехав в аэропорт, Лаура сразу же оживилась, окунувшись в веселый нервный шум и забыв о своей недавней ссоре с Орландо, с искренней наивностью наслаждалась неизведанным трепетным чувством путешественника, ощущая себя немного первопроходцем. Она впервые была в аэропорту в качестве пассажира. Все было так ново и интересно захватывающе. Оказавшись, наконец, в мягко гудящем чреве серебристой железной птицы, Лаура воскликнула с изумлением и восхищением.- Как здесь здорово!Орландо лишь подозрительно покосился на нее и взял на себя роль проводника.- Нам сюда! - тихо подсказал он.- Я хочу сесть к окошку, - заявила Лаура.- Ладно, - согласился Орландо и, устроившись рядом, с заботливой теплотой застегнул ее ремни безопасности. Лаура была поглощена созерцанием из вида из окна.- Тебе удобно? - спросил Орландо.Лаура лишь кивнула, не отрываясь от окна. Орландо заметил, что руки Лауры судорожно сжимают подлокотники кресла с такой силой, что побелели пальчики. Осторожно отцепив ее холодную, дрожащую от волнения руку от подлокотника, Орландо мягко сжал ее в своих теплых ладонях. Откинувшись в кресле, Лаура улыбнулась ему напряженной благодарно-смущенной улыбкой.- Когда мы полетим? - спросила она.Орландо посмотрел на часы.- Через двадцать пять минут.- Почему так долго?- Ну-у, пока все пассажиры устроятся на своих местах, и экипаж приготовится к полету... - попытался вразумительно объяснить Орландо и с уверенностью закончил, - Это недолго. Это нормально.- Да, конечно, - отозвалась Лаура, пытаясь успокоиться, но ее все больше захватывал страх, который живым существом дрожал внутри нее.- Не бойся! - попытался успокоить ее Орландо, видя, как она напряжена, - Все будет хорошо! - пообещал ей он с теплой улыбкой.«Он разговаривает со мной, как с маленькой девочкой!» - раздраженно подумала Лаура, почувствовав себя крайне неловко.- Я знаю! - сердито ответила она.Орландо лишь улыбнулся понимающей, всепрощающей улыбкой и прижался губами к ее руке.Казалось, он уже ничего и не помнит. Ни их ссору накануне, ни того, как она, намеренно насмехаясь обидела его, ни их нелепого разговора.Лаура почувствовала, как в ней шевельнулась и заворочалась вина. «Ведь он только хотел помочь мне, - растеряно подумала Лаура. - Но я не нуждаюсь в его жалости!» - раздраженно возразило упрямство, загоняя вину поглубже.Самолет тронулся и, плавно сотрясаясь, поехал по взлетной полосе. Вжавшись от схватившего ее за горло страха в кресло, Лаура мужественно смотрела в иллюминатор. И уверенное молчаливое тепло рук Орландо, держащих ее руку, придавало ей смелости, успокаивая спокойствием. Она даже не заметила, с какой силой сжала его руку отчаянно сцепленными пальцами, когда самолет оторвался от земли и стал подниматься, набирая высоту. Любопытство все же было сильнее страха, и, припав к иллюминатору, Лаура с восхищением и смешанным чувством напряженной, растерянной тревоги наблюдала, как здания и предметы на земле становятся все меньше, превращаясь в игрушечные, муравьиного размера. Когда, наконец, стали видны только облака и необъятный голубой простор небосвода, Лаура с восхищенным успокоением расслабленно откинулась в кресле. Страх отступил, уступив место очарованному спокойствию. Наконец, она решилась посмотреть на Орландо. Он все еще держал ее руку в своих руках, прижимая к груди, и с теплотой нежной, трепетной любви смотрел на нее, будто ждал все это время ее взгляда.- Тебе нравится? - спросил он.- Да! - с тихой восторженностью ответила Лаура, - Это так замечательно...- Ощущаешь себя немного птицей? - ласково подсказал он.- Да, - немного нервно рассмеялась Лаура и миролюбиво спросила. - А какой он, твой хрустальный замок?Орландо подозрительно нахмурился.- Хрустальный замок? - переспросил он. Он точно знал, что говорил об этом Лауре лишь однажды ночью, сотканной из его любви и страсти и опьяненного отчаяния Лауры. Ночью их любви, которую она утверждала, что не помнит. Или помнит, и каждый раз старается, как бы невзначай сделать ему больно. Ночью, когда, растворившись в страсти, отчаянно звала его именем человека, ставшего для него заклятым врагом. И хотя, это была ночь волшебной любви и откровений, он предпочел бы, чтобы Лаура не помнила о ней.- Да, я смутно помню, что ты говорил мне о нем.… - неуверенно сказала Лаура, - Но, может, это был сон?Лаура растеряно посмотрела на Орландо.- Да. Конечно. Это был сон. - Лаура улыбнулась, чувствуя себя ужасно неловко, и не желая заново вызывать в нем гнев, сейчас, когда она оставалась с ним наедине перед ждущей её неизвестностью, она старательно изобразила смущение. - Прости меня!- Ну, что ты, Лаура, не стоит извиняться. Это действительно был не сон, - великодушно признался Орландо и осторожно спросил, - А что ты помнишь еще?Лаура сделала вид, что сосредоточенно задумалась, спрятав взгляд.- Ничего, - наконец, сказала она, - А что я еще должна помнить?- И это было лучшее, что она могла сейчас сказать, чтобы утешить его самолюбие.- Ничего, - ласково улыбнувшись, ответил Орландо, втайне облегченно вздохнув, - Все остальное - пустяки, - добавил он неопределенно, и, хотя Лаура не поняла, о чем он, она не стала выяснять это, потому что чувствовала, что так будет лучше, спокойнее и ей и ему.Позавтракав, Лаура откинулась в кресле, позволив себе расслабиться. Усталость и напряжение, которые она пережила, оказали свое действие. И она не заметила, как уснула.Орландо просматривал утренние газеты и последние отчеты из дома. Его ребята и Джейки, которые выехали раньше, должны были уже подготовить почву к его приезду для дальнейших действий. И сейчас, знакомясь с настоящей обстановкой, Орландо обдумывал создавшуюся ситуацию, намечая предварительный план. Он почувствовал, что бессонные ночи наваливаются тяжелой усталостью, от которой тупеет ум, и горят глаза так, будто вот-вот лопнут от напряжения и вытекут горячей волной. Устало откинувшись, он прикрыл глаза рукой. «Так больше нельзя! - подумал он, - Нужно выпить кофе. - Что-то Лауры давно не слышно» - подозрительно заметил он.Обернувшись, он лениво посмотрел на нее. Откинувшись в кресле, она, казалось, смотрела в окно.Лаура. - Позвал он, - Хочешь кофе или еще чего-нибудь?Но она не ответила. «Может, задумалась?» - подумал Орландо, приподнявшись, он потянулся к ней.Лаура, - позвал он снова чуть громче, но она не ответила. Осторожно коснувшись ее лица рукой, он повернул его к себе. Потеряв опору, головка Лауры безвольно поникла.«Счастливая! - с доброй завистью подумал, - Уснула».С нежной, трепетной осторожностью он опустил ее кресло и, достав из багажного отделения шерстяное одеяло, заботливо укрыл Лауру. Вызвав стюардессу, он заказал себе кофе и попросил таблетку аспирина. Немного взбодрившись и отдохнув, он снова принялся за работу. 14Сицилия. Катания.Самолет плавно приземлился.Орландо сладко потянулся в кресле и заглянул в иллюминатор, потянувшись через спящую Лаура. Все вокруг было так знакомо и дорого сердцу.- Ну, вот мы и дома! - тихо сказал он. От мягкого голоса Орландо, прозвучавшего над ней, Лаура проснулась. Открыв глаза, она посмотрела на него. Склонившись к иллюминатору, Орландо с оживленным интересом разглядывал аэропорт. Почувствовав ее взгляд на себе, Орландо обернулся.- С добрым утром, солнышко! - ласково улыбнулся он и нежно поцеловал ее мягкие теплые губы легким поцелуем, лишь слегка коснувшись их губами. - Ты вовремя просунулась. Мы как раз прилетели, - с легкой насмешкой известил ее Орландо.- Да? - искренне изумилась Лаура, подавшись вперед, чтобы посмотреть в иллюминатор, - Уже и приземлились?- Ты проспала все самое страшное. - Добавил Орландо.- Ты хочешь сказать, самое интересное?! - недовольно заметила она, - Почему ты меня не разбудил?- Ты так сладко спала! - сказал он в свое оправдание, - И потом, самое интересное все еще ждет тебя впереди.- Да? Но если так, то я прощаю тебя.- Какое великодушие! - рассмеялся Орландо.У него было легко и спокойно на душе. Наконец то можно расслабиться.В аэропорту их ждал Джейки и еще несколько друзей Орландо, которые встретили их с веселым, шумным радушием. Пока Орландо, расцветший как солнышко, обнимался, громко приветствуя своих друзей, и весело, оживленно разговаривал с ними на незнакомом, чужом для нее языке, Лаура стояла за его спиной, чувствуя себя забытым багажом. Наконец, вспомнив о ней, Орландо представил ее своим друзьям и, по-собственнически обняв за талию, повел к выходу. По дороге к машине, Орландо разговаривал, оживленно жестикулируя, на итальянском языке. Казалось, он рассказывал своим друзьям забавную историю, над которой они, перешучиваясь, смеялись. Лаура не понимала ни слова из того, что они говорили, она чувствовала себя неловко и неуютно. Но казалось, Орландо это нисколько не беспокоило, он вообще не обращал на это внимания. И когда он посадил ее в машину, и они остались одни, не считая шофера, Лаура облегченно вздохнула. Желая проучить его за свою обиду, Лаура обиженно уставилась в окно, игнорируя Орландо молчанием. Но он был так возбужден и поглощен своим восхищенным воспоминаниям любимых, дорогих улиц, с трепетом созерцая их, что не заметил ни ее обиженности, ни ее плохого настроения. И так как некому было демонстрировать свое ущемленное чувство гордости, Лаура, забыв об обиде, стала с интересом наблюдать за местами, которые они проезжали. Здесь было очень красиво, и она не могла этого не признать. К тому же было так тепло и уютно солнечно. И ее удивляла, и восхищала совсем не осенняя погода, хотя была вторая половина осени, и непривычное веселое оживление улиц. Чем дальше они ехали, тем красивее и чище становились улицы. А архитектура домов - богаче и изысканнее. Наконец, они свернули к ажурным воротам, сделанным, будто из железного кружева, блестящей на солнце золотой краской. На веселый сигнал их машины ворота распахнулись, пропуская машину. Окруженный садом, ослепительно-красивый, двухэтажный дом с большими сияющими окнами и кружевными балкончиками, шокировал Лауру. Даже в самых прекрасных, сказочных фильмах она не видела ничего подобного. Изумленная, она никак не могла поверить своим глазам. «Неужели, это все настоящее?!» - с детской восторженной недоверчивостью подумала она.- Здорово, правда?! - с самодовольной гордостью, весело поддел он ее.- Не то слово! - восхищенно воскликнула Лаура, совсем не обидевшись. Ведь ему, в самом деле, было чем гордиться, — Это просто сказка!- Идем! - ласково позвал он, - Внутри еще лучше! - интригующе пообещал Орландо.Обойдя машину, он подал ей руку в открытую слугой, встречающим их, дверцу.Подав ему руку, Лаура вышла из машины, и он повел ее к дружелюбно открытым дверям этого сказочного замка.Упрямо отвоевав свою личную комнатку, Лаура засыпала в пышной, мягкой постели в гордом одиночестве с довольной улыбкой. Перед ее глазами, стоило ей их закрыть, всплыли в памяти великолепные картины. Этот дом, ставший теперь ее домом, был сплошным восхищением и изнутри, и снаружи. Все в этом доме было подобрано с изумительным вкусом. И даже слуги казались под стать дому, милые, вежливые, с солнечными улыбками на добрых простых лицах. Они говорили на английском, со смешным южным акцентом, языке. Лаура была благодарна Орландо за такую понятливость. Но благодарность осталась благодарными словами. И хотя, Орландо был очень недоволен, Лаура настояла на этом, приведя разумные доводы.Орландо не стал с ней спорить. Он чувствовал себя слишком уставшим и разбитым. Ему хотелось только одного, притулиться где-нибудь и уснуть спокойным сном человека, вернувшегося домой после долгих нудных скитаний. 15 Доброе утро, сеньора! - с мягким акцентом приветствовала Лауру служанка, миловидная итальянка с черными пронзительными глазами.- Габриэлла! - вспомнила Лаура ее имя, - Доброе утро, Габриэлла! - дружелюбно улыбнулась Лаура, - Завтрак уже готов?- Да, сеньора.Садясь к столу, Лаура спросила.- А сеньор Орландо уже позавтракал?- Си, сеньора.... Простите! - испуганно спохватилась Габриэлла, - Я.… я хотела сказать... Сеньор Орландо уже позавтракал.— Вот как? И что же, он ничего не велел мне передать?- Да, сеньора. Сеньор Орландо просил не ждать Вас, его к обеду. У него много дел, и он не будет обедать дома.- Ну, что ж, замечательно! - весело заявила Лаура, чем сильно удивила Габриэллу, - Я собираюсь посмотреть город. - Пояснила она.Удивление на живом, импульсивном лице Габриэллы сменилось пониманием, а в глазах заблестели лукавые огоньки.Сеньор Орландо сказал, что, если Вы поедете в город, Вы можете взять с собою Санчеса. Он первоклассный водитель и замечательный гид. Сеньор Орландос никогда прежде не расставался с ним, а сегодня поехал с Лукасом. - Доверительно поделилась своими наблюдениями Габриэлла. Ее речь была быстрой и горячей, и лилась, словно из рога изобилия, - Наверное, сеньор Орландос очень сильно любит Вас, сеньора! - с умилением заметила Габриэлла, сложив руки на груди, будто обнимала что-то дорогое ее душе.Лаура ничего не ответила на это заявление, не желая разочаровывать столь милое, доброе к ней создание, она лишь улыбнулась ей ничего не значащей улыбкой и, закончив свой завтрак, отставила пустую тарелку и взялась за чашку с кофе.- Простите меня, сеньора Лаура, я, наверное, смущаю Вас своими разговорами. Но мы все так рады Вам. Сеньору Орландо давно пора бы было жениться...- Почему? - удивилась Лаура.- Такому красивому богатому мужчине нужна жена! - без обиняков заявила Габриэлла с легкой обидой. «Как Лаура не понимает таких очевидных вещей?!»Лаура одарила Габриэллу насмешливой улыбкой и продолжила молча пить свой кофе.- Поняв, что сказала, видимо, что-то лишнее, Габриэлла прервала свой поток откровений и деловито добавила, с чувством выполнения долга.- Сеньор Орландо сказал, что Вы можете взять любую машину и... Санчеса, - многозначительно закончила она.- Какая предусмотрительность! - не удержавшись, съязвила Лаура и, перехватив шокированный непонимающий взгляд Габриэллы, которая от изумления смотрела на нее с открытым ртом, будто замеревшем на полуслове, почувствовала легкий укол вины.«В конце концов, эта женщина не виновата в наших отношениях, - укоризненно упрекнула себя Лаура, - Но ей придется привыкать» - мысленно заметила она и спросила, чтобы сгладить неловкость, повисшую в воздухе.- А много у сеньора машин?- Что? - не поняла вопроса Габриэлла.- Ну, ты сказала - любую из машин?- Ах да, - пришла, наконец, в себя Габриэлла, - у сеньора Орландо девять машин. Вернее, на одной он уехал, а в гараже осталось восемь.- Зачем ему так много машин? - удивилась Лаура.- Ну, как, зачем... - растерялась Габриэлла, - сеньор Орландо любит красивые машины...Да, - насмешливо расхохоталась Лаура, уже не обращая внимания на изумленно расширившиеся глаза Габриэллы, устремленные на нее, - сеньор Орландо любит красивые машины, шикарных женщин и хрустальные дома!Со смехом, она встала из-за стола и вышла из столовой.- А я еще одна хорошенькая безделушка в его восхитительной коллекции! - уловила Габриэлла едкое замечание Лауры, смотря ей вслед. Эти непонятные слова были сказаны с такой иронией и горечью, что у бедняжки мучительно сжалось сердце. Не в силах что-либо понять, она лишь бессильно смотрела вслед хрупкому созданию, невероятно красивому, в котором столько боли. 16 Открыв глаза, Синтия оглядела потеряно ищущим взглядом хорошо обставленную комнату. Плотные, тяжелые шторы создавали мягкий обволакивающий полумрак. Приглушенный розовым абажуром свет лампы на столе, освещал комнату неровным светом. Синтия, приподнявшись на локтях, огляделась.Большой письменный стол у стены напротив кровати. Два высоких стула у стола. Над столом картина с незатейливым деревенским пейзажем: каемка леса, просторное пастбище со стадом овец, юный пастушок в белой просторной рубахе и широкополой соломенной шляпе, играет на дудочке, прислонившись спиной к серому камню. А вдалеке очертания деревни. Несколько разбросанных домиков на окраине и колодец с «журавлем». Заинтересовавшись необычностью, и в то же время простотой и какой-то душевностью, берущей за душу, картины, Синтия встала и подошла к столу на нетвердых ногах. Оперевшись руками о стол, она стала с интересом разглядывать картину. «Как, должно быть, там хорошо, - подумала она, — вот бы нам с тобой туда», - рука Синтии, оторвавшись от стола, неосознанно легла на живот и ласково его погладила.Смятение и страх захлестнули ее с оглушительной силой. Резко задрав подол длинной фланелевой рубашки, Синтия посмотрела на свой осунувшийся, пустой, плоский живот, в котором не было больше жизни. Истошно закричав от ужаса, она без сил упала на пол.На ее крик в комнату прибежала женщина. Подбежав к Синтии, она заботливо подхватила ее под руки, поставив Синтию твердой рукой на ноги, она отвела ее к постели.- Ну, зачем же ты встала? - суетливо говорила женщина, ее голос был по-матерински ласковым и заботливым, - Ты еще слишком слаба. Нельзя тебе вставать.- Мой ребенок, - вымолвила, наконец, Синтия слабым, чуть слышным, дрожащим голосом, - Мой малыш, что с ним?!Укрыв Синтию, женщина устало опустилась на постель. Присев рядом, она посмотрела на девушку с обреченной грустью.- Нет больше твоего малыша.