Облачаться в свадебное платье Лауре помогали две женщины, совершенно чужие, служащие из салона для новобрачных. Лаура сама так захотела и потребовала, чтобы в этот день с нею не было никого, кто бы искренне любил ее. Она не хотела напрасно рвать сердца дорогим ей людям. Кроме того, Марта все равно была бесполезна, оплакивая Лауру второй день подряд и, ходя за ней тенью, упрашивая передумать и отложить свадьбу с этим ужасным человеком. - Марта. Я не могу! - тщетно пыталась объяснить ей Лаура и, в конце концов, со слезами попросила уйти и оставить ее. Нехотя Марта подчинилась, не решившись перечить. И Лаура осталась одна, сама по себе, среди чужих людей, которыми она себя окружила. Пригласить своих друзей на свадьбу она тоже наотрез отказалась. - Я не желаю видеть, как страдают мои друзья по моей безвинной вине! - прямо заявила Лаура Орландо. - Хватит того, что страдаю я. - Лаура! - вскрикнул он, перебив ее, не понимая сам, то ли от возмущения и негодования, то ли от боли. - Я выхожу за тебя замуж, но я не могу изменить своего отношения ко всему этому. Я не могу убить свои чувства! И я не могу воспылать к тебе любовью после всего, что ты мне сделал! - Ну, ты уж постарайся вести себя, хотя бы внешне более дружелюбно ко всему этому, - раздраженно огрызнулся Орландо, передразнив ее в словах, и добавил с бессознательной безжалостностью, о чем тут же пожалел, - Ты ведь сама сделала выбор! Ей вдруг стало так нестерпимо больно от его жестоких слов: «Ты сама сделала выбор!» - эхом отозвалось в сознании. Ее глаза помимо ее воли наполнились слезами. - Тебе лучше знать! - загнанно, растерянно, почти прошептала она дрогнувшим голосом и убежала, благодаря бога, что еще есть, куда бежать. - Мисс Лаура, Вы изумительно красивы в подвенечном платье! - восхищенно сказала одна из женщин, выведя Лауру из оцепенения, в котором она прибывала, закончив ее туалет. Лаура вымучено улыбнулась им благодарной улыбкой. - Да не волнуйтесь так, милочка, - попыталась утешить другая, - это не так уж страшно выйти замуж. - Тем более, за такого красавца! - игриво поддержала другая. - И он так любит Вас! - подхватила первая. - Любит? - растеряно, словно очнувшись от своих нерадостных мыслей, спросила Лаура. - Ну, конечно! Это же видно с первого взгляда, - стали убеждать женщины наперебой, - когда он смотрит на Вас, он же весь светится, словно солнышко. И голос становится нежным, бархатистым... Дальше Лаура уже не слушала, погрузившись в свои безрадостные мысли, пока в дверь не постучали и не сообщили, что пора ехать в церковь. В холле, прямо у подножия лестницы, вопреки ее ожиданию, ее ждал не отец, а Орландо. - Ты восхитительна, солнышко, - ласково сказал он, протянув ей навстречу руку. Его ласковый голос инстинктивно насторожил ее. - Что-нибудь случилось? - осторожно спросила она. - Нет. А что могло случиться? - Не знаю. Ты же не должен видеть меня до свадьбы. - Я не приемлю эти глупые предрассудки и хочу видеть тебя постоянно! - Не бойся, я не убегу, - зло усмехнулась Лаура, - Тебе не обязательно следить за мной собственноручно и ежеминутно. - Господи, ну что с тобой такое! - возмущенно вознегодовал Орландо, - Неужели все, что я делаю, ты будешь принимать в штыки, переворачивать наизнанку, искать подвох и видеть то, чего там, в помине и не подразумевалось?! - Я просто спросила! Это необычно, по крайней мере, для меня, что встречаешь меня ты, а не мой отец. - Ладно, - примирительно остановил ее Орландо, нежно беря за руку, - Давай не будем больше ссориться. Хотя бы сегодня. - Ладно, - согласилась Лаура, - идем? - Да. И, пожалуйста, изобрази на своем хорошеньком личике хотя бы подобие улыбки. - Прошу