Джайна сочувственно погладила Тэм по плечу, склонилась, заглянула ей в лицо: – Заслужила, подруга. Догадываешься почему? – Ы-ы-ых, – простонала Тэм. – Нет, не поэтому, – сказала Джайна. – И не потому, что мой лук вчера умыкнула. Луков у меня больше, чем проблем, а проблем хватает. «Вот дура-то! – сообразила Тэм. – Это был лук Джайны! Я украла лук леди Джайны!» – Нет, – продолжала наемница. – Под дых ты схлопотала потому, что лучшая лучница в Грандуале – это я. Самый лучший стрелок во всех Пяти Престолах. И этот титул я зарабатывала долгие годы: в лесах Агрии, на поле боя в Кастии и каждый день, дарованный мне Летним Королем. А зачем? А затем, чтобы каждая девчонка, беря в руки лук, мечтала стать кем? Ну кем, скажи? Тэм слабо пискнула. – То-то и оно. – Джайна ткнула большим пальцем себе в грудь. – Мной. А ты взяла и одной-единственной стрелой завалила циклопа. Моей стрелой, между прочим. И теперь каждая соплячка повсюду, от Солежора до картейских степей, станет играть в лучницу и звать себя Бардом. Так что нет, – повторила она, – ты под дых получила не за то, что украла мой лук, а за то, что стянула у меня из-под носа мою славу! С трудом продышавшись, Тэм сморгнула невольные слезы и прохрипела: – Да я просто… бард. Джайна склонилась еще ближе. Ее дыхание пахло трубочным табаком и южными апельсинами. – Просто бард, говоришь? Ну, это мы еще поглядим, Тэм Хашфорд. – Твой лук в ковчеге, – сипло сказала Тэм. – Я сейчас… – Пользуйся, – отмахнулась Джайна. – Уж не знаю, какой из тебя бард, но лук тебе пригодится, с Розой-то. Кстати, его зовут Герцогиня. Это мой самый первый лук, папанькин подарочек, – вот лук, да еще мои карие очи, а больше мне от него ничего не перепало. А Герцогиня – дама требовательная, ты о ней заботься, держи ее в тепле да в сухости, и тетиву не лапай без дела. – Последнее наставление Джайна произнесла с похабной ухмылочкой. – Ясно тебе? – Ага, – сказала Тэм. – Спасибо. – Всегда пожалуйста. – Джайна выхватила кинжал из ножен на поясе и поднесла его к носу Тэм. – А теперь гони плащик. Добравшись до ковчега «Сказа», Тэм не могла сдержать дрожь, и не только от холода. Весь табор бурлил от слухов. На рассвете из города прискакал гонец на взмыленном коне с вестями о падении Крагмура, крепости, ледовые стены которой столетиями сдерживали натиск Стужеземья. Бронтайд и Лютая орда направлялись на юг. Еще с вершины холма Тэм с Браном заметили, что табор взбудоражился, как осиное гнездо, потревоженное сапогом, и теперь наемники роем двинулись на запад. Как сказал Тэм толстопузый кашевар, зачерпывая половник холодной каши из чугунного казана, все шли к Хладопламенному перевалу. – Там мы их и остановим, – уверенно заявил он, будто лично намеревался возглавить воинство и поколотить великанов деревянной поварешкой. – На этом самом перевале «Сага» когда-то три дня продержалась против тысячи ходячих мертвецов. «Бастион бунтарей» одиноким утесом высился средь волнующегося табора; многие наемники укоризненно косились на ковчег «Сказа», словно отказ банды сражаться с Лютой ордой был предательством всего человечества. Может, они и правы, думала Тэм. В конце концов, на то и наемники, чтобы биться с чудовищами. Особенно теперь, когда монстры для удобства решили собраться в одном месте (очевидно, уже позабыв, как их разгромили в Кастии), вот только Розу почему-то больше заботило завершение турне и исполнение заказа, а не борьба с величайшей угрозой в истории Грандуаля со времен Войн Возрождения. «Да ладно, плюнь ты на все, – уговаривала себя Тэм. – Ты теперь бард. Тебе надо играть на лютне, а не задавать дурацкие вопросы и, уж конечно, не разъяснять Кровавой Розе, что такое настоящий наемник. Так что помалкивай до тех пор, пока тебя не попросят спеть». Тэм захлопнула за собой дверь в ковчег, как вдруг раздался сдавленный крик. Вглядевшись в полумрак, она увидела перед собой монстра. Глава 8. Главгад тысячи баллад Тэм мельком успела