Женщина сделала вид, что не заметила сарказма Сары. — Ходить с подносом — это же не ракеты конструировать. — Так можно сказать о чем угодно. — А, вот и ручка, закатилась под обеденную тарелку, которую она не успела отнести на кухню. — Ну да. Или, скорее, нет. Сара пару раз ткнула ручкой в блокнот. — Я хочу попросить вас прислать мне список людей, обслуживающих в пятницу гостей «Нимба». Последовали пауза и глубокий вздох. — Я попрошу своего помощника переслать вам список как можно быстрее. — Спасибо. Нам он нужен прямо сейчас. — О’кей. — На этот раз ее согласие прозвучало с явными строптивыми нотками. — Мы небольшая фирма, а сейчас самый загруженный… — Благодарю за помощь. — Разумеется. — Ничего разумеющегося в ее голосе не было. Сара отложила телефон и посмотрела на блокнот с ручкой, лежавший перед ней. Для чего он ей понадобился? Она сделала глоток сока. Он стал теплым и совершенно невкусным. Она вышла на кухню и вылила остатки в раковину. Бравые парни уже ушли, иначе ей непременно досталась бы некоторая порция мужского внимания. А вообще-то она уже и так получила этого внимания гораздо больше, чем нужно, если учесть ее полную неспособность сконцентрироваться. Когда она вернулась в кабинет, во входящих письмах уже лежал мейл от агентства «Beautiful People». Сара распечатала две страницы вложения и положила их на стол в кучу других распечатанных мейлов и списков. Рассеянно просмотрела их, активно отгоняя от себя мысли о темных бровях Йеппе Кернера. Знакомое имя чуть не выпрыгнуло из белого листа бумаги. Подгруппа «Водители». «Миккель Хустед — среда, четверг, пятница». Вот оно, связующее звено! Конкретная связь между радиопрограммой и местом преступления. Немного помедлив, она все-таки набрала номер Йеппе Кернера. Не то чтобы ей хотелось с ним поговорить в данный момент, просто ей надо было согласовать допрос Миккеля Хустеда. Йеппе на вызов не ответил. Возможно, он избегал ее, так как испытывал угрызения совести в отношении своей молодой возлюбленной. Ох уж эти мужчины! Тогда она с трясущимися пальцами отыскала номер Миккеля Хустеда и позвонила. Он взял трубку после первого гудка. — Тебе повезло! Я уже собирался уходить. Ты уже поднимаешься? — Это Миккель Хустед? С вами говорит следователь полиции Сара Сайдани из Отдела по борьбе с преступлениями против личности. Вы ждете от кого-то звонка? В трубке повисло молчание. На мгновение Сара даже подумала, что мужчина разорвал соединение. Но вскоре он заговорил, неуверенно и опасливо: — Вы говорите, кто вы? — Следователь полиции Сара Сайдани. — Снова долгая пауза. Где-то в глубине сознания Сары что-то щелкнуло. — Я позвонила в неподходящий момент? — Хм-м, да нет, все нормально. Он, наверное, все равно не придет. Просто я пытаюсь продать телевизор через «Ден Бло Авис»[41], но люди до безобразия безответственны. Даже не предупредят о том, что передумали. — А, ясно. Я звоню в связи с вашей работой водителем в агентстве «Beautiful People». Я правильно поняла, что вы работали во время Недели моды? В среду, четверг и пятницу? — Но все расчеты производятся по-белому, тут и расследовать нечего. — Нас не волнуют ваши отношения с работодателем. У меня есть несколько вопросов по поводу вашей бывшей девушки Лауры Оманн. С ней все в порядке. Меня интересует ваше отношение к ней. Ноль реакции. — Мы предполагаем, что ситуация, в которой вы с ней оказались пять лет назад, связана с расследованием, которым мы занимаемся в данный момент. Мы уже побеседовали с ее родителями, однако я бы хотела услышать… — Да оставьте уже нас в покое, черт возьми! — Он негодовал, но суть просьбы явно была понята верно. — Разве вы все уже не достаточно вмешивались в нашу историю? — Кто «вы»? Простите, я