А что вы на это скажете? — Я считаю, это вообще полный беспредел! К чему бедным детям таращиться на голого мужика? — Грегерс фыркнул и принялся за третий кусок пирога. — И здесь эксперты «Монополии» согласны с тобой, все трое. Безоговорочно. Они считают, что Пребен не должен больше ходить в душ вместе со своими учениками. — Йеппе пожал плечами — сам он никак не мог склониться к тому или иному мнению. — Ах так! Не должен, значит? Понятное дело, что не должен, скотина этакая! — У Грегерса даже щеки раскраснелись. — Когда я был ребенком, учителя могли отвесить подзатыльник, если мы дерзили, но мы никогда не видели их голыми! — А мне кажется, Пребен прав в том, что дети должны научиться нормально воспринимать человеческое тело. — Конечно, дорогая моя Эстер, но ты ведь росла в семидесятые. Ага, познай свое тело, и так далее. — Грегерс кипел от негодования. — И к чему все это может привести? Йеппе поднялся. — Для последующей работы мы единогласно отобрали три важные дилеммы. Я отправляюсь на «Дэнмаркс Радио» и попробую выяснить кое-какие подробности. Звоните, если вы что-нибудь вспомните или у вас появятся новые идеи в этой связи. Эстер проводила его до дверей. — Йеппе, скажи мне — то, чем мы сейчас занимаемся, имеет хоть какой-то смысл? — Пока нет. — Он ухмыльнулся. — Но это лучший путь из тех, что сейчас имеются в нашем распоряжении. * * * Из комнаты ожидания перед кабинетом «Медики у Ратуши» открывался замечательный вид на железнодорожное полотно и расположенный на противоположной стороне рельсов центр сайентологии Л. Рона Хаббарда, готовый ко второму приходу Спасителя. Анетта пыталась прикинуть, придется ли ей и впрямь ожидать своей очереди так долго, что она успеет застать момент, когда сам Хаббард вернется и усядется за свой письменный стол. Большая часть обеденного перерыва уже прошла, и она не имела возможности дальше оттягивать возвращение на работу, ей и так предстояло мчаться со всех ног вдоль решетки Тиволи в Управление полиции, в стенах которого Йоханнес Ледмарк ожидал предварительного допроса. Она продолжала лихорадочно листать еженедельник «Воскресенье» четырехлетней давности, который обнаружила в стопке других изданий и в котором начиталась множества советов о том, например, как изготовить картофельные штампы, как перевозить мокрые зонтики или как удивить хозяйку дома оригинальным подарком. Анетта чувствовала сейчас подобие того же сдержанного любопытства, что при встрече с иными формами эксцентричности, как порнография с элементами связывания или брошюра для членов общества коллекционеров бумажных салфеток. Ну да, бывают и такие люди. Но ожидая своей очереди в таком месте, с выпрыгивающим из груди сердцем и трясущимися пальцами, ощущаешь, что все люди братья. Кратчайший путь, соединяющий двух любых людей, это страх смерти. В жизни сорокатрехлетней Анетты этот страх занимал не такое уж большое место, и, стоит признаться, в данный момент ее беспокоил совсем не он. Только когда сердце начинало бешено колотиться, сложно было удержаться и не нащупать пальцем вену на запястье, проверяя частоту ударов, сложно было не думать о кровеносном сосуде, который сужается, забивается и лопается в конце концов. Что станет со Свеном и их псинами, если она вдруг умрет? Звуковое сопровождение в зале ожидания состояло из сменяющих друг друга музыкальных композиций восьмидесятых годов и кратких новостей. Диктору удавалось зачитывать новости с такой торжественностью, словно в эту самую секунду страна переживала важный исторический момент. «В Управлении полиции подтверждают, что по делу об убийстве Альфы Бартольди предъявлено обвинение человеку, имя которого пока не разглашается; в данный момент он ожидает процедуры предварительного допроса в изоляторе временного содержания в Главном Управлении полиции Копенгагена. Альфа Бартольди умер поздним вечером в среду после вечеринки в центре Копенгагена, предположительно в результате употребления отравленного напитка…» Йоханнес продолжал отрицать свою вину и утверждать, что не причастен ни к убийству, ни к краже телефона. Анетта не возлагала особых надежд на предварительный допрос и мысленно настраивалась на то, что Йоханнеса придется освободить в тот же день. Обвинение не будет отклонено, но поскольку обвиняемый не желает способствовать расследованию дела, полиции придется добиваться свидетельских показаний или искать новые доказательства его вины. «…следователи разрабатывают версию о том, что его убийство связано с убийством певицы Кристель Тофт, которая была отравлена на модном показе в пятницу вечером, однако пока не располагают никакими доказательствами, что речь идет об одном и том же преступнике. Наши сотрудники попытались связаться с руководителем следственной группы, однако он занят расследованием дела и не может предоставить нам подробный комментарий. Мы продолжаем следить…» — Анетта Вернер? Молодой врач в халате обвел взглядом зал ожидания. Он сдвинул очки на лоб. Голубые глаза, мускулистые руки в закатанных рукавах. Исключительно приятный мужчина, решила Анетта, вставая и протягивая доктору руку. Он пригласил ее в кабинет, выходивший окнами во внутренний дворик, и усадил на белый пластиковый стул. Сиденье слегка прогнулось под ее