Остриё оружия пробило завру верхнюю челюсть и вышло с другой стороны пасти. Зверь от боли и испуга запрокинул голову, вырвав рукоять оружия у меня из рук. Завр мотал головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от застрявшего в верхней челюсти оружия. Заминка позволила гоблинам наконец-то пробежать за чудовище. Я приземлился прямо возле завра и последовал за гоблинами. Полурослики достали свои кинжалы и набросились на ноги твари. Я остался без основного оружия, но кинжал у меня тоже был. Мне пришлось присесть, чтобы не быть сбитым в пропасть виляющим туда-сюда огромным хвостом. Я стал колоть кинжалом с такой скоростью, с какой способны были работать мои руки. Гоблины делали то же самое с ногами зверя. Он вновь заревел и попятился назад. Он резко вильнул хвостом вниз и вбок, сбив меня с ног и с силой прижав к скале. Затем он стал трясти ногами, сбрасывая гоблинов. В этот момент кто-то из моих бойцов ударил клевцом по голове отвлёкшегося завра. Завр оступился и стал заваливаться в пропасть. На ноге у него сидел Пад и ещё один гоблин. — Пад, прыгай! — крикнул я, но гоблин уже не слышал и летел в пропасть вместе с чудовищем. Я подбежал к укушенному катарианцу и осмотрел его. Пластины брони оказались не в силах сдержать натиск челюстей столь сильного чудовища, и мой боец истекал кровью, но был ещё жив. — Перевяжите его быстрее, пока он не сдох! Готовьте верёвки, мы спустимся и заберём наших! — Да ведь они уже мертвы! Упав с такой высоты, невозможно выжить! Нужно идти дальше, если не хотим здесь замёрзнуть! — Молчать! Мы никого здесь не оставим. Будем искать их, пока есть хоть какая-то вероятность того, что они живы. В этот момент откуда-то появился эльф, верхом на эйхо, спокойный, будто бы ничего сейчас не произошло, и сказал: — Твой подчинённый прав, Каварл. Нужно двигаться дальше. Приближается буря. А снег не слишком обрадует хладнокровных существ. За спиной послышались шепотки. — Я сказал, тихо! Мы своих не бросаем. Спустимся за ними, заберём и двинемся дальше. У нас достаточно дров, чтобы согреться. Шепотки стихли, но я чувствовал недовольство своих бойцов. Несмотря на то, что они уже успели сплотиться за время моего с ними путешествия, всё же своя шкура была для них дороже, чем жизни товарищей. Наш народ плохо переносит холод, и я сам не уверен, что нам безопасно попадать в бурю. Но бросив своих, даже если они погибли, я подам плохой пример остальным. Мы должны стать настоящей семьёй. Я уверен, что смогу убедить правителей государств Востока помочь мне с войсками и мне понадобятся помощники, чтобы командовать войском. А доверять кому-то, кто не состоит в нашем отряде, я не могу. Да и на них, если честно, пока нет надежды. Это нужно менять. Мои воины связали имеющиеся у них верёвки воедино и, закрепив один конец за острый выступ скалы, второй сбросили вниз. Раненый катарианец был перевязан, но потерял сознание. С него сняли доспехи. Выглядел он плохо. Его синяя кожа стала почти серой. Он потерял много крови. — Старик, а ну живо иди сюда! — велел я. — Что нужно Бертолиусу от старого эльфа? — спросил он, подойдя ко мне. — Угадай с трёх раз, глупый низменный! Мой товарищ умирает, а твоя кровь обладает целебными свойствами. Поделись ею! — Хм, я не уверен, что… Договорить я ему не дал. Я слегка ударил его в нос кулаком. Эльф застонал и закрыл лицо руками. — Возьмите чашу и наберите достаточно, чтобы обработать рваные раны после укуса. Если кровь из эльфа перестанет течь, то стукните его ещё раз, в нём её должно хватить. Я чувствовал, как страх холода и желание сбежать в головах моих бойцов сменялось на уверенность в своём командире и завтрашнем дне. Хотя, возможно, это мне лишь казалось. — Кто не занят кровью и раненым, идите за мной! — скомандовал я и стал спускаться по верёвке. Склон был не отвесный, но спуститься или подняться по нему без помощи верёвки было возможно, только если бы я был пауком. Эти существа, похоже, могут влезть куда угодно. Я медленно