- Нет?! - Синтия смотрела на нее безумным от горя и боли взглядом, - Нет?! - тихим эхом повторила она. И вдруг запричитала, залившись слезами в отчаянии, завыла в голос, словно раненое животное, тихо, протяжно, безысходно, - Мой малыш. Мой маленький. Что с тобой сделали. Что с тобой сделали. Маленький мой. Родной мой...Женщина не успокаивала ее, не просила остановиться, она просто притянула ее к себе, обняв с навязчивой теплотой, ее мягкие теплые руки непрерывно перебирали, поглаживая, мягкие волосы девушки, из ее карих глаз беззвучно катились крупные слезы сострадания. От слабости голос Синти становился все тише, и вот она смолкла, затихла совсем, свернувшись в комочек боли, замкнувшись в себе.Как, как это случилось? - спросила она сухим, бесцветным голосом.- У тебя был нервный срыв, - тихо поведала женщина, - открылось кровотечение, и его не удалось спасти...- Это она, - с отчаянной ненавистью сказала Синтия, резко отстранившись, - это она виновата в гибели моего малыша! И я.… отомщу!- Господи! - испуганно отшатнулась женщина, набожно перекрестившись так, словно увидела дьявола в холодных, безжизненно застывших глазах девушки, - Никто не виноват в том, что случилось! На все воля божья!- Нет божьей воли в убийствах невинных младенцев! - гневно ответила Синтия.- Не нужно так, - с сочувствием сказала женщина, - Я знаю, как тебе больно. Как отчаяние рвет твою душу. Но пройдет время, боль утихнет. И ты поймешь, что нет ничьей вины в том, что случилось.- Откуда Вам знать мою боль! Мое отчаяние! Откуда Вам знать, что чувствует женщина, потерявшая ребенка, в котором была вся ее жизнь, все надежды! Откуда Вы можете знать, как это - чувствовать, что мир рушится у тебя над головой, и ничего не можешь сделать, чтобы остановить это?! - в отчаянии вскричала Синтия.- Я знаю! - с горечью остановила ее женщина, - Я знаю! - сухо повторила она. В ее карих глазах появились слезы от всплывшей в памяти растревоженной боли. И вдруг она стала рассказывать, словно исповедуясь, пропитанным болью голосом, доверчиво и открыто.- Моему Лютеру было два годика. Ужасный, несчастный случай. Служанка забыла закрыть бассейн предохранительной сеткой. Я оставила Лютера в манеже с игрушками, чтобы посмотреть, как делают уроки Джоли и Рики в соседней комнате. Меня не было всего несколько минут. Лютер был очень непоседливым и шустрым малышом. Он перевернул манеж и, когда я вернулась в комнату, его там уже не было...Две крупные слезинки скатились по щекам женщины, ей было трудно говорить, но она продолжила.Когда мы, наконец, нашли его... Ему уже никто не мог помочь. Было слишком поздно... Мой мальчик... Мой маленький Лютер, утонул, в бассейне. Кто в этом виноват? Я? Судьба ли? Или та служанка?Женщина замолчала, понуро опустив голову, глубоко задумавшись. Синтия не посмела нарушить молчание, не зная, что сказать, пораженная горем этой незнакомой женщины, которая относилась к ней с такой материнской добротой. Она была поражена силой духа этой женщины.- На все воля божья! - тихо сказала женщина, покачав головой. И, сложив набожно руки, принялась молиться, закрыв глаза, чуть слышно шевеля губами.Наконец, она вновь обратила свой печальный взгляд на Синтию и кротко улыбнулась ей дружеской улыбкой.Я Даниела, - представилась женщина.- Синтия, - шокировано отозвалась Синти.- Все будет хорошо! - ласково пообещала Даниела, - Все будет хорошо. 17Всю неделю Лаура была полностью предоставлена самой себе. В эти дни она даже не видела Орландо, который, уйдя с головой в свои дела, почти не бывал дома. Когда Лаура просыпалась, Орландо уже не было, а когда она ложилась спать, его еще не было. Сначала, безучастие Орландо раздосадовало Лауру. Она даже немного мучалась сознанием своей вины, ведь она обидела Орландо. « С моей стороны это было не предусмотрительно»- Мысленно ругала она себя. « И теперь, он, наказывает меня одиночеством. Он видимо пытается доказать, что мне плохо и неуютно без него. И как я не пытаюсь это отрицать, но он прав. Но это вовсе не потому, что именно он мне нужен. Просто он единственный, кого я здесь знаю». « Хотя»,- Оправдывала она себя - « я не виновата в том, что не люблю Орландо, и не могу этого скрыть». Но потом, найдя в своем одиночестве и предоставленной ей свободе хорошие стороны, она была искренне рада, что ее, наконец, оставили в покое. Целыми днями она путешествовала по городу, посещала музеи, выставки, магазины, парки и просто гуляла по улицам, узнавая и открывая для себя все прелести этого огромного города, в котором, оказалось, можно найти столько интересного. Позавтракав, Лаура каждый день отправлялась на поиски прекрасных, таинственных мест, развлекая себя. Обедала она где-нибудь в городе: в кафе, закусочных, столовых, которых здесь было чрезмерно много. Ей нравился необычный вкус здешних блюд, и она, словно стремилась испробовать все. Она наслаждалась непрекращающимся теплом и солнечностью климата. Санчес, которого иногда она брала с собой, показывал ей самые лучшие места города. Он был веселым и разговорчивым, постоянно занимая ее рассказами об истории мест, в которых они бывали. Но чаще Лаура предпочитала бродить в одиночестве, когда можно спокойно наслаждаться любой мелочью: зданиями, парками, ездой верхом или просто покоем, устроившись где-нибудь за столиком в кафе, наблюдая за прохожими. Домой Лаура возвращалась с наступающими сумерками, ужинала в гордом одиночестве, порой выслушивая болтовню разговорчивой Габриэллы. Затем, поднималась в свою комнату и ложилась спать.Лауре все больше нравился ее тихий, размеренный образ жизни, этот шикарный дом, вещи, которые ее окружали, солнечный город с его прелестями и тайнами, добрые, простодушные люди, с которыми она встречалась.В воскресное утро, приняв прохладную ванну, Лаура решила отправиться в галерею, где выставлялись работы молодых художников-экспрессионистов, а затем, пообедав в каком-нибудь кафе, погулять в парке. «А вечером я пойду в театр», - решила Лаура, заканчивая план на сегодняшний день. Выходя из комнаты, Лаура чувствовала себя просто восхитительно. Позавтракав, она вышла из дома и поймала такси.Возвращаясь, домой поздним вечером, Лаура думала о только что просмотренной пьесе, сожалея, что недостаточно хорошо знает язык. Пьеса была на итальянском. А все познания Лауры в языке заключались лишь в нескольких обычных разговорных фразах. Ужинать Лауре совсем не хотелось, так как она съела пирожное в баре театра, и она сразу поднялась к себе. Приняв теплый душ, Лаура решила почитать немного перед сном. Из рассказов Габриэллы, Лаура знала, что в доме есть богатая библиотека, что очень удивило ее, и сейчас, она, вспомнив о ней, захотела ее обследовать. Не желая беспокоить Габриэлу, Лаура решила найти сама это заветное место. Заглядывая во все комнаты, она с интересом разглядывала их. Открыв одну из комнат, Лаура обнаружила кабинет, обставленный в сухом, деловом стиле, но не без удобств.«Как интересно!» - подумала Лаура, чувствуя себя немного преступницей. Рабочий кабинет ее отца всегда был для нее запретной зоной. И в то время, когда она бывала там, ей с раннего детства было запрещено, строго-настрого, что-либо в нем трогать.«Интересно, - с трепетом подумала Лаура, - какие тайны спрятаны здесь. И так же ли ревностно их охраняет Орландо?»Пройдя на цыпочках, чтобы неслышно было шагов, она на ощупь дошла до большого стола. Из-за позднего времени в кабинете был таинственный полумрак. Свет проникал из коридора в открытую ею дверь. Шторы были раздвинуты, и серебряный свет луны освещал неровным светом разбросанные бумаги на столе, будто случайно забытые. Высокое кресло, лампу на столе. Вернувшись к двери, Лаура осторожно закрыла ее и вернулась к столу. Привыкнув к темноте и рассеянному лунному свету, Лаура обошла стол и села в кресло.«Как здорово! - подумала она, - Я прикоснусь к тайне».Взяв в руки, разбросанные по столу бумаги, она попробовала разобрать, что там написало. Но было слишком темно, и невозможно что-либо разобрать. Захватившее ее любопытство заставило забыть об осторожности, и Лаура включила лампу. Привыкнув к свету, она снова взглянула на бумаги в своих руках. К большому разочарованию Лауры, они оказались на итальянском.- Это нечестно! - чуть не плача от досады, возмутилась Лаура.- И что же там так расстроило тебя, солнышко? - услышала она насмешливый голос Орландо.Увлекшись разглядыванием бумаг, Лаура не заметила, как бесшумно открылась дверь, и в комнату вошел Орландо. Застигнутая врасплох Лаура испуганно вскочила с кресла, положив бумаги на место.- Я... Я искала библиотеку, - запинаясь от смущения и неловкости, пролепетала Лаура и почувствовала себя еще более нелепо.Орландо рассмеялся над ее несуразным оправданием. Готовая провалиться сквозь землю от стыда, Лаура бросилась к двери. Но Орландо, стоящий рядом, ловко перехватил ее, поймав за талию.-Зачем же так спешить? - насмешливо спросил он, - так что же все-таки так расстроило тебя в моих бумагах? А-а, наверное, то, что ты не можешь прочитать их? А тебе не приходило в голову, что есть вещи, в которые тебе лучше не совать свой хорошенький носик?- Прости меня. Но эти бумаги были разбросаны по столу..., и я не думала, что это может быть что-то сверхъестественное, или супер засекреченное , если они так просто разбросаны, в беспорядке...- Не в беспорядке, а в рабочем порядке. К тому же, в этом доме запрещено кому-либо заходить в эту комнату. И у меня нет надобности запирать эти документы... Или теперь есть?!- С шутливой сердитостью спросил насмешливо Орландо.- Нет! Прости меня Орландо я не специально...Орландо было забавно наблюдать смущенную растерянность Лауры.- Как ты вообще здесь оказалась? - с легким раздражением спросил Орландо.- Я же сказала. Я искала библиотеку. Я просто хотела найти почитать что-нибудь перед сном. Надеюсь, это не запрещено?- Конечно, нет. Ты можешь делать все, что тебе вздумается, в этом доме. Это твой дом. Но, пожалуйста, будь добра, не копаться в моих деловых бумагах. Это важно. Возможно, в них наше будущее. И уверяю тебя, не стоит расстраиваться, что ты не можешь прочесть их, в них нет ничего интересного для тебя.- Откуда тебе знать, что может быть интересным для меня! - рассердилась Лаура, злясь на себя за свою глупость и неловкость, и на него, за его снисходительный насмешливый тон.- Я просто убедительно прошу тебя, - с вежливой суровостью сказал Орландо, - чтобы ты больше не путала мой кабинет с библиотекой. Ведь тебе не понравилось бы, если бы я стал копаться в твоих личных вещах, верно?!- Да. Я не буду, - сдалась Лаура, - А теперь отпусти меня, пожалуйста. Сегодня, пожалуй, уже поздно искать библиотеку, и что бы то ни было.- Ты могла бы попросить Габриэлу показать тебе расположение библиотеки и чего бы то ни было, - ласково поддразнил Орландо, проигнорировав ее требование отпустить ее, продолжая обнимать, прижимая к себе ее стройное тело, - А может быть, ты искала меня? Мы так мало виделись в последние дни...- Мы вообще не виделись с тех пор, как приехали сюда! - с обидой выпалила Лаура, и тут же пожалела, что не подумала, прежде чем бросить подобное заявление, ведь он мог подумать, что она обижена его невниманием, что ей нужно его присутствие. А все было совсем не так. Ведь она была уверена, что счастлива своей уединенностью, свободой, представленностью самой себе.Будто прочитав ее мысли, Орландо спросил, улыбнувшись широкой лукавой улыбкой.- Бедняжка моя, ты, наверное, жутко соскучилась?! - и его вопрос прозвучал, как убежденное определение. Он склонился к ее лицу, желая поцеловать, коснуться ее соблазнительных губ губами, но она проворно отвернулась, увернувшись от поцелуя. И его губы скользяще коснулись ее щеки.- Вовсе нет! - негодующе заявила Лаура, пытаясь выбраться из его объятий, - Я не скучала. И я не искала тебя. Не обольщайся! Отпусти же меня, наконец...- Нет! - ответил Орландо, - Я имею на это право! Ты моя законная жена, и я, в отличие от тебя, не собираюсь лицемерить, я открыто признаю, что ужасно скучаю без тебя. Я постоянно думаю о тебе. Засыпая и просыпаясь. И когда оторван от тебя делами, день и ночь я думаю о тебе...- Прекрати! Перестань! - взмолилась Лаура, увертываясь от его нежных требовательных поцелуев, которыми он щедро пытался ее наградить между слов, - И я не лицемерю!- Я хотела бы, чтобы ты совсем забыл о моем существовании навсегда! И оставил бы меня в покое.... Перестань! - не в силах больше сопротивляться, несчастно выдохнула она, - Мне неприятно! Я не хочу!Лаура судорожно всхлипнула, готовая расплакаться.- Пожалуйста! - взмолилась она дрожащим голосом.Неожиданно он ее отпустил и, отвернувшись, закрыл лицо руками. От слабости в ногах Лаура, покачнувшись, прислонилась спиной к двери.- Уходи! - простонал он надломленным от горечи, охрипшим от страсти голосом, - Уходи, ради бога! Не мучай меня...Выскочив за дверь, Лаура, добежав до своей комнаты на одном дыхании, заперев за собой дверь, опустошенно прислонилась к двери.«Почему? Почему мне так горько, ведь я победила?»Добравшись до постели, Лаура обессилено рухнула на нее и залилась слезами. Но если бы кто-нибудь сейчас спросил ее, от чего она плачет, она не смогла бы ответить. Наверное, от того, сказала бы она, что я слаба! Что мне так беспомощно хочется вернуться и сдаться. Сложить оружие раз и навсегда. Но я не могу! 18 Всю ночь Лаура ворочалась в своей постели, казавшейся ей очень холодной, так и не сумев заставить себя заснуть. Мысленно она слала проклятия на голову Орландо с лютой ненавистью. Наконец, когда в ее окно заглянули первые лучи расцветающего солнца, Лаура забылась глубоким сном без сновидений, словно провалилась в теплую успокаивающую мглу.Проснулась она, отдохнувшей и успокоившейся, далеко за полдень.Переодевшись и умывшись, Лаура спустилась в столовую, и с изумлением застала там Орландо. Он сидел за столом и пил кофе, просматривая газеты. Лаура была настолько ошеломлена его присутствием, что замерла на пороге в растерянности. Воспоминания вчерашнего вечера окатили ее горячей волной, и Лаура, решив, что благоразумнее будет избежать встречи, повернулась, чтобы уйти. Но было уже поздно. Служанка, заметившая ее, громко приветствовала Лауру.- Добрый день, сеньора.Пойманная на месте Лаура не могла уже уйти. Это было бы похоже на бегство, и выглядело бы очень глупо.- Добрый день, Габриэлла. - Ответила она, повернувшись с немного смущенной улыбкой.- Здравствуй, солнышко! - ласково улыбнулся Орландо, подняв на нее свой веселый взгляд, оторвавшись от газет.Помимо воли Лауры, в ней горячей волной поднялся безрассудный гнев.- Добрый день, - сухо ответила она, сверкнув глазами.- Надеюсь, ты согласишься со мной позавтракать? Вернее, ты будешь завтракать, а я обедать. У меня на сегодняшний день потрясающие планы.- Надеюсь, я в них не вхожу? - надменно спросила Лаура, садясь за стол. - На сегодняшний день у меня свои планы, - заявила она, стараясь не смотреть в его янтарные, горящие озорным блеском, глаза.- Мне очень жаль, дорогая, но придется тебе свои планы отменить, - мягко сказал Орландо. И хотя его голос был приторно-сладким, Лаура ощутимо почувствовала в нем угрозу и приказ, не терпящий возражений.Бросив на Орландо уничтожающий взгляд, Лаура спросила, воинственно вскинув подбородок.- Что же это за планы такие, ради которых я должна отказаться от своих?Задумчиво улыбнувшись, он загадочно посмотрел на нее прожигающим, оценивающим взглядом.- Пусть это будет для тебя сюрпризом.От его взгляда она бессознательно содрогнулась, от горячей волны мучительного восторга. Спрятав свой взгляд в тарелку, словно сосредоточенно разглядывая овощное рагу, поданное ей на завтрак, Лаура подавила этот маленький бунт своего тела.- Я не люблю сюрпризов! - сердито пробормотала она.Если он и слышал ее жалобное заявление, то воздержался от каких-либо комментариев.- Приятного аппетита! - сказал он так буднично и просто.Изумленно взглянув на него растерянным взглядом, Лаура возмущенно воскликнула.- Ты меня совсем не слышишь?! - и в ее голосе было столько искренней обиды.- Ну, конечно же, я слышу тебя, дорогая. - С покорной вымученностью ответил он, так, будто она была сварливой женой или непослушным ребенком, все время достающим его.«- Какая наглость! - отметила она про себя. - Он заставляет чувствовать меня виноватой». И вслух заявила.- Я не люблю сюрпризов! Поэтому, если хочешь, чтобы я отменила свои планы ради твоих, я должна знать, ради чего это делаю!- Ну, ладно, хорошо, - нехотя сдался Орландо, - сегодня я собираюсь навестить свою маму и познакомить тебя с ней.- И ты хотел оставить это сюрпризом? - негодующе ахнула Лаура, - Я... Я не готова еще знакомиться с твоей матерью.- Что значит, не готова? - измученно спросил Орландо.- То и значит! Я не готова! - с апломбом, но неуверенно заявила Лаура, - Я, правда, не готова, - жалобно простонала она, представив, что ей придется знакомиться с мамой Орландо, разыгрывать из себя счастливую, любящую женушку, потому что она была просто не в силах разбить сердце этой несчастной незнакомой женщины. Не зная, сама материнской любви и заботы, она была в полной растерянности, понятия не имея, как нужно вести себя с мамой, пусть даже с мамой Орландо. С детских лет существо с именем мама, было для нее чем-то божественным.Сердце бешено колотилось от восхищенного ужаса.