Вздохнув, продавец, или кто он там еще, прошел в неприметную дверцу и, с кем-то тихо пошептавшись, вернулся в зал, осторожно спросив у Ефима: – Ты помнишь, сколько это может стоить? – За деньгами, почтенный, я не постою, – ответил вместо егеря парень, доставая из кармана пачку ассигнаций. – Мне подарок невесте сделать надо. Сразу скажу. Подарок должен быть таким, чтобы его и самой императрице показать не стыдно было. Мне не надо, чтобы золото пудами во все стороны торчало. Красиво должно быть. Изящно. – Я вас понял, сударь, – внимательно выслушав его, кивнул продавец и, откинув кусок прилавка, пригласил: – Пройдите сюда. Там вам все покажут. – Ступай, княже. Я тут подожду, – кивнул Ефим, опираясь локтем на прилавок. * * * – Однако это было дерзко, молодой человек, – проворчал князь Тарханов с некоторой растерянностью. – Средь бела дня, на пороге посольства. Вам не кажется, что это было излишне? – Наоборот. Теперь каждая продажная сволочь знает, что не спасется даже там, – презрительно фыркнул Елисей, небрежно поигрывая бебутом. Разговор сей происходил в имении княжича Буачидзе, в его кабинете. Князь Тарханов примчался в имение на следующий день после акции, в сильном душевном волнении. И вот теперь пытался хоть как-то выстроить разговор. – Не понимаю, что вас не устраивает, Никита Иванович, – пожал парень плечами. – Вы просили избавить вас от этого человека. Его больше нет. Не понимаю, что тут еще обсуждать. – Да, я просил. Просил. Но не так же! – подскочил Тарханов. – А как, позвольте спросить? – иронично хмыкнул Елисей. – Никита Иванович, признаться откровенно, не будь это вашей личной просьбой, я бы и пальцем не шевельнул. Это не то занятие, которое доставляет мне удовольствие. Но я решил уважить вас. А теперь получается, что вместо понимания я получаю упреки? – Господь с вами, – смутившись, поспешил уверить князь. – Возможно, это и прозвучало, словно упрек, но поверьте, это совсем не так. Мой вопрос, скорее, продиктован некоторым волнением. Вас ведь могли там видеть. – Исключено. Таких ошибок я давно уже не делаю, – жестко усмехнулся парень. – Вы не понимаете. Полиция буквально переворачивает город. Повсюду облавы, перестрелки с уголовниками. Черт знает что! – А вам-то что за дело? – удивился Елисей. – Вашей службы это никак коснуться не может. – Его величество уже высказали свое неудовольствие, так что это касается всех служб, – помрачнев, вздохнул Тарханов. – Минует, – отмахнулся Елисей. – Главное, что мешавший вам человек больше мешать не станет. А остальное пройдет. Помните, что было написано на кольце царя Соломона? – Все проходит, и это пройдет, – чуть усмехнувшись, кивнул Тарханов. – Но из-за всех этих облав и обысков может и свадьба сорваться. Две свадьбы. – А вот это тем более исключено, – нахально рассмеялся Елисей. – Князь Дато Буачидзе уже во дворце. По приезде поспешил встретиться со своим родичем и выразить ему свое почтение. Так что о свадьбах он договорится быстрее, чем мы с вами по чашке чаю выпьем. А главное, какое мы с вами имеем отношение к тому случаю? Вас на службе видело огромное количество народу. Меня тоже. Я невесте подарок к свадьбе искал и кольца заказывал. – Господи, само собой, лично нас никто подозревать не станет. Но ведь любой из нас вполне мог кого-то нанять, – многозначительно выгнул бровь Тарханов. – А зачем мне это? – продолжал веселиться парень. – Я этого господина вообще не знал. Так с чего мне ему смерти желать? – М-да. Полковник Тимофеев писал, что вы умеете в словесных дуэлях выходить победителем, – удивленно качнул князь головой. – Вот уж не ожидал. Ну да ладно. Делать нечего. Остается только как-то сократить потери. – Ну, это уже