— Ты свободен! У меня больше нет к тебе вопросов. Надеюсь, ты сделаешь выводы, если нет — дело твое. Лицо Харламова стало пунцовым от прилившей крови. — Свободен! — строго сказал я и отвернулся к окну. Харламов вышел из кабинета, ни слова не проронив в свою защиту. В след удаляющемуся Харламову поплыл шлейф дорогого одеколона. «Может, не стоило его так», — начал уже сомневаться я. Но мое второе «я» быстро перебороло все сомнения. «Нет, стоило, и это, наверное, нужно было сделать еще раньше. Вот тогда, может быть, и не вырос из вроде бы неплохого парня и оперативника, такой нарцисс». До меня еще раньше, месяца три назад, стали доходить разговоры оперативников Автозаводского РОВД о том, что начальник их ОУР стал заводить связи среди руководителей коммерческих структур. Близкие коллеги редко видели его на рабочем месте. Харламов явно потерял интерес к работе, перестал заниматься обучением личного состава и все свое рабочее время проводил в кабинете заместителя начальника УВД Гарипова. Я знал, что Харламов и Гарипов дружили семьями и что их жены были родными сестрами. Именно эта родственная связь была своеобразным щитом, оберегающим Харламова от гнева руководства ОВД и УВД Набережных Челнов. Чтобы как-то успокоиться и привести себя в нормальное состояние, я налил себе полстакана воды и залпом выпил. Зазвонил телефон, я снял трубку и услышал голос Юрия Васильевича Костина. — Абрамов, ты чего не звонишь, не докладываешь? Как у вас там дела? — Извините, Юрий Васильевич! Замотался! Сейчас разговаривал с Харламовым, извините за подобное выражение, но пришлось загнать в его стойло. Представляете, Юрий Васильевич! Я кратко изложил ему разговор с Харламовым. Костин слушал внимательно. А когда я закончил, произнес: — Ты особо там не расходись, держи себя в руках и избегай возможных провокаций. Слушай, Абрамов, съезди в Менделеевск, там, на Химзаводе имени Карпова два серьезных преступления. Первое — кто-то похитил платиновый катализатор. Это ни много ни мало около десяти килограммов чистой платины. Второе — пропал рабочий на заводе. Пришел как обычно на работу. Вроде бы никуда не отлучался, это подтверждают мастер и рабочие смены, и вдруг бесследно пропал, то есть не вышел с территории предприятия. Его пропуск до сих пор лежит в ячейке на проходной. Мне сегодня звонил директор предприятия и просил оказать помощь местной милиции. По заводу уже поползли слухи. Съезди туда, разберись! — Все понял. Вечером доложу! Я направился к Балаганину: — Слушай, Стас. Меня направили в Менделеевск. Там два резонансных преступления, просили разобраться. Остаешься вместо меня. Мой отъезд явно не входил в планы Стаса, лицо его приняло озабоченный вид: — А ты надолго? — Пока не знаю, как получится. Ты, Стас, опять за свое? Когда я только отучу тебя от этого? — С чего это вы взяли? Что, спросить уже нельзя! Отрицательной чертой Балаганина, с которой я постоянно сталкивался, была боязнь ответственности. Стас был неплохим парнем, хорошим оперативником, но только не лидером. Ему постоянно требовался человек, за чьей спиной он мог бы укрыться от грозного взора руководителей. — Стас, если ты не изживешь в себе эту черту, то тебе никогда не быть руководителем. Неужели у тебя нет самолюбия? — часто спрашивал я его. — Можешь не верить, но начальником я быть просто не хочу. Я хороший исполнитель, но не руководитель. Мне это, извини, противно. Ты знаешь, шеф, я удобный человек для тебя. Никогда не подсижу. И сейчас, глядя на его выражение, я понял, в чем дело. — Ты не переживай. Я приеду вечером. Передай, заслушивание по делу назначаю на двадцать часов. Пусть приготовятся. Я пошел к себе, убрал все документы в сейф, собрался и направился на улицу, где меня уже ждала служебная машина. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Дорога от Автозаводского ОВД до ГЭС заняла не более пятнадцати минут. Однако при подъезде к ГЭС мы столкнулись с настоящим столпотворением. Десятки автомашин различных марок, мешая друг другу, стояли у въезда на ГЭС. Подозвав пробегающего мимо сотрудника ГАИ, мы узнали, что дорога ремонтируется бригадой дорожников, и весь скопившийся на въезде транспорт периодически, с интервалом в пятнадцать минут пропускается в сторону Елабуги. Выстояв в очереди минут сорок, наша машина медленно тронулась, и уже через пять минут мы оказались на другой стороне Камы. Впереди нас двигался новый «КамАЗ», сверкая на солнце новой краской. Водитель притормозил, и мы со скоростью сорок километров в час миновали пост ГАИ. Идущий впереди «КамАЗ», словно птица, выпущенная на волю, взревел мотором и устремился вперед. Я попытался разглядеть сотрудника ГАИ, но там никого не было. — Игорь, притормози, — попросил я. Свернув на бровку, водитель остановил машину. Я направился к посту. Пост ГАИ размещался в новом здании овальной формы. Такая форма позволяла наблюдать все, что творится на дороге, и не давала возможности каким-то образом миновать пост. Я вошел в помещение и удивленно остановился на пороге. Там находились три сотрудника, двое из которых дремали, сидя в удобных креслах. Тот гаишник, что занимался составлением протокола, подняв на меня глаза, спросил: — Вы кто? Что вы здесь делаете? Я достал удостоверение и представился. — Товарищ сержант, кто у вас несет службу на посту? Почему, несмотря на неоднократные указания руководства МВД, «КамАЗы» выезжают из города, не подвергаясь досмотру, и не фиксируются в вашем журнале? — Вась, Вась! — обратился он к одному из дремавших. — Вась, это по твою душу, какой-то проверяющий из центрального аппарата МВД. Вася приоткрыл один глаз и, взглянув на меня, вновь погрузился в дремоту. Я был взбешен! Еле сдерживаясь, подошел к телефону и набрал дежурного республиканского ГАИ. Услышав голос дежурного, попросил соединить меня с начальником ГАИ республики. — Слушаю, Виктор Николаевич! — услышал я главного госавтоинспектора республики. Я кратко доложил ситуацию, наблюдаемую мной на стационарном посту ГАИ. По мере моего доклада дремавшие работники ГАИ один за другим стали покидать помещение. — Виктор Николаевич! Передайте трубку старшему инспектору, я сейчас с ним разберусь. Я протянул трубку сержанту, но он в ужасе отмахнулся, напрочь отказываясь ее брать. — Причем здесь я! — воскликнул он и устремился на улицу. Я обрисовал возникшую ситуацию и попросил начальника ГАИ разобраться со своими, пока я не доложил об этом заместителю министра. Тот заверил меня, что обязательно разберется. — Дауфит Закирович, я думаю, что вы не оставите данный факт без должного внимания, и поэтому убедительно прошу вас, пусть начальник городского ГАИ найдет меня и привезет мне приказ о наказании этих сотрудников. Договорились? Так я его завтра жду! Я положил трубку и, выйдя из помещения, направился к своей машине. — Вот видишь, Игорь, лишний раз убеждаешься, что можно издавать десятки приказов и указаний, но если их будут исполнять так же, как эти, то грош цена всем нашим приказам. Водитель свернул с трассы направо, и машина помчалась в сторону Менделеевска. * * * Начальник Менделеевского РОВД Гильманов Ринат Асхатович встретил меня при въезде в город. — Виктор Николаевич! — обратился он. — Может, заедем в кафе, пообедаем? Боюсь, что потом у вас просто не будет времени! Меня с утра уже вызывал к себе секретарь райкома партии, пришлось отчитываться о проделанной вчера работе. Мне показалось, что он недоволен местным отделом милиции. В разговоре с директором предприятия он не раз упоминал вашу фамилию, видно, надеется на вас. Я тоже рад, что приехали именно вы. Может быть, действительно вместе разберемся с этим делом. — Ринат! Ты зачем промолчал, когда я тебе звонил из Челнов? Если бы я знал, что у тебя здесь такая ситуация, не забирал бы двоих твоих оперативников, обошелся бы как-нибудь. Мы подъехали к районному отделу милиции и прошли в его кабинет. — Скромно здесь у тебя, — оценил я, — недавно был в кабинете начальника УВД Челнов — вот где роскошь! Ну да ладно. Давай ближе к делу. Рассказывай. Гильманов разложил перед собой рапорта сотрудников милиции и начал докладывать. — Три дня назад, при попытке запустить одну из установок на заводе по производству удобрений, было выявлено отсутствие в ней платинового катализатора. Если объяснить попроще, то это сетка из чистейшей платины. Эта сетка очень влияет на производительность установки. Без нее установка практически не работает. Так вот, пока разбирались, кто ее мог похитить, выяснили, что в тот день на установке работали трое рабочих. Но одного из них на месте нет. Судя по тому, что его пропуск находится в кабинке проходной, он не выходил с территории завода. Вот, почитайте показания рабочих, которые работали с ним в одну смену.