- Нет. Нет. Пожалуйста. Только не сейчас! - несчастно взмолилась она, схватив Орландо за руку, втайне отчаянно желая, чтобы Орландо не отказался от своей идеи.- Лаура, солнышко, - ласково успокаивая, сказал он, улыбаясь ей нежной улыбкой, - тебе вовсе нечего бояться! Моя мама очень добрая, милая женщина. Вот увидишь, она тебе очень понравится.- А я ей? - испуганно пролепетала Лаура.Раскатистый смех Орландо разлился по столовой и, вот ведь странно вместо того, чтобы вполне заслуженно разгневаться, Лаура почувствовала, что он, словно бальзам, ложиться на ее изболевшееся сердце, утоляя боль, принося успокоение.- Знаешь, Лаура, о чем я подумал, когда увидел тебя впервые? - отсмеявшись, спросил Орландо.Лаура подумала, что сейчас, должно быть, он скажет какую-нибудь гадость.- Ну и что же ты подумал? - спросила она, не скрывая сарказма.Проигнорировав ее оскорбительно-вызывающий тон, Орландо ответил с блестящей улыбкой.- Я подумал, что такая восхитительно красивая и очаровательная девушка, должна быть настоящим совершенством. И именно этот хрупкий, изящный цветок моя мать хотела бы дать мне в руки...« Ах, зря он это сказал»,- с сожалением подумала Лаура. - « Он заставил меня вспомнить тот день, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову. Тот день, когда я была так счастлива с Ником!» - Настроение было безвозвратно испорчено. Она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Ей захотелось ударить Орландо, за то, что он так просто, походя, мог причинить ей боль, даже не задумываясь об этом. И абсолютно не мучаться сознанием собственной вины, при этом. Ей захотелось сделать ему так больно, чтобы он понял, как больно ей.- Орландо, - язвительно перебила его Лаура, - возможно, все это очень красиво. И ты вновь посчитаешь меня невозможно неблагодарной... но я просто хочу напомнить тебе, что розы, безусловно, прекрасны и близки к совершенству... но у них есть шипы! И если ты пытаешься сорвать розу, она обязательно уколет тебя до крови. Но если розе оборвать шипы, она, безусловно, не будет больше колоться, ей просто будет нечем, но она никогда этого не забудет и не простит. И тут уж бесполезно подслащивать воду, в которую поставлен сломленный цветок.... Как бы ты не старался, сломленная роза весной не расцветет! В твоих силах продлить ее жизнь аспирином, уменьшить боль сахаром, но это лишь обман. Она все равно завянет, это лишь вопрос времени.Резко отодвинув стул, Лаура порывисто встала и быстро вышла из столовой, почти выбежала.- Лаура, подожди! - спохватившись, он бросился за ней, - Подожди! Лаура!Он догнал ее на лестнице, по которой она быстро взбегала, не слушая его. Орландо остановил ее, поймав за руку.- Подожди! - переводя дыхание, задохнувшись от быстрого бега, порывисто приказал он с заметным раздражением в голосе.- Ну, что еще?! - остановившись, спросила Лаура.- Так я не понял, мы едем или нет?- Нет! - отрезала Лаура, - Я не настолько жестока, чтобы заставлять страдать невинного человека. Мать не должна расплачиваться за грехи своего сына даже, если они, результат ее плохого воспитания. А я сейчас не в том состоянии, чтобы претворяться, разыгрывать то, чего нет, и никогда не будет. Я просто буду не в силах ломать эту ужасную комедию!Вырвав руку, Лаура продолжила быстро подниматься по лестнице.- Но я отменил все свои дела на сегодня, - несчастно бросил Орландо вдогонку, чувствуя себя потерянным и брошенным.- А ты пойди, развлекись, - не смогла отказать себе в удовольствии съехидничать Лаура, - сходи, погуляй. Купи себе мороженое, - язвительно посоветовала она.- Я так и сделаю! - с гневной веселостью заявил он, - Я отправлюсь в казино, найду себе жгучую итальяночку с пышными формами, развлекусь, как следует! Ты права. Ты чертовски права! Мне нужно хорошенько оттянуться!Развернувшись, он нарочито играющей походкой направился к двери.Лаура стояла и растеряно смотрела ему вслед. Удушливый ком стоял в горле, и глаза ужасно щипали, будто в них насыпали перца. Ей вдруг показалось, что кто-то взял и выдернул пол у нее из-под ног. И она упала бы, но ее, словно парализовало. Она стояла и смотрела ему вслед, не в силах двинуться с места.Распахнув дверь, Орландо, обернувшись, одарил ее сияющим надменным взглядом.- Тебе принести мороженое? - нахально ухмыльнувшись, спросил он, и так как она молчала, не в силах ответить, он добавил, - ну, не хочешь, не надо. Мы разберемся с ним сами, с пышногрудой брюнеточкой.- За хлопнувшаяся за Орландо дверь показалась ей оглушительным громом, и Лаура вздрогнула, словно очнувшись.Все ее хорошее настроение и радужные планы на сегодняшний день рассыпались, словно пепел. Она не могла понять, почему ей так невыносимо плохо, словно тяжелый камень давит на грудь. Она не могла понять, почему ей все больше кажется, что стоит сделать лишь один неверный шаг, и она, оступившись, непременно пойдет на дно. Хотя, казалось бы, все просто замечательно, ей удалось отделаться от Орландо, отодвинуть эту жуткую пугающую встречу с его матерью. По логике вещей, это именно она должна сейчас быть безумно рада еще одной маленькой победе. Но, вопреки всей логике на свете, она чувствовала себя несчастной и разбитой, и к тому же, ужасно одинокой. И осадок прежней боли, застрял в её душе свербящей занозой.Чтобы не стоять глупо на лестнице и не продолжать смотреть на закрытую дверь, Лаура невероятным усилием воли, заставила себя оторваться от бессмысленного созерцания пустого места и подняться в свою комнату.Идти куда-либо, как она планировала ранее, ей абсолютно расхотелось. Настроение было окончательно испорчено. Она не хотела пугать людей своим бледным видом. Поэтому она заперла себя в своей комнате. Несколько часов она тщетно пыталась что-то делать, берясь то за вязание, то за чтение. И, в конец измучавшись этой смутой в душе, от которой она не находила себе места, Лаура справилась с этой проблемой, приняв успокоительное, которое вскоре усыпило ее. 17Дождливая, темная, безлунно-беззвездная ночь давила на притаившегося в засаде Ночного Дьявола, душной мрачностью плохое предчувствие сковало его сердце. Каждый шорох привлекал и будоражил его напряженное внимание, и нервы натягивались до предела тонкими струнами так, что, казалось, он вот-вот услышит их жалобный звон. Все вроде бы шло, как было запланировано. И даже ночь была удачно непроглядной. Он понимал, что это только ему на руку, но что-то, неуловимое, тревожное в воздухе, не давало покоя, мешало сосредоточиться. Мешало заставить себя не дергаться. Ник посмотрел на часы, прижавшись спиной к холодной стене, осветив их подсветкой. «Еще минут десять! - мрачно подумал он, - Только бы не сорваться! Не сделать какой-нибудь глупости... Господи!» - взмолился он, и горячий шепот разнесся в холодном, промозглом воздухе.- Я никогда особенно не верил в тебя. Но если ты есть, помоги мне! Я знаю, возможно, не стою твоего внимания, но не ради себя прошу, ради чистой души земного ангела, которая всегда истинно верила в тебя, не покинь меня!Перед его глазами встало пьяное личико Лауры. Не понимание в ее глазах, где реальность, а где бред. Ее слова, терзающие душу сомнениями- Я беременна, ты не рад?! Ведь он, не на столько жестока что бы ждать от него радости ребенку Орландо?! Значит?!...- он не смел даже надеяться, или признаться себе в слух, но подсознательно надеялся, это его ребенок! Не Орландо! Его малыш, и Лура в жестоких руках этого монстра, для которого ничего не стоит растоптать чью-нибудь жизнь своими лакированными дизайнерскими ботинками.- Я сделаю все возможное, детка, чтобы вырвать тебя из его лап! – пообещал он промозгло тишине тихим голосом.Замолчав и прислушавшись, Ночной Дьявол напрягся, собирая свой дух, услышав тихое, еле уловимое эхо шагов. Тяжелые, уверенные, они приближались осторожно, медлительно.Несколько долгих, мучительных месяцев потребовались Нику залечить свои раны, но раны посерьезней кровоточили в его душе ни на миг не давая покоя. Он восстанавливался, вставал на ноги, вновь налаживая контакты. Сейчас он готов был влезть во все тяжкие, взяться за любую «работу», ни гнушаясь ничем.И вот вспыхнул яркий луч ручного фонарика, просигналив в темноте дважды короткими вспышками. Как было условлено. Ник, ответив короткой вспышкой, вышел из укрытия и, будто проверяя в последний раз, прощупал отяжелевшие карманы. Он не любил дипломатов, с их наигранной показухой, как в фильмах. Предпочитал носить все свое при себе. Ближе к телу. «Так вернее!» - считал он.Ник подошел к темным фигурам раскованной, нарочито уверенной, твердой походкой, немного пружинной, на тренированных ногах.- Ночной Дьявол?! - осведомился хриплый голос, прозвучавший нелепо громко в густой тишине.- Монкузо?! - уточнил Ник, не отвечая на вопрос.- Ты один? - язвительно усмехнулся обладатель хриплого голоса.- Так надежней! - неопределенно пожал плечами Ник и требовательно спросил, - Товар здесь?Его ночные гости заметно оживились.- А как же. Все, как ты просил...- Я не прошу. Я заказываю, - оборвал неделовое бахвальство Дьявол, - Я хочу посмотреть, - потребовал он.- Роби, покажи ему, - обратился Монкузо к своим молчаливым товарищам. Худощавый в длинном темном плаще, который сидел на нем бесформенным мешком, Роби вышел вперед, протягивая дипломат, по виду напоминающий больше неуклюжий чемодан, чем классический кейс.- Дули, помоги Роби, - посоветовал Монкузо своему второму спутнику, лениво растягивая слова.Коренастый, прижимистый Дули подошел к Роби и подставил вытянутые руки, как подставку для чемодана. Роби бесцеремонно плюхнул чемодан на руки Дули, от чего тот недовольно заворчал себе под нос.«Дилетанты!» - мысленно усмехнулся Ник.Щелкнули замки, и Роби, открыв крышку, посвятил фонариком на содержимое чемодана. От света фонаря стали видны лица Дули и Роби. Мельком сфотографировав в памяти их незатейливые простые лица, Дьявол склонился над аккуратными пакетиками, сверкающих белоснежностью мелкозернистого порошка. Широкие поля его шляпы и склоненная голова хорошо скрывали его лицо, оставляя его в полной тени, что заметно огорчило и раздосадовало «гостей». Подметив их досаду, Дьявол настороженно напрягся, не подавая виду, оставаясь внешне спокойным и холодным. Щелкнув ножом, выбрасывая лезвие, мгновенно оказавшимся у него в руке, Дьявол вспорол осторожно один из пакетиков и, поднеся на кончике ножа порошок ко рту, попробовал. Несмотря на непрофессиональное поведение торговцев, товар был отличный. Оставшись довольным, Ник снял свою куртку и, расстегнув молнию на внутреннем кармане в подкладке спины, подставил под дипломатом.- Я беру. Ссыпайте сюда.- Сюда? - изумленно вскрикнул Дули, молчавший до сих пор, и растеряно посмотрел на Монкузо. Тот, пожав плечами, мол, кто их поймет, этих психов, согласно кивнул.- Делайте, что говорят!Роби стал неуклюже перекладывать пакетики, по одному опуская в карман куртки, с благоговейным трепетом касаясь каждого. Он так переживал кощунство, которое творил, что даже вспотел. На его высоком лбу, прикрытом лишь неряшливой, замасленной длинной челкой черных волос, выступили крупные капли пота.- Так мы год будем складываться, - недовольно заметил Дьявол. Сунув в руки Роби свою куртку, коротко приказав держать крепче, забрал дипломат из рук Дули и, вставив край в пройму кармана, стал ссыпать пакетики, подталкивая их рукой, предварительно отдав Дули вспоротый пакетик подержать. Высыпав все содержимое, Дьявол вернул дипломат ошеломленному Дули и аккуратно распределил товар в подкладке, разложив равномерным слоем. Одев куртку, Ночной Дьявол прикинул, поведя плечами.- Двенадцать. Верно?- Как договорились, - уточнил Монкузо.- Где вторая часть заказа? - требовательно спросил Ник.- Здесь! - Монкузо взял у Дули пустой дипломат, заменив его аккуратным мини кейсом. Открыв кейс, Роби снова осветил содержимое.«Полный набор наемного убийцы!» - довольно отметил про себя Дьявол. Проверив оружие, зарядив его и распределив на ремнях на своем теле, он приступил к расплате. Зеленые пачки денег легли наместо оружия в кейс, заполнив его ровным слоем, приятно радуя жадность глаз и согревая грязные сердца. Дули нетерпеливо облизнулся. Роби вспотел еще больше. И даже хладнокровный, остававшийся до сих пор невозмутимым, Монкузо, довольно хрюкнул.- Проверять будете? - спросил Дьявол, с насмешливыми искорками в глазах наблюдая за лицами гостей, озаренными запахом денег, словно лучом солнца.- Деньги счет любят! - заметил Монкузо и, развернув к себе кейс, стал пересчитывать пачки денег, шевеля пухлыми губами.«Кощей над златом чахнет!» - усмехнулся про себя Ник, зевнув от скуки. Он нетерпеливо посмотрел на часы.- Ну, что там? - с легкой ноткой раздраженности спросил он, - Все на месте?! Мы ведь здесь не на вечеринку собрались. Любоваться дома будете.- А ты не нукай! Не запряг! – дерзко огрызнулся Монкузо, и добавил. - Все! - сердито ответил Монкузо, недовольный замечанием Дьявола.— Вот и ладно. - Дружелюбно заметил Дьявол и протянул руку, - Приятно было иметь с вами дело.Прежде бы Монкузо дорого бы расплатился за подобную дерзость, возможно уже лежал бы на асфальте к вверху брюхом с пулей в башке. Но теперь, Ник не мог позволить себе такой роскоши, тратить время на гордость.Монкузо пожал протянутую руку Дьявола.- Нам тоже. Не забывай о нас, если что.- Не забуду. - Коротко кивнул Ник. Отступив в темноту, он бесшумно растворился в ночи.- Ушел? - удивленно прошептал Монкузо, опасливо озираясь.- Далеко не уйдет! - коварно заметил Дули, тихо рассмеявшись ехидным смехом.- Взять бы эти деньги и смотаться под шумок, - с досадой сказал Роби, любовно поглаживая кейс с деньгами.- Но, но! Ты это брось! - грозно оборвал Монкузо, вырвав кейс у Роби.- Да, я так, пошутил, - извиняюще промямлил Роби.- Опасно шутишь! - заметил строго Монкузо и добавил отходчиво, с легкой досадой, - Ох, уж ночка выдалась темная, не упустили бы Ночного Дьявола в этой темнотище... Ладно, ребята. Пора и нам за работу.Три темные фигуры исчезли в перекрестке, и вскоре затихли их осторожные шаги, отдалившись и растворившись в промозглости ночи.Тревожно озираясь, Ник, наконец, добрался до своего «Харлея», которого он оставил за несколько кварталов от места встречи. Отстегнув мотоцикл от столба, он повел своего железного друга с предупредительной осторожностью. Было так темно, что он не видел ничего дальше вытянутой руки, и все же, повинуясь инстинкту, он не стал зажигать свет, пробираясь на ощупь. Его слух, который был единственным попутчиком и советником, обострился до ультразвуковой чувствительности, улавливая напряженным сознанием и, казалось, всем телом ощущая малейший шорох. Пройдя еще квартал в обход, он решился выйти на трассу. Тщательно оглядевшись, Ник, облегченно вздохнув, сел в седло «Харлея». Взревевший двигатель пронесся рокочущим эхом в ночном воздухе. Теперь, когда холодный ветер скорости хлестал его по щекам, он позволил себе расслабиться и отвлечься на краткий миг от проблем, легших ему на плечи тяжким грузом. Оттолкнувшись от действительности, он унесся мечтой в то скорое светлое будущее, которое у него обязательно будет. Он мечтал о том, как найдет Лауру и увезет ее с собой так далеко, что никто и никогда их не отыщет.«Еще один, последний раз, - думал он, - и я смогу осуществить свою мечту. Последний раз, Лаура, - мысленно обещал Ник, - и я завяжу со своим темным прошлым. И мы будем вместе, любовь моя».Внезапный яркий свет фар установленных в ряд полицейских машин ослепил Ник, и он, отчаянно скрутив руль, развернулся на одном дыхании, но, бесшумно подъехавшая тройка машин, встала безжалостным заслоном у него на пути.Отчаянно осознав, что деваться некуда, ни оттого, что на него уставились пустые глазницы пистолетов, и машины стоят заслонами в ряд, а оттого, что он чувствовал, что не имеет права располагать собой. Всего лишь несколькими месяцами раньше, он, не задумываясь, бросился бы вперед, и пусть бы прорваться было невозможно, но живым он ни за что бы не сдался. Потому что нельзя поймать Ночного Дьявола, как не поймать буйный ветер, как не достать одинокого волка, который, попав в капкан, скорее загрызет себя сам, чем дастся в руки. Но теперь, перед его взглядом стояла более жесткая преграда, чем все заслоны мира, бледное, почти мраморное, застывшее от горя и боли лицо Лауры, по которому безудержным, невыносимым потоком струятся слезы, и ее большие доверчивые глаза небесной синевы, от которой дух захватывает, смотрят растеряно и не могут понять: «За что?!». И он не смог, оказался просто не в силах, оставить навсегда этот вопрос в ее глазах, в ее сердце...Подняв руки, он, перекинув ногу, встал с «Харлея». Повинуясь приказу, лег на землю лицом вниз. Чьи-то руки грубо обыскали его. Он чувствовал холодный металл, впившийся в свой затылок, и, сжав свою волю в кулак, молчал, стиснув зубы.Когда скованного наручниками и раздетого, его впихнули в машину, словно грязную вещь, он увидел темную фигуру, жмущуюся в стороне. В его зеленых глазах вспыхнула ненависть, холодная, злая, жестокая и жаждущая отмщения, и имя ей было - Монкузо.18 Внезапный сильный толчок внутри ее тела разбудил Лауру посреди ночи. Растеряно, оглянувшись в темноте, с замиранием сердца, Лаура поняла, наконец, что это, не кто иной, как ее малыш, беспардонно разбудивший ее. Ласково улыбнувшись в темноте, Лаура с нежностью погладила ставший заметно округлым за последнее время живот.