Этой дерьмовой ситуации можно было бы полностью избежать, если бы я просто закрыл эту чертову дверь вместо того, чтобы сначала спорить с Мией. Я был тем, кто настроил маршрутизатор, чтобы он выдавал нам предупреждение и фору, но потом я не предпринял никаких действий. Потому что я весь вечер подозревал друзей Мии в каком-то заговоре, даже вымыл чертову пивную бутылку, которую считал потенциально отравленной, но это меня настолько увлекло, что я совершенно забыл об истинных причинах моего присутствия там! Все это время я задавался вопросом, почему, черт возьми, боль в плече и ноге не утихает! На самом деле, как раз наоборот, казалось, что чем дольше я стоял на коленях, удерживая его на месте, тем хуже. Еще через несколько секунд, которые показались вечностью, Майкл подбежал к нам, горячо разговаривая по рации, которую он держал, и, к счастью, освободил меня от ответственности за принятие решений. Он остановился едва на достаточное время, чтобы осознать ситуацию, прежде чем повернуться к двери и воспользоваться интеркомом, чтобы убедиться, что там никто не пострадал. Мое внимание было сосредоточено на Кэмпбелле, я мог только слышать его разговор, который завершился тем, что он сказал Джеку держать дверь закрытой, пока он не достигнет полной чистоты, но не мог видеть выражение его лица. Еще я заметил, как он просто игнорировал умоляющие вопросы о моем статусе, поступающие через интерком. Я не заметил, как он встал на колени позади меня, чтобы обернуть что-то вокруг моего бедра, пока не почувствовал внезапную, но сильную боль, когда он грубо сжал это. Затем он поманил меня от Кэмпбелла, сковал ему руки за спиной и приказал лечь на спину. Мне пришлось подавить еще один крик, когда Майкл положил обе руки мне на плечо. Именно в этот момент я понял, что ущерб, нанесенный этим странным маленьким пистолетом, вероятно, был хуже, чем я первоначально думал, и постоянная боль имела смысл. «Почему ты не ответил на свой чертов телефон!?» — спросил я его сквозь стиснутые зубы. «Ублюдок обманул меня. Увидел его на мониторе у ворот, позвонил и захотел его поймать. Когда я добрался туда, он уже проскользнул в сад. Один из этих чертовых детей оставил дверь во внутренний двор незапертой. Когда я добрался до лестницы в подвал, я услышал крики. Мне очень жаль, чувак!» По крайней мере, я знал, почему он появился всего через несколько секунд после Кэмпбелла. Я лежал на спине, закрыв глаза от боли, которую причиняли руки Майкла, и постоянно проклинал его за это, когда неожиданно услышал клинический женский голос. " Что у нас здесь?" Я открыл глаза и, к моему величайшему облегчению, увидел, как четверо фельдшеров бросили свои сумки на землю. Одна из них, говорившая женщина, стояла на коленях рядом с Кэмпбеллом. «Пробил ему горло и, вероятно, сломал ребро». Мне удалось сообщить ей, что она сама признала простым ворчанием. «С ним все будет в порядке! Этот в худшем состоянии" - Майкл сказал им требовательным тоном, что не помогло мне ни в малейшей степени успокоиться. Фельдшер жестом предложил Майклу убрать руки с моего плеча и освободить для них место, но вместо этого приложил к ним марлевый тампон после того, как она разрезала мою рубашку. Ее партнер повторил процедуру с моими штанами, и вдруг все произошло довольно быстро. Они погрузили нас с Кэмпбеллом на носилки, чтобы вынести нас из дома, погрузили в ожидающие нас машины скорой помощи, и мы отправились в мою первую поездку на машине скорой помощи, ради которой я проснулся. Мое беспокойство значительно возросло, когда я услышал, как они звонят по своим радиостанциям и рассказывают о GSW, одновременно прикрепляя к моему телу различные предметы и привязывая к лицу кислородную маску. Не помогло и то, что Майкл остался дома, чтобы дождаться Билла и помочь полиции. Как бы я ни старался вести себя жестко, в тот момент я был бы не против, чтобы рядом был кто-то из моих знакомых. Однако женщина-медик, похоже, заметила это и любезно держала меня за руку во время поездки, что, признаюсь, было приятно. Возможно, она просто измеряла мой пульс, но мне все