Я приняла решение бросить лагерь и врата, и медленно отступать. Мы отступали и вышли к реке, на берегу которой были пришвартованы несколько галер с рабами-гребцами. Мы атаковали защитников, а рабы встали на нашу сторону. Мы захватили две галеры и отправились вниз по течению. Рабов мы освободили, и они на добровольных началах неплохо справлялись с управлением. Какое-то время нас преследовали аборигены, но потом они потерялись из виду. Возможно, отстали, а возможно, решили, что нас нет смысла преследовать, так как то, что им нужно, находилось в лагере. Возможно, им были нужны врата, которые мы должны были защищать, но от которых нас отрезали. Наши учёные захватили с собой несколько ноутбуков, солнечных батарей и ещё каких-то приборов. Военные взяли патроны в том количестве, в котором они остались после боя. Инженеры оказались самыми незапасливыми и взяли лишь самих себя и немного бесполезных в плавании вещей. Когда меня спросили, что меня заставило дать команду отступать на корабль, я призналась, что это был голос из сна. Тогда Андрей, заработавший себе немалый авторитет среди товарищей по оружию во время обороны, отстранил меня от командования и сказал, что теперь руководить всем будет сам во избежание… Во избежание чего, он не сказал, ведь и так было понятно, что во избежание очередной нелепой команды сумасшедшей командирши. Сперва он не хотел уплывать далеко, ведь вскоре нам должны выслать подкрепление, которое уничтожит аборигенов, и тогда мы бы вернулись в лагерь, а затем и домой. Но преследовавшие нас долгое время аборигены не дали нам подобной возможности. Мы плыли по реке до тех пор, пока она не впала в океан. Мы пытались найти общий язык с аборигенами, но пока получалось плохо. Освобождённые рабы неплохо ориентировались по звёздам и правили куда-то, куда хотели. Чтобы хоть мало-мальски друг друга понять, пришлось потратить несколько дней, по прошествии которых Андрей приказал разворачивать галеры обратно. Рабы либо не пожелали, либо не поняли его до конца. Моряков среди солдат не было. А если бы и были, то вряд ли они сумели бы управиться с такими судами. Поэтому, чтобы не устраивать стычку с местными, Андрей решил не требовать от них менять курс, по крайней мере до тех пор, пока не научится изъясняться на местном языке на должном уровне и пока не научится управлять галерами самостоятельно. С того момента мы так и плывём, хотя я и не знаю, куда. Похоже никто не знает. Свесившись за борт, я вновь произнесла уже порядком поднадоевшее: — Бе-е-е. Глава 4 Саян. Подземный житель. Не используй то, что когда-то принадлежало древним, ибо раз их погубила Мать драглов, то и тебя погубит, если жить будешь, как они, и их скарбом пользоваться. (Отрывок из сборника догматов драглицизма). Казино. Древнее. Я никогда не думал, что в нём побываю, но побывал. Я никогда не думал, что окажусь в другом мире, но оказался. Сейчас я не думаю, что когда-то вернусь домой. Но надеюсь, что сработает закономерность, и госпожа фортуна не подведёт. Я уже несколько дней нахожусь под землёй. Не вижу солнечного света, не разговариваю. Не с кем здесь говорить. Даже мерзкий голосок из снов не навещает меня. Наверное, не способен пробиться сюда сквозь толщу земли. Я пытался мысленно связаться с Оло, но ничего не вышло. Надеюсь, что он ещё жив. Сперва я тратил магию на то, чтобы создавать светляков и не блуждать во тьме, но потом решил беречь силы. Я обшарил все помещения, которые смог здесь найти. Насобирал целую горсть светящихся шариков маннита. Жаль, употребить их не могу — не в чем растолочь. Пробовал на зуб — слишком твёрдые. Теперь периодически пробую рассасывать. Не знаю, есть ли в этом толк, и способен ли организм впитывать магическую энергию из этого минерала подобным образом. После того, как я обследовал все помещения и ничего интересного, кроме маннита, не нашёл, я решил раскапывать завал, что было делом непростым. Стоило мне убрать какой-нибудь валун, как сверху сыпались другие и больно ударяли меня. Кстати, своих ног я не чувствую до сих пор, поэтому передвигаюсь исключительно ползком, что доставляет дополнительные неудобства. Чего у меня теперь было в достатке — это свободного времени. Поэтому я наконец-то взялся за прочтение книги, некогда подаренной мне магистром Олода. Прочитал её от корки до корки при свете светляка, но чего-то полезного или значимого, кроме того, что знал раньше, не нашёл. Ни тебе ультимативных заклинаний, позволяющих захватить мир, ни гарантированного способа победить рой. Скучное чтиво, в общем, где рассказано о истории Олода со времён прошлого мира и до недавнего времени на Триале. Было несколько заметок о рое и предположений о структуре их общества, но не более того. С водой у меня проблем нет — после того, как мы вскрыли это древнее строение, сверху стала просачиваться вода из почвы. Я пью из луж, предварительно обеззараживая воду простеньким заклинанием. С едой гораздо хуже — я уже пару дней не ел. Поначалу