Мой малыш, - улыбаясь, прошептала она, - Маленький мой!Трепетно обняв живот, она покачалась, сев в постели, словно желая убаюкать малыша.Но малыш упрямо лягнул ее, да так, что Лаура задохнулась от боли. Отдышавшись, она с нежным укором спросила.Ну, что же ты хочешь? Чего требуешь, мой маленький забияка?Лаура встала с кровати и, закутавшись в теплый махровый халат, вышла из комнаты. Несмотря на теплые дни, ночи были ощутимо прохладными. Неостывшее после сна под теплым верблюжьим одеялом тело Лауры, оказавшись в прохладе коридора, вздрогнуло, и она зябко поежилась, передернув плечиками. Когда глаза привыкли к темноте, Лаура с бодрой решимостью двинулась по коридору, намереваясь чего-нибудь съесть. Малыш был голоден!Проходя мимо комнаты Орландо, она почувствовала холодный порыв ветра, скользнувший по ногам. «Откуда сквозняк?» - подумала Лаура, насторожено нахмурившись и недовольно покосившись на дверь спальни Орландо. Осторожно подкравшись к двери на цыпочках, Лаура, прислонившись ушком к двери, прислушалась, затаив дыхание, с бешено бьющимся сердцем.За дверью была праведная тишина, казалось, там вообще никого нет.Вспомнив свой разговор с Орландо, и куда он отправился, выходя из дома, Лаура гневно уставилась на нее, так, будто она была ее злейшим врагом.Наверняка, его еще нет, - предположила Лаура ворчливым шепотом и сердито добавила, - а окно осталось открытым. Он будет развлекаться, черт его возьми, - совсем не по-дамски выразилась Лаура, - а я тут должна замерзать от его сквозняков! - с обидой закончила она.Нерешительно она потопталась на месте, не зная, как ей поступить. «Пойти закрыть злосчастное окно самой или сходить найти служанку и послать ее закрыть это окно? Но ведь уже довольно поздно и слуги, наверняка, уже спят, терялась в решении Лаура. А может, оставить, как есть? Но, тогда, простудиться весь дом, и станет невыносимо холодно, а у меня для защиты только тоненькое одеяло».Я пойду и закрою это глупое окно! - наконец, с решительной бравадой, заявила Лаура, как бы придавая себе смелости.Замирая от волнения, она, взявшись за ручку двумя руками, осторожно повернула ее, прикусив нижнюю губку от страха и, готовая сорваться с места и убежать от малейшего шороха. Тихо ступая, боясь даже дышать, Лаура, открыв дверь, вошла в комнату. Ее подозрения оказались оправданными и окно, действительно, было распахнуто настежь, и шторы - широко раздвинуты, пропуская в комнату серебряный свет полной луны. Кровать Орландо была залита лунным светом. С радостным изумлением, замерев от веселого ужаса, Лаура увидела бледное от лунного света лицо Орландо. Он спал. Его густые черные брови были серьезно нахмурены, и горестная складка в уголках губ подчеркивала это. Лаура вдруг ощутила острую печаль. «Он похож на ребенка, которого незаслуженно наказали, жестоко обидели, - подумала она, и совесть неприятно заворочалась в ее душе, - Это я его обидела! - промелькнуло у нее в голове чувство вины. - Но он не ребенок! - мысленно одернула она себя, - и он умеет отыгрываться», - напомнила она себе, вспомнив его обещание развлечься с пышногрудой брюнеткой. И его манеры не замечать её обид. И эта мысль больно кольнула ее.Забыв, зачем пришла и, загнав свою сердечную боль, которая все чаще, так некстати, трогала ее глубоко внутри, Лаура, пятясь назад, вышла из комнаты и с предельной осторожностью закрыла дверь. Тяжко вздохнув, Лаура побрела на кухню.Малыш снова начал толкаться, осторожно, но настойчиво напоминая о себе, и требуя, словно укоряя: «Ну, где ты там ходишь, я же есть хочу!»Сделав себе большущие бутерброды с ветчиной, сыром и свежими помидорами, которые она нашла в холодильнике, Лаура, с нетерпением облизываясь, уселась на стул, подсаживаясь к столу. Закрыв глаза от наслаждения, она откусила большой кусок от бутерброда. Проворно справившись с одним, Лаура с энтузиазмом, взялась за другой. Когда третий, и последний сделанный ею бутерброд, с приятной нежностью был принят ее насытившимся желудком, Лаура, с облегченным вздохом чувства выполненного долга, откинулась на спинку стула и испуганно вскрикнула от неожиданности, чуть ли не подскочив на стуле.Прямо напротив нее, прислонившись спиной к стене рядом с открытой дверью, скрестив руки на груди, стоял Орландо и с умилением улыбался. Впрочем, улыбкой это можно назвать лишь очень отдаленно. Это было блаженство чеширского кота. Наконец, он вышел из своего прибалденного транса и спросил, не переставая улыбаться, с безграничной нежностью.- Хочешь, сварю тебе кофе?- Нет, спасибо, - сконфуженно, смущенная тем, с какой жадностью она поглощала свой пропущенный ужин, ответила Лаура и, как бы в доказательство, что ей ничего не нужно, взяла в руки бокал с апельсиновым соком, который она налила себе из пакета в холодильнике, приготовив заранее.- Не думаю, что сок из холодильника согреет тебя лучше, чем горячий кофе. - Настойчиво заявил Орландо и, не дожидаясь ответа, прошел к столу и, залив воду в электрокофеварку, засыпав кофе, и включив, щелкнув кнопочкой, повернулся к ней.Лаура поняла, что спорить с ним бесполезно. Да и спорить ей совсем не хотелось, на нее навалилась сытая лень, и поэтому она с очень спокойным, умиротворенным взглядом наблюдала за действиями Орландо, который, тем временем, достал из шкафчика две чашки и поставил их на стол, одну для нее и вторую, рядом, для себя.- Надеюсь, ты позволишь составить тебе компанию? - спросил он, скорее из вежливости, чем из интереса знать ее истинное мнение.- Да, конечно, - миролюбиво согласилась Лаура, безразлично пожав плечами. Ей не хотелось больше ссориться. Ей до смерти надоели все их ссоры. Хотелось просто расслабиться, так, будто рядом был друг.- Большое спасибо! - не удержавшись, съехидничал Орландо, театрально поклонившись ей, прижав руку к груди.- Большое пожалуйста! - передразнила она, так же картинно приглашающе разведя руками.Орландо снисходительно улыбнулся, оценив ее игру и в душе благодарный ей за то, что она не перевела его неосторожное заявление в очередную ссору, как это было обычно, а беззлобно обратила все в шутку.Кофе закипел, звонко щелкнув кнопочкой. Взяв кофейник и разлив кофе по чашкам, Орландо поставил его возле себя и, отодвинув стул, приготовился, было сесть, но, спохватившись, спросил.- Может, тебе подать сливки, сахар, еще что-нибудь?- Да. Сливки, пожалуйста.Достав из холодильника молочник со сливками, он поставил его на стол перед Лаурой.Спасибо, - поблагодарила Лаура с вежливой улыбкой и налила себе добрую порцию сливок так, что кофе стал нежно бежевого цвета, и ей пришлось, склонившись к чашке, осторожно отпить. Лукаво улыбаясь самой себе над своей невинной шалостью, Лаура сосредоточенно помешала ложечкой кофе. И лишь потом, не понимая, чего ждет Орландо, вопросительно посмотрела на него. Он смотрел на нее во все глаза с таким живым интересом, что Лауре стало неуютно под этим взглядом, и она почувствовала себя прямо инопланетянкой какой-то, посаженной в зоопарк на всеобщее обозрение.- Что-нибудь не так? - спросила она, нервно убрав каштановую прядь, упавшую на лоб.- Нет. Я просто подумал, - нерешительно, что было необычным для его поведения, спросил Орландо, - может, ты еще чего-нибудь хочешь? У меня здесь отличный погреб, соления разные, салаты.... Если хочешь, я сейчас мигом сбегаю...Нет. Спасибо. Не надо, - остановила его Лаура.- Но может быть... - не желал униматься Орландо.- Орландо, спасибо! Мне ничего не нужно, - стараясь как можно более спокойно, ответила Лаура с легкой ноткой раздражения.- Ладно. Извини, - понуро проворчал Орландо, усаживаясь на свое место.И Лаура снова почувствовала себя виноватой, злой и неблагодарной. Но Лаура поспешила благоразумно подавить это вредное чувство. Она сосредоточила свое внимание только на кофе. Отпивая медленными глотками, словно дегустируя, она была жутко довольна тем, что он получился именно таким, как она любит: теплым, уже не горячим, но еще не холодным, от большого количества холодных сливок, и шоколадно-молочным. «Именно таким Ник любил кофе» - подумала Лаура.Это он научил ее любить кофе с таким необычным вкусом. Ник перенял это от своего друга Поля. Только Ник пил его еще и терпко сладким, таким, чтобы у него становился конфетный вкус, от которого щекотно во рту и хочется счастливо смеяться. Когда Лаура скрывала Ника в своей комнате, он с трепетным упрямством, мучил ее, приучая к этому самому кофе. Но, так и не сумев преодолеть этот веселый барьер приторной сладости, Лаура наотрез отказалась пить кофе сладким.Орландо с тоской наблюдал, не отводя глаз от ее сосредоточенного лица с мечтательно грустной улыбкой, гадая, о чем она думает, или о ком, что задевало его за самое больное, и от чего он не умел защищаться. Вдруг Лаура, словно очнувшись, спросила.- Ты не подашь мне сахар?- Да. Конечно.Орландо с готовностью достал из шкафчика сахарницу и поставил ее на стол перед Лаурой.Отпив кофе до половины чашки, Лаура заполнила ее сахаром доверху. Орландо был изумлен, шокирован ее поведением, но ничего не сказал, с интересом наблюдая и пытаясь понять. То, что кофе пьют с сахаром, не было особой новостью, но, чтобы в таких количествах!А Лаура, абсолютно не обращая на него внимания, с восхищенной озорной улыбкой предельно осторожно водила ложкой в недрах гущи сахарного песка.Может, тебе подлить немного кофе или сливок? - не выдержав, спросил Орландо.Нет. Спасибо, - ответила Лаура, бросив на него такой обиженный взгляд, что он почувствовал себя круглым идиотом, не понимающим таких простых, обычных вещей.Наконец, размешав, видимо, все, как следует, Лаура с наслаждением стала есть эту смесь.«Видимо, она намерена свести меня с ума», - подумал Орландо и осторожно спросил.- Ну и как, вкусно?Лаура неопределенно пожала плечами.Это вкус на любителя. Не каждый способен понять его прелесть, - ответила Лаура и подумала, что ей понять это, похоже, тоже не дано. Но она ни за что на свете не призналась в этом Орландо и пусть лучше ее, потом стошнит от этой приторной сладости, но она с достоинством доест это месиво.- Ну, если так, то конечно, - многозначительно сказал Орландо с насмешливой улыбкой.И так, как она проигнорировала это его замечание молчанием, он решился попытаться снова начать разговор.Не зная, с чего начать, он спросил.- Может, ты все-таки хочешь чего-нибудь солененького? Ну, огурчиков, например... или...- Орландо! - с раздражением прервала его Лаура, - Что, похоже, что я хочу соленого? Я пью сладкий кофе, и ты предлагаешь мне заесть соленым огурчиком?- Ну, извини, - попытался оправдаться Орландо, - я просто подумал, что, мало ли что может захотеть беременная женщина, я ведь не знаю. А ты, может, чего-то хочешь и стесняешься спросить...Лаура бесцеремонно прервала его смехом, буквально закатившись, склонившись над чашкой. Лаура так смеялась, что у нее на глазах выступили слезы. С шумом отодвинув стул, она встала, вытирая слезы, и, взяв чашку, поставила ее в раковину.- Оставь. Габриэлла помоет утром, - порывисто заметил Орландо, заметив, что она собирается мыть.- Да мне не трудно, - невозмутимо воспротивилась Лаура его совету, - к тому же, сахар к утру застынет, и его будет трудно отскрести.Включив воду, Лаура сунула руки под кран, но Орландо, порывисто встав, настойчиво отстранил ее от раковины, забрав из ее рук чашку.- Ну, что ты делаешь? - с обиженной сердитостью укорил он ее мягким тоном, - Сядь, отдохни. Я сам помою.- Надо же! - с изумительной насмешкой поддела Лаура, - Ты, оказывается, умеешь мыть посуду.- Я тоже не догадывался о твоих способностях управляться на кухне, - весело парировал он.- Это понятно, я женщина! - с бахвальством заявила Лаура, с независимым видом расправив плечики.Орландо отметил ее заявление снисходительно насмешливой улыбкой.- И все же, мне интересно, - с оживлением не сдавалась Лаура, не позволив уйти от ответа, - Как такой богатый человек...- Я не всегда был богат, - ответил Орландо, прервав ее, и поделился с трогательной простотой, - Я вырос в бедном квартале. Буквально, на улице. Потому что у мамы не было времени, чтобы сидеть со мной и заниматься моим воспитанием. Ей нужно было много работать, чтобы как-то прокормить нас. Нас у нее было трое. Вот ей и приходилось вертеться, как белка в колесе. А я в семье был старшим. Так что мне пришлось заниматься не только своим воспитанием, но и воспитанием своих малышей. Мне рано пришлось начать работать, чтобы облегчить как-то это бремя, возложенное на нашу бедную мать. Я даже не помню, сколько мне было лет, когда я принес ей свой первый заработанный доллар...Орландо помолчал, немного задумавшись, будто вспоминая, потом продолжил.- И все, что у меня есть сейчас, все это заработано вот этими руками, этой головой. Потом и кровью, так сказать.Орландо посмотрел на нее, заглянув прямо в ее огромные, изумленные глаза и ласково улыбнулся грустной улыбкой.Мучительное волнение захлестнуло чувственной волной Лауру, да так сильно, что ей с головокружительной силой захотелось обнять его, сделать что-нибудь хорошее, одарить его заблудшую душу теплом и нежностью, потому что она почувствовала, что и сама заблудилась. Она почувствовала это так ясно, что ей стало жутко. Испугавшись, она отвернулась, будто пыталась спрятаться, и заставила себя подавить это опасное чувство.- И где они теперь? - спросила она просто, чтобы что-нибудь сказать и прервать это тягостное молчаливое ожидание Орландо, повисшее в воздухе.Он отключил воду, домыв посуду, и, повернувшись, спросил, польщенный тем, что все-таки смог заинтересовать ее своей персоной.- Кто они?- Ну, твои, - Лаура нерешительно замялась, ведь он сказал «малыши», и она, не зная, кто они - братья или сестры, растерялась. - Твои... малыши? - наконец, закончила она.Орландо широко улыбнулся.А, ты об этом? Братишка в Майами, нет, он во Франции... - Орландо замялся в растерянности и задумчиво потер себе подбородок, - да, - наконец, решительно сказал он, - последнюю открытку я получил из Парижа. Хотя, возможно, он уже где-то в другом месте. - И, заметив удивленный непонимающий взгляд Лауры, оживленно пояснил, - Энрике фотокорреспондент. Сейчас он работает на спортивную программу. Мотается по всему свету. А мы с мамой только открытки да фотографии получаем. Он любит фотографировать все, что привлекает его внимание. И то, что не относится к работе, целыми папками присылает нам.Орландо рассмеялся.- У мамы их уже целый сундук. Она обязательно покажет тебе их - это ее гордость.- А кто у тебя есть еще? - спросила Лаура, уводя разговор от опасной темы, и пояснила на всякий случай, - Ты сказал, что вас было трое.- Нас и есть трое.- Извини, я просто оговорилась, - поспешно вставила Лаура.- Еще у меня есть маленькая сестренка. Ее зовут Лина.... То есть, ее полное имя Марселина, а мы зовем ее Линой. Она еще учится в школе и живет с мамой.- Понятно, - несколько напряженно сказала Лаура, - уже довольно поздно. Я пойду спать.- Я провожу тебя, - с готовностью поддержал Орландо и примирительно добавил, заметив, как Лаура испуганно сжалась, - Я только доведу тебя до комнаты.- Нет, спасибо. Я лучше сама.- Но я ведь все равно иду туда. Или ты хочешь, чтобы я остался здесь, ждал, пока ты поднимешься, закроешься в своей комнате.... Послушай, Лаура, это просто нелепо так себя вести! - раздраженно заявил Орландо, - Мы женаты уже четыре месяца, а ты вздрагиваешь, как от удара каждый раз, как я пытаюсь заговорить с тобой или посмотреть на тебя.- Ну, вот видишь, - подхватила Лаура, - ты уже и сам понимаешь, что мы не подходим друг другу. Почему бы тебе не признать, наконец, что ты совершил ошибку? В наше время разводы разрешены и не составляют абсолютно никакой проблемы.- Да ты что, Лаура?! - гневно вскричал он, - Не смей даже думать об этом! И тебе лучше забыть свою глупую спесь и никому не нужное упрямство, и смириться с тем, что я твой муж.- Ты называешь спесью и упрямством мою боль! Как я могу забыть то, что ты растоптал моего отца...Стоп, стоп, стоп, - прервал ее Орландо, - давай, наконец, расставим все точки над «i»: я, не растаптывал, как ты выразилась твоего отца. Я вытащил его из того дерьма, в которое он сам вляпался! Если бы не я, ты и твой отец сейчас были бы на улице! - жестоко напомнил он ей.От этих слов Лаура почувствовала такую горечь во рту, словно выпила помои.- Ах ты, бедняжка, - выдохнула она, - никто тебя не понял. А ты у нас герой, оказывается, спаситель. А то, как ты жестоко обошелся с Ником, тоже прикажешь считать благодеянием?!Ты должна понимать, Лаура, мужчины иногда дерутся из-за женщины! - язвительно заявил Орландо.- Это не было дракой. Твои люди привязали его, связав по рукам и ногам. И просто избили, жестоко и бесчеловечно! Ты даже не дал ему возможности защитить себя! Ты унизил, поставил на колени и его, и меня, и хочешь, чтобы я все просто взяла и забыла?! И я скажу тебе, Орландо, никакой ты не благодетель! Ты просто пытаешься оправдаться, даже перед самим собой. Если бы не ты, я не была бы сейчас на улице. Я вышла бы замуж за Ника и была бы сейчас счастлива!- Господи!- несчастно взмолился Орландо,- Ну я же уже объяснял тебе все насчет Ника...- А мне все равно! - Отчаянно вскричала она- Я была бы сейчас с ним, и была бы счастлива! И мне все равно, пусть бы даже мы с ним жили на улице!..