заметить крутые рога, услышала топот копыт и унюхала запах перегара. – С дороги! – прорычал монстр, оттолкнул ее в сторону, вылетел в дверь, проскакал по ступенькам, упал на четвереньки в грязь у ковчега и начал шумно блевать. За спиной Тэм хмыкнули. Она оглянулась. На кухне «Бастиона бунтарей» стоял Брюн, наливая горячую воду из закопченного чайника в плошку с овсяными хлопьями. – С возвращением, – сказал шаман. – Тебя Джайна ищет. – Уже нашла, – ответила Тэм и кивнула в сторону блюющего чудовища. – Это что? – Это сатир мается с похмелья, – пояснила Кьюра с дивана у горящего камина. На ней была короткая черная сорочка, не скрывавшая татуировок на обнаженных ногах. В сумраке ковчега трудно было разглядеть подробности, но каждое изображение ужасало не меньше, чем чудовище, которое вчера выбралось с ее спины на арену. – Сатир? А что он здесь делает? Брюн подошел к Тэм, подул на ложку горячей овсянки и сунул в рот. – Блюет, – сказал он, так толком ничего и не объяснив, а потом обратился к сатиру: – Я же просил тебя, Родерик, не ешь ремень. Надо было хоть пряжку с него отцепить. Родерик? Тэм перевела взгляд с шамана на сатира, которого не узнала без дурацкой шляпы и вызывающего наряда. Жесткая бурая шерсть покрывала ноги сатира, выгнутые коленками назад, как у оленя. Вместо ступней у него были раздвоенные копыта, а из светло-русой встрепанной шевелюры торчали крутые изогнутые рога. – Погоди, так Родерик… – Друг, – сказал Вольное Облако, подойдя к Тэм. Синий халат скрывал синяки на теле, а порезы на лице уже затянулись и быстро заживали. Он улыбнулся ей, не разжимая губ, и Тэм вспомнила предупреждение Брана о том, что друины могут предвидеть ближайшее будущее. А значит, Вольное Облако знал, какое слово она собиралась произнести. – Не важно, кто он, – продолжил друин. – Для нас главное – какой он. И несмотря на свои многочисленные недостатки, он честный, верный и храбрый товарищ. Тэм недоверчиво посмотрела на сатира: – Храбрый? – Да, в некотором роде, – кивнул Вольное Облако. – Вот ты смогла бы жить среди чудовищ, прикрываясь только сапогами и дурацкой шляпой? Разумеется, Тэм не решилась бы на такое, но смолчала, поскольку друин это знал заранее. – Если ты думаешь, что он без одежды смешной, – пробормотал Брюн с полным ртом овсянки, – так это потому, что ты еще Кьюру не видела. – Да пошел ты… – беззлобно ругнулась чародейка. – Волос до фига, – громким шепотом заявил Брюн. – Кто бы говорил, – хмыкнула она. – Сам по ночам медведем бродишь. Вольное Облако коснулся плеча Тэм и озабоченно прянул длинными ушами: – Ты вся дрожишь. Тэм сообразила, что у нее стучат зубы. – Джайна отобрала у меня плащ. Друин негромко рассмеялся, будто вооруженный грабеж был невинной очаровательной шалостью, и оценивающе оглядел Тэм с головы до ног. – Погоди-ка, – наконец сказал он и направился в переднюю часть ковчега. Дверь сортира распахнулась, и в коридор вышла какая-то женщина, явно не Роза, небрежно кутаясь в простыню. Незнакомка, бледная и веснушчатая, призывно (как показалось Тэм) качнула крутым бедром и, заметив друина, распахнула простыню: – Доброе утро, Облако. – Доброе утро, Пенни, – ответил друин и, не обращая на нее внимания, пошел дальше. Пенни удрученно помотала головой в рыжих кудряшках и снова присобрала простыню на груди. – Медведь, это ты в сортир ломился? Брюн проглотил последнюю ложку овсянки: – Не-а. Не я, а Родерик. – А-а, – кисло протянула Пенни, всем своим видом показывая, что? она думает о сатире. – Ну, скажи ему, что сортир свободен. – Поздно, – заметила Кьюра и, лизнув палец, перелистнула страницу книги. Пенни подошла к Брюну, сжала его в объятиях и поцеловала с жадностью пса, обнаружившего оставленный без присмотра именинный пирог. Тэм поежилась и отвела взгляд, но ей тоже достались объятия и поцелуй, хотя и не такой затяжной. – Это ты, значит, новый бард? – радостно поинтересовалась гостья. – А меня зовут Пенни. Из Вольницы.