Тут же шагнув к нему, Елисей нанес сложенными в лодочки ладонями по ушам и, окинув результат своей деятельности внимательным взглядом, повернулся к продавцу. – Ты… ты… ты что сделал? – заикаясь от изумления, пролепетал мужичок, растерянно перегибаясь через прилавок, чтобы разглядеть вышибалу, стонавшего на полу. Воспользовавшись моментом, Елисей схватил его за пальцы и, вывернув ему руку, коленом прижал шею к прилавку. Вытащив кинжал, он подсунул лезвие под один палец и, чуть порезав кожу, повторил вопрос: – Видел девушку, или тебе вместо пальцев одни культи оставить? – Не было ее тут, богом клянусь! – завопил мужичок в полный голос. – Подпол где? – уточнил Елисей. – Здесь, со мной рядом. – А потайной? – не унимался парень. – Там, на складе. Да нет ее там. Крест целовать стану, – снова завопил мужичок, когда Елисей случайно чуть сильнее прижал лезвие к его пальцам. – Ефим, проверь, – скомандовал парень, не отпуская продавца. Бывший егерь тенью скользнул за прилавок и, быстро проверив все подвалы, вернулся обратно, отрицательно качнув головой. – Пусто, – коротко выдохнул он. – Говорил же, не было ее здесь, – закряхтел мужичок, когда парень чуть усилил нажим коленом на шею. – Твой счастье, почтенный, – зло усмехнулся парень, отпуская его шею и резким ударом опуская рукоять кинжала на его затылок. – Зачем? – не понял Ефим. – Да мало ли какая дурь ему на ум взбредет. Не убивать же дурака, – отмахнулся Елисей, направляясь к дверям. – А ты злой в драке, княже, – одобрительно хмыкнул бывший егерь. – Это ты еще меня злым не видел, – фыркнул Елисей и, выйдя на улицу, уточнил: – Куда теперь? – За мной ступай, – послышалось в ответ, и Ефим ловко нырнул в какой-то переулок. Как оказалось, мелких лавок, в которых торговали краденым и ворованным, в центре столицы было не так и мало. За два часа напарники обошли большую часть из них, когда Елисей, после очередного обыска выйдя на улицу, задумчиво огляделся. – Ты чего? – насторожился Ефим. – Что-то мы не так делаем, – мрачно проворчал Елисей, оглядываясь. – Сколько отсюда до княжеского дома быстрым шагом идти? – Ежели пешком, не меньше часу, – что-то прикинув, ответил Ефим. – Пешком, – решительно кивнул парень. – Вот смотри. Девчонка из дому сбежала ранним утром. Лавки еще закрыты были. Знала, что придут будить и дома не застанут. Записку оставила. Завтрак у них часов в девять должен быть. Выходит, надо искать лавку недалеко от дома. Путь туда, путь обратно, да еще на месте осмотреться да поторговаться. – Ага, – сообразил Ефим. – В той стороне не более трех лавок таких есть. И вот одна мне особо не нравится. – А что там не так? – подобрался Елисей. – Ворованным чуть не открыто торгуют. И то сказать, лавка та банде местной принадлежит. Управляющим там бывший вор. Хромой. Но руки ловкие. Так что имей в виду. – Учту, – коротко кивнул Елисей. – А как так получилось, что вор, и в лавке заправляет. Им же вроде сие невместно. – Старый уже, – скривился Ефим. – Руки ловкие, а ноги еле ходят. Вот ему на кормление ту лавку и отдали. Он ворованное и продает. – Ну, тоже выход, – задумчиво хмыкнул Елисей. – Добре, пошли туда. – Только это, княже. Там так просто уже не получится. Трое там навроде грузчиков все время крутятся, да еще, ежели свистнут, десяток сразу набежит, – честно предупредил Ефим. – Им же хуже, – хищно усмехнулся парень, погладив ладонью рукоять пистолета. Будучи в черкеске с погонами, он открыто носил на поясе прямой кинжал и кобуру с пистолетом. Черкеска была, можно сказать, форменной одеждой, и потому ни у кого из городовых даже мысли не возникало спросить, почему он при оружии. А кинжал вообще считался частью одежды. Так что с этой стороны парень был прикрыт на все сто. А уж разыскивая дочку главного контрразведчика, он вообще мог забыть о таком понятии, как закон. Князь Тарханов никому не позволил бы вмешаться в это дело. Дочь ему была дороже всех банд города, вместе взятых. До нужной лавки они добрались минут через сорок. Но когда Елисей толкнул дверь, она оказалась заперта. Удивленно посмотрев на напарника, парень вопросительно выгнул бровь, на что тот недоуменно пожал плечами. – Не было еще такого. Им бояться некого, – проворчал Ефим, пробуя открыть дверь. – Второй вход есть? – сойдя с крыльца, тихо спросил парень. – Сюда, – кивнув, скомандовал Ефим, направляясь к соседней подворотне. Пройдя дворами, они свернули в какой-то тупичок, и бывший егерь, резко остановившись, еле слышно прошептал: – И тут дверь закрыта. Вон засов. – А раньше так бывало? – подумав, уточнил Елисей. – Никогда. Эта лавка только на ночь закрывалась. Да и то не всегда. А ежели управляющего не было, так за него кто другой сидел. Говорю же, бандитское гнездо. – Ладно, погляди вокруг пока, чтобы никого постороннего не было, – скомандовал Елисей, запуская руку в сумку. Достав из нее