— Супер… — обречённо вздохнул я. — Вот и я о том же! Офигенно, правда? — с неподдельным энтузиазмом обрадовалась эта чертовка. — Ну ты, конечно, будешь сопротивляться, но хватит тебя ненадолго. И так повторяем два-три раза, тут уже зависит от того, насколько тебя хватит. Там ещё слово какое-то умное было, гипер… что-то. Типа ты выходишь за лимит и работаешь на грани, под воздействием чужой силы и общего стресса, и от этого резерв увеличивается… — Гиперкомпенсация? — предположил я. — Во-во, вроде она! Ну что, приступим? Я молча сходил за кинжалом и, разогнав восприятие, принялся вращать его на ладони, аккуратно воздействия на ртутный наполнитель внутри лезвия. Такие манипуляции сжирали целую уйму энергии, поэтому уже через пару минут я был выжат как лимон. Отложив танто, стал ждать. Когда сил стало достаточно, чтобы активировать вуаль, я сразу же сделал это, а Ханна незамедлительно напала на меня. Перед тем как доспех, на прощание мигнув, погас, прошло около тридцати секунд. Получив увесистый удар в солнечное сплетение, я согнулся, пытаясь вдохнуть. — Ой! Прости-прости, буду аккуратнее! — смущённо поморщилась Ханна. Вот зараза… Тем не менее я продолжил впитывать силу, а затем всё повторилось, за исключением последнего пропущенного удара. И ещё раз… И ещё… На пятый раз мой «тренер» выглядела очень озабоченно, при этом она и сама уже начала тяжело дышать. Сдув с глаз выбившуюся из стянутых в пучок волос прядь, она спросила: — Уверен, что готов продолжать? Напомню, меня тогда хватило всего на три раза. — Работаем! — хрипло потребовал я, опять зажигаясь фиолетовым свечением. И она вновь напала. — Ну всё, теперь я и сама уже больше не могу! — обессиленно простонала, Ханна, повалившись на землю. Я, ничего не говоря, развалился рядом как морская звезда, раскинув руки и ноги в стороны. Восемь раз… Наверное, я смог бы выдержать ещё один, с натяжкой два, но тут уже партнёрша по спаррингу подкачала. Придя в себя, она приподнялась на локтях и окинула меня обеспокоенным взглядом. — С тобой всё в порядке? — Насколько это возможно, — отозвался я, запуская регенерацию уже на автомате, как только появилось нужное количество энергии. — У тебя вены вздулись на висках и шее, они даже почернели, что ли… Да и холодно стало вокруг тебя, — сообщила девушка, зябко передёрнув плечами. — С холодом — это встречается у некоторых одарённых первого класса и выше, но чтоб так сильно это проявлялось — с таким я ещё не сталкивалась. Ни в академии, ни после. Я ничего не ответил, продолжая отдыхать и прикрыв глаза. А Ханна всё не унималась, вываливая на меня свой поток сознания: — И всё же… Восемь, блин, раз! Ну ты даёшь, конечно! Повезло тебе… А я вот уже давно застряла, и надежды на то, что когда-нибудь смогу пробить своё плато — практически нет. С генами не сложилось, к сожалению… — Ну, со мной не так всё и просто. И, как видишь, за силу приходится расплачиваться. Сейчас стало получше, но ещё совсем недавно я после каждого боя кровью харкал, капилляры в глазах — все лопались, к чёртовой матери, а пульс уходил далеко за двести пятьдесят. — Странная у тебя мутация… — Странная, — согласился я. — Но я надеюсь, что ты, на самом деле — умная девочка, и понимаешь, что болтать о ней — не стоит ни с кем, кроме меня. На миг с лица Ханны слетела маска непоседливой девчонки, и в её взгляде промелькнули спокойствие, сосредоточенность и серьёзность. Я, если честно, с самого начала и был уверен в том, что такое вызывающее поведение — это лишь верхний слой. И ведёт она себя так — только по одной причине: просто потому, что ей это нравится. Иногда встречаются такие люди, и мне уже неоднократно приходилось