— Теперь, когда мы знаем, что одна из девушек была вынуждена свернуть с тропинки в лес, не следует ли нам активизировать наши поиски Бертины в лесах вдоль пешеходных дорожек вокруг Грефсенколлена? — Да, — сказала Катрина. — Это уже делается. Что-нибудь ещё? Лица, смотревшие на неё в ответ, напоминали сытых по горло учёбой школьников, которые с нетерпением ждут перемены. Как бы не так. В прошлом году кто-то предложил им нанять бывшего чемпиона мира по лыжным гонкам, который выступал с так называемыми вдохновляющими речами, адресованными обычно бизнесу, о том, как справиться с выгоранием, с которым рано или поздно сталкивается каждый в гонке на 50 километров. За свои услуги национальный герой, о котором идёт речь, назначил плату, которую могла бы заплатить только весьма успешная компания. Катрина сказала, что с таким же успехом они могли бы пригласить выступить с докладом мать-одиночку, работающую полный рабочий день, и что это было худшее предложение, которое она слышала о том, как использовать бюджет департамента. Теперь она уже не была в этом так уверена. ГЛАВА 10 Понедельник Лошади Молодой таксист в замешательстве посмотрел на листки бумаги, которые протягивал Харри. — Это называется деньги, — сказал Харри. Таксист взял банкноты и изучил цифры на них. — У меня нет… это… эх... — Сдачи. — Харри вздохнул. — Всё в порядке. Харри начал пробираться ко входу на ипподром Бьерке, засовывая квитанцию в задний карман. Двадцать минут езды от клиники «Радиум» стоили столько же, сколько билет на самолёт до Малаги. Ему нужна была машина, желательно с водителем, и как можно скорее. Но в первую очередь ему нужен был полицейский. Коррумпированный. Он нашёл Трульса Бернтсена в «Пегасе». В большом ресторане было достаточно места для тысячи посетителей, но сегодня — в день еженедельных гонок в обеденное время — только столики с видом на дорожку были заполнены до отказа. Был лишь один столик, за которым в одиночестве сидел посетитель, как будто от него исходил какой-то запах. Но при ближайшем рассмотрении можно было понять, что причина кроется в его глазах, а также в его осанке. Харри выдвинул один из пустых стульев и посмотрел на ипподром, где рысью носились лошади, таща за собой тележки с погонщиками наверху, в то время как информация из громкоговорителей передавалась непрерывным монотонным голосом. — Ты быстро, — сказал Трульс. — Я на такси, — ответил Харри. — Значит, всё в порядке. Мы могли бы обсудить это по телефону. — Нет, — сказал Харри, садясь. Они обменялись ровно девятью словами, когда позвонил Харри. «Да?» «Это Харри Холе, где ты?» «Ипподром Бьерке». «Еду». — Это правда, Харри? Ты ввязался в сомнительный бизнес? — Трульс издал свой хрюкающий смешок, которым, наряду со слабым подбородком, выступающими бровями и общим пассивно-агрессивным поведением, он и заработал своё прозвище Бивис. Трульс и персонаж известного мультфильма были похожи своим нигилизмом и почти достойным восхищения отсутствием какого-либо чувства социальной ответственности или морали. Подтекст его вопроса, конечно, заключался в том, что Харри тоже был вовлечён в сомнительный бизнес. — Возможно, у меня есть для тебя предложение. — Такое, от которого я не смогу отказаться? — сказал Трульс, бросив недовольный взгляд на дорожку, где диктор перечислял очерёдность финишировавших. — Да, если только твоя ставка не сыграет. Я слышал, тебя отстранили от работы. И у тебя есть карточные долги. — Карточные долги? Кто это сказал? — Это не важно. В любом случае, ты безработный. — Я не настолько безработный. Я получаю зарплату, ни хрена не делая. Так что, на мой взгляд, они могут сколько угодно пытаться найти какие-либо улики — мне на это наплевать. — Мм. Я слышал, это как-то связано с изъятием кокаина в аэропорте Гардермуэн? Трульс фыркнул. — Я и ещё двое из отдела по борьбе с наркотиками забирали это вещество. Это был странный зелёный кокаин. Таможенники утверждали, будто он зелёный из-за того, что очень чистый, как будто они ходячая криминалистическая лаборатория. Мы отвезли его в Отдел по изъятию наркотиков, где обнаружили небольшую разницу в весе с тем, что указала в своём докладе администрация аэропорта Гардермуэн. Поэтому они отправили его на анализ. И анализ показал, что кокаин, который был таким же зелёным, как и раньше, был не таким уж и чистым. И тогда они подумали, что мы подмешали в кокаин что-то ещё зелёное, но напортачили, немного перепутав вес. Или, скорее я напортачил, так как я был единственным, кто остался наедине с наркотиками на несколько минут. — Значит, ты рискуешь не только быть уволенным, но и попасть в тюрьму? — Ты что, дурак, что ли? — Трульс хмыкнул. — У них нет никаких доказательств. Только слова пары идиотов с таможни, которые думают, что зелёное вещество выглядело и было на вкус как чистый кокаин. Разница в весе на один-два