Катрина посмотрела вниз, на тела Сюсанны и Бертины. И снова её поразило то, как выглядят лишённые жизни тела, лежащие на столах так, что можно поверить в существование души. В нечто такое, во что она определённо не верила, но на что надеялась. Это нечто, в конце концов, является движущей силой всех религий и мистицизма. Две женщины были обнажены, их кожа имела оттенки белого, синего и даже чёрного, главным образом из-за того, что кровь и телесные жидкости осели в самых нижних частях тела. Началось разложение, и отсутствие головы у Бертины усиливало ощущение, что она смотрит на статуи, безжизненные предметы, которым что-то живое некогда придало форму. В комнате для вскрытия находилось семь живых людей: Катрина, патологоанатом, Скарре из отдела убийств, Сон Мин Ларсен, женщина-детектив из Крипоса, Александра Стурдза и её ассистент по судебно-медицинским экспертизам. — Мы не обнаружили никаких признаков насилия или борьбы, предшествовавших смерти, — заговорила патологоанатом. — Причины смерти. Сюсанне перерезали горло, затронув сонную артерию. Бертина, вероятно, была задушена. Я говорю «вероятно», потому что многие признаки, которые мы могли обнаружить, будь у нас её голова, отсутствуют. Но следы на нижней части её шеи указывают на удушение ремнём или верёвкой, что привело к гипоксии. В их крови или моче не было обнаружено следов каких-либо веществ, свидетельствующих о том, что они были накачаны наркотиками. На одном из сосков жертвы была обнаружена засохшая слюна и слизь. Она указала на тело Сюсанны. — Насколько мне известно, данное тело уже было исследовано... — Да, — сказала Александра. — Кроме того, мы не нашли материала чужеродного ДНК на телах жертв. Поскольку были версии об изнасиловании, мы уделили особое внимание поиску его следов. На руках, ногах или шеях нет следов от крепко сжимавших их пальцев, нет следов укусов или засосов. Никаких ран или кровоподтёков на запястьях или лодыжках. У одной жертвы нет головы, поэтому мы ничего не можем сказать о её ушных раковинах. — Простите? — переспросила женщина-детектив из Крипоса. — Жертвы насилия, — пояснила Александра, — часто получают ранения в области ушей. — Также мы не можем ничего сказать о возможных петехиях, — сказала патологоанатом, указывая на голову Сюсанны. — У первой жертвы этого обнаружено не было. — Маленькие бесцветные пятна вокруг глаз или нёба, разрывы артерий, — объяснила Александра. — Ни у одной из жертв нет видимых повреждений labia minora, — продолжила патологоанатом. — Малых половых губ, — перевела Александра. — Также не было никаких следов от ногтей на шее или царапин на коленях, бёдрах или спине. В остальном, во влагалище Бертины есть микроскопические отметины, но они такого порядка, что вполне могли появиться из-за секса по обоюдному согласию. Словом, ни у одной из них нет никаких существенных доказательств, указывающих на изнасилование. — Но это не значит, что изнасилования не могло быть, — добавила Александра. Взгляд, которым патологоанатом одарила Александру, заставил Катрину заподозрить, что им, возможно, предстоит разговор о соблюдении субординации после того, как все разойдутся. — Итак, никаких травм, — сказала Катрина. — И никакой спермы. Почему же тогда вы так уверены, что у них обоих был половой акт? — Предохранение, — сказал другой ассистент по судебно-медицинским экспертизам, Хельге как-его-там, милый парень, который до сих пор молчал и который, как инстинктивно поняла Катрина, был в самом низу иерархии из трёх присутствующих медиков. — Был презерватив? — спросил Скарре. — Да, — ответил Хельге. — Когда мы не находим сперму, мы ищем следы презерватива. В основном следы ноноксинола-9, вещества, содержащегося в смазке, но, очевидно, это был презерватив без смазки. Вместо этого мы обнаружили следы мелкодисперсного порошка с презерватива, который предотвращает слипание латекса. Состав порошка уникален для каждого производителя. Порошок этого бренда — «Бодифул» — был одинаков для Сюсанны и Бертины. — Это один и тот же порошок? — уточнил Сон Мин. — Нельзя утверждать наверняка, — сказал Хельге. — Конечно, вполне возможно, что у них не было полового акта с одним и тем же мужчиной, но... — Понятно, — сказал Сон Мин. — Спасибо. — Основываясь на данных результатах, есть ли какой-нибудь способ определить, когда произошёл половой акт? — спросила Катрина. — Нет, — твёрдо сказала патологоанатом. — Всё, что мы вам рассказали, за вычетом подробностей о порошке для презервативов, вы можете найти в отчёте, который мы приложили к материалам дела в базе BL96 непосредственно перед вашим прибытием. Последовавшую паузу прервал Хельге, теперь его голос звучал более осторожно. — Возможно, мы не сможем точно сказать, когда, но... — он бросил быстрый взгляд на патологоанатома, словно спрашивая разрешения, прежде чем продолжить, — кажется правильным предположить, что в обоих случаях половой акт произошёл незадолго до их