Лаура резко развернулась и выбежала из кухни. 18 Третьи сутки в комнате допросов горел яркий, ослепительный свет. Охранники, уставая избивать заключенного, подвешенного к потолку за наручники, сковывающие руки и, казалось, проржавевшие от запекшейся крови, постоянно менялись. Одни уходили, другие приходили на их место с новыми силами с тяжелыми кулаками и рвением задавать бесконечные вопросы. В долгие, томительные часы допроса, лица менялись, мелькая, словно адская кульминация. Когда заключенный номер тысяча двести семьдесят отключался, теряя сознание от боли, его приводили в чувство, быстро и эффективно, поливая струей ледяной воды из шланга. Очнувшись, он поднимал свой затуманенный взгляд на лицо своего безжалостного мучителя и молчал, судорожно стиснув зубы. Трое суток без сна под палящим обжигающим светом, измолотый, словно отбивная котлета, подарили ему красную пелену отрешенности. Он смотрел пустым, бессмысленным взглядом и, казалось, уже ничего не видел. И никакая сила в мире не смогла бы сейчас заставить его выйти из транса и начать соображать, а уж, тем более, разжать стиснутые намертво челюсти и заговорить. Он уже не чувствовал боли, потому что был ее сгустком, целиком и полностью, отупев и ничего не воспринимая, ни холода ледяной воды, ни молнии беспощадного тока, колотившей его рефлекторно дергающееся тело. Он не почувствовал даже как расцепленные наручники тяжело уронили его измученное тело, словно обрубленный бесформенный кусок мяса. Оставшись, наконец, в густой темноте, кишащей неясными шорохами, он забылся, провалившись в черную дыру. * * *Очнувшись, Ник осторожно осмотрел комнату, в которой находился, из-под опущенных век. И лишь убедившись, что находится в больничной палате, рискнул открыть глаза и осмотреться. В палате было шесть коек, по три в два ряда напротив друг друга, и столько же тумбочек возле каждой кровати. Две койки напротив были пусты, а стой, что стояла у окна, раздавались тихие жалобные стоны. Ник лежал на левой стороне от двери, на средней койке, соседняя койка у окна была пуста, а та, что была у двери, была разобрана, но скучала без хозяина, видимо ушедшего по какой-то надобности. Итак, Ник обнаружил, что находится в палате один, не считая стонущего в беспамятстве или сне, соседа. Он отметил также, что на окнах толстенные, толщиной в два пальца, решетки. А застекленная дверь выходит в узкий коридор. Откинув одеяло, Ник попробовал встать, но тут же повалился назад со стоном от боли.В палату вошла медсестра и бросилась к нему.- Ну, что же Вы?! Только очнулись, и на ноги? - укоризненно спросила она, помогая Нику устроиться поудобнее, - Право же, какие вы нетерпеливые все. Как дети! - ворчливо пожурила она, и, хотя Ник не понял, кого именно она имела в виду, не стал задавать вопросов. Он лишь поблагодарил с ласково виноватой улыбкой, пытаясь завоевать ее симпатию и расположить к себе.Ну, что вы, не стоит благодарности, - зардевшись, ответила девушка с польщенной улыбкой. Она выглядела совсем юной и невинной, хотя ей, наверняка, было около двадцати, если не больше. Чистое, открытое лицо без косметики, черная челка, выбившаяся из-под санитарной шапочки, карие живые глаза. Ее нельзя было назвать красавицей, но что-то мягкое и доброе в ее взгляде делало ее миловидной и располагающей к доверию.«Ну, что ж, тем лучше, - расчетливо подумал Ник, - наверняка, у нее есть что-то вроде комплекса неполноценности. Неуверенность от недостатка внешней красоты, а ведь в душу заглядывает далеко не каждый. Мне будет легко заполучить ее расположение», - уверенно определил Ник, заканчивая свой осмотр и, ставя диагноз, проделав свой кропотливый осмотр за считанные секунды, пока медсестра заботливо укрывала его.- Где я? - спросил Ник, решив, что чем больше он будет показывать, что хоть что-либо знает, тем туже может затянуться петля на шее, которую он реально ощущал с тех пор, как, открыв глаза, увидел на окнах решетки и вспомнил, где он может находиться и что это может значить.- А Вы разве ничего не помните? - озадаченно спросила медсестра.Ник сделал вид, что сосредоточенно пытается что-либо вспомнить, и, наконец, улыбнувшись одной из своих обезоруживающих обаятельных улыбок, ответил с растерянностью.- Нет. А как я здесь оказался? Что я должен помнить? Пожалуйста, помогите мне! - Ник порывисто взял ее за руку, стараясь казаться по-детски испуганным. Его зеленые глаза выражали беспомощность потерявшегося в огромном магазине ребенка. Он хорошо знал, как это безотказно действует на женское сердце, и без зазрения совести использовал весь свой шарм на полную катушку, потому что с отчаянием понимал, что, возможно, именно эта серая птичка - его единственный шанс на хоть какую-нибудь помощь.И серая птичка попалась в его ласковую сеть и, присев на краешек постели, с состраданием рассказала все, что знала.- Это тюремный госпиталь. Вас привезли к нам в критическом состоянии. Вы были весь в крови! - жалостливо прижав руки к груди, поделилась она, - Уже прошло почти две недели, как Вы здесь находитесь. Доктор говорит, что кризис, опасный для жизни, уже прошел, но мы боялись, что, если Вы не придете в сознание в ближайшее время, то впадете в кому. А следователь, который занимается Вашим делом, говорит, что Вы опасный преступник и распорядился, чтобы мы с Вас глаз не спускали и, как Вы только придете в себя, сразу же им сообщили.- Я опасный преступник? - искренне изумился Ник, так как она замолчала, видимо, истощив свой запас информации, а ее было так ничтожно мало, - И что же я такого сделал? - спросил он, надеясь вытянуть из нее еще что-нибудь.- Я не знаю, - расстроилась девушка, искренне желая ему помочь, - я только знаю, что Вас нашли в таком жалком состоянии на улице и при Вас были наркотики и оружие в большом количестве.«Значит, нашли в таком состоянии? - хитро усмехнувшись про себя, отметил Ник, - Ну, конечно, не могут же они признаться, что сделали из подозреваемого отбивную котлету! Им должна быть очень по вкусу моя амнезия».- Лично я, - продолжала между тем медсестра, - считаю, что Вас просто подставили.- Да? Почему ты так считаешь? - машинально спросил Ник, углубившись в свои мысли.- Да это же любому понятно! - с жаром ответила девушка. - Оружие и наркотики - это большие деньги. И, если Вас хотели просто наказать... они бы не стали оставлять это при Вас.Ник внимательно посмотрел на нее, удивившись такой несовместимо присутствующей в ней почти детской наивности и в то же время глубокой рассудительности.- Возможно, ты права, - осторожно ответил Ник, просто улыбнувшись мягкой улыбкой, - в любом случае, я не могу знать ответа. Я даже имени своего не помню.- Ваши враги постарались на славу, - с жалостью в голосе сказала медсестра, и ее рука взметнулась к его челке, упавшей на глаза, женственно, чисто инстинктивно. Но, видимо, поняв, что делает, она отдернула руку и крайне смутилась.- Мне нужно сообщить доктору Ларсону, что Вы пришли в себя. Он осмотрит Вас. Назначит лечение. - Поспешно вставая, сказала она и добавила, будто извиняясь. - Это моя работа.- Да, да. Конечно. - Милостиво успокоил ее Ник, - Только об одном прошу.- Да? - с готовностью ответила девушка.- Могу ли я узнать Ваше имя, мой светлый ангел-хранитель?Девушка растерялась и, смутившись, замешкалась, потупив взгляд.- Ее зовут Мэри, - ответил грубый голос за спиной медсестры, - сладкая конфетка, правда, малыш?Коренастый, прижимистый мужчина смачно шлепнул девушку по попке.Ник хотел, было, заступиться, но Мэри, резко развернувшись, строго отбранила обидчика, уперев руки в бока.- Где Вы ходите, Озолс? Вы не явились на процедуры, Вас ищет вся больница! Немедленно отправляйтесь в процедурную. И учтите, еще одно такое опоздание и Вас запрут в одиночной палате!- Ладно, ладно, сестренка. - Отмахнулся Озолс, - Через пять минут буду.- Видел? Очаровательное, но строгое создание. - Усмехнулся явившейся сосед Ника, проводив взглядом медсестру до двери, - Совсем, как ежик, только тронь, тут же иголки взъерошит.- Ежик! - острой болью отозвалось сердце Ника, защемив в сладкой истоме памяти. «Так, порой звала меня Лаура» - с грустью подумал Ник.- Я Озолс, - дружелюбно представился мужчина, протянув руку, - загораю здесь, словно на курорте. После тюрьмы здесь рай божий!- А я.... - хотел, было представиться Ник, но, вовремя вспомнив об осторожности, осекся и, пожав руку, добавил, - Я понятия не имею, кто я!- Правда? - усмехнулся в пушистые, как у кота, усы Озолс, пристально разглядывая Ника своими живыми маленькими глазками, - А тут про тебя рассказывают такое!- Какое? - заинтересовано спросил Ник.- Говорят, что ты чуть ли не Граф Дракула! - Озолс озорно улыбнулся себе в усы, - Может, поэтому ты так молодо и сияюще выглядишь?- Откуда мне знать? - хитро прищурился Озолс. - Я человек маленький. Обыкновенный бандит с большой дороги. Секретной информацией не владею. С копами дружбы не веду. Да и «Баронов» в лицо не видел, не знаю. А ты, парень, та еще штучка! По тебе сразу видно, больно глазенки умные, да мордашка слишком смазливая, слащавая, ухоженная. Сразу порода видна...- Да? Но ты ведь здесь тоже не овечка, - бесцеремонно перебил его Ник.- Верно. - Просто согласился Озолс, - Я не овечка. Но я бродячий пес из подворотни, а ты, никак не меньше, чем лев. Шакал льву не друг. Каждому свое место. Так-то, малыш. - Озолс тяжело вздохнул. - Ну, мне пора на процедуры.Оставшись один, Ник решил все спокойно обдумать. Но его размышления прервал тихий скрипучий голос с кровати стонущего соседа, которое уже долгое время тихо лежал в своем углу, так что Ник забыл о его присутствии.- Не верь ему, Озолс - хитрый лис. Сначала жалкой мелочью прикидывается, а потом в душу влезет, да так, что не отвертишься. Он продажная шкура, готов родную мать продать со всеми потрохами.- Почему я должен тебе верить? - невозмутимо спросил Ник.- И то верно. В нашем мире никому нельзя верить. Верь только своему сердцу, сынок.Безымянный сосед замолчал ненадолго, а потом снова подал голос.- Ты выбрал правильную тактику. Главное, твердо стой на своем, это тебе совет старого волка... - и тут он зашелся страшным кашлем, а после, застонал тихо, протяжно и откинулся на подушки.- Что с Вами? Вам плохо? - встревожился Ник, но сосед не ответил, сохраняя жуткое молчание, - Эй, Вы там живы? - всерьез испугался Ник. Ему много раз в своей жизни приходилось видеть смерть, и сам он не раз смотрел ей в глаза. Но видеть такую безысходную беспомощность, когда человек, содрогаясь от боли, умирает в постели, ему еще не приходилось. И это пугало его больше, чем пуля, выпущенная из ствола, въедающаяся в тело человека.- Сестра! - закричал Ник, - Помогите! Кто-нибудь...- Ну, чего ты орешь? - недовольно спросил откликнувшийся, наконец, сосед, - Жив я еще! Жив! Фу-у! Ну, слава богу! - облегченно вздохнул Ник.- Ты верующий? - спросил сосед с легкой иронией.- Я не знаю, - весело усмехнулся Ник, страшно довольный тем, что его сосед оказался жив.- Ну, конечно. - Иронично подметил собеседник Ника, - Извини, я забыл, что из тебя выбили все дерьмо, вместе с мозгами.Ник с легкостью простил больному старику его бесцеремонную грубость.- Да нет, - просто ответил он, - Я действительно не знаю. Когда прижмет чересчур сильно, вроде бы верю. А так, я не слишком набожный в остальное время. Но почему ты молчал? Ты серьезно испугал меня.- Я дух переводил, - пояснил старик.- Добрый день. - В палату вошел седовласый мужчина в докторском халате, - Я доктор Ларсон. - представился он, - Я буду вас лечить и наблюдать. Но вами я займусь немного позже.Доктор Ларсон подошел к больному старику.- Ну, что тут у нас? 19Проведя беспокойную ночь, засыпая лишь на мгновение и вновь просыпаясь, Лаура, измучившись, наконец, встала. Чтобы развеяться от тяжелых мыслей, давивших на нее, она решила пойти прогуляться по саду. Умывшись и одевшись, Лаура спустилась вниз и вышла из дома. Чистый воздух предрассветного утра приятно успокаивал, разгоняя ласковым ветром грозовые тучи клубившихся мыслей. Медленно идя по красивым аккуратным аллеям, Лаура с восхищенным трепетом осторожно дотрагивалась до зеленых листочков кустарника, подстриженного в форме причудливых фигур. Отвечая веселым шелестом на ее ласку, листья брызгались росой. Устроившись в удобном шезлонге возле бассейна, Лаура с восхищением встретила рассвет. И когда солнце стало подниматься, и робкие лучи стали ласкать теплом, Лаура не заметила, как уснула.Еще сонный, в домашнем халате, Орландо вышел на улицу. Он с наслаждением потянулся, вскинув руки к прозрачной синеве утреннего неба, прогнувшись всем телом. Ему нравилось это время, когда листва еще дышит росой, и кругом сонная тишина, которую несмело прерывают короткие пересвистывания птиц, просыпающихся и приветствующих друг друга. Орландо любил завтракать в саду, слушая ранние трели птиц и читая утреннюю газету. Но это удовольствие ему давалось не часто, так как он почти всегда спешил, и у него просто не было времени, чтобы иметь возможность отдохнуть, расслабиться, насладиться свежестью утра.Но сегодня он решил устроить себе выходной. Долгие недели непрекращающихся забот сильно утомили его, к тому же ночная ссора с Лаурой мучила его виной за несдержанность и томила душу тревогой.Орландо вернулся в дом. Распорядился накрыть стол у бассейна. И поднялся в кабинет: нужно было сделать несколько звонков, чтобы потом, со спокойной совестью забыть о делах, хотя бы на день.В дверь постучали, и прервали разговор Орландо с Джейки, которому он отдавал распоряжения, оставляя за себя.- Да? - бросил он с раздражением, обращая свой взгляд на дверь.- Сеньор, там, в саду у бассейна, сеньора... - с порога начала Габриэлла.- Ну и что? - раздраженно прервал ее Орландо, - Это ее дом, и она может находиться там, где ей хочется.- Да, но она спит. - Растеряно возразила служанка.- Спит? - удивился Орландо.- Да, в шезлонге.- Ну, что ж, накрой стол на двоих. Приготовь что-нибудь такое, что она любит. И укрой сеньору пледом.- Хорошо, сеньор.- Нет, постой. - Остановил Габриэлу Орландо. - Я сам ее укрою.- Хорошо, сеньор.Выйдя в сад, Орландо, склонившись над спящей Лаурой, осторожно, с нежностью укрыл ее теплым пледом. Почувствовав тепло, Лаура зашевелилась, закутываясь и устраиваясь поудобнее, успокоилась и не проснулась. Не в силах оторваться, Орландо, как зачарованный, опустился на корточки, присев возле Лауры.- Лаура! Счастье мое! - тихо прошептал он, - Любимая! Жизнь моя!Не удержавшись, он с нежностью, осторожно прильнул к ее теплым губам.Капризно сморщив носик, Лаура отодвинулась. Лицо Орландо озарилось счастливой, спокойной улыбкой, теплая, огромная волна нежности заворочалась в его душе,- Она стоит того, чтобы терпеть все её выходки, и издевательства надо мной! Какое счастье, что она у меня есть!- Мимолётно пронеслось у него в голове, и от этого сладкого чувства ему захотелось петь и смеяться. А ещё ему захотелось захватить её в объятья, зацеловать до смерти, чтобы она напрочь позабыла обо всех своих обидах. Но он не посмел, боясь всё усложнить ещё больше. Он поднялся, не желая нарушать ее сладких снов. Подсев к столу, он принялся поглощать свежие новости утренних газет.Габриэлла, тем временем, стала быстро и с предельной осторожностью, стараясь не шуметь, накрывать на стол.И вдруг эту тихую идиллию утра нарушило внезапное вторжение утреннего птенчика, который влетел, никого не спрашивая, и оглушил всех неугомонным веселым задором.Этим шумным гостем оказалась Марселина, которая ворвалась безудержным вихрем.Орландо был безумно рад сестре, но тут же попытался утихомирить и угомонить ее.- Да что случилось? - возмущенно вскрикнула Марселина и спросила, чуть не плача, - Ты что, не рад мне?- Ну, конечно же, рад! - прошептал Орландо, тепло обнимая и целуя ее в доказательство.- Так в чем же дело? - так же шепотом спросила Лина.- Я не хотел разбудить Лауру. - Улыбнувшись, ответил Орландо и с нежностью посмотрел на жену, - но, похоже, ты все-таки разбудила ее. - Добавил он с искренним сожалением в голосе, наблюдая, как испуганная Лаура, озираясь, пытается понять, где она, и что ее так внезапно разбудило.Марселина обернулась и с умилением ахнула.- Ой! Это она, да?Орландо подошел и сел возле шезлонга Лауры на корточки.- Доброе утро, любимая! - он нежно поцеловал ее теплые со сна губы. И она совсем не воспротивилась ему: то ли оттого, что еще не проснулась до конца и не поняла, что происходит; то ли ей было просто лень возражать, а то ли еще по какой-то причине, понятной лишь ей одной.- Извини, мы тебя разбудили, - мягко сказал он.После некоторого размышления, она сказала, поджав губки, оставаясь совершенно серьезной.- Да, думаю, что вы действительно меня разбудили.Марселина весело хихикнула за спиной Орландо, принимая заявление Лауры за хорошее чувство юмора.Орландо как-то неуклюже прокашлялся, словно смутившись и, поднявшись, поспешно представил.- Познакомься, это моя сестра Марселина.Солнечно улыбнувшись сестре Орландо, Лаура дружески протянула руку. И смешливая симпатичная девчушка, совсем не похожая на своего брата, с готовностью пожала ее руку своими по-детски тонкими, холодными пальчиками.- Лина, это моя жена Лаура. - Между тем, официальным тоном представил Лауру Орландо.