ваша кухня, – отмахнулся Елисей. – У меня теперь только одна забота. Венчаться и домой побыстрее доехать. – Так надоела столица? – поддел его Тарханов. – У меня там мальчишек три десятка. Их учить надо. А я тут застрял, – рубанул парень кулаком воздух. – Ах да. Ваша школа, – понимающе закивал князь. – Пожалуй, вы правы. Пора заканчивать эту историю. К тому же в свете теперь все чаще стали вспоминать разрыв Наташкиной помолвки и странное убийство барона. Тут Тарханов снова бросил на парня многозначительный взгляд. Но Елисей ответил ему спокойной, безмятежной улыбкой и, чуть пожав плечами, задумчиво протянул: – Ну, может, пока убийцу ищут, малость уголовный элемент в столице окоротят. Тоже выгода. – И не поспоришь, – растерянно буркнул Тарханов. Он уже открыл рот, чтобы еще что-то добавить, когда дверь распахнулась и в кабинет, словно ураган, ворвался Дато Буачидзе. – Никите! Дорогой! Здравствуй! – широко раскинув руки, громогласно поздоровался грузин. – Здравствуй, Дато, – улыбаясь, поднялся навстречу Тарханов. – Рад тебя видеть в добром здравии. – Ай, какие теперь болезни, дорогой?! Внука растить надо, сыновей женить, зачем болеть?! Радоваться надо, Никите! Радоваться! – продолжал бушевать князь, потрясая бумагами, украшенными солидными печатями. – Мы же теперь родичами станем. Наташенька твоя за моего второго сына выходит. – Да уж. Неожиданная ситуация, – кивнул Тарханов с некоторой растерянностью. – Ай, дорогой, жизнь разная бывает. Вон, дочку растил, думал, в старости рядом будет, душе отрада. А теперь вместо нее сын с внуком. И так бывает, дорогой. – Дато, я все никак в толк не возьму. Почему ты зятя сыном назвать решил? Вы уж простите, Елисей, но мне это несколько удивительно, – добавил он, повернувшись к парню. – Объясню, дорогой. Садись, – решительно кивнул грузин, усаживаясь на подставленный Елисеем стул. – Слушай меня и не говори потом, что не слышал. Елисей, муж моей кровной дочери. Сам сказал. Зять мой. Его сын – мой кровный внук. Но так сложилось, что этот мальчик моего родного сына два раза от смерти спасал. Два, дорогой, – растопырив пальцы рогаткой, повторил грузин. – У нас и за один раз кровным братом называют. А тут зять два раза сына спас. И как я еще могу его назвать? – Ну да. Понимаю, – с некоторой растерянностью кивнул Тарханов, оглаживая бороду. – Ай, ничего не понял, Никито, – всплеснул грузин руками. – Это у вас тут все привыкли деньгами мерить. Забыли, что такое виру за кровь брать кровью. Все за границу смотрите. А там, в горах, честь дороже любого золота. Не для всех, конечно. Рано или поздно все меняется. Но есть еще те, кто готов ради чести все забыть, все бросить и свою виру взять. Он из таких, – ткнул князь пальцем в парня. – Сирота, из всей станицы один выжил. Сам все сделал. Сам сумел имя заслужить, сам оружейником стал, сам заставил половину Кавказа о себе говорить. Твои люди тебе писали, я знаю. – Писали, конечно, – кивнул Тарханов, бросив на парня быстрый взгляд. – Думаешь, почему я к царю просить за него пошел? – устало улыбнулся Дато. – Да потому что знал, не будет дворянства и титула, не дадут ему ничего добиться. Задавят. Забыл, как меня задавить хотели? А я ведь не просто кавказский князь. Сам знаешь, с кем родство имею. Елисей навострил уши, готовясь услышать что-то интересное из прошлого обоих князей, но мужчины, многозначительно переглянувшись, быстренько свернули тему. Князь Тарханов, еще раз огладив бороду, откинулся на спинку стула и, помолчав, спросил: – Значит, ты считаешь, что я правильно решил? – Даже не сомневайся, дорогой, – решительно кивнул князь Дато. – Я тебе больше скажу. Я завещание написал. Все старшему внуку оставил. А пока