не поняла. — Исчезните из моей жизни! Ясно? Он бросил трубку. Сара сидела и молча смотрела на телефон. Затем набрала рабочий номер Йеппе, сигнал переключился на автоответчик. В отделе убийств по-прежнему не было никого, кроме нее. Она бросила взгляд на стопки бумаг у себя на столе. Стакан из-под сока оставил липкие круги на бумагах. С неожиданной решимостью она выключила компьютер и взяла из специального шкафа табельный пистолет. * * * Дорожные работы в районе Кёйе представляли собой наименьшую трудность при форсировании автомагистрали на выезде из Копенгагена. Конец рабочего дня еще не наступил, и транспорт мог бы двигаться по узким дорогам с нормальной скоростью, если бы не погода. «Is there no sun in this cursed country?»[42] — устало подумал Йеппе, глядя на серую действительность, мелькающую за автомобильными стеклами. Он мучительно выбирал правильную скорость — достаточно высокую, чтобы соответствовать его внутреннему беспокойству, и в то же время достаточно низкую, чтобы не вылететь на обочину. Вопреки инструкции Йеппе вновь отправился на задание в одиночестве. Анетта и Ларсен еще не закончили допрос Йоханнеса, а Сара… о том, чтобы провести сейчас несколько часов в машине с Сарой вдвоем, не было и речи. Он включил радио. Послеобеденная поездка в Прэстё для допроса неверной супруги из «Мэдс и Монополии» оказалась бы гораздо приятнее, если бы он был не один. Кстати, о неверности. Йеппе покосился на мобильный телефон. Ханна не писала и не звонила. Обычно она почти каждый час присылала ему по сообщению. Похоже, он впал в немилость. У Борсе он съехал с автомагистрали на обычную дорогу, которая извивалась между деревнями с прудиками и белыми церквами, тянулась вдоль заснеженных полей и огибала скопления голых деревьев, образовывавших небольшие перелески. Они разбивали линию горизонта на плоском ландшафте; уютно и очень по-датски. Навигатор вел машину вдоль небольшой гавани с мини-пакгаузами, которые летом наверняка кишели туристами, уплетающими за обе щеки рыбное филе, и гремевшей джазовой музыкой, теперь же они выглядели мрачными и заброшенными. Он свернул с берега в квартал с желтыми и розовыми домиками постройки позапрошлого века, замечательно не отягощенными фасадами магазинов и рекламными плакатами. Летом здесь наверняка росли гладиолусы, место было прямо для них. Грённегэде перешла в вымощенную булыжником Клостернаккен. Йеппе проехал мимо закрытого полицейского участка, расположенного рядом с чудесной ратушью. Под старомодными фонарями стояли машины, но кроме них не было никакого намека на то, что здесь протекали реальные жизни современных людей. В конце улицы открывался вид на море и отель «Фредериксмине». Белоснежное здание отеля было внушительным, с несколькими флигелями, башней со шпилем и объездным кругом перед входом. Исполинские каштаны частично загораживали панораму. Территория между отелем и морем, судя по всему, представляла собой прекрасный сад, но под слоем снега в ранних сумерках увидеть его было сложно. Вот здесь они некогда и жили, счастливая семья. Как выяснилось в итоге, супруга была все же не вполне счастлива. Чуть выше отеля находились: старая водонапорная башня из красного кирпича и столь же старая церковь с красной черепичной крышей. Сверкающая белизна на красном фоне. Пока Йеппе парковал машину, на кладбище зажглись фонари. Главный вход оказался заперт. Йеппе не обнаружил никакого колокольчика у двери и громко постучал. Подождал. Никакого ответа. Йеппе решил обойти дом кругом. Отель отделяла от моря стеклянная стена, он заглянул в запылившиеся окна. Кажется, там был обустроен зимний сад — полосатые обои, пыльные стеклянные подвески с выгравированными цветами и написанные