тебя, не заставляй меня улыбаться! - вспылила Лаура. - Я чувствую себя ужасно! Улыбка будет выглядеть глупо и фальшиво! - Позволь мне, судить самому, как это выглядит! - раздраженно, доведенный до белого каления, яростно прошипел Орландо, не в силах больше себя сдерживать, - Я хочу, чтобы ты улыбалась! И мне плевать, как это выглядит! Я что, прошу, так много, улыбаться на собственной свадьбе?! - Я согласилась выйти за тебя замуж, а не быть твоей послушной марионеткой - яростно сквозь зубы процедила Лаура. - Не зли меня, Лаура! - с угрозой предупредил Орландо. Его пальцы с силой сжали ее руку. У него было такое лицо, будто он готов был избить ее... Лаура вдруг ощутила животный страх. Она казалась себе такой маленькой перед ним - он с легкостью мог пристукнуть ее одной рукой. - Я не должна этого допустить! - мысленно решила она. - Я не позволю ему запугать меня, заставить подчиниться. Я не буду игрушкой в его руках! - с упрямой обидой и болью решила она для себя! - Ты истеричка! - зло, рассмеявшись, отчаянно выпалила она первое, что пришло ей на ум. - Что? - онемел Орландо. Она поняла, что попала в точку - сравнить такого самодовольного, как Орландо, с плохо владеющей с собой женщиной, было неожиданно, и ударом по его самолюбию ниже пояса! - Да, да, - язвительно повторила Лаура, расхрабрившись, довольная его потрясением. - Мой жених, так сказать, будущий муж, истеричка! - Истеричка - это женщина, а я мужчина! - возмущенно возразил Орландо. - Вот именно! Ты не мужчина. Ты злая, уродливая истеричка, вот ты кто! Ей хотелось сделать ему больно, обидеть его, хоть чуть чуть задеть. Отомстить за всю ту боль которую он причинил ей. Если бы она могла она бы с упоением набросилась на него словно дикая кошка, разодрала его холеное лицо. Но она не могла. Не могла себе этого позволить. И потому она надеялась задеть его хотя бы словами. Пусть это и было глупо. Но пусть не радуется. В этот день, когда её ведут словно на эшафот приговорённую к казни. От возмущения и негодования Орландо открывал растерянно рот, но не мог вымолвить ни слова. Так его не осмеливался оскорблять никто: «Истеричка!» Он почувствовал, как у него медленно плавятся мозги. Он не знал что ответить, этой маленькой нахалке! - Ты! Ты! - силился он ответить, но не находил слов своему гневу, - Ты испорченная, безжалостная девчонка! - выдохнул он, наконец, чуть не плача от досады, обиды, унижения. Лаура, намеренно зная, что причиняет ему невыносимую боль и смятение, на которое, он, Орландо Феретти, великолепный и непобедимый, не знает, как ответить, весело рассмеялась. Так, как не могла смеяться уже давно. Она смеялась над его беззащитностью до слез так, что ей пришлось вернуться в комнату смыть размытую слезами краску и сделать новый макияж, оставив Орландо приходить в себя после неслыханного потрясения, на ступеньках лестницы. На этот раз победа всецело принадлежала ей, и она ликовала от этой мысли. «Я не склонила голову. И теперь, Орландо, я знаю, что ты уязвим. Ты раним, так же, как и я, и любой другой человек. Только ты считаешь себя крепким орешком! Возносишь слишком высоко над остальными. Ну, ничего, чем выше, тем больнее падать. Я еще заставлю тебя пожалеть, что ты женился на мне. Я заставлю тебя заплатить за всю ту боль и страдания, которые ты принес мне и Нику!» Ройстон стал невольным свидетелем этой безобразной сцены. - Темперамент! - только и смог он сказать в утешение и оправдание, подумав про себя: «- Если бы этот парень был умен, он бы бежал от этой своей судьбы, саморучно себе уготовленной, не на двух, а на четырех ногах. Но он слишком молод. Слишком горд. Тщеславен. Чтобы отступить в целях