Йеппе махнул рукой, отклонив эту идею. Вообще-то он еще не обедал, но даже и помыслить не мог о том, чтобы проводить допрос свидетеля, выковыривая из зубов застрявшие куски сэндвича. — Можете просто выпить кофе или минеральной воды. Но там по крайней мере можно найти уголок, где нас не потревожат. Эскалатор доставил их в длинный стеклянный коридор с высоким потолком, связывающий основное здание с концертным залом на уровне второго этажа. Маргит поприветствовала двух коллег, проходивших мимо, и целенаправленно устремилась к красным креслам, стоявшим у стеклянной стены. Затем села, положила папки на небольшой журнальный столик и приступила к поглощению обеда прямо из пластикового контейнера. Лишь когда Йеппе устроился в кресле напротив, она подняла взгляд от еды и смущенно улыбнулась. — Я сегодня на ногах с раннего утра, уже успела проголодаться. — Ничего-ничего. Вы всегда так заняты? — Всегда! — Она продолжала жевать с громким хрустом. — Мы все работаем одновременно над несколькими программами, при этом в кооперации со многими отделами, так что покой нам только снится. К многозадачности надо просто привыкнуть. — Она открыла ноутбук левой рукой и принялась что-то печатать, одновременно пытаясь донести до рта целую вилку бобовых ростков. — Я отыскала нужный выпуск и три дилеммы, о которых вы просили, плюс — известное нам развитие двух из них. Не так уж это просто, учитывая, что программа вышла довольно давно. Пять лет — это целая вечность в медиаиндустрии! — Она засмеялась, дав понять, что не относится серьезно к своим словам. — Сейчас вот только залогинюсь… сеть здесь плохо ловит. В заведении, работающем в сфере коммуникации, можно было бы ожидать более приличного уровня сигнала вай-фай. Она продолжила печатать, отставив полупустой контейнер и положив вилку на стол. — Тут имеется некоторый пробел. Давайте посмотрим. Начнем с шестнадцатилетней Лауры, которая забеременела от своего парня и сомневалась, рожать ребенка или нет. — И что она решила в итоге? — Сделала аборт. — Маргит Баунехой отпила воды, состроив смешную, почти клоунскую гримасу, видимую сквозь толстое стекло стакана. — А что происходило потом, вы в курсе? — Нет. Мы связались с ней лишь один раз, спустя три недели после выхода программы, и Лаура сказала нам, что выбрала аборт, больше нам ничего не известно. О чем тут еще рассказывать? Если бы она решила сохранить ребенка, вероятно, можно было бы поведать миру милое продолжение истории, но… — Но об абортах рассказывать неприятно, да? — Ну, мы ведь не специализируемся на производстве документальных передач в стиле социального реализма! «Мэдс и Монополия» — развлекательная программа, мы перерабатываем материал и проводим отбор сюжетов. — Лаура — настоящее имя девушки? — Да. Лаура Оманн. Тогда она жила вместе с родителями, так что это их адрес и номер телефона. Я сейчас перешлю вам контакты. Я предупредила их, что вы с ними свяжетесь. Маргит Баунехой снова принялась печатать, ругаясь на интернет-соединение и теребя свои кудри, затем спохватилась об очках, которые сдвинула на лоб и благополучно об этом позабыла. Телефон Йеппе загудел, он проверил почту. Смаллегэде, 41, Фредериксберг. Очень удобно. Он сможет отправиться туда, как только завершит беседу здесь. — А что насчет второй дилеммы? Мать семейства, зачахнувшая в браке и влюбившаяся в коллегу? — Она ушла, черт возьми. Это я точно помню. Мы в отделе даже поспорили. Большинство сотрудников думали, что она останется с мужем и детьми. Все-таки у них был общий отель и все такое, так что она решилась на колоссальные перемены. Развод — это всегда ответственный шаг, но наличие детей и совместного бизнеса еще больше усложняют ситуацию. До какой степени несчастным надо себя чувствовать, чтобы решиться разбить собственную семью? — Получается, что коллега, с которым у нее закрутился роман, работал у них с мужем? То есть ее супруг был знаком с этим человеком? — Ну да, вышло нехорошо. Но в подобной ситуации редко бывает иначе. — Она покосилась на салат, но оставила его стоять на столе и сосредоточилась на экране ноутбука. — Вот, смотрите, мы связались с ней через два месяца после выхода программы. Она уже съехала от мужа. Кристина Сёборг Хансен, точно, именно так ее и звали. Такое гандбольное имя. Хм-м, она сказала, было непросто, но в то же время она чувствовала облегчение и радовалась тому, что осмелилась начать новую жизнь. Лишь бросив мужа, она поняла, насколько несчастной она была в течение долгих лет. Продолжение этой истории прозвучало в качестве