Марселина сразу же понравилась Лауре, и она с горячностью поняла, что они легко подружатся и полюбят друг друга, была в ней какая-то болезненно родная, знакомая, веселая непосредственность, которая с первой минуты напомнила Лауре о чем-то дорогом и светлом.- Вы согласитесь со мной позавтракать? - пригласил их вопросом Орландо к накрытому столу.- О-о-о, я так голодна, что съела бы слона! - весело ответила Марселина, проворно усаживаясь за стол.- Да, я, пожалуй, тоже съем слона. - Поддержала ее Лаура, с озорством переглянувшись с Линой.- Боюсь, что у меня нет на завтрак слона, - пожаловался Орландо, - Но как насчет яичницы с ветчиной?- Это, конечно, не слон, - капризно протянула Лина, - но вполне хватит заморить червячка.- А как там твой червячок, может, хочет чего-нибудь особенного? - спросил Орландо Лауру, отодвигая для нее стул, и тут же похолодел, испугавшись, что обидел, спрятал глаза, опустив длинные ресницы, сделав вид, что сосредоточен на стуле.Но Лаура, беззлобно улыбнувшись, ответила.- Нас здесь трое во мне одной, и поэтому мы хотим еще и салат.Вздохнув с облегчением, Орландо сел на свое место.- Что ты имеешь в виду? - не поняв, о чем говорит Лаура, спросила Лина.- Думаю, Лаура имела в виду себя, нашу малютку и... своего червячка, - пояснил он за нее. - Я все правильно понял?- Да. Только малыша, а не малютку. - Поправила его Лаура.- Малютку! - с нежностью заявил Орландо, тоном, не терпящим возражений.- Так вы о чем? - изумленно спросила Лина, конечно же, все поняв про себя, но страстно желающая услышать подтверждение своей восхитительной догадки.- Я скоро стану папочкой! - просиял счастливой улыбкой Орландо.Он был так счастлив, что у Лауры пропало всякое желание продолжать этот спор.- Господи! - восхищенно воскликнула Лина и бросилась обнимать и целовать брата и Лауру.- И когда это случится? - спросила она, вновь усаживаясь за стол.- Почти через пять месяцев. - Уверено заявила Лаура, всеми силами пытаясь казаться спокойной, хотя внутри нее все в страхе замерло, отчаянно надеясь, что никто не заметит ее напряжения.- Ты уверена? - в свою очередь изумился Орландо.- Ну, конечно! - сердито усмехнулась Лаура.Нахмурившись, Орландо сосредоточенно стал подсчитывать в уме, делая вид, что занят поглощением завтрака.Лина беззаботно болтала, рассказывая о школе и своих приятелях, но Лаура слушала ее лишь краем уха, напряженно ловя каждый рассеянный задумчивый взгляд Орландо, малейшую тень на его непроникновенном лице, которое, казалось, застыло, как маска. Но это спокойствие ни на минуту не обманывало ее, и она с замиранием сердца и ужаса гадала, что же там происходит за этой гранью.Наконец, он, покончив с яичницей, отставил тарелку и, взяв в руки чашку кофе, тяжело вздохнув, взглянул на нее, прямо заглянув ей в глаза. Да так проникновенно, что Лаура, испугавшись, что он, заглянув в душу, сразу все поймет, и воспользовалась своим единственным оружием для защиты. Лаура улыбнулась ему такой широкой, лучезарной улыбкой, что он поперхнулся, чуть было не подавившись и, закашлявшись, вспомнил, как она была сердита на него вчера.Улыбка на ее лице сменилась беспокойством.- С тобой все в порядке? - взволнованно спросила она. И Лина, испуганно замолчав, тоже ждала от него ответа с растерянным видом.- Д-да, да, - ответил, наконец, Орландо и вымученно улыбнулся, откашлявшись, - Все в порядке. Так что ты там рассказывала об Анджеле? - спросил он Лину, продолжая разговор.- А ты разве меня слушал? - беззаботно поддразнила Лина, - Я думала, что меня только Лаура слушает, а ты чересчур занят своей яичницей.- Ну, что ты, Лина, - с легким укором ответил Орландо, - Конечно же, я тебя слушал.- Да уж, слушал, - с обидой проворчала Лина и тут же задиристо заявила, - А если слушал, то о чем я сейчас говорила?Лаура мысленно обрадовалась, что этот вопрос был задан не ей, потому что она вряд ли смогла бы вспомнить хоть часть рассказа Лины.- Ты говорила о том, что какой-то тип, неизвестно откуда взявшийся, и неожиданно появившийся в твоей жизни, чуть ли не перевернул ее. - Сурово провозгласил Орландо, внутренне заводясь. - И я вот думаю, сестренка, а не вправить ли мне мозги этому наглому шалопаю, чтобы он не морочил тебе голову своими речами. И каких-нибудь бед не натворил?Орландо был так грозен, что Лина притихла, пожалев о своей настойчивости его участности в разговоре, а Лаура искренне удивилась, что Орландо так строг с сестрой.- И никакой он не тип! - возмущенно возразила Лина, жалобно подав голос.- Да, по-моему, он очень хороший мальчик, - вступилась Лаура, потому что ей стало жаль малышку.- Да, очень хороший! - с готовностью подхватила Лина, обрадовавшись, что Лаура ее поддержала.- Это, что, женская солидарность? - усмехнулся Орландо и сердито добавил, твердо стоя на своем, - Мне не нравится этот масляный хлыщ!- Но ты же даже не знаком с ним! - возмущенно вступилась за Лину Лаура, - Как можно заранее судить о человеке...Я слышал, что она о нем говорила. И как говорила! - нетерпеливо прервал ее Орландо с холодным гневом в голосе.- Да что она такого особенного сказала?- Да, что особенного? - жалобно подхватила Лина.- А ты не понимаешь, да? - Орландо с гневом смотрел ей прямо в глаза. - Этот слащавый гаденыш, пользуясь моим отсутствием, пудрит ей мозги. Еще чуть-чуть, и он соблазнит ее. Если уже не соблазнил. А мне потом что прикажешь делать? Лина несовершеннолетняя! Доверчивая! И когда он с ней позабавится, мне, а не кому-то другому, нянчиться с ней!- Орландо, - невозмутимо ответила Лаура, - мир не кружится вокруг тебя! Почему ты думаешь, что будет это самое потом? Почему ты не допускаешь мысли, что, возможно, это сильная настоящая любовь, которая может сделать их счастливыми и соединить навсегда. Или ты думаешь, что без твоего ведома и согласия никто не имеет право любить?- Я просто беспокоюсь! - категорически заявил Орландо, - И что же мне, по-твоему, делать? Может, подскажешь?- Может быть, для начала разобраться в себе самом, ответить на вопросы: почему ты должен вести себя, как тиран, контролировать судьбы и чувства людей, пусть даже близких тебе. Может, если посмотреть получше, да копнуть поглубже, помощь нужна не ей, а тебе?- А тебе не нужна помощь? - холодно и зло спросил Орландо.- Нет, спасибо! - звонко рассмеялась Лаура, хотя на душе у нее было совсем не весело, и смеялась она, скорее от злости и гнева, - Если будет нужна, я знаю, у кого попросить.- Да? И у кого же? - коварно прищурился Орландо, в его глазах была такая угроза, будто он был готов задушить ее, как Отелло, не позволив даже помолиться, а голос был елейный и приторно-сладкий.- Ну, кто же еще может мне помочь? Конечно - Ты! Ты и только Ты! Мой вседержавец. Бог. И Царь. Мой господин. Мой Наполеон, властелин мира... - Лаура говорила совершенно спокойным, бесцветным тоном. И совершенно нельзя было понять, слушая со стороны, говорит она искренне, гордясь или насмехаясь, с презрением.- Хватит! - не в силах больше выносить эту горько-сладкую муку, вскрикнул Орландо и повторил с обреченностью, будто складывая оружие, - Хватит, прошу тебя!Он встал, и, свернув газеты, лежащие на краю стола, посмотрел на Лину с грустной улыбкой.- Я после с тобой поговорю, - зловеще пообещал он.- Странно! - задумчиво сказала Лина, проводив взглядом брата, - Такие слова должны были польстить ему, а он, похоже, очень огорчился, она была очень озадачена.И Лаура, не сумев сдержать торжествующей улыбки, посоветовала.- Не забивай этим свою хорошенькую головку. Брр! Как прохладно сегодня, - заметила Лаура, зябко передернув плечиками и возбужденно предложила, - Идем в дом.Весь день Лина провела вместе с Лаурой, и они успели очень подружиться. И когда, после ужина, Орландо повез Лину домой, им не хотелось расставаться.По дороге домой, Лина доверчиво поделилась с братом, забыв о своей утренней размолвке с ним.- Знаешь, твоя жена просто замечательный человек! Она такая милая, добрая, нежная и красивая к тому же.- Я рад, что она тебе понравилась, - сдержанно ответил Орландо.- Понравилась! Не то слово, я в восторге! Орландо, я влюбилась в твою жену! - с шутливой обреченностью сказала Лина.Посмотрев на сестру, Орландо рассмеялся, не сумев сдержаться над ее забавно состроенной мордашкой.- Да, я тоже! - ответил Орландо, и его смех перешел в рыдания. Он закрыл лицо свободной рукой, так как второй держал руль. Вопреки обыкновению, он вел машину сам, не взяв шофера.- Орландо, - растерянно отозвалась Лина, не понимая и не зная, как помочь ему.Орландо съехал на обочину и остановил машину.Уткнувшись в руки, он рыдал, как-то беспомощно, обречено, будто все горе мира обрушилось на него.- Орландо, ну, что случилось? - спрашивала Лина, обняв брата, пытаясь как-то успокоить. Она никогда прежде не видела его таким несчастным. Орландо был для нее героем. Не просто старшим братом. Он был больше, чем отцом. Он был человеком, самым лучшим на свете! Но то, что Орландо способен плакать и даже вот так, рыдать в голос, было для нее, как гром среди ясного неба. И она испугалась так, как никогда не боялась. Ей вдруг стало казаться, что земля разверзается под ногами, мир рушится и небо падает на их головы. Испуганная, растерянная, она зябко прижалась к широкой мускулистой спине брата, словно котенок, и тихонько, жалобно заскулила, уговаривая, утирая ладошкой градом покатившиеся слезы.- Орландо, Орсо, миленький мой, родной, хороший, ну, не надо, пожалуйста! Ну, скажи, что случилось, я все-все для тебя сделаю. Ты же знаешь, как я тебя люблю! Не плачь, пожалуйста, слышишь, не плачь. Расскажи, что случилось. Расскажи, я все могу выдержать, честное слово. Только не молчи, пожалуйста, а то мне так страшно. Так страшно!Орландо развернулся и принял сестренку в свои объятия.- Ох, Лина, Лина, могла бы ты мне помочь. - Несчастно простонал он, голосом, охрипшим от душевной боли.- А ты скажи! Может, я и помогу тебе чем-нибудь? Ну, скажи, пожалуйста.... Что, умер кто-то, да? - сжавшись в испуганный комочек, спросила она и добавила быстрым, горячим шепотом, будто боялась, что их кто-то услышит и остановит ее, сжавшись еще больше, став совсем маленькой, - Скажи, Орсо, это Лаура, да? - и, почувствовав, как он невольно напрягся, продолжила, ее личико осунулось от ужаса и глаза стали совсем большими. Казалось, одни глаза и остались на этом мертвенно-бледном лице.- Орсо. Скажи мне. Что с ней? - горячо шептала Лина, - Она больна, да? Я сразу заметила... Она такая добрая, ласковая! Орсо, она скоро умрет?Вдруг Орландо расхохотался, и Лина подумала, что он сходит с ума от горя.О-ох, - сквозь смех простонал Орландо, - Фантазерка моя любимая! - и ничего не объяснив обескураженной Лине, закатился в новом приступе смеха, - Ну, надо же такое придумать! Да с чего ты взяла такие жуткие вещи?- Да что ты делаешь, плачешь или смеешься? - рассердилась Лина, отстранившись и садясь на место, - Ты что, это шутишь теперь так? - она с гневом набросилась на него, молотя кулачками, - Идиот несчастный! Думаешь, не жутко, когда такой человек, как ты, вдруг рыдать начинает?! Ты, что, с ума меня свести хочешь?- Да угомонись ты, угомонись, - ласково сказал Орландо, успокоившись, в мягкой форме приказа.Лина не посмела ослушаться. Сердито насупившись, она откинулась в кресле, отвернувшись от Орландо, примолкла, затихнув в ожидании.Ничего подобного не случилось, - успокаивающе объяснил Орландо.- А что случилось? - с готовностью подхватила Лина.- Ты была права в одном - причина моих слез, действительно, Лаура.Орландо тяжело вздохнул, посмотрев на дорогу. Лина поняла, что ему очень тяжело говорить о чувствах. Но она была полна решимости, все из него вытянуть, даже если ей придется вытаскивать каждое его слово «клещами».Орландо завел мотор и снова выехал на дорогу, аккуратно вклиниваясь в струю машин, наполненную даже в столь позднее время.- Поздно уже, - сказал он бесцветно, - мама, наверное, уже места себе не находит.- Да. И я тоже! - категорически заявила Лина, не желая сдаваться. - Ну! Я жду объяснений, почему я рыдала, как безутешная вдова на этой дороге, и сейчас чувствую себя полной дурой?- Лина, прошу тебя, оставь меня!- Ну, нет! Рыдали мы вместе, теперь тебе придется объяснить, почему.- Марселина Феретти, будьте так добры, отстаньте от меня, сделайте милость! - более сердитым и строгим тоном сказал Орландо, - Иначе, я отвлекусь, и мы врежемся! - резонно добавил он.- И это твой единственный шанс на то, чтобы я отстала, Орландос Феретти! - с вызывающей бравадой смело заявила Лина.- Ну, да? - усмехнулся Орландо.- Да! - угрожающе объявила Лина, - Или ты мне все расскажешь, или я тебя съем с потрохами!- Ух ты! - беззлобно съехидничал Орландо, посмотрев на нее веселым взглядом, - А не подавишься?- Не беспокойся, если и подавлюсь, ты этого уже не узнаешь!- Ну, это прямо серьезное заявление, - поддразнил Орландо.Лина чисто интуитивно поняла, что так она от него ничего не добьется, и резко сменила тактику.- Орландо, миленький, хорошенький, родненький, пожалуйста, скажи, что случилось. Я ведь теперь покоя себе не найду, ни спать, ни есть не смогу, буду все думать, гадать, что же могло случиться такое, что тебя заставило так плакать. Тебе больно, и я так твою боль чувствую, что страшно мне до ужаса. Расскажи, что так жестоко мучает тебя? Я изо всех сил постараюсь помочь тебе. А не в силах помочь, то понять. Ведь порой нужно просто высказать, выговориться, сердце открыть, боль выпустить. Вместе и беда, не беда.Все это время, оставаясь невозмутимым, Орландо, наконец, недоверчиво, с опаской на нее покосился.Клянусь, об этом никто не узнает! - с готовностью подхватила Лина и вновь попросила, - - Не держи всю боль при себе, поделись!Орландо нервно заерзал, чувствуя, как хочется открыть душу этому хитрому лисенку с честными, родными глазами.- Ты сказал что-то о Лауре, - решила помочь Лина, чувствуя, как он колеблется в нерешительности, стоя у самой черты откровения.- Да, - неохотно кивнул Орландо.- Что с ней? Что-нибудь со здоровьем? - с тревогой спросила она.- Нет! Нет! Ну, с чего ты взяла? - с пассивной испуганностью спросил Орландо.- Потому что я видела, как она смотрит на тебя! - выпалила она.- А как она смотрит на меня? - осторожно спросил Орландо.- Как приговоренная к смертной казни, вот как! Словно обречена. Что вот последняя минута, и ее навсегда разлучат с тобой. Смотрит, и наглядеться не может, глаз не в силах оторвать! Как больной астмой, задыхаясь, смотрит на кислородный баллончик, и близко он, а рукой не дотянуться. Так и она на тебя, будто ты ее капля воздуха, и надышаться не может. Орландо, зачем ты женился на ней, если ты ее не любишь? Зачем мучаешь ее своим безразличием? Она ведь такая нежная, ласковая, покорная, красивая...Нежная, ласковая, - ворчливо передразнил ее Орландо, - она нежная, только не со всеми! И я не тот человек, с которым она проявляет хоть капельку этой нежности, я уж не говорю о любви, хоть чуточку обычного человеческого тепла, и я был бы счастлив, как майский мотылек, как безумная птаха какая-нибудь! - Орландо прервался, переводя дыхание. А потом продолжил с болью в голосе, от которой у Лины защемило сердце, — Это не я ее баллончик кислорода, до которого дотянуться не можешь, а она мой, и стоит мне лишь превозмочь, дотянуться, и он оказывается, абсолютно пустым для меня, ни капли, ни глоточка.... Я люблю ее! Люблю так, что от одного ее безразличного, холодного взгляда мое сердце рвется на части, и я готов выть в голос от отчаяния! Вот сегодня ты видела, как она была спокойна и рассудительна? Никаких эмоций! Абсолютный лед, и вечная мерзлота под ним. Ну, хоть какие-то бы чувства были за этой небесной красотой! Я был бы рад даже злости, гневу, ну хоть какому-то чувству. Уж лучше пусть бы она меня ненавидела лютой ненавистью, чем бродит по дому, как сомнамбула, погрузившись в какой-то свой, только ей одной ведомый мир.- Зачем же ты женился на ней? - потрясенно спросила Лина.- Я люблю ее! - несчастно закричал Орландо, - Люблю! Понимаешь? - тихо простонал он, и его золотые глаза до краев наполнились слезами.Отвернувшись, он нетерпеливо смахнул слезы рукавом, и, повернув руль сильной рукой, плавно свернул машину к родному дому. Остановившись, он снова посмотрел на сестру.- Знаешь? - тихо сказал Орландо, - Лаура была права, сегодня утром, когда сказала, что нельзя позволять или запрещать любить. Сердцу не прикажешь! Я попробовал, видишь, что из этого получилось! - и улыбнулся грустной улыбкой.- Орландо, - простонала Лина, - ну, с чего ты взял, что она не любит тебя? Я правду говорю, я видела у нее этот взгляд!- Тебе показалось.- Глупый! Ну, разве может такое показаться?! Может, ты просто обидел ее чем-то, очень сильно, а она замкнулась в себе, словно жемчужина в раковине, и боится открыться.Орландо согласно кивнул и обречено признался.- Да. Я обидел ее и очень сильно. Видишь ли, солнышко, - с вновь вернувшимся к нему сарказмом сказал Орландо, - порой, в нашей жизни случаются очень плохие, отвратительные вещи. Они случаются на каждом шагу, и здесь, и там.Орландо ласково погладил шелковистые волосы Лины и добавил с легкой издевкой.