— Просто езжайте, — крикнул Харри, подавая сигнал взмахом руки. — Я поднимусь по лестнице. Мужчина попятился в лифт и скрылся из поля зрения. Прежде чем двери закрылись, Харри успел увидеть воротничок священника, но не смог разглядеть его лицо. Харри был весь мокрый от пота, когда отпирал дверь в свою комнату. Он повесил свой костюм и лёг на кровать. Попытался выбросить из головы мысли о том, как поживает Люсиль. Он решил, что сегодня ночью ему приснится приятный сон о Ракель. О том времени, когда они жили вместе и каждую ночь вместе ложились спать. О том времени, как он шёл по воде, ступая по льду, который был толстым и прочным. Всегда прислушиваясь к трещинам, всегда высматривая разломы, но также не забывая жить настоящим моментом. Они делали это. Как будто знали, что время, отведённое им для того, чтобы быть вместе, скоро закончится. Нет, они проживали каждый день не так, как если бы он был последним, а так, как если бы он был первым. Как будто они открывали друг друга снова и снова. Не преувеличивал ли он, не приукрашивал ли воспоминания о том, что у них было? Может быть. Ну и что? Что реальность когда-либо делала для него? Он закрыл глаза. Попытался представить Ракель, её золотистую кожу на фоне белых простыней. Но вместо этого всё, что он мог видеть, — это её бледную кожу на фоне лужи крови на полу гостиной. И он увидел Бьёрна Хольма в машине, который смотрел на него, в то время как на заднем сиденье ребёнок плакал. Харри открыл глаза. Да, действительно, что он должен сделать с реальностью? Его телефон снова зазвонил. На этот раз сообщение от Александры. «Анализ ДНК будет готов к понедельнику. Было бы неплохо сходить в спа-салон и поужинать в субботу. “Терсе Акто” — хороший ресторан». ГЛАВА 20 Среда — Что ж, здесь всё достаточно ясно, — сказал Эуне, кладя свою копию полицейского отчёта на одеяло. — Как по учебнику. Убийство на сексуальной почве, совершённое человеком, который, скорее всего, убьёт снова, если его не остановить. Три человека вокруг кровати, всё ещё поглощённые распечатками отчёта, кивнули. Харри закончил читать первым и поднял глаза, щурясь от резкого света утреннего солнца снаружи. Затем с бумагами покончил Эйстейн и позволил своим солнцезащитным очкам снова соскользнуть со лба на глаза. — Брось, Бернтсен, — сказал он. — Ты, должно быть, уже читал это. Трульс что-то проворчал в ответ и отложил распечатку. — Что нам делать, если это словно искать иголку в стоге сена? — спросил он. — Сложить лапки и предоставить всё Братт и Ларсену? — Не совсем так, — сказал Харри. — На самом деле это ничего не меняет. Мы и ранее предполагали, что Бертина была убита тем же способом, что и Сюсанна. — Но мы должны честно признать, что это противоречит твоим интуитивным ощущениям, что это рационально мыслящий убийца с рациональным мотивом, — сказал Эуне. — Необязательно отрезать голову жертве или красть её мозг, чтобы ввести полицию в заблуждение и заставить её поверить, что это убийство на сексуальной почве со случайными жертвами. Есть способы нанесения увечий, которые требуют меньше усилий и точно так же оставляют впечатление об убийце, как о человеке, не имеющем никакой связи с жертвами. — Хм. — Не говори мне «хм», Харри. Слушай. Если цель убийцы — ввести нас в заблуждение, то он потратил слишком много времени на месте преступления, и тем самым подверг себя большему риску, чем нужно. Мозги — это его трофеи, и теперь мы наблюдаем типичные признаки того, что он совершенствует свой метод, отрезав полностью голову жертвы и забрав её с собой вместо того, чтобы разрезать и зашить скальп обратно прямо на месте преступления. Харри, всё это двигается, звучит, пахнет и походит на ритуальное убийство с целым спектром сексуальных подтекстов и намёков. Вот что это такое! Харри медленно кивнул. Повернулся к Эйстейну, который вскрикнул «Эй!», когда Харри снял с него солнцезащитные очки и надел их на себя. — Не хочу ничего говорить, — сказал Харри, — но ты стащил их у меня. Я оставил их в кабинете после вечеринки в стиле пауэр-поп в баре «Ревность», на которой ты отказался играть «R.E.M.». — Потому что мы должны были играть классику пауэр-попа. А что до очков, кто нашёл — тот и хозяин. — Даже когда их «нашли» в ящике стола? — Словно дети малые, — вздохнул Эуне. Эйстейн попытался снять с Харри очки, но тот оказался быстрее и отодвинул голову назад. — Успокойся, я верну их обратно, Эйстейн. Давай, лучше расскажи нам, что узнал. Эйстейн вздохнул — Итак, я поговорил с коллегой, который продаёт кокаин… — Водители такси продают кокаин? — с удивлением спросил Эуне. Эуне и Эйстейн посмотрели друг на друга. — Есть что-то, о чём ты мне не говорил? — спросил Эуне, переведя свой взгляд на Харри. — Да, — ответил Харри. — Продолжай, Эйстейн. — Он свёл меня с постоянным дилером Рё. Парнем, которого мы будем звать Эл. И он действительно был на той вечеринке. Но он сказал, что его опередил другой человек, у которого был такой «примо бланко»29, что Элу просто пришлось тихо уйти в тень. Я спросил, кто это был, но Эл его не знал, на его лице была медицинская маска для лица и солнцезащитные очки. Самое странное, сказал Эл, что, несмотря на то, что у него была самая лучшая, чистейшая дурь, которую он когда-либо нюхал в Осло, парень вёл себя как любитель. — Это как? — Это сразу