равно это нравилось. После прибытия в отделение неотложной помощи меня отвезли в отделение травматологии и осмотрели врач и несколько медсестер. "Вы можете сказать мне свое имя?" — громко спросил доктор, наклонившись надо мной и глядя мне в глаза, как будто что-то искал. «Тимоти Браун». «Очень хорошо, Тимоти. Кажется, тебя подстрелили». — сказал он, когда с меня сняли оставшуюся одежду. «Я думал, это пневматический пистолет». Я застонал в ответ. «ББ-Ган?» «Было слишком тихо. Никакого звука". Из-за боли было трудно говорить. "Тогда, наверное, небольшого калибра был он " — размышлял он, больше обращаясь к медсестрам, чем ко мне. «На ноге или плече нет выходного отверстия, а это значит, что нам придется искать эти пули. Однако плечо выглядит так, будто в него попало шрапнель. Пуля, возможно, раздробилась на фрагменты, когда прошла через жилет». Следующие несколько минут они работали надо мной, расспрашивая об аллергиях, лекарствах и многих других вопросах, на которые я отвечал как можно лучше. Не знаю, стандартная ли это процедура, но у меня сложилось впечатление, что этот чертов садист просто хотел, чтобы я не спал, пока они протыкают мои раны. «Хорошо, его состояние на данный момент стабилизировалось. Тимоти, мы сейчас введем тебе успокоительное и отвезем в операционную. Не волнуйся, мы очень хорошо о тебе позаботимся!» «Страховая карта в кармане левого колена»- я прохрипел, когда боль внезапно уменьшилась, и это странное ощущение тяжести распространилось по моему телу, прежде чем я потерял сознание. Я чертовски ненавижу находиться под наркозом. Вы не засыпаете, как утверждают, вы теряете сознание! Это чувство тяжести, которое начинается в руках, затем ползет по груди и, наконец, распространяется по всему телу, прежде чем проникнуть в голову. За этим следует внезапное головокружение, которое нарастает с угрожающей скоростью и кажется настолько неестественным, что вы просто знаете, что это плохо, поэтому вы пытаетесь бороться с этим и не заснуть, но в конечном итоге проигрываете эту битву. Это абсолютная потеря контроля, ты полностью в чужой власти, и это чертовски страшно! Но следующее, что я осознал, это то, что я проснулся от ритмичного звукового сигнала, а рядом со мной стояла медсестра и смотрела на монитор. "Что случилось?"- я хрипло прохрипел, в горле у меня было необычно сухо. «Я думал, что мне предстоит операция?» Это заставило ее рассмеяться. "Мистер. э-э..." — она наклонилась, чтобы проверить мою карту. "Мистер Браун. Ваша операция была вчера. Сейчас вы находитесь в отделении интенсивной терапии». «Вчера» - сказала она! Мой мозг напрягся, чтобы осмыслить эту информацию. Вечеринка началась в понедельник. Когда Кэмпбелл появился, было около полуночи. Это означало бы, что меня отправили в операцию рано утром во вторник. И теперь это был следующий день? Она имела в виду, что сейчас среда!? Она, должно быть, шутит! Это могло бы объяснить, почему у меня так пересохло во рту и горле, хотя у меня не было ощущения, что я отсутствовал так долго. На самом деле, у меня все еще было такое ощущение, будто я только что закрыл глаза! «Я только что был в отделении скорой помощи!» Мое замешательство заставило ее снова рассмеяться. Этой женщине ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно было поработать над своим поведением у постели больного. «Анестезия сделает это за вас. В вашей карте указано, что им пришлось удалить много мелких осколков, так что была небольшая вероятность, что один из них был пропущен или попал в артерию. В таких случаях мы даем пациентам поспать немного дольше, поэтому нам не придется повторно интубировать, если возникнут какие-либо осложнения, и нам не придется возвращаться обратно. Не беспокойтесь, вы прекрасно выздоравливаете» - она похлопала меня по правой ноге. «Однако наши пациенты здесь обычно не бодрствуют, поэтому мы не можем предложить особых развлечений. Я бы порекомендовала вам попытаться снова заснуть, пока утром вас не осмотрит врач. Тогда мы поместим тебя в обычную комнату, и ты сможешь принимать посетителей». 