смерти. Возможно, после. — Продолжай. — Если бы они были живы после полового акта, функции их организма уничтожили бы следы презервативов. Живое тело впитало бы их в течение нескольких дней, возможно, трёх. Но в мёртвом теле сперма и порошок презерватива хранятся дольше. Вот теперь... — он сглотнул и слегка улыбнулся, — всё. — Ещё вопросы есть? — спросила патологоанатом. Она подождала пару секунд, прежде чем хлопнуть в ладоши. — Что ж. Как говорят в одном фильме: «Если найдёте ещё тела, просто позвоните нам»30. Только Скарре рассмеялся. Катрина не была уверена, было ли это потому, что он был единственным из них, кто был достаточно взрослым, чтобы помнить этот фильм, или же нездоровый юмор работал лучше всего, когда рядом не было трупов. Она почувствовала, как завибрировал её телефон, и посмотрела на дисплей. ГЛАВА 21 Среда Напряжение возрастает Катрине пришлось с силой повернуть руль пятидесятилетнего «Вольво-Амазона», когда она затормозила перед входом в клинику «Радиум». Она припарковалась рядом с тем местом, где стоял высокий бородатый мужчина. Видела, как Харри колеблется, прежде чем открыть дверь и сесть на пассажирское сиденье. — Ты сохранила машину, — сказал он. — Бьёрн её так любил, — сказала она, похлопав приборную панель. — Очень за ней ухаживал. Работает как часы. — Это классический автомобиль, — сказал Харри. — К тому же опасный. Она улыбнулась. — Ты думаешь о Герте? Расслабься, я пользуюсь ей только в городе. Мой тесть заглядывает и возится с ней, и… она пахнет Бьёрном. Она понимала, о чём он думает. «В этой машине застрелился Бьёрн». Да, так и было. На этом автомобиле, который Бьёрн так любил и на котором отправился за город, он выехал на прямой участок дороги вдоль поля в Тутене. Возможно, об этом месте у него были тёплые воспоминания. Была ночь, он перебрался на заднее сиденье. Некоторые считали, что он поступил так, потому что его кумир Хэнк Уильямс умер на заднем сиденье машины, но она подозревала, что это было потому, что он не хотел испортить водительское сиденье. Чтобы она могла и дальше ей пользоваться. Так что она должна ей пользоваться. Да, она знала, что это безумие. Но если она таким образом наказывала себя за то, что обманула хорошего человека, заставив его поверить, что её ребёнок от него, человека, который всегда был добр, слишком добр, что с того? Он любил её до безумия и всегда сомневался, что она и правда его любит, он даже дошёл до того, что прямо спросил её, почему она не выбрала равного себе мужчину. Нет, это наказание она с радостью принимала. — Хорошо, что ты смогла так быстро добраться сюда, — сказал он. — Я была неподалёку от Института судебной медицины. Так в чём дело? — Я только что обнаружил, что мой водитель не совсем трезв, а мне нужно в одно место, куда ты можешь меня провести. — Звучит не очень многообещающе. Куда бы ты хотел попасть? — Места преступлений, — сказал он. — Я хочу их увидеть. — Ни единого шанса. — Ну давай же. Мы нашли вам Бертину. — Я это понимаю, но я ясно дала понять, что мы не вознаграждаем за наводки. — Да. Они всё ещё оцеплены? — Да, так что нет, ты не можешь пройти туда сам. Харри посмотрел на неё с чем-то вроде скрытого отчаяния. Она узнала этот взгляд, узнала эти чёртовы бледно-голубые глаза, сейчас чуть более широкие, чем обычно, тело, которое не могло долго усидеть на одном месте. Будто у него муравьи под кожей, будто у него мания. Или это было нечто большее? Она никогда раньше не видела его таким взволнованным, словно это дело было вопросом жизни и смерти. Так оно, конечно, и было, но не его жизни или смерти. Или?.. Нет, конечно, это была просто мания. Что означало, он должен — должен — охотиться. — Мм. Тогда отвези меня к бару «Шрёдер». Или должен выпить. Она вздохнула. Проверила время. — Как тебе удобно. Ничего, если по дороге я заберу Герта из детского сада? Он поднял бровь. Взглянул на неё, как бы говоря, что подозревал, что у неё были скрытые мотивы. Которые, конечно, вполне могли у неё быть: никогда не повредит напомнить мужчине, что у него есть ребёнок. Она включила передачу и уже отпускала капризное сцепление, когда зазвонил её телефон. Она посмотрела на дисплей и снова вернула машину на нейтральную передачу. — Извини, я должна ответить, Харри. Да, Братт на связи. — Ты читала, что только что написал «Дагбладет»? — по меркам большинства людей главный суперинтендант совсем не казалась раздражённой. Но Катрина знала, что по меркам Бодиль Меллинг её босс в ярости. — Если под «только что» ты имеешь в виду… — Новость появилась на их сайте шесть минут назад, снова этот Воге. Он пишет, что судебно-медицинская экспертиза показала, что обе девушки занимались сексом незадолго до или после того, как их убили, и что при этом использовался презерватив, вероятно для того, чтобы не оставить следов ДНК. Откуда он это знает, Братт? — Я не знаю. — Что ж, тогда позволь мне тебе рассказать. Кто-то из наших сливает информацию Воге.