он еще маленький, всеми делами управлять он будет, – кивнул он на парня. – А самое главное, что даже Ильико с этим согласился. Теперь понимаешь? – Понимаю, – удивленно глядя на старого приятеля, кивнул Тарханов. «А вот я уже ни хрена не понимаю, – проворчал про себя Елисей, внимательно их слушая. – Ну и при чем тут полиция, когда свинью громом убило? Какое отношение завещание Дато имеет к согласию Никиты на мою свадьбу с его дочерью?» Елисей лихорадочно прокручивал в уме варианты, но так ничего и не придумал. Слишком мало было исходных данных. Тем временем Тарханов, что-то обдумав, протянул приятелю руку и, пожав поданную ладонь, весело усмехнулся: – Вот уж не думал, что доведется с тобой породниться, Дато. Но я, признаться, очень тому рад. – А как я был рад, дорогой, когда имя дочки твоей услышал, – рассмеялся грузин. – Ушам своим не поверил. – Ох, Дато. Знал бы ты, как все это случилось, – покрутил Тарханов головой. – Елисей рассказал, – понимающе усмехнулся князь. – Ничего, Никито. Не переживай. Главное, что мы знаем. А слухи всегда будут. Поверь, Елисей знает, что делает. – Это я уже понял, – криво усмехнулся Тарханов. – Только жена моя мне уже плешь проела. Все переживает, как она там, на Кавказе жить станет. – Хорошо станет, – отмахнулся Дато. – Ты мне веришь, Никито? – Глупый вопрос, Дато. – Тогда послушай меня. То, что случилось с моей Нино, не случайность. На тот караван специально охотились. Там и моя вина есть. Но ты знаешь, он сделал так, что дольше охотиться некому. Так что второго раза не будет. А жена твоя никогда других слушать не умела. Не мне тебе это рассказывать, – сочувственно усмехнулся князь Дато. – Ну, раз так. Тогда начнем к свадьбе готовиться, – подвел князь Тарханов итог, хлопнув себя ладонями по коленям и поднимаясь. – Мою просьбу Елисей тебе тоже передал? – Конечно. Только, думаю, зря ты это, – вздохнул грузин с явным сожалением. – Представь, какой праздник бы мы устроили, если бы сразу двоих женили?! – он мечтательно закатил глаза, причмокнув губами. – Вся столица бы помнила, как князья породнились. – Слишком много шума вокруг Наташки, – скривился Тарханов, уже явно сожалея о принятом решении. – Наплюй! – презрительно фыркнул князь Дато. – Ты любимую дочку замуж отдаешь. Пусть все это видят. А слухи… Вокруг нас всегда слухи будут. Или кто посмеет сказать, что князь Буачидзе безродного человека сыном назвал? Есть такие? – Нет, – решительно мотнул Тарханов головой. – Таких смельчаков больше нет. Твой нрав весь двор хорошо помнит. «Ого! Похоже, тестюшка тут хорошо покуролесил, если с ним до сих пор никто спорить не решается, – рассмеялся про себя парень. – Похоже, я о нем еще очень многого не знаю». Князь Тарханов, повернувшись к нему, вдруг широко улыбнулся и, разведя руками, заявил: – Вы уж простите, Елисей, что раньше ничего не сказал, но мне было важно знать, что Дато действительно относится к вам так, как мне это описывали. Поймите правильно, я за дочку беспокоился. Особенно после того, что с ней случилось. Уж очень много о вас небылиц всяких ходило. – Небылиц? Здесь? – удивился Елисей. – Я вроде в столице раньше никогда не бывал. Так откуда ж им тут взяться? – Вы зря считаете, что все происходящее на Кавказе проходит мимо нас. Я сейчас не имею в виду свою службу. Я говорю про высший свет. К слову, та история с графом Самсоновым долго во всяческих салонах муссировалась. И ваше участие в ней тоже. – Вот уж чего там было меньше всего, так это моего участия, – тут же ушел парень в глухой отказ. – С графом у нас отношения с самого начала не заладились. Я тогда только в крепость приехал, вот и решил подальше держаться, чтобы врагов лишних не наживать.