Женщина хватает беднягу и начинает рвать. Он уже не может держать свою ношу. Из-под футболки выпадает огромный узел. Красные змеи со шлепком падают на зеленый пол. Он поскальзывается, путается в них. Женщина уносит его в сторону одной из лестниц на прогулочную палубу. За несчастным тянутся красные змеи, оставляя липкие следы. В груди Альбина рождаются новые звуки. Он лопнет, если и дальше будет держать их внутри. Но он должен это сделать. Он обязан быть сильным ради Лу. И наконец Альбину удается задушить плач, как будто он нажал на электрический выключатель. В голове стало совершенно пусто, словно он сейчас не здесь, а где-то очень далеко. Единственное, что мальчик чувствует, – это холодные капли, которые бегут по щекам. Красные липкие следы мужчины уже почти смыл дождь. Филип Филип напряженно всматривается в телевизор, транслирующий танцпол «Клуба „Харизма"». Не может поверить, что такое в действительности может сейчас происходить всего лишь на два этажа выше. Ощущение нереальности такое же, как когда он наблюдал обрушение башен-близнецов в Нью-Йорке в прямом эфире. Слишком все это похоже на какой-то фильм ужасов, просмотренный тысячу раз, и слишком не похоже ни на что из того, что он видел в реальности. – Вы должны меня выпустить, – умоляет одна женщина. – Мои дети одни в каюте. Что будет, если они проснутся? Она говорит быстро, задыхаясь и ловя воздух ртом. – Наши дети тоже одни, – говорит отец семейства, которого Филип видит уже не в первый раз за этот вечер, и Филип вспоминает, как его дети прыгали по диванам бара, вспоминает девочку в очках. Он выглядывает за решетку. Слышит крики, которые доносятся с лестниц. Смотрит на Марисоль. Ее лицо выглядит бледным, даже синим в свете телевизора. Ее губы быстро беззвучно шевелятся, а пальцы сжимают маленький золотой крестик на шее. – Нет, до тех пор пока мы не будем знать больше, все должны оставаться на местах. В любую минуту может раздаться звонок, и… – У тебя, видимо, нет своих детей. Правильно? – В голосе мужчины звучит упрек. – Если бы были, ты бы понял. – Здесь вы в безопасности, – пытается возразить Филип. – В безопасности? – плюется пожилой мужчина с белой бородой. – Это, видимо, милая шутка. Снова раздаются ропот и настойчивые просьбы. Филип хотел бы знать, как действовать правильно. Как минимум раз в две недели работники парома проходят инструктаж по технике безопасности, распределяют зоны ответственности в чрезвычайной ситуации. Он много раз задавал себе вопрос, как персонал справится в случае катастрофы, как поведет себя он сам. Никто не знает, как будет реагировать, когда страшная минута действительно настанет. Филип всегда боялся пожара или того, что судно начнет тонуть. Теперь эти два сценария представляются ему милыми и безобидными сказками. – Сюда они, во всяком случае, не могут проникнуть, – продолжает Филип. – И вы будете нужнее вашим детям, если останетесь живы. – А что, если наши дети пойдут искать нас по парому? – спрашивает женщина с одышкой. Она уже почти захлебывается. – Те, у кого в каютах дети, могут им позвонить, – предлагает Йенни и смотрит на Филипа. Он благодарно кивает. Ему, конечно, следовало бы догадаться об этом самому. К всеобщему удивлению, никто не ссорится по поводу того, кому звонить первым. Йенни идет за стойку с одной из женщин к висящему на стене служебному телефону. – Мы должны отсюда выбраться. Мы должны добраться до спасательных шлюпок. – Почему они не остановят паром? Его что, никто не ведет? На какой-то момент в воздухе повисает зловещая тишина. Слышны только вибрация пола и позвякивание стаканов в баре. – Помощь может подойти в любой момент. – Филип пытается выглядеть убедительным. – На землю подали сигнал бедствия. – Я должен отсюда выбраться, – бормочет трубач ансамбля и садится на стол, обнимая голову. – Я должен отсюда выйти, пустите меня, я лучше утону, я должен убраться с этого парома… – Как нас кто-то может спасти? – спрашивает мужчина с седой бородой. – Если мы даже не можем оказаться на воде в спасательных шлюпках, то кто нас может увидеть? – С вертолетов, – уверенно отвечает Марисоль. – Лучшее, что мы можем сделать, – это сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Мужчина недоверчиво покачивает головой, но хотя бы не возражает. Активист экологической партии с дредлоками встает с кресла и проходит за стойку бара. Он такой худой, что его ноги в облегающих джинсах напоминают лапки насекомого. Марисоль провожает его взглядом. – Простите, я могу чем-то помочь? – спрашивает она. – Не беспокойтесь. Я обслужу себя сам. – Он достает с полки бутылку виски. – Я собираюсь напиться в стельку за счет паромной компании. Кто-то смеется, и Филип с удивлением отмечает, что он тоже. Женщина, говорящая по телефону, раздраженно цыкает. Вдруг с потолка слышится грохот. Смех резко обрывается, Филип смотрит на экран телевизора и видит, что наверху в «Клубе „Харизма"» на танцпол упала целая гора стульев. Активист партии зеленых открывает бутылку и прикладывается к горлу. – Она жива! – кричит женщина рядом с Филипом. – Посмотрите! Он растерянно следит за ее взглядом. Видит лежащую на полу женщину. Ее глаза приоткрыты. Рот открывается и закрывается. – Помогите же ей! – кричит кто-то. Филип подходит ближе. Женщина пару раз моргает. Фокусирует на нем взгляд. – Нет, не трогайте ее, – раздается чей-то голос. – Она могла повредить голову… – Она не ударялась головой, идиот! – Мы не знаем, что она делала до того, как пришла сюда. Филип садится перед женщиной на корточки, не обращая внимания на препирательства пассажиров. – Как самочувствие? – спрашивает он. Женщина моргает еще несколько раз. – Осторожнее, – просит Йенни. – Может быть, она теперь одна из них. Филип смотрит на Йенни. Внутри от страха будто все переворачивается. – Мы не можем ее бросить. – Марисоль опускается на колени рядом. – Мы отвечаем за ее жизнь. И она берет женщину за руку. Прижимает пальцы к запястью. Хмурится. Осторожно прикасается к шее пострадавшей. Женщина, растягивая губы, показывает белые зубы. Они были такими же белыми раньше? – Йенни права, – говорит Филип. – Будь осторожна. К его удивлению, Марисоль отодвигается назад. – Я не могу нащупать пульс, – говорит она тихо. – Позвони, пожалуйста, опять Раили. И нужно дать ей воды. Филип кивает. Встает на ноги так быстро, что у него темнеет в глазах. Он прикладывает руку ко лбу и ждет, пока это пройдет. – Может кто-нибудь принести стакан воды? – кричит он. Люди у бара переглядываются. Активист партии зеленых идет в результате к крану и наливает полный стакан. Когда он ставит его на стойку, вода выплескивается через край. – Я не пойду туда, – говорит он. Вдруг кто-то истошно кричит за спиной у Филипа, и вслед за этим криком раздается множество других голосов, все помещение наполняется беспорядочным дьявольским хором. Марисоль! Филип оборачивается и видит, как скрюченные пальцы лежащей на полу женщины вцепились в волосы девушки и тянут ее к себе. Женщина открывает рот, и она абсолютно такая же, как те на танцполе клуба этажом выше, ее укусили, и теперь она одна из них. – Помогите! – кричит Марисоль. – Помогите же мне! Именно так кричала та женщина, когда пришла сюда после того, как ее укусили.