я отрезал кинжалом куски плоти от туши убитых тварей и поджаривал их с помощью всё той же магии. Но через несколько дней туши стали испускать такой запах, что есть их стало невозможно. Мясо, что я заблаговременно пытался насушить впрок, предвидя порчу туш, просыхать отказывалось из-за сырости, а заклинания, позволявшего медленно высушить еду, я не знал. Сперва я пытался разбирать завал вручную, но поняв, что в результате такой деятельности меня самого рано или поздно завалит камнями, перешёл на магию. Для передвижения камней я использовал два символа — поднять и оттолкнуть, и укладывал их в конструкт в форме отрезка. Моя искра была достаточно мала, поэтому работа продвигалась очень медленно. Трёх десятков камней хватало, чтобы полностью исчерпать мой магический ресурс, который восстанавливался около суток. После того, как я поспал какое-то время, я вновь приступил к расчистке. Тяжело ориентироваться во времени, когда не видишь солнечного света. Я не мог точно сказать, сколько же прошло дней с начала моего здесь заточения. Когда после дюжины передвинутых булыжников я вновь исчерпал свои силы, то подумал: чем бы себя занять? Время здесь тянулось очень медленно. Я вновь попытался мысленно связаться с Оло — ничего не вышло. Тогда я попробовал на каком-то нематериальном уровне поговорить с голосом из сна, но не получилось. Однако я почувствовал что-то столь лёгкое и мимолётное, что на мгновение подумал, что мне просто показалось. Это чувство. Я однажды уже испытывал нечто подобное. Что же это? Будто я могу что-то контролировать, влиять на что-то. — Да! — выкрикнул я, когда понял, что же это за чувство. Как же я раньше не догадался? Это то самое чувство! Я испытывал его, когда создал химеру из комара и мог управлять им. Того комара давно нет в живых, но ведь это не единственная химера, которую я сотворил! Бурый! Я мысленно сосредоточился и попытался представить, как управляю им. Попытался связаться… И… И у меня вышло! С трудом, неловко и едва ощутимо, но получилось. Он был в Чивуаке, я чувствовал это. Жаль, он не умеет говорить, иначе я бы попытался его устами позвать на помощь. Я постарался дать ему команду привести на помощь людей, но он не понимал, что от него требуется. Тогда решил не рисковать, а то вдруг он случайно кого-нибудь загрызёт в городе по моей команде, и дал ему более простую команду: «Приди на помощь. Откопай меня». Такую команду он сумел понять. Я чувствовал, что он придёт. Ему понадобится время, чтобы добраться до места наших раскопок, но он придёт. Мне нужно лишь дождаться. Даже обычные медведи неплохо умеют копать своими огромными лапищами. Бурый изначально был не совсем обычным, он был гораздо крупнее рядового представителя своего вида. После того, как я наложил на него заклинание, превращающее в химеру, он стал дальше расти с очень большой скоростью. Он постоянно набивал своё брюхо горами рыбы, грибов и диких ягод. Не знаю, каких он размеров сейчас, ведь давно его не видел, но я уверен, что он сумеет быстро расправиться с завалом. Главное, дождаться его. Сейчас моей главной проблемой было отсутствие пищи и вечная нехватка магической энергии. К сожалению, не существует заклинания, способного создать что-то из ничего. Магия позволяет преобразовывать один вид энергии в другой, либо превращать энергию в материю и обратно. Я не мог сотворить себе бутерброд из воздуха, но мог, к примеру, остановить разложение туш убитых тварей, обеззаразить их и приготовить. Если бы знал нужные заклинания. На данный момент моих знаний хватало лишь для того, чтобы обеззараживать воду и создавать огонь с помощью посоха. От нечего делать я решил ещё раз его изучить. Казалось бы: самый обычный деревянный пруток, немного кривоватый и более крупный, чем у мальчика-волшебника в очках из одной сказки. Но при этом он был не просто куском дерева, а был живым и являлся проводником и трансформатором энергий. Это именно он позволял пользоваться тем, что олодцы зовут магией. По мере использования пруток набирает силу, становится более мощным проводником и трансформатором энергий, делается разумнее и растёт, будто живое дерево. У великих магов пруток сицилиуса дорастает до прекрасных посохов а-ля Гендальф. Он способен поглощать специальные артефакты, делая их частью себя, которые делают в Олоде и которые способны усиливать определённые стороны магии. Когда я думал об этом, мне пришла в голову одна идея. Я достал из кармана грубых кожаных штанов крупную горошину маннита и прислонил её к посоху. Казалось бы, элементарное действие, но даже оно вызвало у меня затруднения. Левая рука плохо слушалась и выронила горошину. Пришлось взять ею посох, а горошину поднять правой. Наконец я совместил горошину и посох. Какое-то время я держал так руки, ожидая сам не знаю, чего: может быть, вспышки света или прочих спецэффектов. Спустя пару минут я попытался отнять горошину у посоха, но у меня ничего не вышло: она будто прилипла к