'Утром". Итак, была ночь. Я не видел никаких окон, поэтому не смог проверить. Я также нигде не видел своих вещей, поэтому даже не мог попытаться позвонить кому-нибудь по телефону. Однако я не мог больше задавать ей вопросы. Как только она закончила свое последнее предложение, она просто повернулась и ушла. Я собирался возразить и сказать ей, когда заметил, как быстро она движется. Думаю, у нее было более чем достаточно дел, и мой мозг к этому времени работал достаточно хорошо, чтобы провести инвентаризацию себя и признать, что мне не нужна немедленная помощь. Мои конечности больше не болели, и я полностью проснулся. Вспомнив, как мне было страшно во время приезда скорой помощи, я удивился, насколько я теперь спокоен. Моя правая рука была закреплена на перевязи, привязанной к туловищу, а в левую руку была подведена капельница. К моему правому плечу была приклеена массивная марлевая подушечка, которая шла от середины груди через плечо до верхней части лопатки на спине. Моя левая нога была поднята на какой-то подушке, но бедро выглядело странно. Как будто на рану наложили десяток слоев марлевых повязок, а потом все это заклеили скотчем. Как и рекламировалось, мне не оставалось ничего другого, кроме как петь в голове придуманные песни в такт сердечному монитору. Поскольку у меня не было возможности снова заснуть в этой полностью освещенной комнате, я невольно начал думать о Мии, спрашивая себя, в порядке ли она и ее друзья. Это также заставило меня задуматься о том, почему мы сделали то, что сделали. Мне очень понравилось доводить ее до оргазма, так же, как я наслаждался последовавшими за этим обниманиями на диване, но все еще не мог представить, чтобы кто-то из нас продолжал романтические отношения друг с другом. Но тогда почему я встал перед Мией, когда Кэмпбелл направил на нее пистолет? Не думаю, что у меня было какое-то особое желание защитить ее. Хотя это также отличалось от того, когда я стоял перед теми тремя парнями на парковке. Я просто действовал, не думая. К счастью, мне оставалось лишь подумать еще три-четыре часа, прежде чем на утренний обход пришел врач. Я узнал, что пребывание в больнице продлится как минимум неделю, а поскольку я все равно не смогу дойти до туалета, катетер тоже останется на несколько дней. Судя по всему, множество ран представляло повышенный риск заражения, а рана на моей ноге была «упакована», чтобы зажить изнутри. За обеими вещами они хотели следить. Это означало, что у меня будет еще неделя дома, прежде чем мне придется решить, достаточно ли я здоров для школы, хотя Доктор уже был настроен пессимистично по этому поводу. «Первая пуля раздробилась после того, как прошла через ваш жилет, мистер Браун» - мне сообщил врач. «Но прежде чем пуля пройдет сквозь жилет, она проталкивает все это на несколько дюймов внутрь. В вашем случае это привело к счастливому чистому перелому ключицы. Какое-то время это будет довольно неудобно». «Черт возьми. Несколько недель назад я сломал ребро. Эту штуку ТОЛЬКО закончили чинить!» «Да, я видел это в вашем деле. Извини за это." - он усмехнулся. «По крайней мере, следующие два выстрела попали прямо в жилет. Мы сделали УЗИ, но не ожидайте большего, чем незначительные синяки на животе. Ноге, однако, досталось хуже всего. В конце концов, все будет хорошо, но мы не можем пока закрыть это дело. Ваше тело отделило временную полость от капсулы и создало клоаку для бактерий. К счастью, это был очень маленький калибр, рана относительно неглубокая, так что я бы сказал... недели за три до того, как мы сможем перестать тампонировать ее и позволить ей закрыться самой, если она заживет без осложнений». «Ну, спасибо, что поправили меня! Думаю, тогда мне просто придется подождать" Он улыбнулся, кивнул и подошел к другим койкам в палате, чтобы проверить пациентов, которые еще не проснулись. Когда меня наконец отвезли в небольшую отдельную палату, медсестра вручила мне сумку с моими вещами. Я был приятно удивлен, увидев, что мой телефон все еще жив. Пока я не попытался позвонить Полу, и он не умер. Еще я заметил, что мне нужно заменить почти все