маслом картины в тяжелых рамах. Свернутый ковер ручной работы в углу, фигура раба с факелом — возможно, когда-то она служила вместо лампы. Больше никакой мебели, никаких следов недавней жизни. Видимо, семья прожила здесь совсем недолго и не занималась отелем уже много лет. Йеппе решил пройтись по центральной улице и попытаться найти кого-нибудь, у кого можно осведомиться о текущей ситуации. Он застегнул куртку и отправился обратно на булыжную мостовую. Пальцы на ногах уже начали замерзать. Тьма окутала землю, так что понять, где протекает жизнь, не составило труда. Окна таунхауса, стоявшего в нескольких сотнях метров от отеля, сияли золотом. На древних сводчатых воротах висела табличка со словами «Гробовая мастерская Прэстё», написанными крупными черными буквами. Йеппе шагнул под табличку и открыл дверь в прекрасный сад, посреди которого стоял идиллический фахверковый дом, освещенный по периметру садовыми фонарями. Залаяли две псины, круглощекая зрелая женщина в фартуке открыла верхнюю часть зеленой голландской двери. — Добрый вечер. Чем могу быть вам полезна? — с улыбкой поинтересовалась она, шикнув на собак, волновавшихся за ее спиной. Вокруг нее витало облако аппетитного аромата сладкой выпечки, от чего в животе у Йеппе заурчало. — Добрый день. Йеппе Кернер, полиция Копенгагена. Мне необходимо встретиться с семьей Сёборг Хансен, владевшей отелем «Фредериксмине» пять лет назад. Вы знаете, где они сейчас проживают? Дама поправила очки на переносице и шмыгнула носом. — На улице холодно, заходите в дом. — Она открыла нижнюю часть двери и скрылась в глубине кухни, довольно светлой, несмотря на низкий потолок. — Я только что достала из духовки карамельный пирог. Йеппе прошел следом. Стиль оформления кухни был под стать внешнему виду дома. Деревянный кухонный стол, изразцы, стопки тарелок и колоритная медная вытяжка над плитой. Приняв предложение выпить кофе и съесть кусок пирога, он сел за небольшой синий деревянный столик в углу. — Здесь раньше была лавка гробовщика? — Да, она и теперь здесь. — Хозяйка поставила перед ним тарелку с горячим ароматным пирогом и вернулась к плите. Карамель потекла из теста на тарелку, и Йеппе еле удержался, чтобы не подобрать ее пальцем и не отправить в рот. — Ешьте-ешьте! Сейчас он как раз то что надо. — Она налила ему кофе. — Лавка эта старая, мы даже точно не знаем, насколько, но ей точно не меньше сотни лет. Мы с мужем купили ее девятнадцать лет назад и до сих пор управляемся одни. Крупные конторы по похоронным делам из Вординборга и Факсе с удовольствием выкупили бы у нас наш бизнес, но мы держимся. — Она поставила перед Йеппе чашку с кофе. — Вы знаете семью Сёборг Хансен? — Йеппе откусил пирог. Вкус разогретого сахара мгновенно перенес его в далекие времена детства. Хозяйка снисходительно улыбнулась. — Мы живем в Прэстё. Здесь все друг друга знают. Все! Тем более мы переехали сюда в том же году, что и они. Они стали владельцами отеля в 1998 году, спустя несколько месяцев после того, как мы купили эту лавочку. Мы устраивали совместные обеды, наш младший сын ходил с их девочками на верховую езду, мы вместе выбирались на морские прогулки и так далее. Мы дружили с ними. — И вы были в курсе их разлада? То есть вы продолжали с ними общаться в тот период? — Йеппе откусил еще пирога и достал блокнот. — Да. Особенно я. — Она выдержала небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Кристина доверилась мне, когда влюбилась в Ларса, их шеф-повара. Вы ведь слышали эту историю? — Мне бы очень хотелось услышать также вашу версию. — Йеппе дожевал остатки выпечки и теперь пытался незаметно очистить пальцы от налипшей на них карамели, чтобы приступить к записи важных моментов.