с ними сталкиваться. Такой показательный буйный нрав — может послужить отличной защитой и сразу отгородить тебя от всех остальных. Это может выполнять сразу несколько функций. Во-первых, когда ты только начинаешь встраиваться в новую иерархию, то тебе не придётся подниматься с самого низа. Самые слабые члены группы — и так прогнутся, уступив своё место, просто потому, что не захотят с тобой связываться, испугавшись. Во-вторых, лидер группы и его подпевалы, скорей всего, не станут докучать тебе лишний раз, пытаясь тебя использовать, не желая нарваться на вероятную ответку или бунт с твоей стороны. Но, разумеется, есть и недостатки. Как вариант, тебя просто могут кинуть в игнор. Ну и то, чем, мне кажется, грешит и сама Ханна: если слишком долго носить такую маску, то можно и незаметно для себя с ней срастись. Тогда такое поведение может проявиться в самый неподходящий момент, когда это абсолютно неуместно, просто проскочив по инерции. Вот как раз так, как это произошло прямо сейчас. Девушка, вместо того, чтобы ответить мне серьёзно на действительно важный вопрос, опять на автомате притворилась дурой. Обиженно поджав губы и стукнув меня в плечо, она заявила: — Я что, идиотка какая-то, что ли, по-твоему!? Осуждающе покачав головой, я вернулся к ранее затронутой теме: — Не повезло тебе, говоришь? По-моему, это момент сильно относительный. Сама посуди, тебе уже крупно повезло, когда ты родилась одарённой, ведь подавляющему большинству обывателей не светит и это. Мало того, ты обошла и тех, кому суждено навсегда остаться на четвёртой и третьей ступенях. Так что с изначальными преимуществами — у тебя всё в полном порядке. Я бы даже сказал, что ты вытянула счастливый билет с самого рождения, получив возможность использовать силу на таком уровне. — Да брось ты, — недовольно отмахнулась девушка. — Тройки и четвёрки — это совсем отстой, а уж на обывателей равняться… Я не выдержал и рассмеялся. — Действительно, верно говорят, что люди не ценят того, что у них есть с самого начала, пока этого не потеряют. На обычных людей равняться не стоит, так? А ты это Нику скажи, например. Лично я во многих вопросах ему уступаю, и некоторые задачи он безусловно может реализовать лучше, чем любой одарённый. — Так ведь эта кастрюля — ни фига не обычный! — запротестовала она. — Он на себе живого места не оставил, понатыкав разных железяк! — По мне, так ты неверно оцениваешь ситуацию. Наш железный дровосек — как раз-таки, самый что ни на есть обычный человек. Разница лишь в том, насколько далеко он решил зайти для того, чтобы собрать любые крупицы, позволяющие ему стать сильнее конкурентов в своём классе. Именно для этого он и «понатыкал себе разные железяки», как ты выразилась. Понимаешь, о чём я? — Двоек всё равно принято использовать как грубую силу, и только против себе подобных или обычной пехоты, — продолжила припираться со мной азиатка. — Выше головы не прыгнешь, наш потенциал сильно ограничен. — А как «принято» использовать обычных людей? — хмыкнул я. — И вот ещё над чем подумай: а точно ли ты сама прилагала к тому, чтобы развиться, столько же рвения и усилий, как и Ник? И если да, то верно ли ты расставляла приоритеты? Всегда есть к чему стремиться, и если твой напарник смог стать уникальным человеком, то почему ты так уверена, что нельзя стать уникальным одарённым второго класса? Да, единицам и метакатегории ты будешь проигрывать по индивидуальной силе, но разве только по этому критерию можно быть лучше других? Оставив нахмурившую брови и задумавшуюся над моими словами Ханну сидеть на траве, я отправился к душевым. Переодевшись и попросив Шей, чтобы она за мной