миллиграмма, о которой все знают, может быть вызвана самыми разными причинами. Какое-то время они будут болтать об этом, а потом дело будет закрыто. — Мм. Значит, ты исключаешь то, что они найдут другого виновного? Трульс слегка откинул голову назад и посмотрел на Харри так, словно прицеливался в него. — Мне нужно уладить кое-какие дела, связанные с лошадьми, Харри, так что, если есть что-то, о чём ты хотел бы поговорить, — говори. — Маркус Рё нанял меня для расследования дела о двух пропавших девушках. Я хочу, чтобы ты был в моей команде. — Твою мать, — Трульс удивлённо уставился на Харри. — Что скажешь? — Почему ты просишь об этом меня? — А ты как думаешь, почему? — Понятия не имею. Я плохой полицейский, и ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. — Тем не менее, мы спасли друг другу жизни по крайней мере один раз. Согласно старой китайской пословице, это означает, что мы несём ответственность друг за друга до конца наших дней. — Правда? — голос Трульса звучал неуверенно. — К тому же, — сказал Харри, — если тебя лишь отстранили, значит, у тебя всё ещё есть полный доступ к BL96? Харри заметил, как Трульс вздрогнул, услышав упоминание о самодельной, устаревшей системе составления отчётов о расследованиях, используемой с 1996 года. — И что? — Нам нужен доступ ко всем отчётам. Тактическим, техническим, криминалистическим. — Верно. Так это...? — Ага, сомнительный бизнес. — Из-за таких вещей копов могут выгнать из полиции. — Если это обнаружат, то определённо. И именно поэтому за это хорошо платят. — Да? Насколько хорошо? — Назови сумму, и я передам её дальше. Трульс долго и задумчиво смотрел на Харри. Опустил взгляд на бланк для ставок, лежащий перед ним на столе, и скомкал его в руке. В ресторане «Даниэль» было время обеда, бар и столики начинали заполняться. Несмотря на то, что ресторан расположен в нескольких сотнях метров от центра города и многочисленных офисных комплексов, Хелену никогда не переставало удивлять то, что ресторан, расположенный в жилом районе, привлекает так много посетителей во время обеденного перерыва. Она огляделась по сторонам, осматривая просторное помещение со своего маленького круглого столика в центре. Не нашла никого, представляющего интерес. Затем снова перевела взгляд на экран своего ноутбука. Она нашла сайт со снаряжением для верховой езды. По-видимому, не существовало ограничений ни на количество продуктов, доступных для лошадей и наездников, ни на запрашиваемые за них цены. В конце концов, большинство людей, имевших дело с лошадьми, были состоятельными, и верховая езда была возможностью выставить это напоказ. Недостатком для большинства людей, конечно, было то, что планка возможности произвести впечатление в этой среде была установлена настолько высоко, что большинство людей проигрывали ещё до того, как начинали. Но действительно ли импорт снаряжения для верховой езды был тем, чем она хотела заниматься? Или ей лучше попробовать свои силы в организации конных туров в Вальдрес, Вассфарет, Вого или другие живописные захолустья, начинающиеся на букву «В»? Она захлопнула ноутбук, глубоко вздохнула и снова огляделась. Да, они были там, сидели, примостившись вдоль стойки бара, которая тянулась по всей длине заведения. Молодые люди в костюмах, словно бы их насильно тащат к агентам по недвижимости. Молодые женщины, одетые в юбки, жакеты или что-то ещё, чтобы выглядеть «профессионально». У некоторых женщин действительно была работа, но Хелена могла указать и на других, слишком хорошеньких, которые носили очень короткие юбки и были более заинтересованы в том, чтобы не работать вообще, одним словом, найти человека при деньгах. Она не знала, почему продолжала приходить сюда. Десять лет назад об обедах по понедельникам в ресторане «Даниэль» ходили легенды. Было что-то восхитительно-декадентское и пренебрежительное в том, чтобы напиваться и танцевать на столах в середине первого дня рабочей недели. Но, безусловно, это также было и заявлением о статусе; излишество, которое могли позволить себе только богатые и привилегированные. В те дни здесь было тише. Теперь бывшее пожарное депо представляло собой сочетание бара и ресторана с Мишленовской звездой — изысканная кухня, место, где элита Вест-Сайда Осло ела, пила, разговаривала о бизнесе, обсуждала семейные дела, строила отношения и вступала в альянсы, которые проводили черту между теми, кого пускали внутрь, и теми, кто оставался снаружи. Именно здесь, во время бурного обеда в понедельник, Хелена познакомилась с Маркусом. Ей было двадцать три года, ему было за пятьдесят, и он был неприлично богат. Настолько богат, что люди расступались, когда он подходил к бару, казалось, все знали, в чём хороша семья Рё. И в чём плоха. Конечно, она была не так невинна, как притворялась, о чём Маркус, вероятно, догадывался после первых двух