Натаниель набросил попону на спину Зефира и наполнил кормушку овсом из мешка. – А ты помнишь тот случай, когда его избили? У него были сломаны ребра, разбито лицо. – Да, сэр, это произошло в его второй приезд. Мистер Чайлд привел его сюда, а меня отправил за мистером Брэбэзоном. – На него у причала набросился моряк по имени Фрэнк Дрейк. Вернулась настороженность. – Об этом я ничего не знаю, сэр. – А с Дрейком ты знаком? Натаниель отвел взгляд. – Немного. Он был другом моего отца. Они вместе ходили в море. – Парень нахмурился. – Я только что кое-что вспомнил. Один раз мистер Арчер задавал мне много вопросов. Хотел знать, не видел ли я, кто оставил ему здесь письмо. Я отметил про себя быструю смену темы – наверное, одно упоминание Дрейка так действовало на людей, – но решил все же послушать, что скажет Натаниель. – А ты видел, кто оставил письмо? – Нет, не видел. И мама не видела. – Когда это было? В какой его приезд? Парень на мгновение задумался: – Во второй. До того, как его избили. Я подумал, что речь, вероятно, идет об одном из писем с угрозами и что его автором мог бы быть Дрейк. – К Арчеру приходили посетители? Ты помнишь, куда он ходил и с кем виделся? – Большую часть времени его в гостинице не было. Никаких посетителей, кроме мистера Брэбэзона и мистера Чайлда, я не помню. – А женщины? – спросил я, снова думая про темного ангела и даму в черной кружевной вуали на похоронах Тэда. Натаниель с любопытством посмотрел на меня: – Нет, сэр, женщин он сюда не приводил. Один раз я видел, как он направляется на восток, к Гринвичу. Люди говорят, что он пытался взбаламутить негров на Бродвее, но я сам ничего подобного не видел. – Твоя мама сказала, что ты выполняешь поручения постояльцев гостиницы. Ты что-нибудь делал для него? – Один раз принес ему горячий пирог. Бутылку джина. – Натаниель улыбнулся, на щеках появились ямочки. – Если вам что-то потребуется, сэр, только позовите меня или найдите. Днем я здесь, а по ночам в районе городских причалов, на складе Гэррауэя. – Вполне вероятно, я так и сделаю. А сейчас мне нужно попасть на частные причалы. Ты можешь меня проводить? За это получишь еще один шиллинг. Я знал, как туда попасть, заблудиться было невозможно, но Натаниель только начал немного расслабляться, и мне хотелось получше с ним познакомиться. Раз он живет в гостинице, то должен много всего слышать. Его лицо прояснилось. – Подождите меня минутку, сэр. Я подождал, пока он закроет конюшню и наденет синий сюртук с латунными пуговицами. – Пошли, Яго, – свистнул Натаниель. Собака вскочила, подбежала к Натаниелю, и мы вышли на Дептфорд-Грин. Прямо перед «Ноевым ковчегом» стоял мужчина с желтым попугаем на руке. Прохожие давали монетки, чтобы попугай что-нибудь сказал им. – Боже, храни короля, – пронзительно прокричала птица. – Джордж Вашингтон – сукин сын. – Мне хотелось бы иметь говорящую птицу, – признался Натаниель. – Интересно, откуда она? – Думаю, из какой-нибудь американской страны. Возможно, из Бразилии. – Папа один раз плавал в Бразилию. Он познакомился в Элмине [34] с каким-то португальцем, у которого на корабле не хватало помощника капитана. В Рио им удалось продать груз совершенно дерьмовых негров как лучших африканских рабов. Знаете, одни хрящи, а спрос как на отличное мясо с косточкой. Папина доля составила двести фунтов стерлингов. – Предприимчивый человек, – заметил я таким нейтральным тоном, на который только был способен. – Да, сэр, он был очень предприимчивым. – На этих словах его голос дрогнул. Я вспомнил, что миссис Гримшоу носит вдовий наряд, и догадался, что отец Натаниеля умер не так давно. Мы шли тем же путем, которым я в предыдущий день шел с