спустился вниз, примерно на тридцать ростов. Здесь был крупный уступ, на котором лежала туша завра. Здесь же были и все четыре гоблина – трое улетели вместе с хищником, а четвёртый успел спуститься на помощь товарищам быстрее меня. Гоблины хоть и были низшими существами, но оказались более сплочёнными, чем катарианцы. Я подошёл к Паду. Он, как и другие упавшие гоблины, не шевелился и не подавал признаков жизни. — Эй, ты, полурослик! — обратился я к уцелевшему гоблину. — А ну иди сюда! Проверь, жив ли он! — Да, да, моя бежать проверять! Я же решил удостовериться, что завр мёртв, ведь он лежал очень близко ко мне. Если он очнётся, то запросто сможет сожрать меня, ведь у меня даже оружия практически нет, остался лишь кинжал. Металлическая часть клевца так и осталась торчать в челюсти завра, а древко обломилось. Я вынул кинжал из ножен и со всей силы вонзил в глаз существа. Всё. Теперь оно должно быть мертво. А вот вытащить кинжал назад оказалось не так просто. Он застрял и не желал вытаскиваться. Я стал дёргать его туда-сюда. Мои действия прервал голос гоблина: — Пад жив, но очень плох, и я жив. Остальные гоблины не живы. — Ясно. Помоги Паду. Я продолжал попытки извлечь кинжал из глазницы завра. Ничего не выходило, но я не сдавался. Спустились трое катарианцев, кто-то из них крикнул: — Но здесь только полурослики! Куда пропал Эсмир? — Посмотрите вниз, возможно, он улетел ниже. В очередной раз я потянул кинжал со всей силы, и наконец он поддался. Я смог вытащить своё оружие. Катарианцы с уважением посмотрели на меня. Затем я взялся за то, что осталось от клевца. С ним наверняка будет ещё сложнее, чем с кинжалом. Краем глаза я заметил, как что-то промелькнуло в воздухе. Я обернулся. Снег. Снежинка. Кажется, так это называется. Никогда не думал, что увижу его вживую. Эльф оказался прав. Хотя у него и не было глаз, но он как-то мог видеть или даже предвидеть. Приближается буря. Нужно скорее забрать пострадавших и моё оружие и искать подходящее для привала место. *** Эсмир, несмотря на падение с огромной высоты, оказался жив, но переломал себе всё, что только можно, недотёпа. Неужели нельзя было выпустить из рук щит, когда завр схватил его, и отбежать назад? Кроме того, нам пришлось ещё и спускаться на следующий уступ, чтобы найти его. Больно далеко зашвырнул его завр. Странно, что он вообще уцелел. Теперь у нас было двое раненых, которым какое-то время будет противопоказана езда верхом, и Пад, который тоже сильно пострадал. Придётся найти подходящее место и надолго встать на стоянку. Дальняя дорога нашему отряду пока что противопоказана. Мои подчинённые соорудили примитивные носилки из имеющихся материалов и тащили раненых. Без дела остался лишь гоблин, не отходивший от носилок с Падом, и эльф, который теперь со мной не разговаривал и старался держаться от меня подальше, и правильно делал: больным для выздоровления не помешает кровь эльфов, и я её получу, чего бы мне это ни стоило. Я ехал позади и вёл за собой целую вереницу эйхо. Ветер усиливался, а тропа стала ещё более узкой. Начался настоящий снегопад. Я решил спешиться, ибо, останься я верхом, меня могло бы сдуть вместе с животным, которое после падения, кстати, не пострадало и вело себя как ни в чём ни бывало. Тропа стала и вовсе узкой. Неужели эльф ведёт нас не туда? Я уже хотел было крикнуть на него, но за очередным изгибом тропы показалась площадка достаточных размеров, чтобы разбить лагерь и отдохнуть. Первым делом мы развели огонь, благо любой уважающий себя катарианец с детства способен разжигать пламя в любых условиях, а неуважающих себя катарианцев не существует. Жаль, что Эсмир получил столь серьёзные травмы. Он изумительно пел во время привалов, а кроме того, был моим непосредственным слугой. Он знал, как правильно расположить лагерь, и отлично знал Кодекс. Хорошо, хоть жив остался. Пад тоже был без сознания. Неужели придётся обучать ещё одного слугу выставлять мою палатку и располагать мои вещи? Какой позор. У меня