Эддисон радостно вздохнула. — Как приятно снова слышать твой смех, Тейлор. Настоящий смех, — сказала она. — Сначала я была очень скептически настроена к этому парню, но должна признать, он относится к тебе очень хорошо. — Он хороший. — Я вспомнила, насколько нежным и терпеливым был со мной Виктор. — На самом деле хороший. — Знаю, это звучит безумно, но мне почти хочется, чтобы ты осталась с ним, — сказала она. — Ну ты знаешь — навсегда. Я с сожалением покачала головой, зашуршав волосами по телефонной трубке. — Эддисон, когда всё закончится, мы разорвем связь, и каждый пойдет своей дорогой. Всем известно, вампиры и оборотни не могут жить вместе. — И мне снова придется беспокоится о тебе, — произнесла Эддисон взволнованно. — Корбин говорит, что связь между тобой и Виктором — единственное, что обеспечивает тебе безопасность. Благодаря этому ты находишься под его защитой, так что никакое другое сверхъестественное существо не осмелится тебе навредить. — Я могу сама о себе позаботиться, — сказала я, моя гордость была задета. — Знаю, что раньше не могла. Я бы не пережила все эти годы в рабстве у Селесты, если бы ты не кормила меня. Но я стараюсь и сейчас улучшила свои навыки вампира. Я уже могу залечивать раны так же, как и Корбин. Могу проводить глэм-сессии. — Глэм-сессии? Правда? — переспросила Эддисон ошеломленно. — Как, во имя всего в мире, ты научилась? Я почувствовала, что краснею, и обрадовалась, что она меня не видит. — Виктор позволил мне практиковаться на нем. Ничего сексуального, я просто учусь проникать в его разума и воссоздавать всякие картинки и образы. Это… впечатляюще. — Не сомневаюсь. Я знаю, о чем говорю, время от времени мы с Корбином делаем это. — Ты позволяешь ему использовать гламур? — Я не могла в это поверить. — Серьезно? Я думала, ты никогда не пустишь в свое сознание ни одного вампира. — Он не влияет на мое сознание. — Ответила она, защищаясь. — Он просто показывает мне родные для него места, берет меня с собой в разные страны, которые посетил за всю свою жизнь. Это так мило. Как будто в моем сознании открылось собственное сексуальное туристическое агенство. — Она прокашлялась. Кроме того, я думала, что мы говорим о тебе. Кстати говоря, почему ты не спишь в середине дня? Я взглянула на часы на каминной полке. Был только час дня, а я проснулась в полдень. — Не знаю, — промолвила я. — Честно, не знаю. Возможно, это как-то связано с кровью Виктора, но с тех пор как я живу с ним, просыпаюсь всё раньше и раньше. — Видать, у него какая-то особенная кровь, — заметила Эддисон. — Продолжай кормиться от него, раз это идет тебе на пользу. — Вероятно, да, — согласилась я, вспоминая о том, как кровь Виктора влияет на меня. Какие ощущения вызывает — медленно нарастающий жар… которую всё труднее становилось игнорировать. Я понимала, что должна рассказать об этом Виктору — попросить его о помощи — но стеснялась и смущалась. Я так давно испытывала сексуальное влечение, что мне казалось совершенно чуждым его удовлетворять. После перерождения во тьме я предполагала, что сексуальное влечение исчезло навсегда, зато появились клыки — и с этим ничего не поделаешь. Но видимо, из-за того, что творила со мной Селеста, я просто его подавила в себе. Благодаря течке сексуальное возбуждение вернулось с новой силой, но пока не причиняло дискомфорт, который я испытывала до того, как Виктор коснулся меня и заставил кончить, но чувствовала, что до этого не далеко. Меня охватила дрожь желания. От одной мысли оказаться снова в его объятиях, ощутить его большие руки на моем теле, позволить ему довести меня до оргазма… мои соски затвердели, а между ног стало мокро. Но я всё не могла решиться — после того что пережила у Селесты, мне было не просто о чем-либо просить. И тот факт, что мне нечего предложить ему взамен, только ухудшало ситуацию. Я надеялась, что большой вер не видел того, что со мной происходило. Иногда замечала его взгляд, то, как трепетали его ноздри, понимала, что он принюхивался ко мне. Он не заводил разговор, как в первый раз. Часть меня хотела, чтобы он так поступил… я бы призналась в своем желании, если бы только он заговорил первым. Но Виктор пока молчал. Я вспомнила, как восхитительно он пах, и как безопасно в его объятиях. Как он возбуждающе медленно поглаживал пальцами мои складочки, пока я не кончила. Боже! Я заерзала на диване. Возможно, мне нужно преодолеть робость и попросить его о помощи сегодня вечером, когда он вернется с работы… — … дождь идет настолько сильный, как будто здесь начался долбанный сезон дождей. — Голос Эддисон вернул меня от размышления над очень личной и интимной дилеммой. Несмотря на то что она моя лучшая подруга, я до сих пор не рассказала ей о моей странной прогулке с оборотнем и о нарастающей течке. В конце концов, я ей обо всем поведаю — когда у нас возникнет возможность поговорить лицом к лицу. А пока у нас было не так уж много времени, чтобы поболтать по душам. Эддисон приходила ко мне лишь раз принести вещи, а затем снова ушла в клуб к Корбину. А то, что меня мучило, было слишком личным, чтобы говорить по телефону. — Да, здесь тоже стало пасмурно, — сказала я, приоткрыв окно. Поскольку Виктор смог нанести на них специальное покрытие с УФ-защитой, мы убрали