заехала, просидел на базе ещё полтора часа. За это время не смог удержаться и ещё немного поработал с бумагами, отдал несколько распоряжений. Когда направился к парковке, заметил Ханну, как будто специально поджидавшую меня. Она без слов пошла рядом со мной к выходу. Причина такого поведения стала ясна сразу после того, как мы вышли на улицу. Завидев египтянку, стоящую рядом со своей машиной, неугомонная девчонка сразу высокомерно задрала вверх подбородок и величественно прошествовала мимо, не забыв, как бы случайно, на ходу задеть Шей плечом. Не обращая внимания на злобный взгляд моей подруги, «стихийное бедствие» село на свой байк и дало по газам. Я, как обычно, приземлился на пассажирское сидение, а Шей, недовольно фыркнув, заняла водительское место и завела мотор. — Как с Кэссиди — у нас с ней, если что, точно не получиться, — сказала она, справившись с раздражением. Эти двое невзлюбили друг друга с самой первой встречи, но если Шей ограничивалась лишь молчаливым неодобрением, то вздорная Ханна пользовалась каждым подворачивающимся случаем, чтобы выразить своё «фи». — Ух ты! — удивился я. — Она всё-таки смогла достать тебя настолько, что ты решила первый раз высказаться по этому поводу? — Ну, она на тебя явно глаз положила, Икс, — поморщилась египтянка, притормозив перед медленно разъезжающимися в разные стороны автоматическими воротами. — Знаю, — я равнодушно пожал плечами. — Скорей всего, из-за того, что я уделываю её в спаррингах, даже не пользуясь своими преимуществами, а ещё потому, что на меня не действуют её нападки. Но ты-то чего опасаешься? Вроде какого-либо проявления ревности за тобой я раньше не замечал. — Да я не о том, — отмахнулась она. — Я, в целом, не против, но просто предупреждаю, что она не в моём вкусе, и я буду очень недовольна, если ты притащишь эту заразу к нам домой. А вообще, как дела-то продвигаются? Выглядишь ты измотанным. — Ещё бы… Дела у триады, мягко говоря, идут дерьмово. На вскидку, из этой дыры вылезти можно, даже если не удастся вернуть похищенные деньги, но придётся туго, — я приспустил стекло и принялся доставать сигариллы. — В свете текущих событий, странно, что ты переживаешь по поводу Ханны. Как будто, у меня есть время и силы на подобные глупости. Кстати говоря, могу успокоить тебя забавной метафорой, только что пришедшей мне на ум. — Ну давай, даже интересно стало. — В моём родном мире, когда я был ещё подростком, была у меня кошка. Умное и замечательное животное. Она всегда очень чётко отслеживала мои эмоции и настрой. Чувствовала, когда я готов с ней поиграть или погладить её, и требовала внимания только в такие моменты, а когда мне было грустно, она просто подходила и садилась рядом. В общем, она была — просто прелесть. — Та-а-ак… — кинула на меня любопытный взгляд Шей. — А потом, несколькими годами позже, начал я встречаться с девушкой, и мы с ней съехались. Так вот, у неё жила собака, сибирская хаски. Очень активная, весёлая, забавная и добродушная. Но моя бывшая пассия совсем её не воспитывала, поэтому покоя от этого пушистого комка — не было никакого. Она могла проснуться ночью и поднять на уши весь дом, постоянно носилась по квартире туда-сюда, лаяла, завывала. Поначалу все это было мне в новинку и приколько, но потом стало очень сильно раздражать. И когда мы с девушкой расстались, я не особо-то и грустил, а даже больше радовался тому, что больше не придётся жить под одной крышей с этой псиной. — Аха-ха-ха, — рассмеялась египтянка. — Так значит я — умная кошка, а эта мерзавка — тупая шавка, неплохо! Слушай, а ты расскажи эту историю своей байкерше, только ещё на камеру обязательно засними её реакцию. Очень