* * * Я ехал встречать прилетевшего утренним рейсом Лазарева. Еще два дня назад я отправил в главное управление уголовного розыска МВД СССР все оперативные материалы и подробную справку о проделанной нами работе. И ждал реакции главка, но ответа пока не было. «Почему молчат? — удивлялся я. — Может, что-то не так? Но при любом раскладе должен же быть какой-то ответ?» Я впервые с нетерпением ждал Лазарева, надеясь, что он прояснит ситуацию и что-то расскажет. Электронные часы в зале ожидания мигали секундами. Глянцевые журналы не отвлекали меня от мыслей о работе. Наконец, я увидел Лазарева. Он шел по коридору в сопровождении двух молодых людей. Завидев меня, гости повернули в мою сторону. — Абрамов, — представился я. — Это Сычев, — указал на одного Лазарев. — Он будет отвечать за следствие в нашей группе. А это Кондратьев, он будет курировать оперативный блок, как и вы. Мы вышли из здания и направились к машине. — Что нового в Москве, в МВД? — не вытерпел я. Лазарев, словно не слыша, сел на переднее сиденье и молчал всю дорогу. В гостинице, пока прибывшие оформлялись, Лазарев отвел меня в сторону и в полголоса сообщил: — Кондратьев из конторы. Не исключаю, что и Сычев тоже. Я подхватил тяжеленный чемодан Лазарева и понес на второй этаж, в номер шефа. — Что-то ты, Абрамов, сделал не так, — уже в номере сказал Лазарев. — То ли слишком глубоко копнул, то ли что другое. Мне накануне отъезда звонил брат и велел ограничиться розыском машин и не лезть больше никуда. Насколько я понял, похоже, звонили из правительства Казахстана и просили ограничить работу бригады рамками уголовного дела. Теперь, дорогой мой, шаг влево, шаг вправо будет расцениваться как попытка к бегству. Голову за эти дела точно снимут. Ты, надеюсь, это понял уже, когда я тебе представил Кондратьева? — Спасибо, — ответил я. — Теперь мне, по крайней мере, все стало ясно — и молчание Москвы, и многое другое. «Значит, достучался Каримов до высоких московских кабинетов, — решил я. — Испугался, начал паниковать. Сейчас попытается через Москву вытащить из меня все сведения по транзитным рейсам Шиллера. Да, парень, твой испуг мне понятен, и кроется он сейчас именно в Шиллере, Мустафе и Кунаеве. Если ты умный, в чем я не сомневаюсь, тебе придется полностью зачищать всю эту цепочку. Сейчас это сделать довольно сложно. Эти люди хорошо осведомлены и просто так не дадутся. Придется изрядно попотеть. Тебе было бы легче отодвинуть меня от дела. Но, видишь, и это у тебя не получилась. Ну что, Каримов, посмотрим кто кого?» Я вышел из гостиницы и поехал в городской отдел милиции. В кабинете достал из сейфа все бумаги и засел их перечитывать. «Никаких копий и оригиналов! — решил я для себя. — Все, что у меня было, отправлено в Москву, больше ничего нет». И пододвинул к себе машину для уничтожения документов. С ее помощью были ликвидированы справки, меморандумы, агентурные сообщения «Верного» и все-все остальное. Собрав бумажную соломку в полиэтиленовый пакет, я вышел на улицу, свернул за угол здания, оглянулся, чтобы никто не видел, высыпал все в пустой мусорный ящик и поднес спичку. Бумага вспыхнула, и через минуту-другую в ящике остался лишь пепел. Я вытряхнул его из ящика и растер по земле. «Вот и все, — сказал я себе. — Ничего по наркотикам у меня нет!» Я поднял воротник и спокойно направился в здание милиции. * * * Шиллер проснулся в кровати Катерины. В комнате было прохладно, и ему не хотелось выбираться из кровати. На кухне Катерина уже готовила завтрак. — Анатолий, — услышал он, — ну сколько можно звать! Шиллер улыбнулся, поняв, что зовут его. Ему сразу вспомнился вчерашний вечер и все его приключения. Он встал и направился в туалет. А спустя пять минут уже сидел за столом и с удовольствием поедал яичницу. — Катя, можно я у тебя поживу недельку-другую? Могу, если хочешь, заплатить вперед. Не переживай, деньги у меня есть, обманывать я тебя не буду. Катерина смерила его пренебрежительным взглядом: — Ты, Анатолий, вчера поссорил меня с лучшей подругой. Она хотела, чтобы ты поехал к ней, а ты вдруг полез ко мне. Как считаешь, тебе это понравилось бы? Знаешь, Толя, я не привыкла жить с мужчинами. Одно дело переспать, а