нему. — Работает! — крикнул я во тьму, едва освещаемую светом горошины. Похоже посох хочет поглотить её. А что потом? Перекачает энергию мне? Возможно. Я не говорил с Оло об этом. Да и не факт, что он знает, ведь он хоть и маг, но всё же в первую очередь — ребёнок, которому самому многому нужно научиться. Я стал ждать. Во время ожидания глаза как-то сами собой слиплись, и я уснул на неопределённое время. Когда проснулся, вокруг была уже кромешная тьма. Ни горошина, ни что-то ещё не освещало подземные помещения. Я нашарил рядом с собой посох. Когда коснулся его, меня будто током ударило! Он был полон энергии, и я от неожиданности отдёрнул руку. Немного помедлив, я повторил попытку, уже более уверенно ухватившись за него. — О, да! Это было приятное чувство. Я ощущал, как энергия из него бурлящим потоком перетекает в меня, наполняя мою магическую искру. Это было довольно непривычно. Раньше подобный поток я вливал в посох, чтобы сотворить заклинание. Сицилиус же трансформировал окружающие энергии в магические довольно медленно и передавал её хозяину вовсе незаметно для него, касаться посоха при этом было вовсе не обязательно. Энергии было слишком много, и я даже испугался. Она требовала выхода, и я принялся творить заклинания, вначале подвесив на одной из стен светляка, а затем откидывал в сторону камни. Я уже отбросил десятка два камней и стал чувствовать усталость, но энергия не заканчивалась. У меня разболелась голова, а рука, в которой был посох, казалось, горела огнём. Тут мне стало действительно страшно. Я не мог прекратить колдовать, так как чувствовал, что как только сделаю это, меня буквально разорвёт от энергии, поступающей из посоха, но и колдовать я больше не мог, так как перенапряг ту часть себя, которая творила заклинания, прокачивая энергию по невидимым внутренним каналам, сплетая плоть заклинания. Я попытался отбросить посох в сторону, но он будто прилип к руке. Будто не я держал его, а он не отпускал мою руку. Меня охватила паника. Меня сейчас уничтожит моё собственное оружие! Будто почувствовав мой страх, посох стал посылать мне ещё больше энергии. Я закричал от боли. — Остановись, стой! Горшочек, не вари! Не надо больше! — кричал я, но это не помогало. Тогда я, невзирая на боль, постарался сосредоточиться и отправил посоху мысленную команду: «Остановись, не надо больше!». Как ни странно, но это помогло. Поток прекратился. Я сразу же почувствовал облегчение. Какой же я глупец! Ведь знаю, что у сицилиусового посоха есть что-то, подобное разуму. Он чувствовал мой страх и питал меня энергией, чтобы я с помощью заклинаний мог победить то, что этот страх у меня вызывает. Но проблемой был как раз сам посох, который и пугал меня переливаемой энергией. Вот такой замкнутый круг. Я был подобен недотёпе, пытающемуся запустить ядерный реактор, но забывшему прочитать перед этим инструкцию. Я едва не убил сам себя. Это слишком неосторожно, особенно учитывая то, что колдовать я умею без году неделю, а учил меня этому ремеслу маленький ребёнок. Оставив дурные мысли на потом, я сосредоточился на лохматой косолапой химере, обожающей мёд. Лес. Бег. Голод. Спасти хозяина. Скиталец. Победа. Еда. Много еды. Не хочется уходить. Надо. Спасти хозяина. На этот раз я был переполнен магией и лучше чувствовал Бурого. Это была ни едва уловимая связь, а я будто получал от него мыслеобразы. Теперь я был абсолютно уверен, что он придёт, а я выживу. *** Прошло ещё какое-то время. Я дожидался прихода Бурого, периодически раскапывая завалы с помощью магии. Живот уже даже не пытался урчать — желудок, очевидно, прилип к позвоночнику. У меня кружилась голова и началась апатия. Мне было безразлично абсолютно всё. Я спал. В этот раз я был не один. В сон проник Голос. — Выбирайся, — произнёс он тем же омерзительно-высоким голоском, напоминающим детский, однако при этом настолько неприятным, что хотелось вскочить на ноги и бежать изо всех сил. Кроме голоса, в воздухе витали ещё отголоски писка крыльев миллионов комаров. — Думаешь, я этого не хочу? — спросил я у Голоса. — А чем, по-твоему, я всё это время занимаюсь? — Ты даже не пытаешься. Ты копошишься в грязи, словно мерзкий червь. Ты сдался! — А тебе какое дело? И что это ты даже не просишь убить комара? Неужто надоело? Кто ты вообще такой? Я нахожусь под десятками метров земли, без еды, со сломанной спиной, изуродованным телом и без шансов на спасение. И я не сдался! Я надеюсь на Бурого… Хотя и не верю, что он сможет мне помочь. — Вопросы. Слова. Так много вопросов и так мало действий. Просто… Бесполезно… Различны понятия, культуры, восприятие. Слишком разные, чтобы друг друга понять. — Хорошо, тогда помоги мне выбраться отсюда, раз ты так обо мне печёшься! — Нет рук — нет помощи. Есть голова. Могу давать советы. — Так давай! — Выбирайся. На этих словах я проснулся. Да уж. Вот это совет. А я думал горячую ванну принять и выпить чашечку мокко. А тут оказывается, надо выбираться. Кто бы мог подумать?