И творят их такие люди, как я. Да-да, ты не ослышалась, моя маленькая сестренка. - Масленно растягивая слова, продолжал Орландо. Так, будто ему доставляло истинное удовольствие растаптывать и смешивать с грязью все ее детские смешные идеалы. Словно наказывая ее за свою слабость и несдержанность. За ее дерзкое вторжение в его неприкосновенные подземелья души. - Именно такие, как я. Если бы ты не была такой хорошей девочкой, и не сидела дома по вечерам там, ну, и в другое время, ты бы узнала об этом раньше. На улицах есть очень плохие дяди. Ты должна это знать, всегда помнить, и быть предельно осторожной. Я это говорю к тому, что ты заявила мне сегодня, что влюблена. А любовь — это неизбежное столкновение с улицей, и там, поверь мне, нет ничего хорошего и романтичного. А вот Лаура была тоже хорошей девочкой и ничегошеньки не знала об этой опасной стороне жизни, у нее не было такого брата, который бы взял и объяснил, что не лезь ты туда, целее будешь. Так случилось, что она тоже влюбилась, и оказалась на улице, словно слепой котенок. А тут появился плохой дядя. И ее милый, маленький Ромео не смог защитить свою малышку Джульетту от плохого дяди...- Что ты сделал? - нетерпеливо выпалила Лина, дрожа от ужаса навалившейся на нее правды, - Что ты сделал?- А ушки не завянут, котенок? - зло усмехнулся Орландо, - Давай-ка, вытряхивай свою симпатичную задницу из машины, и беги домой, к мамочке!Лина смотрела на искаженное злой похотливой улыбкой родное лицо. Сейчас перед ней сидел не ее нежный, ласковый, такой заботливый и внимательный брат, к которому она бежала со всеми своими горестями и обидами, разбитыми коленками и больнючими шишками на голове, и который ей был всегда больше и ближе, чем все люди на земле. Он был для нее и матерью, и отцом, и братом, и сестрой, и верным другом и советчиком, нянькой и строгим учителем. Сейчас перед ней сидел совершенно чужой, злой жестокий человек, которого она искренне испугалась всей своей искренней душой. И если бы не твердое сознание, удерживающее ее еще на месте - что он, тот самый, любимый родной человек, она бы уже бежала со всех ног, куда глаза глядят, обезумев от ужаса. Но она с отчаянием понимала, что это именно он заблудился на той самой, полной опасных тайн улице, потерялся, словно в большом лабиринте, который никак не отпускает его, затягивая все глубже, и не найти ему одному выхода. А кто же ему поможет, такому большому, глупому, он ведь и попросить, как следует, не умеет, сидит и пугает ее своими жуткими рожицами. Кто еще поможет ему, если и она, родной человек, от него отвернется?!- Орландо, миленький, я ведь знаю, ты не такой! Зачем ты гонишь меня от себя? Ведь нет у нас никого, кроме друг друга. - Голос ее задрожал и оборвался, - Маме, как ей сказать, ей без того плохо. Она, как работать перестала, все свободное время сидит возле сундука Энрике, да фотографии его перебирает. Я-то обрадовалась, что ты, наконец, вернулся, да жену привез, думала, хоть оживет она от вашего счастья, от внуков. А Энрике, его ведь никогда не бывает. Если бы не фотографии, я бы уже и забыла, как он выглядит...Ну, что ты меня уговариваешь? - зло ощетинился Орландо, - Что, я дитя малое?!Хуже, Орсо, куда хуже, миленький! - с горячностью подхватила Лина, - Маленькому хоть скажешь, и он слушает. А ты ведь вот уперся, как бык упрямый. Больно. Ревешь. А помочь себе не даешь. Ну, что мне еще сделать, как убедить тебя, прямо хоть сковородку бери и бей по твоей глупой, упрямой башке!- Хороша помощь, - усмехнулся Орландо, и Лина с облегчением поняла, что без злобы.- Расскажи мне, что ты сделал, чем ты ее так обидел, что она тебя без памяти любит, а боится даже себе в этом признаться?!- Ты уверена? - с опаской, словно ждя подвоха, сурово спросил Орландо.- Ну, конечно, уверена! - счастливо улыбнулась Лина.- А ты готова услышать то, что я тебе расскажу? - осторожно спросил Орландо.- Орсо, не зная болезни, невозможно ее лечить! - убежденно заявила Лина.-Ну, может, тогда зайдем в дом, выпьем по чашечке кофе, - предложил Орландо с обреченным вздохом.- Ну, конечно, а потом ты снова замкнешься, и мне придется тратить драгоценное время на уговоры.- Нет. Обещаю, что не буду увиливать, - честно пообещал Орландо.- Ну, ладно. Я верю тебе. * * *- Ну, вот, - тяжело вздохнул Орландо, вертя чашку с давно остывшим кофе в руках, - Теперь ты знаешь все. Ты в ужасе, верно? - едко усмехнулся он, - Мне жаль, я разочаровал тебя.Лина потрясенно молчала. Она сидела на диванчике, обхватив руками согнутые в коленях ноги, уставившись пустыми, широко распахнутыми глазами в пустоту.Ладно, малютка, - сказал он, вставая, - тебе давно пора в постельку. Да и мне пора.Склонившись, он поцеловал ее застывшее личико. Разогнувшись, он тихо сказал.Я достоин презрения, но, пожалуйста, не ненавидь меня слишком сильно.Орландо! - вскрикнула Лина, словно очнувшись. Но он уже ушел, и калитка глухо захлопнулась в подтверждение этого.Вскочив с места, Лина бросилась за ним. Пробежав через дом, она выскочила на улицу.Орландо! - крикнула она на бегу, босиком шлепая по холодной дорожке от дома к дороге, - Орландо!Но он уже отъехал и, если и видел, как она выскочила на дорогу, то не захотел остановиться.- Орландо! - несчастно прошептала она, заламывая руки, - Ну, что же делать? Ты ведь мой брат, и я все равно люблю тебя!- Кого это ты там любишь? - теплая ладонь легла на ее плечо, вздрогнув, она узнала любимый голос, и не в силах от душивших ее слез что-либо объяснить, уткнулась лицом в его грудь, расплакалась тихо, всхлипывая.Легко подхватив ее на руки, Анджело понес ее в дом, не расспрашивая, лишь утешая нежными, ласковыми словами.- Я должна сказать ему, - всхлипывала она, - должна сказать!..- Да-да, конечно, - успокаивал ее Анджело, - Ты скажешь ему, но потом, не теперь.Он опустил ее на диванчик в ее полудетской комнате. Подняв с пола оброненный ею в спешке плед, заботливо укрыл ее, и сел рядом, придвинув к дивану стул, на котором так недавно сидел Орландо.Коснувшись подушки, она почувствовала, как сильно она устала за этот мучительный, долгий день. Казалось, что с утра, начавшегося так восхитительно, прошла целая вечность. Вечность в сумерках и ужасных кошмарах.Она чувствовала, как пальцы Анджело нежно теребят, перебирая ее волосы, слышала его ласковый голос, который о чем-то ей говорил. Но она не слушала его, она была поглощена в свои мрачные мысли. Перед ней стоял человек, с лицом и именем ее брата, но он был злой, жестокий, безжалостный. Это был кровожадный истинный зверь, прячущийся в теле человека. И ей было до ужаса страшно и одиноко, чувствуя, что душа ее замерзает, она тихо взмолилась о помощи.Иди ко мне!- Тихо позвала она, протянув руку к Анджело.- Пожалуйста, обними меня, крепко-крепко, мне так больно и холодно!Забравшись к ней под одеяло, он прижал ее к себе, и она спрятала свое лицо на его горячей груди.Отчего тебе так больно? - попытался понять он, - Скажи мне...Я не могу, у-у-у... - жалобно протянула она с новым всплеском нахлынувших с новой силой безутешных слез.- Вот и все! - всхлипывала она. - Все кончилось.... Кончилось мое детство.Вдруг она как-то стихла и горячо прошептала.Знаешь, я ведь больше никогда не смогу быть такой беззаботной.Он тихо улыбнулся этому безутешному «никогда» и крепче обнял без споров.Постепенно затихая, она долго еще всхлипывала, уткнувшись лицом ему в грудь и, засыпая, прошептала, чуть слышно.Останься со мной! Мне сегодня невыносимо быть одной...И Анджело горячо пообещал ей, что ничто не заставит его оставить ее в эту ночь одну.Но, даже уснув, Лина продолжала тихонько всхлипывать во сне. 20Лина спала беспокойно. Она то и дело вздрагивала во сне, то вскидывалась, словно в бреду. Ей снился Орландо. Вернее, ей снился тот ужасный, жестокий, и озлобленный незнакомец, каким перед ней теперь предстал Орландо. Лина вскинулась, она заставила себя встать. Нужно было, как то вырваться из сна и этого наваждения. Но, даже умывшись, она не смогла избавиться от тягостного влияния сна. Её мучили и терзали мысли. Разговор с Орландо вертелся, и вертелся в её голове. Она буквально всё ещё слышала его жестокий насмешливый и язвительный голос, который всё говорил и говорил - « Понимаешь, Лина, дело получилось гадкое. Отец Лауры заключил со мной сделку, договор. Дела его пошли вон из рук плохо. Не без моей конечно помощи. И, конечно, помочь ему мог только я. Или Господь бог. Но у бога, наверное, на это было своё мнение, или дела поважнее. А я, оказался рядом. Мне нужна была Лаура. Пойми, ради неё я всё это и затеял. Вернее, ради неё, я не принял приговор в исполнение. Отцу Лауры, и без меня грозила вышка. Это был вопрос времени. Я же, вытащил его, из всего этого. Я взял на себя дела её отца. И отец Лауры, отдал мне её, в обмен на моё прикрытие, мою помощь, и поддержку. Всё очень просто, банально, хоть и цинично. Но, такое случается в нашей жизни на каждом шагу. Договорные браки, это не такая уж панацея. И люди живут. И бывают счастливы. И у нас всё было бы замечательно. Если бы Лаура не вбила себе в голову эту дурацкую любовь. Был у неё там один паренёк. Довольно мерзкий тип, надо тебе сказать. Понятия не имею, что она в нём нашла?! Дело у них шло к свадьбе. Но я оказался первым. Паренёк ушёл в «утиль» за ненадобностью. Ей бы забыть про него надо, да подчиниться отцовской воле. Но Лаура ведь упрямая! Упёрлась рогом: люблю его и всё тут. А он слова доброго не стоит! И вначале она то и согласилась на помолвку со мной, потому что была в ссоре с ним. Но надо же было ему снова показаться на горизонте. И она уже обо всём забыла. И о нашей договоренности, и что сама слово дала. Если судить так, это именно она, а не я поступила не порядочно, отвергая мою любовь......В общем, сбежали они. Ну, Лаура, со своим «Ромео». Что мне оставалось делать, как не призвать их к ответу?!Пришлось их ловить. На первый раз, мы ещё их простили! Ласково поговорили с Лаурой. Объясняли ей, на пальцах, что этого делать не надо! Что это глупо, и не к чему хорошему не приведёт. Но всё как оказалось напрасно.Они снова сбежали. Теперь уже по - настоящему. Всё это так неприятно - как в плохом блокбастере. Погоня. Угрозы. А что мне оставалось делать?! Лауру заперли под замок. А его я вывез на пустырь, чтобы проучить его хорошенько как воровать чужих невест. Не мог же я, спустить всё на тормозах?! Лаура сбежала и на этот раз. Она примчалась спасать своего благоверного Ромео.Ну и конечно она была в шоке, от того, что увидела, как мои ребята наминают ему бока. А что, собственно, она ожидала?! Что я ему спасибо скажу? И отпущу с миром?! Чтобы он мог похитить её снова?! А может, я ещё и совет должен был дать, как это лучше сделать. Может, я должен был подсказать ему как в следующий раз украсть её у меня, да не только, а и увезти, так, чтобы я их не нашёл?!...Ну и конечно, я теперь, злейший враг, последний мерзавец, и чудовище. А он, ангелочек, и безвинная жертва.Отсюда и ненависть вся!Я, правда, объяснил Лауре, что без меня её отец оказался бы в дерьме! Прости меня, Лина! Я, конечно, сказал ей это в более мягкой форме.Но она по сей день осталась при своём мнение. И ничего не хочет слушать. Она говорит, что «Ромео» спас бы её и сам, без моей помощи. Что они бы поженились, и были счастливы. Я пытался ей объяснить, что её отцу мог помочь только я. Так уж вышло. Но она не хочет ни понимать ничего, ни слушать.Орландо уже давно ушёл. И видимо уже видел десятый сон. А она всё мучалась, и переживала, и прокручивала в памяти этот разговор.Её воспалённое воображение рисовало ей ужасные картины побегов Лауры. Она видела жестокое лицо Орландо, склонённое над несчастным незнакомцем. И почему то, всё больше, его лицо приобретало милые, любимые черты. Она видела в нём своего Анджело! И терзало её страхом, до ужаса, от которого поджилки трясутся, и душа уходит в пятки.Она хорошо понимала страх и смятение Лауры. Но также она знала, что, несмотря ни на что, Лаура любила Орландо. Она видела это в её глазах. В её стремлении, несознательном, быть ближе ко всему, что относится к Орландо. Видимо, она полюбила его задолго до того, как Орландо заставил её перенести всю эту боль. И теперь, она мучалась, страдала, но была не в силах переступить через эту боль, через эту обиду...Во что бы то ни стало, я должна помочь ей преодолеть эту преграду!- Решила для себя Лина.Что же ты не спишь, котёнок,- Анджело ласково обнял её за плечи.Ах! Анджело! Как же я соскучилась по тебе!- Обернувшись, Лина порывисто обняла Анджело.- Солнышко!- С нежной страстью произнёс он, и легко подхватив её на руки, понёс в постель.В нежных руках Анджело Лина, к своему стыду, забыло обо всём.- Всё подождёт до утра!- решила она. 21 Чувство невыносимой утраты терзало Орландо. Он видел перед собой застывшее от ужаса личико Лины. Он понимал, что сегодня навсегда потерял доверие и любовь этого маленького, милого существа. Жестоко терзаясь от сознания вины, Орландо завернул в ближайший бар с твердым намерением напиться до чертиков, и утопить это совсем не нужное ему чувство на дне бутылки, не допуская даже мысли о том, чтобы вернуться домой в таком разобранном состоянии, и ясно представляя себе торжество Лауры над его несчастьями.А Лаура ждала его, не отдавая себе в том отчета. Прислушиваясь к звукам постепенно засыпающего дома, она никогда бы не призналась, даже самой себе, чего она так ждет с замиранием сердца. Но она ждала его, ждала, боясь себе в этом признаться.же после ухода Лины и Орландо, Лаура поднялась в свою комнату. Приняв ванну и переодевшись ко сну, она легла в теплую, согретую служанкой постель с толстеньким томиком рассказов О. Генри. Но даже легкий слог любимого писателя, всегда захватывающий ее, не смог отвлечь. Ей было не спокойно на душе, но от чего, она не могла понять. Встав с постели и накинув махровый халат, по вечерам все ощутимей чувствовалась прохлада наступающей зимы, Лаура решила, наконец, заняться вязанием. Еще несколько недель назад она накупила пряжи красочных, веселых оттенков, но все никак не могла собраться, чтобы заняться этим «важным» делом. Достав красочные журналы с моделями понравившихся ей вещей, Лаура решила спуститься в гостиную.- Там уютнее! - попыталась она объяснить и оправдать подобное желание «быть поближе к двери».Устроившись на диванчике, обложив себя журналами, она долго выбирала, с чего же начать. И, наконец, остановив свой выбор на гарнитурчике из кофточки и штанишек, приступила к освоению этой науки, мучаясь над разгадыванием иероглифов, обозначающих рисунок узора. Но постепенно, усталость длинного дня начала заявлять о себе, моря Лауру, заставляя ее глаза слипаться и расплываться перед глазами петли и описание в журнале. Наконец, устав сопротивляться захватывающему ее сну, Лаура решила воспользоваться этим и уснуть, пока не прошло сонливое настроение. Отложив вязание и журналы на журнальный столик, Лаура поднялась в свою комнату. Как только ее голова коснулась подушки, она провалилась в сладкое забытье, оставив все размышления на завтра. 22- Ну, давай, Дьявол! Сознавайся в своих грехах. - Насмешливо смерив взглядом своих бесцветных, водянистых глаз дружелюбно предложил следователь.- Дьявол? - спросил Ник, - Это что, мое имя?- Ты мне не разыгрывай из себя паиньку несмышленую, - масляно улыбаясь, посоветовал «мистер коп», как называл его про себя Ник. - Мы ведь тут не за зря штаны просиживаем. - Бахвально ухмыльнувшись, заметил он, - Мы дело свое знаем! И хорошо знаем.- Поздравляю! - съязвил Ник и тут же чуть не упал вместе со стулом, на котором сидел, от мощного удара в челюсть, которым его щедро наградил охранник, повинуясь небрежному щелчку пальцев следователя.Проверив, на месте ли челюсть, и стерев рукавом тюремной пижамы, кровь с разбитых губ, Ник добавил, ухмыльнувшись.- И, правда, похоже, вы знаете свое дело.На этот раз «мистер коп» милостиво пропустил это заявление мимо ушей.Ник, я ведь выбью из тебя всю душу. - Без воодушевления сказал он скучающим голосом, рассматривая свои аккуратно подстриженные ногти. - И не поморщусь! - сказал он, вновь посмотрев на Ника пронзительно и сурово.- Ну, а я что могу поделать? - презрительно фыркнул Ник.- Ты можешь очень помочь себе, если начнешь вспоминать.- Да? А вот мой адвокат не советует мне вообще открывать рот без его присутствия.- Адвокат, говоришь? - хищно прищурился следователь.- Да. И я уверен, что он скорее мне поможет выбраться отсюда. Тогда, как Вам очень хочется засадить меня пожизненно и получить за это награду. Как видите, мне совсем не интересно копать себе могилу своими же руками.- А ты не думал, что я могу устроить тебе такую веселую жизнь, что ты не успеешь насладиться свободой? - зловеще проскрежетал он, испепеляя Ника холодным, безжалостным взглядом.- Вы мне угрожаете? - хрипло рассмеявшись, спросил Ник. - А разве по уставу это положено?На этот раз, последовавший молниеносно удар опрокинул Ника, и он оказался на грязном полу камеры для допросов в компании окурков и сигаретного пепла.Поднявшись, Ник поднял с невозмутимым видом упавший вместе с ним стул, снова сел на него, одарив следователя зловещей улыбкой, словно обещая горящим в бессильной ярости взглядом: «Я отомщу!», откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.- Ладно! - зло проскрежетал «мистер коп», - Иди, лечись, пока.- Покорнейше благодарю!