кусок сталистой проволоки, он бесшумно поднялся на крыльцо и, присев на корточки, осмотрел здоровенный висячий замок, которым и был заперт засов. Иронично хмыкнув, парень сунул конец проволоки в скважину, и спустя минуту железное чудовище, щелкнув, открылось. Аккуратно, чтобы не нашуметь, Елисей снял замок, убрал в сторону засов и, жестом подозвав к себе напарника, начал по сантиметру открывать дверь, одновременно поднимая ее, чтобы не заскрипела. Глядя на его действия, Ефим только удивленно головой качал. Пробравшись в узкий короткий коридор, они старательно прикрыли за собой дверь, и Ефим, быстро ощупав створку, бесшумно задвинул широкую щеколду. Держась под стеной, они выбрались в длинный поперечный коридор, и Елисей пальцем указал напарнику в сторону самой лавки. Кивнув, Ефим ловко двинулся в указанную сторону, а парень плавно скользнул вперед. В дальней комнате, которой заканчивался коридор, слышался какой-то тихий бубнеж. О чем говорили, было не слышно, но голосов явно было больше двух. Еле слышный шорох заставил Елисея стремительно обернуться. Подходивший к нему Ефим замер, показывая пустые ладони. Чуть кивнув, Елисей жестом подозвал его поближе и, кивнув туда, откуда тот пришел, изобразил на физиономии вопрос. В ответ бывший егерь только отрицательно качнул головой. В торговом зале было пусто, а значит, за тылы можно особо не беспокоиться. Одобрительно кивнув, Елисей снова двинулся вперед. Они добрались до нужной двери, и пока Ефим осматривал все оставшиеся за спиной помещения, парень присел у замочной скважины. – …говорю тебе, дикий он какой-то, – услышал он. – Девку ищет. Трех сторожей пришиб и не почесался. – Сиди молча, – послышался жесткий ответ. – Нам только ночи дождаться, а после уйдем, и ищи ветра в поле. На окраину двинем. – А чего туда-то? Да еще с товаром. Опасно. Приметят, каторгой не обойдется. – Не приметят. Оттуда до османов ближе. Да и местные там с турками часто дела ведут. Им товар скинем, и за кордон уйдем. Пущай ищут. – А как мы там жить-то станем? Мы речи их не разумеем, – не унимался все тот же нытик. – Я разумею. Этого хватит. А тебе только меня и надо слушать. – Что-то я не пойму, Хват. Ты предлагаешь весь хабар себе забрать? А иваны прознают? – вступил в разговор третий голос. – То не твоего ума дело, – зло огрызнулся хриплый, словно простуженный, голос. – Есть у меня мысля, как без следов уйти. Долго думал, как все обставить, а тут и случай подвернулся. Так что главное нам из города тихо уйти. Чтоб никто не приметил. А дальше меня слушайте и делайте, что скажу. Тогда и дело сладится. – Врет он, – заявил Елисей, распахивая дверь и входя в комнату. – Из города уйдете, хабар скинете, и кончит он вас, чтобы себе всю добычу забрать. – Ты как тут, бес! – испуганно ахнул вертлявый, жилистый мужик, едва не свалившись с табурета от испуга. – На огонек заглянул, – хищно усмехнулся Елисей и, стремительно метнувшись к сидевшему в проеме между двух окон седому мужику, со всей дури врезал ему ребром ладони в висок. Не останавливаясь, он оттолкнулся ногой от стены и, изворачиваясь в прыжке, кувырком метнулся ко второму, широкоплечему, бритому под нуль здоровяку. Выходя из кувырка, Елисей с ходу всадил ему кулак в горло и тут же пробил левой в челюсть, сбивая со стула. Третий удар был нанесен ногой в голову. Испуганный, только и успел, что вскочить, чтобы тут же улечься на пол, отправившись в нирвану от резкого хука в челюсть. – Вяжи их, – скомандовал Елисей, доставая из сумки веревку. Ефим, с интересом наблюдавший за этим акробатическим этюдом, выхватил из кармана моток крепкой веревки и, ловко перевернув испуганного на живот, принялся связывать ему руки. Елисей по привычке связывал пленным не только руки, но и ноги. Согнув их в коленях, он накидывал на щиколотки петлю и притягивал конечности к стянутым кистям. – Зачем это? – с интересом уточнил Ефим, разгибаясь. – Так не перекатится, ежели бежать надумает, – зло усмехнулся Елисей. – Обыщи тут все. Особо оружие собирай, – скомандовал он, приседая над седым. Тщательный обыск выдал парню немного денег, узкий нож и кованый гвоздь, вбитый в кусок круглой деревяшки, которую седой носил на поясе за спиной. – Каторжная штука, – понятливо хмыкнул парень, зажимая деревяшку в ладони. – И со стороны не видать, и убить запросто можно, ежели знаешь, куда бить. – Непростой ты казак, княже, – задумчиво хмыкнул Ефим, с интересом разглядывая парня. – Пластун я, друже. Сам пластун и пластунов на Кавказе учу, – вздохнул Елисей и, оглядевшись, добавил: – Этим двоим рты заткнуть, а с этим сударем я побеседую по душам, – указал он на седого. – Этот не скажет ничего, – отмахнулся Ефим. – Каторжный. Битый. Юлить станет, выть, плакать, а нужного не скажет. – Ну, это смотря как спрашивать, – усмехнулся Елисей так, что бывший егерь невольно вздрогнул.