раз, когда она осталась на ночь на его вилле в Скиллебекк. Догадывался по её саундтреку к занятиям любовью, который был похож на что-то, взятое прямиком с «Порнхаб»18, догадывался по звукам от входящих сообщений на её телефоне всю ночь и по тому, как она раскладывала кокаин такими ровными дорожками, что он никогда не знал, какую ему принять. Но он, казалось, не возражал. Как он сам утверждал, его возбуждала не невинность. Она не знала, правда ли то, что он говорил, но это было не так уж важно. Что было важно, или, по крайней мере, одним из важных моментов, так это то, что Маркус мог способствовать тому образу жизни, о котором она всегда мечтала. Эта мечта заключалась не в том, чтобы быть вечно сидящей дома трофейной женой, вкладывающей всё своё время в содержание и благоустройство загородного дома, социальных сетей и собственного тела и лица. Хелена предоставила заниматься подобными вещами другим паразитирующим девочкам, которые искали подходящего хозяина в ресторане «Даниэль». У Хелены были мозги, и она интересовалась разными вещами. Искусством и культурой, особенно театром и художественной деятельностью. Архитектурой — она давно собиралась изучать её. Но её большой мечтой было управлять лучшей школой верховой езды в стране. Это была не несбыточная мечта глупой, капризной девчонки, а реалистичный план, составленный в юном возрасте способной к учёбе и трудолюбивой девушкой, которая работала не только в одной лишь конюшне, а продвигалась по служебной лестнице и в конце концов стала инструктором школы верховой езды, девушкой, которая презирала термин «помешанный на лошадях» и знала, что именно требуется с точки зрения усилий, денег и опыта. И всё равно всё пошло насмарку. Это не была вина Маркуса. Хотя, если подумать, так оно и было, он прекратил выплачивать деньги как раз в тот момент, когда несколько лошадей в школе верховой езды заболели, что в сочетании с неожиданной конкуренцией и непредвиденными расходами сделало барьер слишком высоким. Ей пришлось закрыть школу, и настало время найти что-то новое. Во многих отношениях. Они с Маркусом долго не продержатся. Некоторые говорят, что когда пара начинает заниматься сексом реже одного раза в неделю, это только вопрос времени, когда всё закончится. Чепуха, конечно, прошло много лет с тех пор, как они с Маркусом занимались сексом чаще, чем раз в полгода. Не то чтобы это её беспокоило. Но её беспокоили возможные последствия. Она вложила все силы в жизнь с Маркусом, в школу верховой езды, до такой степени, что отказалась от всех своих планов «Б» и «В». Она не выбрала ни один из образовательных путей, столь открытых для человека с её школьными оценками. Не накопила денег, и в каком-то смысле поставила себя в зависимость от Маркуса. Не в каком-то смысле — она действительно зависела от его денег. Может быть, не для того, чтобы выжить, но... хотя, да, именно для того, чтобы выжить. Когда это она потеряла над ним власть? Или, если быть более точным: когда это он потерял к ней интерес в постели? Конечно, это могло быть связано со снижением выработки тестостерона у мужчины старше шестидесяти, но она полагала, что это началось, когда она проявила желание иметь детей. Она знала, что для мужчины вряд ли найдётся что-то более отталкивающее, чем секс по по обязательству. Но когда он сообщил ей, что о детях не может быть и речи, обет безбрачия просто продолжился. Учитывая, что её собственный аппетит к сексу с Маркусом, который никогда не отличался ненасытностью, тоже ослабел, это не было большой проблемой. Даже несмотря на то, что она подозревала, что он начал искать другие места для удовлетворения своих потребностей. Пока он был сдержан и не выставлял её на посмешище, всё было в порядке. Нет, проблема была в двух девушках с вечеринки. Одна была найдена мёртвой, а вторая всё ещё числилась пропавшей. И они обе могли быть связаны с Маркусом. Их сладенький папик. Эти слова даже появились в печати. Идиот — она могла оторвать ему голову! Она не была Хиллари Клинтон, и на дворе были не девяностые, она не могла просто «простить» своего мужа. Поскольку в наши дни женщинам не позволялось спускать ублюдкам с рук подобные вещи, это было связано с уважением к себе, своему полу и духу времени. Просто ей чертовски повезло, что она не родилась поколением раньше. Но даже если бы ей было «позволено» простить его, позволил бы ей это Маркус? Разве это не было тем, чего он ждал, уход от неё, который будет не особенно постыдным и не почётным, учитывая то, что были как положительные, так и отрицательные ассоциации с мужчиной старше шестидесяти, который ходит налево? Для такого человека, как Маркус Рё, определённо существовали вещи похуже, чем ярлык мужлана, ублюдка и бабника. Так не следует ли ей поторопиться и уйти до того, как это сделает он? В конце концов, это было бы окончательным поражением.