Чайлдом, – вдоль высокой стены, ограждавшей частные причалы. Усталые рыбаки и проститутки тащились домой с ночным уловом. Возчики угля и портовые грузчики, наоборот, только приступали к работе. На другой стороне улицы работали таверны, и я задумался, закрываются ли они вообще когда-нибудь. – Ты присутствовал, когда мистер Чайлд разбирал вещи Арчера после убийства? – Я впустил их в номер, но мистер Чайлд велел мне подождать снаружи. – Чайлд приходил не один? – Вместе с негром мэра Стоукса. С тем, который одевается, как светский человек. – С секретарем Сципионом? – Да, с ним. – А когда это было? – В то утро, когда мы нашли вашего друга. Я отвез тело на телеге к Брэбэзону. Потом вернулся в «Ноев ковчег», а мистер Чайлд с этим негром уже были там. Я подумал, что Стоукс и Чайлд действовали очень быстро для людей, которые будто бы не особо были настроены на поиск убийцы. Интересно, они искали что-то конкретное? То же самое, что и тот человек в квартире Тэда? То, за чем Тэд приехал в Дептфорд? Яго обнюхивал куриную косточку, и Натаниель подозвал его к себе. – А вы были в Америке, капитан Коршэм? – Какое-то время, пока не сломал ногу. – У моего друга Дэнни сломана нога. Брэбэзон говорит, он может ее потерять. – Он и мне это говорил. По крайней мере, твой друг в хороших руках. – Да, сэр, самых лучших, – сказал он резко, и эта перемена меня удивила. Он поддел ногой камушек, и тот полетел по улице. – Я сам вскоре отправлюсь в путешествие – посмотреть мир. На невольничьем корабле, не солдатом. Меня ждет место на корабле моего отца. Одним из помощников капитана. Я не заметил в его голосе особого энтузиазма. Неудивительно. Я читал, что каждый третий моряк на невольничьем корабле умирает в море. Мне было грустно думать, что этому впечатлительному молодому человеку придется участвовать в работорговле и что он может опуститься и стать грубым и жестоким, как Фрэнк Дрейк. – Чайлд говорил мне, что сейчас в этой сфере трудно найти работу. – Нетрудно, если знаешь нужных людей. – Теперь в его голосе звучало бахвальство. Мы прошли немного дальше, Натаниель болтал без умолку, и я вернул разговор к нашей предыдущей теме. Мне было интересно, захочет ли Сципион разговаривать со мной. Большой любви к своему хозяину он явно не испытывал. – Скажи мне, Сципион – раб? – Нет, свободный человек. В Дептфорде немного свободных негров. Они боятся, что им подмешают наркотик и они проснутся в трюме корабля, пересекающего Атлантику. – А Сципион не боится? – Он работает на мэра. Никто его не тронет. – Натаниель нахмурился. – Папа всегда говорил, что негру незачем учиться читать, им это нужно не больше чем Яго. Но мистер Валентайн – простите, мистер Арчер – говорил, что черные могут учиться точно так же, как вы или я. Натаниель смотрел на меня, явно желая знать, что я думаю по этому поводу. – Мистер Арчер не ошибался. Я как раз вчера познакомился с чернокожим джентльменом, который написал книгу. – Папа от такой новости в гробу бы перевернулся, – ухмыльнулся Натаниель. Мы дошли до ворот, за которыми начинались частные причалы, и Натаниель кивнул на стражников: – Они обязательно потребуют у вас денег, но не давайте им себя доить. Не больше шиллинга, сэр. Даже это грабеж среди бела дня. Я бросил ему обещанные монеты, и парень ловко поймал их. – Не забудьте, сэр, вы можете найти меня в гостинице, если вам что-нибудь потребуется. А после наступления темноты приходите на склад. Дежурить всю ночь в одиночестве бывает очень скучно. Я буду только рад, если вы составите мне компанию. Я тоже был рад, что нашел союзника в Дептфорде, и сказал ему, что вполне могу прийти. Натаниель отдал мне честь, как делают в армии, и ушел, посвистывая.