— Вы слышали моего юрисконсульта. Вы еще о чем-то хотели спросить, прежде чем мы вас покинем? — Вести еле-еле сдерживался, чтобы не посмотреть на свои наручные часы. Ну уж нет, он ни за что не признается, что они со следователем являются приверженцами одной и той же часовой марки. — Теперь о Кристель Тофт. Вы находились в отеле «Нимб» в тот момент, когда ей стало дурно. Вести с сожалением затряс головой. — Мне по-прежнему нелегко в это поверить. Ей получше? Возникла небольшая пауза, во время которой Ларсен, казалось, тщательно изучал реакции Вести. — Мы пока не знаем. Она находится в больнице. Вы заметили в «Нимбе» что-то необычное, что могло бы представлять интерес для следствия? Касательно самой Кристель, например? Что-то странное? Подозрительное? — К сожалению, нет. — Вы ведь были с ней любовниками… — Простите, это вопрос? — Вести прекрасно понимал, что ему не стоит провоцировать следователя, что это бесполезно и глупо, однако высокомерие этого молодого полицейского выводило его из себя. — Когда вы встречались? И как долго? — Мы с Кристель встречались года три-четыре назад. Не уверен, что можно назвать наши отношения полноценным, но да, мы крутили шуры-муры не менее полугода. Милая девушка, притягательная. Нам с ней было весело и приятно вместе. — Кто из вас стал инициатором разрыва? — Томас Ларсен встал и оперся на стол. Вести распознал в этом действии желание продемонстрировать превосходство и сделал вид, что ничего не заметил. — Это было общее решение. Без какой бы то ни было драмы. Мы оба желали от жизни разного. Она хотела жить вместе и завести детей. Такова уж женская суть. Молодые любовницы — всегда лишние хлопоты. Но оно того стоит. Томас Ларсен выпрямился и адресовал Вести странный взгляд, который тот не смог расшифровать. В нем выражались солидарность и отвращение одновременно. Вести улыбнулся следователю. Он в очередной раз вышел победителем. Глава 14 — Эстер, я так и не понял, неужели ты записывала все выпуски? Эстер задумалась, насколько нужно забивать голову восьмидесятитрехлетнего старичка разъяснением сущности подкаста. Он прекрасно проживет и без этого. — Да, Грегерс, именно так. — Так что же ты с самого начала не сказала? Я считал, что тебе не нравится передача «Мэдс и Монополия». — Нравится-нравится. Посмотри: в преамбуле к каждому выпуску можно прочитать состав участников. И нам, естественно, стоит начать с отбора программ, в которых одновременно участвовали Альфа Бартольди и Кристель Тофт. К счастью, их начали приглашать всего шесть лет назад, так что нам не придется копать слишком глубоко. — Я вообще ничего не вижу. Почему надо обязательно написать таким мелким шрифтом? К тому же текст постоянно движется. — Грегерс, не переживай. Я сама пробегусь по кратким описаниям передач и выберу нужные нам выпуски. А потом мы с тобой их прослушаем и выделим дилеммы, в которых поставлены на карту действительно серьезные вещи. — А как понять, поставлено вообще что-то на карту или нет? Люди убивают друг друга по самым ничтожным поводам. — Ну нет, Грегерс, ничего подобного. Люди убивают друг друга, так как они не согласны в каких-то основополагающих вопросах или разгневаны по значительному поводу, а вовсе не потому, например, что соседи слишком громко стонут во время секса. — Благодарю, я понял. — Тут вовсе не обязательно должна быть серьезная тема как таковая, в ней должен быть заложен драматичный потенциал, если ты понимаешь, о чем я. — Я прекрасно знаю, что такое потенциал. Эстер медленно досчитала до десяти. — Прекрасно, давай приступим. Ты приготовил ужин? Я могу поставить тушиться петуха в вине. — Скажи, твой дружок из полиции и правда попросил нас за него поработать? Неужели волна сокращений затронула их настолько, что у них теперь не хватает времени даже на расследование убийств? — Скажи, а у тебя есть какие-то более интересные занятия на данный момент? — Эстер встала и размяла ноги. Затекающие бедра не позволяли ей подолгу находиться в сидячем положении. — Думаю, вряд ли. Смотри, первый выпуск, в котором они участвовали вместе, вышел шесть лет назад. Последний — тот, что мы слушали вчера… — Где парень не смел признаться умирающему отцу. — Да. Этот прозвучал в эфире чуть больше года назад. Иными словами, нам необходимо прослушать соответствующие выпуски за пять лет. Я предлагаю начать с более новых программ и постепенно двигаться назад, исходя из того, что мотив и убийство должен разделять минимальный временной интервал. Грегерс почесывал ухо и, казалось, вовсе не слушал Эстер. — Грегерс, ты здесь? — Да-да, я же слушаю. — Предпоследняя программа с их участием вышла полтора года назад, но я ее уже послушала — ничего интересного. По крайней мере, ничего такого, из-за чего можно было бы пойти на убийство, мне так кажется. Так что эту пропустим. Еще более ранний выпуск прозвучал два года назад. В качестве третьего эксперта выступил Дэн какой-то там, телеведущий, которого я лично не знаю… Ты готов? Грегерс кивнул, и Эстер включила подкаст. Северо-ютландский выговор Мэдса Стеффенсена тут же обволок гостиную уютной периной. Пока он здоровался и представлял экспертов текущей недели, Эстер удалилась на кухню, вытащила из морозилки двойную порцию петуха в вине и поставила оттаивать. Она стала раз в неделю готовить на ужин сразу побольше еды и замораживать ее, это уже вошло в привычку. Она бросила взгляд на бутылку шираза, стоявшую на полке, но не притронулась к ней, а вместо этого налила в кувшин воды и насыпала в мисочку орешков кешью. — Пока ничего важного? — Не, обсуждают девчонку — она дружит с парнем, который постоянно бегает на марафонах. Ей кажется это скучным. — Давай промотаем. — Эстер поставила орехи и взяла телефон. — Самая стоящая дилемма, как правило, идет третьей по счету. — Грегерс уже запустил руку в миску с орехами. — Так, предположим, вот здесь… Вот письмо от слушательницы по имени Луиза. Послушайте. «Дорогой Мэдс и уважаемые эксперты. Мой сын ходит в ясли, одна из его воспитательниц имеет любовные связи с отцами нескольких своих подопечных. Я знаю этого педагога уже много лет, она замужем, имеет двоих детей, но, похоже, является любительницей секса, причем с разными партнерами. Со МНОЖЕСТВОМ разных партнеров. Судя по всему, она непритязательна в выборе мужчин и абсолютно не чувствует вины перед собственным мужем. В ее пользу можно заметить, что она тщательно скрывает свои беспорядочные связи, что вовсе не просто, когда живешь в датской провинции. Люди поступают так, как сами считают правильным. И я бы не вмешивалась, если бы как минимум с пятью из своих сексуальных партнеров она не познакомилась на рабочем месте; все они являются женатыми мужчинами и водят своих детей в ясли, куда ходит и мой сын. Воспитательница рассылает папашам смс и таким образом выискивает жертв. Мне кажется это чрезвычайно жестоким. Ведь все знают, что период, когда ребенок маленький, сам по себе обостряет существующие между родителями проблемы и является испытанием для супружеских отношений. Я состою в родительском комитете вместе с женами некоторых из этих мужчин, и я чувствую дискомфорт всякий раз, когда вижу эту женщину. Но стоит ли мне вмешаться? Могу ли я взять на себя ответственность и что-то предпринять, раз уж мне все известно? Я боюсь, что это лишь приведет к конфликту и накалит обстановку, если я поговорю с ней об этом. Надо ли мне доводить информацию до сведения директора или других матерей? Наделена ли я моральным обязательством так поступить? Или мне не стоит вмешиваться? Всего наилучшего, Луиза». — Ну что, есть тут что-нибудь? — Эстер остановила запись и посмотрела на Грегерса. — Ну, во времена моей молодости было немыслимо — АБСОЛЮТНО немыслимо, чтобы женщина таким образом приглашала мужчин на секс. Если, конечно, она не была проституткой. — Грегерс высыпал остатки орехов на стол. — Прекрасный новый мир, Грегерс! Попей воды! — Да-да. — Возможно, здесь и впрямь есть на что обратить внимание. Развал семьи и потеря работы. Они продолжали слушать молча, только Эстер шуршала ручкой по бумаге, занося в блокнот какие-то записи, а суставы Грегерса изредка издавали хруст. Как только Мэдс Стеффенсен подвел итоги обсуждения данной дилеммы, Эстер вновь остановила подкаст. — Итак, Альфа и Кристель пришли здесь к единому мнению. Они осознали важность дилеммы и поняли точку зрения Луизы, но в то же время решили, что Луиза не должна вмешиваться. Воспитательница не совершала никакого преступления. То, что она делает, абсолютно неразумно, но это никого не должно касаться. Луиза должна молчать и не заглядывать в чужие спальни. — Я бы заковал такого педагога в колодки и выставил на Ратушной площади, чтобы люди ходили и плевали ей в лицо. — Эх, жаль, что тебя не зовут поучаствовать в «Монополии»! — Эстер адресовала соседу саркастическую улыбку, на которую он не обратил внимания. — Я так каждую субботу думаю. — Телеведущий в большей степени переживал за детей, находящихся на попечении воспитательницы, и предложил Луизе написать ей анонимное письмо: «Держитесь подальше от отцов!». — Так кто же, по твоему мнению, подсунул яд в напитки Альфы и Кристель? Воспитательница? Отвергнутый отец? Кто-то из слушателей? — Я пока понятия не имею — вот это-то нам и предстоит выяснить! — Ну и что теперь, мы должны заняться детективной работой, вооружившись нашими роляторами?