в бумажнике, так как он находился у меня в коленном кармане прямо под тем местом, где меня ударили, и теперь все было покрыто засохшей кровью. Следующий мой сюрприз случился через час, когда прибыл Пол не только с моими вещами, но и с Биллом, офицером полиции, и мистером Миллером. "Привет, малыш!" - Билл позвал. — "Я слышал, ты хочешь принимать гостей? Я взял на себя смелость послать Пола в вашу квартиру, чтобы принести вам кое-какие вещи" Его голос звучал необычайно оптимистично, а Пол просто протянул мне сумку с недостающими развлечениями, зарядкой для телефона и одеждой. Едва я успел их поблагодарить, как мистер Миллер потребовал моего внимания. "Тимоти. Спасибо" - просто сказал он, протягивая мне протянутую руку, как будто хотел, чтобы я ее пожал. — "Я твой должник за это" Я пожала ему руку, но мне было не очень комфортно, когда он благодарил меня за помощь Мие, после того как я провела несколько часов, пытаясь понять, почему я вообще это сделала. «Нет, ты не это делаешь. Тебе следует поблагодарить Джека. В тот момент я просто защищался, но пока все остальные были в панике, Джек немедленно приступил к действиям, вытащил Мию из опасной зоны и доставил ее в безопасное место». Я буквально мог видеть, как его грудь набухает от гордости, а на его губах расплывается теплая отцовская улыбка. В тот момент я не мог не завидовать Джеку. «Я дам ему знать. Но прежде чем ты «просто защищался», ты буквально принял пулю за мою маленькую девочку. Я этого не забуду» — сказал он настойчивым голосом. Прежде чем я успел ему ответить, вперед вышел полицейский. Я дал свое краткое заявление, которое, видимо, было подтверждено записями камер наблюдения и показаниями остальных. "Итак... как он?" — осторожно спросил я, закончив свой рассказ. "Какая к черту разница!?" — грубо спросил мистер Миллер. «Пусть он страдает! Этот мужчина пытался убить мою дочь!» Я не мог оспаривать его чувства, но серьезно боялся последствий того, что я с ним сделал. «Насколько я знаю, он пока дышит через трубку. Пройдет некоторое время, прежде чем он достаточно поправится, чтобы его можно было должным образом обработать» - офицер сообщил мне, и я заметно съежился. "Так плохо, да?" "Да. Но я бы не стал слишком волноваться, мистер Браун. Нам совершенно ясно, что вы действовали в целях самообороны». Услышав это от офицера, я вздохнул с облегчением. Это побудило Билла взять на себя инициативу, и он бросил мне пистолет, очень похожий на тот, который использовал Кэмпбелл. «Это Ругер SR22» - он сказал. «У тебя есть его пистолет!?» .Я не был уверен, что трогать эту штуку — хорошая идея. «Нет, Малыш, обрати внимание на оранжевый наконечник. Это просто модель, которую я принес с собой, чтобы вы могли на нее взглянуть. У него довольно много фанатов, когда дело доходит до тихого убийства. Кэмпбелл не просто использовал глушитель, чтобы заглушить шум выстрела, но и зарядил эту штуку дозвуковыми боеприпасами». «Дозвуковые .22? Хватит ли у них силы, чтобы нанести реальный ущерб?» — спросил я как идиот, не думая о том, что лежу на больничной койке после того, как сам из нее застрелился. Я мало что знал об оружии, но не раз слышал, как ребята на работе смеялись над 22-м калибром. «О да, определенно. Они вполне могут пробить череп, но тогда у них не останется достаточно энергии, чтобы сделать это во второй раз, а это означает, что пуля подпрыгивает в голове жертвы и буквально разрывает ваше серое вещество. У него также есть дополнительное преимущество: отдача намного слабее, что упрощает обращение с ним любителям. И…" — Билл сделал паузу и внимательно взглянул на мистера Миллера. «... судя по росту мисс Миллер по сравнению с тем местом, где находится ваша рана на плече, мы вполне уверены, что он целился ей в голову, когда вы встали перед ней». «Вот почему мы считаем, что вы действовали в целях самообороны» — добавил офицер, когда я увидел, как руки мистера Миллера сжались в кулаки. «Он вошел в дом с явным намерением, и ваши действия по предотвращению этого кажутся более чем оправданными». "Но почему!? Какие у него проблемы с Мией?"