самосохранения. Не ответить на вызов». А Орландо скрежетал от ярости зубами. « - Пусть я пока бессилен, но потом, - обещал он себе, - я заставлю ее проглотить свои слова, умоляя просить прощения. Да, именно так, - думал он, - и любить! Любить до безумия! Так, что она забудет все и вся, кроме меня!» Вдруг от внезапно охватившей его идеи взгляд Орландо стал задиристо веселым и теплым. «- И это случится очень скоро!» - пообещал он себе. - Нам пора уже быть в церкви, - угрюмо сказал Орландо Ройстону, продолжая разыгрывать внешнюю обиду, поглядывая на лестницу. - Женщины любят заставлять себя ждать, - миролюбиво заявил Рой, с весельем во взгляде, словно насмехаясь над унижением Орландо. - Пойду, потороплю, - с тихой сердитостью проворчал Орландо. - Рой не стал его останавливать, потому что понимал, что это бесполезно. - Ах, если бы молодость знала. Ах, если бы старость могла, - пропел он, подходя к бару и наливая себе джин. В душе он гордился дочерью. Уж она - то не даст ему спуску. Орландо еще не знает, с каким ураганом связался - подумал с легкой злорадцей Князь. Орландо осторожно постучался в дверь комнаты Лауры. - Да. Войдите. - Весело бросила она. Лаура сидела на стульчике у трюмо. Увидев в отражении зеркала Орландо, она нахмурилась и внутренне сжалась в комочек, как ежик, выпячивая свои иголки - волю и самообладание. Наедине ей стало с ним страшновато... и холодно. - Лаура, нам пора ехать в церковь, - спокойным, уравновешенным тоном сказал Орландо, так, будто они были лучшими друзьями. - Ты не передумал? - настороженно спросила она, с надеждой. - А ты на это очень надеялась, правда, любимая? - с теплой насмешкой в голосе спросил Орландо. - Ты думала, стоит вывести меня из себя, разозлить, как следует, и я убегу, поджав хвост? Но этого недостаточно! - Орландо подошел к ней и положил свои большие теплые ладони на ее хрупкие плечи, от чего Лаура напряглась и съежилась еще больше. - Я люблю тебя! - с грустью сказал он, - И ни что не в силах это изменить. Я позабочусь о том чтобы ты это поняла. Не бойся, я дам тебе время оттаять, привыкнуть ко мне. Я окружу тебя заботой и любовью. И ты, со временем оттаешь, и поймёшь, как я сильно люблю тебя. Его большие тёплые ладони мягко поглаживали её плечи, успокаивая и даря тепло. Она зябко поежилась. Внутри ее колотила нервная дрожь. Её охватила щемящая слабость. Она так устала! Так смертельно устала. От себя, от борьбы. От невозможности что либо сделать. Его мягкий, бархатный голос окутывал ее нежностью, словно теплым одеялом. Ей вдруг отчаянно захотелось забыть обо всем на свете, окунуться с головой в этот манящий омут и согреться в его объятиях. Охватившее ее чувство было так сильно, что Лаура беспомощно закрыла глаза, пытаясь прогнать эту ненавистную слабость. - Что с тобой? - спросил его встревоженный, растерянный голос. - Ничего! - твердо ответила Лаура сквозь зубы, резко встав и сбросив его руки, надеясь освободиться от влияния Орландо. «Почему, почему именно сейчас моим чувствам захотелось предать меня!» - злясь на себя, раздраженно подумала Лаура, быстро идя к двери, потом по коридору. Она тихонько всхлипнула от отчаяния, не в силах справиться с собой, чувствуя его дыхание так близко, его запах, слыша твердые, уверенные шаги, следующие за ней. - Лаура! - Орландо поймал ее за руку. Его прикосновение обожгло ее электрическим током, она попыталась вырваться. - Не надо! - вымучено взмолилась она, - Прошу тебя, не надо! - ее голос дрожал. В ее глазах стояли крупные слезинки, словно озера. Хотя, она и сама не могла понять, о чем просит, что «не надо?». Почему? Но он отпустил ее руку, и Лаура почувствовала себя свободнее.