было всего лишь двое обученных слуг, один из которых —представитель низшей расы, да и тех я не уберёг. В конце концов я выбрал наиболее сообразительного катарианца и назначил своим слугой до тех пор, пока Эсмир и Пад не выздоровеют. Он был несказанно рад оказанной чести. Снег валил всё сильнее, но меня это не пугало. Эйхо благодаря густой шерсти не замёрзнут, а сами мы расположили палатки поближе к костру, в который регулярно подкладывали дрова. Оставшиеся дежурить ящеры то и дело нагревали в костре камни и заносили их внутрь палаток для обогрева отдыхающих, а остывшие камни выносили и клали обратно в костёр. К тому же хоть и разыгралась метель, было не слишком холодно. Для теплокровных. *** Проснулся я от какого-то шума и понял, что всё происходит как-то слишком быстро. Очевидно, я всё же замёрз и теперь соображал гораздо медленнее, чем хотелось бы. Снаружи палатки происходила какая-то суета, слышались какие-то крики и рёв эйхо. Я хотел выйти наружу, чтобы понять, в чём же дело, но вдруг меня окутала тьма, свет померк, всё завертелось, я куда-то полетел, ударился, а затем меня чем-то придавило сверху. Какое-то время я не мог понять, что же произошло. Очевидно, сказывался холод. Затем я понял, что мне не хватает воздуха. Я попытался пошевелиться. Получалось плохо. Вокруг была тьма, и я никак не мог понять, что же стряслось. Я напрягся изо всех сил и постарался двигаться вверх. Я пролезал сквозь что-то рыхлое и холодное. Недостатка воздуха больше не ощущалось. И через несколько мгновений я смог высунуть голову вверх. Уже светало, и я смог осмотреться. Оказывается, я как-то очутился под завалами снега. Находился я не там, где лёг спать. Судя по всему, это явление называется «лавина». О ней мне рассказывали учителя. Мы попали под лавину, и нас снесло вниз. Вокруг бегало несколько эйхо, два катарианца отряхивались от снега и поправляли доспехи. Я вылез из сугроба полностью. — Эй вы, двое! Быстро разведите огонь, пока мы не превратились в обледеневшие изваяния, а затем ищите остальных, возможно, их завалило сильнее! Нужно помочь им выбраться! — крикнул я катарианцам, а затем продолжил уже в пустоту: — Проклятый эльф, что же ты за проводник такой? То под камнепад нас завёл, то завра привёл, то под лавину мы с тобой угодили! Ты хоть раз в этих горах был? Но ответа не последовало. Эльф или был под завалом, или уже отправился на встречу с Первояйцом. Справа я увидел маленькую зелёную ножку, торчащую из сугроба. Я подошёл и вытянул за неё гоблина. Пад? Нет, это второй, не помню, как его зовут. Я взбодрил пощёчиной полурослика, приводя его в чувство. — Мир кверху ногами! Я умирать! — Ты не умер, недотёпа! Это я держу тебя за ногу. Я поставил зелёное недоразумение на ноги и велел: — Где-то здесь под снегом и камнями Пад. Найди его и вытащи. Мне плевать, как ты будешь его искать, по запаху или ещё как-то. Но если не сделаешь то, что я велел, я найду в горах ещё одного завра и скормлю тебя ему! — Ай, завр плохо! Моя искать! Из-за холода мои движения стали какими-то замедленными, скованными, конечности плохо слушались, а гоблин, казалось, двигался, наоборот, слишком быстро. Нужно было срочно что-то предпринять, пока мы все и вовсе не замёрзли. Я стал стаскивать ветки, обломки повозок и всё, что могло гореть, для костра. Сейчас не до церемоний, можно и самому грязной работой заняться, иначе все можем погибнуть. Костёр мы развели без проблем и быстро согрелись, а вот поисками занимались до самого вечера. Несколько эйхо выбрались из сугробов самостоятельно. Животные, которых распространяли олодцы, были очень живучи и выносливы, но всё же после лавины выжило лишь одиннадцать из двадцати, а трое оказались серьёзно ранены, так что пришлось их добить и пустить на мясо. Ужин в тот день был очень сытный. Большую часть мяса заморозили. Но за животных я переживал меньше всего. В крайнем случае, дальше пойдём пешком. Гораздо больше я переживал за своих подопечных, за основу моей будущей армии.