- Уведите этого идиота! - яростно приказал следователь, злясь на свои «связанные» руки, толстый кошелек мистера Краули, толстозадую продажливую совесть в виде адвоката.Добравшись до своей палаты, Ник устало плюхнулся на свою койку. Озолс снова где-то бродил, а старик тихонько посапывал в углу. Закрыв глаза, Ник глубоко задумался.У него был блестящий адвокат, но, даже применив все хитрости судебного мира, с рвением честно и добросовестно отработать свой баснословный гонорар, Ник четко знал, что, дожив до суда, он распроститься со свободой и надолго. И тогда не видать ему Лауры, как своих ушей. Озолс подбивал его на побег. И, хотя Ник сомневался в его честности, он не мог отказаться. Это был его единственный шанс выбраться на свободу.Его раздумья были прерваны нежным голосом Мэри.- Мистер Краули, к Вам пришли.- Ну, сколько говорить тебе, крошка? - сказал Ник с мягкой улыбкой, - Зови меня просто Ник!- Сэр, но ведь не положено! - виновато возразила Мэри.- А кто там пришел ко мне, не знаешь?- К сожалению, нет, - ответила Мэри.- Ну, ладно. - Улыбнулся Ник прощающей улыбкой, - Пойду, посмотрю.- А потом зайдите на процедуры, - словно внезапно вспомнив, воскликнула Мэри.- Обязательно! - обворожительно улыбаясь, пообещал Ник и, нежно прижав к себе, легко приобняв за талию, поцеловал ее мягкие, зовущие губы, исполнив то, чего она так хотела.Проследовав за охранником в камеру для свиданий, Ник не поверил своим глазам.- Отец?! - ошеломленно выдохнул он.- Здравствуй, Ник! - примирительно улыбнулся кривой, неловкой улыбкой Фарольд Краули. - Ну, как ты здесь?- Но как же ты здесь оказался? - пораженно воскликнул Ник и добавил, потупив взор, - Я ведь так и не оправдал твоего доверия...Фарольд вдруг порывисто просунул руку в окошко для передач в разделяющей их стеклянной стене.- Ты мой сын!Ник с готовностью сжал руку отца. И охранник тут же бросился к нему.- Нет. Нет. Пожалуйста! - вскрикнул отец, с мольбой обращаясь охраннику, - Все в порядке!- Не положено! - недовольно отметил охранник.Забрав руку, отец предупредительно поднял руки вверх.- Мы не будем.Успокоившись, охранник снова отошел на шаг и замер в безразличной позе, словно бездушное изваяние.- Папа! Не нужно было тебе приходить сюда! - несчастно сказал Ник, опускаясь на стул, - Прости меня! - тихо добавил он, отведя взгляд.- Ник, неужели, правда, все то, что тебе инкрементируют? Все эти ужасы?..- Если докажут. - Ответил Ник, пожав плечами.- Господи, Ник?!Как мама? - спросил Ник с завидным хладнокровием. Казалось, минута слабости уже прошла, и Ник снова обернулся в свой плащ язвительной тщеславности, жестокой и неприступной, словно каменный панцирь.- Как она может быть? - с гневом заметил Фарольд, уязвленный неприступностью и холодной черствостью сына. - Мама убита горем!- Скажи ей, что у меня хороший адвокат. Я выкарабкаюсь отсюда! Обязательно выкарабкаюсь! - с решимостью заявил Ник, словно бросая вызов судьбе. - Скажи... - вдруг он добавил, обременено осевшим голосом, - Скажи, пусть не убивается сильно.- Почему, Ник? почему? - спросил отец. Голос его был таким тихим, надломленным от огромной душевной боли, что у Ника мучительно сжалось сердце.- Это было весело! - дерзко заявил Ник, сжав волю в кулак, пытаясь проглотить удушливый ком в горле.«Нельзя! Нельзя расслабляться!» - отчаянно твердил он себе, мысленно готовый рассыпаться в потоке слез боли и отчаяния.Весело?! - изумленно охнул отец. - Тебе было весело убивать, торговать наркотиками, оружием, девочками?!Мой милый папочка! - с болезненной иронией сказал Ник, просияв в хищной улыбке, словно пытаясь защититься собственной злостью, - Еще ничегошеньки не доказано, а ты уже готов верить им, и осуждать меня.- Ну, что, тебе денег было мало? - обречено спросил отец, - Чего тебе было нужно? Черт тебя подери!- Уже подрал, - язвительно усмехнулся Ник.- Чего ты хотел добиться этим? Кому что доказать? Ну, что тебе неймется? Чего ты бесишься? И что теперь, ты доволен собой?- Нет, - насмешливо фыркнул Ник, - Я не доволен. Я попался.- И тебя только это беспокоит? - холодно спросил отец.- Нет. Меня еще беспокоит, что я не могу раздобыть цветы для одной тут сестрички. Мне тут особенно заняться нечем, ну, вот я и окручиваю ее. Понимаешь? - его улыбка становилась все более злой и похотливой. Ник отчаянно надеялся, что это оттолкнет отца. Отобьет у него охоту даже помнить, что у него есть сын. Ведь в случае провала, если побег не удастся, Ник мог надеяться, в лучшем случае, на смерть, в худшем - на пожизненное заточение, медленно, тягуче оттягивающую долгими безвозвратными годами, немилосердно запоздавшую даму с косой, которая соизволит лет через «цать» явиться за его грешной душой.- Секс - единственное мое развлечение, которое еще мне доступно, - продолжил Ник, - А я ведь привык быть щедрым. Может, захватишь с собой пару букетиков для моей крошки, когда придешь в следующий раз?Ник вдруг резко прижался к стеклу и зловеще прошептал.- А может, ты лучше принеси мне «Смит Ивенсон», и мамочке не придется больше изводить свои носовые платки, и я смогу сам достать соей крошке цветы? Ну, что, отец, делов то нет ничего, спрячь в штанах пистолет, и скажи, что это твое мужское достоинство разбухло от гордости за сыночка...Охранник грубо оттолкнул Ника от стекла.Отец был бледен, как смерть и, казалось, находится в каком-то трансе, ни жив, ни мертв, в полном оцепенении.Ник знал, что причинил ужасную боль отцу, но уж лучше сейчас, чем годами он будет чахнуть от сознания вины.«А так, он хоть будет знать, что сделал все, что мог», - безжалостный к себе стойко подумал Ник.Отец даже не заметил, как охранник объявил, что свидание закончилось, и довольно грубо встряхнул Ника, рванув за плечо, словно он был тряпичной куклой.- Прощай, отец, - весело заявил Ник на прощание, хотя голос его был охрипшим от боли, рвавшегося из груди сердца, - Прощай! И забудь обо мне! Считай, что я умер!- Сэр?! - осторожно тронул за плечо Фарольда охранник. - Сэр, свидание окончено, Вам пора.- Что? - растеряно спросил бесцветным пустым голосом Фарольд.- Вставайте! - легонько потряс его охранник, - Вам пора!- Да, да, - изрек он, так и не вынырнув из омута опустошения и отчаяния. Встав, он медленно пошел к выходу, вслед за охранником, через длинные узкие коридоры и железные двери тюрьмы.Очутившись на улице, он, прислонившись спиной к стене, отчаянно разрыдался, подняв глаза, наполненные болью и смятения, к небу прозрачной синевы.Господи! За что, господи?! - взмолился он к безразличному куполу неба, смотревшего на него со своей высоты пустыми глазами. 23- Мама! Мамочка! - ласково позвала Лина, склонившись над спящей матерью, - Мамочка-а, просыпайся, солнышко!- Что случилось, Лина? - спросонок встревожилась Марджери Феретти.- Не пугайся! Просто у нас с тобой появилось очень важное дело, - ласково объяснила Лина.- Да? - рассеянно ответила Марджери, - А который час?- Где-то за полдень.- О-о! Еще так рано, - с укором простонала Мардж, - Я бы могла еще немного поспать.После того, как мальчики выросли и стали сами зарабатывать на жизнь, а Орландо полностью обеспечивал мать и сестру, взяв бремя забот на себя, Мардж поняла, что ее помощь больше не нужна ее взрослым детям и потеряла всякий интерес к завтрашнему дню. Она была поглощена прошлым и жила лишь памятью, предметами, вещами, которыми себя окружила. В заботах о хлебе насущном, Мардж было некогда заниматься воспитанием своих детей, они росли сами по себе и особенно не нуждались в ее материнских заботах. И так как она не очень ясно себе представляла, какую пользу из ее неумелого воспитания может извлечь эта чужая девочка, еще остающаяся под ее крылом, Мардж решила, что будет правильнее предоставить ее самой себе, и абсолютно не интересовалась ее судьбой.- Мама, у меня действительно важное дело, - обиделась Лина.- Ну, хорошо. Что у тебя за дело? - Мардж с недовольством устроилась, сев на постели, подложив под спину подушки.- Мама, понимаешь, у Орландо проблемы...И с чего ты взяла, что мы можем помочь ему? - перебила Мардж, - Он ведь всегда обходился без нас, собственными силами.- Потому что это именно те проблемы, в которых он не в силах справиться сам.- Я что-то сильно сомневаюсь, что Орландо не может с чем-то справиться. - С сарказмом заметила Мардж.- Мама, я вчера была у него. Ему очень плохо. Понимаешь, эта девушка, на которой он женился, она его очень любит. Но очень сильная обида не позволяет ей понять этого. Её выдали за него замуж по расчету. И Орландо очень мучается этим.Мардж тихо залилась колокольчиком.- Девочка моя, - сказала она сквозь смех, - Я даже не подозревала, что ты такая еще маленькая и глупенькая.- Но мама! - воскликнула Лина, чуть не плача.- Лина, дорогая моя, это их личные дела. Они сами разберутся.- Но мы могли бы им помочь, - жалобно вставила Лина.- Не думаю, что кто-нибудь может помочь в этом деле. Разве что Матушка Пресвятая Богородица.- И все же, я уверена, что мы могли бы им помочь. Просто тебя ничего не интересует, кроме тебя самой. И тебе никто и ничто больше не нужно.Лина расплакалась и убежала в свою комнату, сердито хлопнув дверью.- Лина?! - изумленно ахнула Мардж, проводив дочь недоуменным, растерянным взглядом.- Лина, доченька, ну, не плачь, пожалуйста. - Мардж осторожно присела на краешек дивана, на котором безутешно рыдала Лина, обняв подушку.Удивленная тем, что мама проявила к ней интерес, Лина даже перестала плакать и села, повернувшись к Мардж.- Мама, почему ты так со мной? Я ведь так стараюсь быть хорошей!- Да нет, Лина, это я плохая мать, - пожаловалась Мардж, - Я просто не знаю, что мне с тобой делать. Да и ты, мне казалось, никогда не нуждалась в моем участии.- Мама, но ты ведь не была такой, ты была уставшей, но всегда такой ласковой и заботливой. Что же случилось потом? Когда это случилось с нами, что мы перестали заботиться друг о друге, понимать друг друга.- Не знаю, девочка моя, не знаю! Прости меня. Я так виновата! Ваш отец был прав, когда говорил, что из меня получится никудышная мать. Я никогда не знаю, когда и как, что нужно сказать, как повести себя. А когда мы остались наедине, предоставленные друг другу, и появилась масса свободного времени, я вдруг поняла, что уже не нужна своим взрослым детям, они уже достаточно самостоятельные, чтобы обойтись без меня.- Нет, мама, ты очень нужна мне! Очень! - сказала Лина сквозь слезы дружеского проникновения, - Мне так одиноко без твоих советов, указов и нотаций, как это происходит у других девочек из моего класса. И я так завидую им, когда они жалуются, что им устроили взбучку, или усадили за уроки и запретили гулять допоздна...Могла ли я знать, что тебе не хватает таких вещей...Но ведь, именно такие вещи говорят, что о них заботятся, что их любят, что они не безразличны своим родителям.- Но ты не безразлична мне! Лина, я люблю тебя! Но я не знаю.... Не знаю, как показать свою любовь, не навязывая, не ущемляя твоей свободы. Ведь я знаю, как это, когда отчитываешься за каждый шаг. Как тяжело, когда тебе навязывают чужую волю, принуждают делать то, чего ты не хочешь. Я просто не хотела быть тираном для тебя.Они проникновенно замолчали, наслаждаясь своей общностью, пониманием тихим и спокойным, как счастье, боясь лишним словом спугнуть его, тихонько утирая свои слезы.- Ты думаешь, мы можем чем-то помочь Орландо? - тихонько вздохнув, спросила Мардж.- Я не знаю. - Честно призналась Лина, - Но, надеюсь, с божьей помощью...Орландо, правда, любит ее?- Да. И думаю, нет, я уверенна, она тоже любит его в глубине души, но боится себе в этом признаться.- Значит, надо помочь ей это понять. - Заговорщицки улыбнувшись, сказала Мардж.- Только пообещай мне вот что, мы не должны показывать ей, что мы что-либо знаем об их размолвках. Поверь мне, так будет лучше. Иначе, она может воспринять откровение Орландо как предательство. Ведь то, что происходит между двумя, касается только двоих. И наше вмешательство может внести лишь лишние раздоры и обиды.- Так что же мы, вообще ничего не можем делать, чтобы не навредить им?- расстроилась Лина.- Ну почему же. Мы можем ненавязчиво ей потихоньку внушать какой Орландо милый, нежный, добрый. Какой он великолепный, и заботливый. В конце концов, она поверит, что он самый лучший мужчина на земле. И просто будет больше не в силах отказываться от его любви! 23- Орландо! Орландо, проснись, пожалуйста! Я очень тебя прошу!- Что случилось? - Орландо испуганно сел в постели.На Лауре лица не было. Она была бледна, как полотно, в глазах был страх и смятение, а в голосе дрожали слезы.- Что случилось, Лаура? - встревожено спросил Орландо, теряясь в догадках, что же могло так напугать его жену, что она пришла сюда, в его комнату, мимо которой, в обычное время она, либо пробиралась на цыпочках, либо пролетала молнией.- Там пришла твоя мама! - с отчаянием воскликнула Лаура с таким чувством, будто сообщала о наступившем апокалипсисе.- И всего то? - изумленно ахнул Орландо, облегченно вздохнув: апокалипсис отменяется! «Это всего лишь маленькое недоразумение с прелестным личиком и именем светлого ангела», - насмешливо подумал он.- Как это, всего то?! - возмущенно вскрикнула Лаура и тут же укоризненно заявила, - Я ведь просила тебя дать мне время! Я еще не готова к этой встрече, а тем более так неожиданно, как снег на голову. Почему ты меня не предупредил? - обиженно закончила Лаура свою маленькую отповедь.- Потому что я не знал. - Честно признался Орландо, терпеливо выслушав ее с ласковой улыбкой.- Как ты мог не знать?!Лаура, Мардж моя мама, а я ее сын, и ей не нужно ни особое приглашение, ни заблаговременное предупреждение о приходе. Она имеет полное право приходить, когда захочет. Я не думаю, что в этом есть что-то неподобающее. Как ты считаешь?- Да. Я понимаю, что ты прав... но.... Но...Лаура, - ласково перебил ее Орландо успокаивающим мягким тоном, - Моя мама не крокодил. Тебе не нужно ее бояться.- Я знаю. - Понуро согласилась Лаура. В ее глазах блеснули слезы, и она опустила голову, чтобы скрыть их.- Лаура, - нежно позвал Орландо, - Ну, хочешь, я сейчас оденусь и спущусь с тобой?- Да, пожалуйста. - Лаура согласно закивала.- Ну, вот и славно, солнышко, - весело пропел Орландо и, небрежно отбросив одеяло, грациозно и легко соскочил с постели.Ошарашено ахнув, Лаура залилась краской стыда до кончиков волос. Она поспешно опустила голову, отчаянно призывая всю свою волю и благоразумие, чтобы не вскочить и не броситься со всех ног из комнаты. Убежать, как можно дальше, от Орландо. Она убеждала себя, что это всего лишь мужчина в плавках. Она сотни раз видела подобное зрелище на пляже, и что ей сейчас очень нужна его помощь...Но, вопреки всей ее воли и уговорам, пытающегося быть холодным, разума, в мыслях почему-то вплывало вредное определение Синтии: «Он красив, как бог!», и Лауре ничего не удавалось с этим поделать. Орландо, казалось, искренне наслаждался ее смущением и неловкостью, нарочито медленно, с ужасающей грациозностью одеваясь перед ней. Его горячий взгляд нестерпимо жег ее огнем, от чего она смущалась еще больше и все ниже опускала голову, чувствуя себя ужасно глупой.Я... Я подожду тебя в коридоре, - решившись, наконец, пробормотала Лаура.- Ну, зачем же? - сладким, как бы пьяным голосом насмешливо промурлыкал Орландо, - Я уже скрыл все свои прелести.От этих слов ей захотелось наброситься на него и расцарапать ему все лицо, и провалиться сквозь землю! Но она лишь терпеливо напомнила себе, что худшее уже позади, и что ей необходима будет его поддержка через минуту, другую. И поэтому она лишь ответила спокойно и холодно, стараясь быть, как можно более отчужденной, с равнодушной вежливо-снисходительной улыбкой.Дорогой, я восхищена, с какой тщательностью и медлительностью ты одеваешься, прямо как кисейная барышня перед выходом в свет.Его глаза вспыхнули золотым блеском от бессильной ярости, метнув на нее уничтожающий взгляд, он ответил приторно-сладким голосом, в котором чувствовались опасные нотки.Не отчаивайся так, любимая, я уже готов. И мы можем идти. Нас ведь ждут?..Лаура похолодела от вновь охватившего ее ужаса.А можно, я не пойду туда? - с надеждой, взмолилась она, - Скажи, что меня нет дома или придумай что-нибудь еще.- Лаура, я не намерен лгать своей матери, - с достоинством холодно ответил он, - И потом, ты же не можешь целый день просидеть в своей комнате?! А моя мама настолько упряма, что вполне может статься, что она непременно захочет дождаться тебя, даже если ей придется обосноваться здесь на несколько дней.От его первых слов Лауру охватил благоговейный трепет восхищения, но он так же быстро рассеялся и улетучился от последующих его слов. И Лауре осталось лишь смириться и положиться на волю судьбы.Здравствуй, мама! - Орландо радушно и радостно обнял Мардж.- Привет, сестренка! - он бросил осторожный, недоверчивый, колючий взгляд на Лину, сильно переживая из-за своей вчерашней откровенности: «И дернул же меня черт так рассопливиться!», - в который раз упрекнул он себя.Но Лина ответила ему теплой, доброй улыбкой, будто и не было этих откровений «ужасов Рейхстага».Вздохнув чуть свободнее, Орландо с достоинством представил Лауру матери.Когда Лаура, наконец, успокоилась в разговоре и отпустила его руку, которую сжимала, судорожно сцепленными пальчиками, он смог извиниться и вернуться к своим заброшенным делам.