хочу увидеть её недовольную рожу. Я тоже хохотнул, но не согласился: — Ты её недооцениваешь. Мне кажется, она не обидится. Быть может, на эмоциях пнёт меня, но быстро отойдёт и заявит что-нибудь в духе: «Ну и ладно, зато хаски — милые». — От ЭТОЙ — можно ожидать чего угодно, — фыркнула Шей. — Мы сразу домой или заскочим перекусить? — Рули в тот японский ресторанчик, — попросил я. — А то я голоден как волк. Позже, когда мы вернулись из кафешки, уже по сложившейся традиции, я перед сном достал из чехла меч Сабиры и в очередной раз попробовал влить в него силу. И… у меня получилось. Весь клинок покрылся яркой фиолетовой пеленой. Мои губы невольно расползлись в хищный оскал. Сработало! Наконец-то! Продержав так оружие ещё три минуты, я напоследок взмахнул им и убрал обратно. Удовлетворённо кивнув, с так и не сошедшей с лица улыбкой отправился спать. Глава 21 Выйдя из подземки, я поморщился и поплотнее закутался в свою куртку. На улице моросил мерзкий, надоедливый дождь и дул промозглый, холодный ветер. Погода ещё со вчерашнего вечера резко испортилась и, учитывая то, что мне сегодня предстояло решить крайне неприятный вопрос, настроение у меня было уныло-меланхоличным. Целая толпа народу с усталыми лицами, накинув на головы капюшоны и укрываясь от непогоды за раскрытыми зонтами всевозможных расцветок, плотным потоком продвигалась по широкой улице. Сейчас как раз было время, когда большинство обывателей возвращалось к себе домой в каменные муравейники, закончив тяжёлый рабочий день. Вырвавшись из этого столпотворения, я свернул во дворы и зашагал по мокрому асфальту к месту назначения. А направлялся я, уже в третий раз, к заведению Дюбуа. Мне вновь потребовалось прибегнуть к их услугам, поскольку возникла необходимость в месте встречи на нейтральной территории. Мне предстояло в первый раз столкнуться с представителем местной государственной силовой структуры. Как вы помните, к нам в руки попал их агент, как оказалось, следивший в первую очередь за мной, ну и за конфликтом, который я разжёг между триадой и уже уничтоженной группировкой «Чёрный ромб». За всё прошедшее время после его устранения, нам не удалось отследить никаких активных розыскных действий с их стороны, и федералы не предприняли ни единой попытки с нами связаться. Вся эта ситуация меня сильно беспокоила, мне очень не нравилось сидеть на подобной «пороховой бочке», которая может взорваться в любой, даже самый неподходящий момент, поэтому я решил взять инициативу в свои руки и вышел на контакт первым. Вообще, статус «Ведомства по надзору за деятельностью преступных формирований» поначалу показался мне очень странным и неясным, со своей спецификой в реалиях этого мира. Пришлось разбираться, но после длительных бесед с Ником, Вагитом и Шей к некоторому пониманию мне прийти всё же удалось. Самым ярым ненавистником, на дух не переносящим эту контору, ожидаемо, оказался наш киборг. В прошлом, когда ему приходилось сталкиваться с этими господами, их методы, мягко говоря, ему не понравились, но даже он в итоге согласился с тем, что игнорировать легавых и пускать всё на самотёк — это не лучший вариант. Я уже упоминал, что на окраинах Оси между крупными синдикатами, правоохранительными органами и мелкими кланами пару десятилетий назад возник хрупкий вооружённый нейтралитет, никто не хотел повторять события, произошедшие в момент масштабной внутренней войны всех против всех. Это, конечно, не мешало федералам собирать информацию о бандитах и всегда быть в курсе того, что происходит в криминальной среде, осаживать совсем уж зарвавшихся преступников и вставлять палки в колёса ещё только формирующимся бандам.