алюминиевую фольгу и повесили шторы, которые мне понравились — от этого в доме стало светлее и просторнее. — Скорее всего, всё ещё впереди, — отозвалась Эддисон. — Лучше закрой все окна и отключи электричество. — Думаю, что у Виктора есть предохранители, — произнесла я. — Но… Я с удивлением услышала громкий стук в кухонную дверь. Я отдыхала на диване, обитом коричневой кожей, покрывала лаком ногти на пальцах ног и смотрела передачу про породы собак на «Анимал Планет», разговаривая со своей лучшей подругой по телефону. Быстро выпрямившись, я едва не разлила по всему дивану кроваво-красный лак для ногтей. — Могу я перезвонить тебе, Эддисон? — сказала я, вставая и направляясь на кухню, стараясь не испачкать свежеотполированный паркет. — Кто-то стоит у двери на кухню. — Кто? — Она сразу насторожилась и забеспокоилась. — Будь осторожна, Тейлор, не открывай! Сейчас всё ещё середина дня. — Солнце скрылось за облаками, — сказала я, пытаясь её успокоить. — Так что не переживай. Вероятно, это просто почтальон, или кто-то вроде него. — Хорошо. — Она слегка успокоилась. — Просто будь осторожной, ты пока не знаешь, кто подложил ту ловушку на земли Виктора. — Кто бы то ни был, он действует подло, — заметила я. — Сомневаюсь, что они придут днем в открытую. В этот момент от дверей кухни снова послышался стук. — Послушай, мне действительно нужно идти, — сказала я Эддисон. — Я перезвоню тебе попозже. Хорошо, соседка? — Хорошо. Просто будь осторожней. — Она послала мне воздушный поцелуй и повесила трубку. Я посмотрела в высокое окошко в дверях, желая, чтобы Виктор сделал глазок. Так как всё, что я смогла разглядеть, — макушка какой-то блондинки. А затем кто бы это ни был постучал снова. — Эй? — раздался нетерпеливый женский голос. — Виктор, дорогой, ты дома? «Виктор, дорогой?» Я уже было решила не открывать двери и подождать, когда нежданный посетитель уйдет, но это обращение привлекло мое внимание. Осторожно, чуть отойдя назад, я открыла дверь и выглянула наружу. На крыльце Виктора стояла миниатюрная девушка лет девятнадцати-двадцати. Медового цвета волосы с пробором посередине были откинуты назад и заплетены в две косы. Пуговицы на белой рубашке едва не отлетали на её пышной груди, а клетчатая плиссированная юбочка доходила лишь до середины бедра. Её пухлые губки покрывал розовый блеск, а в руках она держала тарелку с печеньем. Понятно, что она собралась сыграть в непослушную школьницу. И если это не сработало бы — ой, смотри, печенье! — Привет, — сказала я, нахмурившись. — Чем могу вам помочь? Она окинула меня явно не дружелюбным взглядом. — Да, вы можете позвать Виктора. Мне нужно поговорить с ним. — Мне жаль, его нет, — сказала я, скрестив руки на груди. — Могу я передать ему сообщение? Её хорошенькое личико скривилось от обиды. — Не лгите мне, леди, я знаю, что он здесь. Видела его грузовик, припаркованный возле дома. — Сегодня он уехал на другом грузовике, — пояснила я. — И домой приедет ещё не скоро. — Я вздернула бровь. — Так могу я узнать, кто вы, и что хотели ему передать? — Сначала почему бы тебе не сказать мне, кто ты? И что, черт возьми, делаешь в его доме? — потребовала она ответа. Ладно, я достаточно пообщалась с этим испорченным малолетним отродьем, кем бы она ни была. — Я Тейлор, — представилась я, окинув девицу холодной улыбкой. — Жена Виктора. — Что? — Она отшатнулась, едва не уронив тарелку с печеньем. — Но… это невозможно. Виктор хотел жениться на мне. Настала моя очередь пребывать в шоке. — Извините? Что? — Это правда, леди, он мой. — И она на самом деле зарычала на меня, приоткрыв розовые губки и сверкнув маленькими белыми зубками. — Он предназначенная мне пара. Предназначенная пара? Что, черт возьми, это означает? Был ли Виктор каким-либо образом связан с этой девушкой? — Что ж, мне жаль, — сказала я, пытаясь скрыть собственное замешательство. — Но его здесь нет. Я передам ему, что ты заходила. — И начала закрывать дверь, но не тут то было. — А ну, погоди-ка, черт тебя подери! — Она, казалось, снова обрела уверенность и, оттолкнув меня, ворвалась на кухню без приглашения. — Эй! — запротестовала я, ошеломленная её грубостью. — Это частная территория. Ты не можешь просто так сюда врываться. — Черт! Это я-то не могу! — Она швырнула тарелку с печеньями на столешницу с такой силой, что стекло треснуло, и, уперев руки в бока, стала обходить меня по кругу. — А сейчас, не знаю, кем ты себя возомнила, но выметайся отсюда немедленно. Виктор мой — я его предназначенная пара. И снова это — предназначенная пара. Я ничего не могла с собой поделать и начала беспокоиться. Могла ли быть хоть крупица истины в том, что говорила эта девушка? Виктор женился на мне, у нас временная договоренность, но что если в последствии он мог согласиться на другую помолвку? Я не хотела думать об этом, он казался слишком благородным, слишком простодушным для подобного рода интриг. Но девушка говорила так настойчиво, что я не знала, кому верить. — В таком случае, кто ты? — спросила я. — Виктор ничего мне не рассказывал о том, что у него есть «предназначенная пара». — Я Ли-Энн Уэнрайт, — сказала она таким тоном, будто я должна знать её имя. Я покачала головой: — Извини, не знаю такой. Виктор никогда не упоминал о тебе.