введения к одной из наших программ перед летними каникулами… да, лет пять назад. — Прекрасная история, — заметил Йеппе, с горечью вспомнив о бывшей супруге. — А что случилось потом? — Я не знаю. Как правило, после выхода программы мы не поддерживаем связь с людьми, чьи дилеммы прозвучали в эфире. В некоторых случаях единократно связываемся, чтобы узнать о развитии ситуации. Если перед ними возникают новые дилеммы, они всегда могут обратиться к нам повторно. Сейчас перешлю вам ее имя и адрес. Как я уже сказала, Кристина Сёборг Хансен — ее настоящее имя. К сожалению, у меня есть только адрес их общего с бывшим мужем дома, так как она жила там, когда позвонила нам в первый раз. — С виноватой улыбкой она подцепила из пластиковой коробки очередной росток. — Я думаю, мы сами ее найдем. На таких задачах мы собаку съели. Собеседница взглянула на Йеппе так, словно оценивала степень сарказма в его словах. Йеппе ответил ей любезной улыбкой. — А что с последней дилеммой? Как насчет голого школьного учителя? Она щелкнула пальцами обеих рук, словно он заставил ее вспомнить о том, что она безуспешно пыталась воскресить в памяти весь день. — Молодой физкультурник, точно. По этой дилемме сложнее отыскать информацию. Мы не следили за развитием ситуации и не делали по этому поводу записей на нашей странице на Фейсбуке. Так что мне пока ничего не удалось найти. — А вы можете хотя бы назвать мне его имя? Женщина оскалилась, выражая сожаление. — Пока нет. Видимо, придется искать его данные где-то в архиве, но на данный момент мне это не удалось. Разве что еще раз попробовать? — Задавая этот вопрос, она явно ожидала от Йеппе отрицательного ответа. — Да, пожалуйста. Желательно сегодня. — Сегодня? — Она сухо рассмеялась. — Мне еще предстоит составить план «Мелоди Гран-При». Вы поговорите с директором редакции развлекательных программ и объясните ему, почему я не сдам ему план вовремя? — Да. Чем быстрее, тем лучше. Благодарю! — Йеппе предпринял попытку выдавить из себя обезоруживающую улыбку. — Есть у вас еще какие-то дополнения к вышесказанному? Какие угодно сведения, которые могут оказаться полезными в расследовании? — Могу разве что еще раз напомнить, что люди делают выбор сами. Мы подчеркиваем до, во время и после программы, что эксперты «Монополии» всего-навсего выражают свое личное мнение, а слушатели должны принимать решения самостоятельно. — Я уже понял. Что-то еще? Если нет, я хотел бы поблагодарить вас за беседу и попрощаться. — Йеппе встал. — Должна заметить, что я по-прежнему не понимаю, каким образом наша программа может помочь расследованию. Честно говоря, это звучит как-то надуманно. Она ответила на рукопожатие Йеппе, не поднимаясь с красного кресла. Когда он ступил на эскалатор, Маргит уже склонилась над столиком, приклеившись взглядом к экрану ноутбука, и доедала обед. Йеппе набрал номер Лауры Оманн. Проходя мимо секретарши, он дружелюбно кивнул ей, на что она никак не отреагировала. * * * Лаура Оманн, двадцать один год, по-прежнему проживает с родителями (что довольно странно), родители готовы принять Йеппе у себя уже через полчаса. Очевидно, они содержат какую-то лавочку на первом этаже собственного дома, так что могут без потерь выделить время для беседы в разгар рабочего дня. Йеппе надо было позвать с собой кого-то из коллег, чтобы не оказаться с потенциальным подозреваемым один на один. Прямо из машины он позвонил в отдел убийств. Ответила Сара. Кто бы сомневался. Его сердце подпрыгнуло при звуке ее голоса. Они еще не пересекались с тех пор, как накануне утром он сбежал от нее. Он надеялся каким-то образом избежать неловкости во время первой беседы с ней после случившегося. — А… привет, это ты? Как дела? — Здравствуй, Кернер. Нормально. — Ее голос был нейтральным и чересчур отстраненным. Очень профессионально. Ну, оно и к лучшему. — Я подумал… Я просто хотел сказать, что… — Мы немного заняты сейчас. Йоханнес Ледмарк по-прежнему находится в Управлении, я пытаюсь найти сотрудника, который мог бы отправиться на вскрытие тела Кристель Тофт… — Какое хладнокровие. Она злится. Ну еще бы. — Ладно. Я еду на Смаллегэде, сорок один, на допрос свидетеля, нуждаюсь в подкреплении. Возможно, ты могла бы… — Я отправлю Ларсена. Она положила трубку. С чувством сдавленности в груди Йеппе влился в поток уличного движения на Амагерфэлледвай и направился к Лангебро. Естественно, в первом диалоге после той самой ночи невозможно было избежать неловкости. Оставалось лишь стиснуть зубы и вести себя как ни в чем не бывало до тех