другое — заботиться. У меня был муж, сейчас он сидит, и ему еще три года осталось. Ты сам представь, что скажут соседи, когда увидят тебя? Ты-то через две недели смотаешься, а я что скажу мужу? Извини, но не могу. И деньги мне твои не нужны. Курт не ожидал подобного поворота. Еще вчера эта женщина цеплялась за него, как утопающий за соломинку, а сегодня — на тебе: не могу и не хочу! Он с трудом проглотил кусок хлеба и вопросительно посмотрел на нее: — Катя! Посоветуй, у кого можно снять квартиру, ненадолго, на пару недель? Что у тебя, подруг нет, или деньги никому не нужны? Я же сразу заплачу! — Не знаю, обещать не буду. Сейчас попробую поговорить с Лидкой, может, у нее кто есть. Но ты сам видел, как она вчера обиделась, как будто сто лет не видела голого мужика. Пока Шиллер доедал яичницу, женщина прошла в комнату и стала звонить подруге. Через несколько минут в дверях кухни показалась голова Катерины: — Везет же дуракам и пьяницам! Лидка даже обрадовалась! Говорит, бабка сверху сдает угол, и она поговорит с ней. — Вот и хорошо. Большое спасибо тебе за заботу! Я сейчас мигом оденусь и рвану к ней. Ты дай мне ее адресок. Вскоре он был готов. Стоял одетым у порога и с нескрываемым нетерпением переминался с ноги на ногу. — Вот тебе адрес, езжай, там договоритесь, — деловито сказала Катерина. — Сколько с меня? — Головой тронулся? — обиделась Катя. — Я что, проститутка какая-нибудь! Может, я тебе должна? Давай, не болтай, шевели батонами! Шиллер чуть не бегом выскочил на улицу и, поймав такси, поехал по указанному адресу. Такси остановилось у двухэтажного здания, напоминающего барак, какие строили еще в довоенные годы. Расплатившись с таксистом, Шиллер обошел строение и вошел в полутемный подъезд. — Здравствуйте, — услышал он в темноте коридора, налетев на мальчика лет восьми-десяти. — Вам кого? — по-взрослому поинтересовался маленький житель. — Может, вам помощь нужна? — Нет, нет, — усмехнулся Курт, — я сам разберусь, спасибо. Тут у вас на каждой двери есть номера. Шиллер медленно шел по темному коридору, вглядываясь в начерченные мелом номера. Наконец, его взгляд остановился на двери, на которой красовались две цифры. — Вот она, номер одиннадцать, — пробормотал он и остановился напротив. Сердце его застучало как-то по-особенному. Он хотел постучаться, но дверь вдруг открылась. На пороге в домашнем халате стояла Лида. — Не заблудился, путешественник? — весело спросила она. — Давай, проходи, квартирант. Шиллер медленно вошел. Несмотря на отсутствие дорогой обстановки, квартира Лиды сверкала чистотой. — Присаживайся, — шутливо скомандовала она, указывая на массивный деревянный табурет у стены. — Голова болит? — поинтересовалась она. — Ты не стесняйся! Если болит, то налью опохмелиться. — Нет, спасибо, не нужно. Я не похмеляюсь. Просто не пью так много, чтобы на утро болеть. — Ты одна живешь? Что-то никого не видно? Вчера говорила, что мать к тебе приехала, — напомнил хозяйке Курт. — Как приехала, так и уехала, — ответила Лида. — Что, так и будешь сидеть одетым? Давай, снимай пальто и проходи в комнату. — Мне Катя сказала, что твоя соседка сверху сдает комнату, вот я и приехал. Зачем раздеваться, может, мы с тобой сразу пойдем к ней? Лида внимательно посмотрела на него. Что-то в нем ей явно не нравилось, однако что конкретно — она не понимала. — Крутишь ты, Толя, что-то! Никак в бегах? Я еще вчера подумала. Вроде, на вора не похож, держишься по-другому, а глаза бегают, словно боишься чего-то. Я сразу поняла, кто ты. По твоим деньгам. Сорит, думаю, деньгами, кучами бросает на выпивку, точно не заработанные. Простой человек с деньгами так не поступает, он знает цену копеечке. Шиллер не ожидал такой проницательности и молчал. — Да ладно, живи как хочешь. Не буду читать нотации. Жизнь сама тебя научит. Живи у меня, только, чур, недолго и без всяких там закидонов. Мне милиция здесь не нужна. Я женщина честная. Курт поставил в угол свою сумку и стал снимать пальто. Раздевшись, он смущенно прошел в комнату, где стояла всего одна кровать. Он оглядел комнату и остановил взгляд на постели. — Извини, второй постели у меня нет. Будем спать вместе, — Лида улыбнулась и ушла на кухню.