весом. — Итак, чем я могу вам помочь? Да много чем, подумала про себя Анетта, одарив его самой дерзкой улыбкой, на какую только была способна. Ее несколько смущала перспектива вывалить свои проблемы со здоровьем перед человеком, олицетворявшим собой здоровье и силу. Ведь можно было обсудить столько других тем! — Ну, мне кажется, последнее время мое сердце бьется слишком сильно. Я имею в виду не только данный момент… Он выдвинул ящик и посмотрел ей в глаза не моргая: — Давайте померяем давление. Поднимите рукав. Анетта закатала рукав и вытянула руку вперед. Врач надел на нее манжет и нажал на кнопку тонометра. Пока прибор работал, он вытащил из ящика рулетку. Пропищал звуковой сигнал, доктор взглянул на дисплей. — Сто семьдесят шесть на сто двадцать три. У вас гипертония, давление значительно повышено. Вы пребываете в стрессе в данный момент? Анетта покачала головой. — Не больше, чем обычно. — Пальцы немеют? Головокружение наблюдается? Одышка? — Ну-у, периодически… — Вы проверялись на диабет? — Сахарный диабет? Нет. Кажется, он бывает только у пожилых? — Диабет второго типа — заболевание, связанное с образом жизни. Это один из самых частых недугов среди датского населения, причем у обоих полов. Вы курите? — Ох, иногда не могу отказать себе в таком удовольствии. — Употребляете алкоголь? — Не больше, чем остальные. Просто жить как-то веселее, если время от времени травить себя какой-нибудь гадостью, разве нет? Врач опустил очки на свои прекрасные голубые глаза и строго посмотрел на пациентку. — Я бы посоветовал отнестись к этим симптомам серьезно. Тахикардия зачастую является признаком фибрилляции предсердий, которая в свою очередь может вызвать образование тромба в мозге. Так что ничего веселого тут нет. А тем более если наследственность у вас отягощена сердечными заболеваниями. А? — Он вопрошающе поднял брови. Анетта потупилась. Врач встал и жестом показал ей сделать то же самое. Прежде чем она успела сообразить, что к чему, он обмотал рулетку вокруг ее талии и привычным движением измерил охват. — Сто восемь сантиметров. Такие цифры могут свидетельствовать о том, что в вашем организме слишком много жира. Сегодня вы сдадите кое-какие анализы крови, проверим уровень холестерина и так далее. Позвоните мне завтра, когда результаты анализов будут готовы, и тогда мы спланируем дальнейшие действия. Кроме того, я дам вам брошюры о коррекции режима питания и образа жизни и попрошу вас внимательно ознакомиться с содержащейся в них информацией. Я также пропишу вам блокаторы кальциевых каналов, дабы контролировать кровяное давление. Врач проводил Анетту в зал ожидания и проверил, чтобы секретарша снабдила ее нужными брошюрами. Все паценты притихли, когда он внятно и строго наставлял ее напоследок: — Никакого кофе, сигарет и жирной пищи. Длительные прогулки и отдых. Анетта поспешно сбежала по лестнице, крепко держа брошюры в руке, и, негодуя, устремилась обратно в Управление. Не таким уж и приятным оказался этот медик. Глава 21 — У меня назначена встреча с Маргит Баунехой с радиостанции «Р4». — Йеппе наклонился к стеклянной перегородке, чтобы привлечь внимание секретарши. Она нажала на кнопку, и ее механический голос зазвучал из динамика где-то над головой Йеппе. — Встаньте, пожалуйста, на место, обозначенное на полу крестиком, иначе я вас не услышу. Посмотрев на пол, Йеппе заметил белый крестик в полуметре позади себя и с готовностью отступил, оказавшись посреди холла и напоминая участника телешоу «Х-Фактор». — Так лучше? — Гораздо. — У меня встреча с Маргит Баунехой с радиостанции «Р4». — Вы уже зарегистрировались? — Дама указала в направлении экранов слева от стойки. Йеппе потерял терпение и достал из кармана удостоверение. — Я из полиции Копенгагена и очень тороплюсь. Секретарша посмотрела на него поверх очков. Затем сняла телефонную трубку и после короткого разговора вновь нажала на кнопку. — Сейчас она спустится за вами. Пройдите через первый турникет, я выдам вам пропуск. Постарайтесь не приближаться к раздвижным дверям. Миновав турникет, Йеппе получил от секретарши наклейку с логотипом «Дэнмаркс Радио» с настойчивой просьбой приклеить ее куда-нибудь на видное место на своей одежде на все время, пока он находится в здании. Будь прокляты эти дурацкие карикатуры на пророка Мухаммеда и связанные с ними последствия, успел подумать Йеппе, прежде чем невысокая кудрявая брюнетка в очках в черепаховой оправе улыбаясь вышла ему навстречу: — Добрый день. Я Маргит. Добро пожаловать. Нам надо подняться наверх. — Лаконичным деловым жестом она пожала ему руку и бодро направилась к эскалатору, от чего длинный шерстяной кардиган волнообразно заколыхался вокруг ее миниатюрной фигуры. Маргит прижимала к себе ноутбук, охапку картонных папок и пластиковый контейнер с весьма здоровой на вид пищей, который вот-вот норовил выскользнуть у нее из рук, когда она оборачивалась через плечо, чтобы что-то сказать. Йеппе пришлось поднажать, чтобы не отстать. Он встал на ступеньку эскалатора и настроился на голос спутницы. — Надеюсь, вы не будете против, если мы устроимся во внутреннем холле. В редакции сейчас жуткая суматоха, к тому же мне пора пообедать. Там у нас есть кафе, так что вы тоже можете себе что-нибудь заказать, а?