пор, пока в один прекрасный день все не встанет на свои места. Йеппе очутился посреди характерной для Фредериксберга архитектурной разносортицы из старинных вилл, многоквартирных домов и блочных построек. Родители Лауры Оманн ожидали его в доме номер 41, который оказался розовым таунхаусом. Внизу располагалась мастерская по перетяжке мебели, квартира находилась на втором этаже, сверху придавленная недавно возведенной мансардой. Штукатурка осыпалась со стен хлопьями, а оконные рамы были совершенно ветхими, местами даже прогнившими насквозь. Судя по всему, речь тут шла о спекулянте недвижимостью, который своего не упустит, как выразился бы отец Йеппе. Йеппе припарковался на прилегающей улице Вирджиниявай перед живописным рестораном с зеленым двориком, где наверняка уютно посидеть летом. Поднимая ручник, он заметил Томаса Ларсена, который уже ожидал его перед домом 41. Йеппе вышел из машины и направился навстречу Ларсену. — Привет, Кернер. Нам вон в ту дверь, на втором этаже. — Ларсен прошел в небольшой внутренний дворик и позвонил в колокольчик, висевший рядом с белой дверью. Йеппе проследовал за ним. Расмус и Сюзанна Оманн встретили их в прихожей цвета свежей говядины, стоя бок о бок, словно уже давно стояли в этой позе и ожидали прихода гостей. У обоих были одинаковые квадратные очки, одинаково всклокоченные русые волосы, оба облачены в похожие непрезентабельные джинсы — универсальная форма одежды для тех, кто не особо жалует общество. Внешний вид этой пары точно отражал ее сущность: супруги, которые живут вместе настолько давно, что образовали симбиоз и не способны были существовать отдельно друг от друга. Йеппе и Ларсена проводили в удивительно современную гостиную с диваном от Берге Могенсена, акациевым паркетом и видом на крыши автобусов, курсирующих по Смаллегэде. Хозяева вынесли гостям некрепкий кофе в металлическом кофейнике Стелтон, и пока Йеппе не начал разговор, звук наполняемых чашек был единственным аудиораздражителем, конкурирующим с шумом уличного движения, доносящимся из окон. На первый взгляд семейство Оманн не производило впечатление словоохотливых людей. — Спасибо, что согласились принять нас так быстро. Как я уже сказал, мы расследуем убийство и имеем основания полагать, что преступление может быть связано с обращением вашей дочери в программу «Мэдс и Монополия» около пяти лет назад. Это всего лишь предположение, однако мы должны проверить все варианты. — Йеппе ожидал какой-либо реакции, но ее не последовало. Супруги выжидающе смотрели на него. — Лаура по-прежнему живет с вами? Расмус Оманн громко откашлялся. — Да, с нами. Но сейчас она на учебе. В Академии дизайна. На Нёррегэде. — Мы можем начать с вас, а потом посмотрим, понадобится ли беседовать с самой Лаурой или нет. — Йеппе открыл блокнот, стараясь игнорировать неожиданно представший перед его внутренним взором светло-коричневый живот Сары. — Будьте добры, расскажите нам, как развивались события после выхода программы в эфир. Какое решение приняла Лаура? И как оно повлияло на ее отношения с возлюбленным? Супруги продолжали молча сидеть. Красные пятна, распространяющиеся по шее Сюзанны, свидетельствовали о беспокойстве, которое скрывалось за нейтральным выражением ее лица. Расмус Оманн не глядя взял ее за руку и начал свой рассказ: — Мне все еще непросто говорить об этом, хотя с тех пор прошло уже много времени. Это было сложное время для нашей семьи. Многие мечты и надежды были разрушены за эти годы. Для всех нас. Беременность сама по себе грянула как гром среди ясного неба. Молодые люди просто были уверены, что она не забеременеет от него, так что это событие стало полной неожиданностью. Он был так счастлив. Сюзанна Оманн закивала в подтверждение слов своего мужа, она была взволнована. Муж сжал ей руку и продолжил рассказ: — Конечно, мы не обрадовались открывшейся перед нашей дочерью-подростком перспективе стать мамой. С другой стороны, они были так счастливы вместе! А мы и мечтать не могли о лучшем зяте. Иметь собственного ребенка было его главной мечтой. Мужчина отпил кофе и принялся долго и громко кашлять. Жена взглянула на него так, словно он прилюдно выпустил газы, и Йеппе почувствовал, что подобные моменты раздражения нередки в их супружеской жизни, просто на этот раз негативные эмоции были подавлены благодаря гостям, при иных обстоятельствах раздражение непременно вырвалось бы наружу. И хотя Расмус Оманн не удостоил супругу взглядом, от него явно не укрылось ее недовольство. Все же он решил оставить ее реакцию без внимания.