замечаешь. Профессионалы расслаблены, потому что знают, что делают, и в то же время постоянно мониторят, что происходит вокруг, как антилопы на водопое. Они знают, в каком кармане у них лежит товар, и, если появятся копы, могут избавиться от него за две секунды. Эл сказал, что этот парень нервничал, смотрел только на человека, с которым разговаривал, и ему приходилось рыться в карманах, чтобы найти пакеты. Но самым дилетантским было то, что он мало разбавил продукт, если вообще это сделал. А ещё он раздавал бесплатные дозы. — Всем подряд? — Нет, нет. Я имею в виду, это же была шикарная вечеринка. Ну знаешь, там были люди из приличного общества. Некоторые из них употребляют кокаин, но не на глазах у соседей. Они пошли с Рё в его квартиру — парень в маске, две девушки и Эл. Парень выложил несколько дорожек на стеклянном столе в гостиной, что выглядело так, словно он учился этому по роликам на Ютубе, и сказал, что Рё должен это протестировать. Но Рё, будучи истинным джентльменом, сказал, что сначала должны попробовать его гости. Тогда Эл захотел сделать это, я имею в виду, он захотел затестить этот товар. Но парень в маске схватил Эла за руку и оттащил его от стола, расцарапал ему руку так сильно, что пошла кровь, похоже, совсем запаниковал. Элу пришлось успокоить парня. Парень сказал, что это только для Рё, но тот сказал, что в его доме люди должны вести себя прилично, и что девушки пробуют первыми, иначе он может убираться ко всем чертям. И тогда парень пошёл на попятную. — Эл знал этих девушек? — Нет. И да, я спросил у него, не те ли это две пропавшие девушки, но он даже не слышал о них. —Вот как? — удивился Эуне. — О них говорят уже несколько недель во всех новостях. — Да, но наркоманы живут — как бы это сказать? — в другом мире. Эти ребята не знают, кто премьер-министр Норвегии, например. Но, поверь мне, они знают цену в каждом норвежском городе за грамм каждого чёртова наркотика, которым наш господь благословил эту планету. Поэтому я показал Элу фотографии девушек, и ему показалось, что он узнал их. По крайней мере Сюсанну, которой, как он думает, он продавал раньше немного экстази и кокса, но он не был уверен. Как бы то ни было, каждая из девушек попробовала по очереди, а затем настала очередь Рё. Но потом вошла его жена и начала кричать о том, что он обещал завязать. А Рё пофиг, он уже засунул соломинку в нос, делает вдох, вероятно, планируя втянуть все оставшиеся дорожки за один присест, а потом... — Эйстейн начал хихикать. — Потом… — Он наклонился вперёд, не в силах удержаться от смеха, вытирая слёзы. — А потом? — нетерпеливо сказал Эуне. — А потом этот идиот чихает! Смахивает весь кокаин со стола, оставляя только слёзы и сопли по всему стеклянному столу. Он в отчаянии смотрит на парня в маске и просит добавить несколько новых дорожек? Но у парня больше ничего нет, это был весь его товар, и он тоже в отчаянии и бросается на колени, чтобы попытаться спасти то, что может. Но балконная дверь открыта, и дует сквозняк, и теперь порошок повсюду, и там, и тут. Ты можешь поверить в это дерьмо? Эйстейн откинул голову назад и расхохотался. Трульс рассмеялся своим хриплым смехом. Даже Харри расплылся в улыбке. — И Эл идёт с Рё на кухню, где жена их не увидит, открывает свою сумку и делает для Рё несколько дорожек из белого порошка. И да, я забыл сказать, что у парня в маске порошок был не совсем «бланко», не белого цвета, это был зелёный кокаин. — Зелёный? — Да, — сказал Эйстейн. — Вот почему Элу так хотелось его затестить. Я слышал, что в Штатах его можно найти на улице, но в Осло его никто никогда не видел. На улице в самом чистом «бланко», который вы можете купить, максимум сорок пять процентов кокаина, но, говорят, что в зелёном его намного больше. Очевидно, цвет товара обусловлен содержанием в порошке листьев коки. Харри повернулся к Трульсу. — Зелёный кокаин? — Не смотри на меня так, — сказал Трульс, — я понятия не имею, как он там оказался. — Чёрт возьми, это был ты? — спросил Эйстейн. — Незнакомец в маске и солнцезащ... — Заткнись! Из нас двоих ты чёртов толкач, а не я. — Почему бы и нет? — сказал Эйстейн. — Это гениально! Ты конфискуешь товар, а затем разбавляешь его, как мы раньше наполняли водой бутылки с водкой из минибаров в отцовских кабинетах. А потом ты лично продаёшь товар, чтобы исключить… — Я не конфисковал товар! — лоб Трульса стал темно-красным, глаза выпучились. — И я не разбавлял. Чёрт возьми, я даже не знаю, что такое левамизол! — О? — сказал Эйстейн, светясь от удовольствия. — Тогда откуда ты знаешь, что его смешивали с левамизолом? — Потому что так сказано в отчёте, а отчёты есть в электронной полицейской базе, — взревел Трульс. — Прошу прощения. Они все повернулись к двери, в проёме которой стояли две медсестры. — Приятно, что у Столе так много посетителей, но мы не можем допустить, чтобы его и Джибрана чрезмерно беспокоили... — Извини, Кари, — сказал Эуне. — Понимаешь, ситуация может немного накалиться, когда обсуждаются наследственные дела. Ты так не думаешь, Джибран? Джибран поднял голову и снял наушники. — Что? — Мы мешаем тебе? — Вовсе нет. Эуне улыбнулся старшей медсестре. — Что ж, в таком случае... — сказала она, поджав губы, и укоризненно посмотрела на Трульса, Эйстейна и Харри, прежде чем закрыть за собой дверь.