— После чего? — потребовала ответа Эддисон, и я поняла, что произнесла последнюю мысль вслух. — После того, что ему рассказала Селеста, — сказала я. — Что? Что она рассказала? — Она снова съела ложечку десерта. — Она рассказала ему… — Я оттолкнула от себя мороженное, внезапно мой аппетит пропал. — Она рассказала Виктору, что со мной делала — что позволяла делать другим. Она сказала ему, что я её… её личная шлюха. — Я прикрыла глаза рукой. — И это правда, Эддисон, каждое слово. — Ты говоришь так, как будто у тебя был выбор, — гневно возразила она. — Эта сука Селеста заставила тебя, Тейлор! — Знаю, — прошептала я. — Но не хотела, чтобы он узнал это обо мне. Узнал всё то, что случилось со мной в рабстве у Селесты. — О дорогая… — Она сжала рукой мое плечо. — Если Виктор действительно тебя любит, то для него это не будет иметь никакого значения. — Если он действительно меня любит, то почему до сих пор не пришел? — Я бесцельно помешивала соломинкой ярко-зеленую смесь. Сколько лет мне хотелось попробовать хоть одно мороженое «У Бо»? И теперь, когда я могла есть их, до тех пор пока мой язык не позеленеет, весь аппетит пропал. Я хотела лишь Виктора… но, похоже, он не хотел меня. И не то чтобы я его обвиняла в этом. — Не знаю, — ответила Эддисон. — Возможно, он переживает, что ты о нем сейчас думаешь, после того как увидела в какого зверя… — Это его зверь. Часть его, — прорычала я. — Так же как и волк — часть его. — Отлично, это просто отлично, понимаешь, дорогая, — сказала она спокойно. — Просто здорово, что ты так думаешь, но признай, не многие женщины смирятся с тем фактом, что у их мужчины не одно пушистое альтер-эго, а два, и оба они воют на луну. — Меня это не волнует, — ответила я упрямо. — И Виктор знает, я люблю волка, так почему он думает, что мне не понравится его зверь? Конечно, он слегка жуткий, но никогда не пытался навредить мне. Так что, нет, причина не в этом. — Возможно, потому что ты развелась с ним, прежде чем поговорить. — Эддисон ещё раз укусила дессерт и вытерла салфеткой шоколадный соус с подбородка. — Судя по его словам, он очень серьезно отнесся к этим клятвам. И столь ранний разрыв почти уничтожил вас обоих. — Эддисон. — Я взглянула на неё. — Что? О чем ты спрашивала. — Она вздохнула. — Послушай, причин может быть одна или несколько. Я знаю лишь, что если ты с ним не поговоришь, то никогда не узнаешь правды. Позвони ему. — Не могу… он же не позвонил мне. — И что? — Ну, я не хочу звонить первой — это слишком отчаянно, — запротестовала я. — Ты себя слышишь? Ты сильная, независимая женщина — сверхъестественное существо с почти неограниченной физической силой, с огромными магическими способностями, а ведешь себя как старшеклассница, — усмехнулась она. — Прости, — огрызнулась я. — Знаю, что это глупо, но всё так сложно. Не желаю навязываться, если он не хочет меня. — Конечно, он тебя хочет. Он пришел за тобой, хоть и знал, что отправляется в ловушку. Он был уверен, что умрет, и все равно пришел. А ты… — Эддисон указала на меня белой пластиковой ложкой. — Вернулась ради него из мертвых. — Я многого не помню, — нахмурилась я. — Зато Гвендолин отлично всё помнит. Она сказала, что ты уже готова была уйти к свету — и кстати, можешь сказать своим родителям-фанатикам, что вампиры всё-таки могут попасть на небеса. В любом случае ты почти прошла через жемчужные врата, но Гвен заставила тебя вернуться, назвав имя Виктора. — Правда? — спросила я. У меня остались лишь смутные размытые воспоминания о об огромной черной бездне, заполненной извивающимися монстрами, и ужасом от падения… а затем я очнулась в собственном теле. Это всё, что осталось в моей памяти. Эддисон кивнула: — Ты не собиралась возвращаться ко мне, но вернулась ради него. Ты вернулась к Виктору. — Она воткнула ложечку в банановый десерт. — Я больше не могу. Меня сейчас стошнит. — Не знала, что так далеко зашла, — тихо ответила я. — У меня правда остались смутные воспоминания, но я думала, что это просто сны… кошмары. — Это всё было реально, — быстро сказала Эддисон. — Не хотела говорить с тобой об этом, потому что не желала вспоминать, что ты почти шагнула за край… что я почти потеряла тебя. — Она всхлипнула, промокнув глаза бумажной салфеткой. — Эддисон… Она прокашлялась, явно стараясь взять под контроль собственные эмоции. — Не уверена, но вроде бы Гвендолин сильно рисковала ради того, чтобы вернуть тебя назад — судя по всему, для ведьм большое табу вырывать кого-то из объятий смерти. Но она бы не смогла вернуть тебя, если бы ты сама не захотела. И единственная причина, из-за чего ты вернулась… — Виктор, — закончила я за нее шепотом. — Верно. — Она решительно кивнула. — Знаешь, что? Ты права, не звони ему. Я изумленно на неё посмотрела: — Но ты же только что сказала… — Не звони ему — поезжай к нему. Сейчас, сегодня вечером. — Что, просто появиться на его пороге? Я не могу. У меня даже нет приличного оправдания — ты забрала всю мою одежду неделю назад, сразу же после случившегося. — Знаю, с моей стороны это было глупо, — призналась Эддисон. — И ты сказала, что он даже не вышел к тебе, — напомнила я ей. — Ты сказала, что он просто оставил всю мою одежду за дверью в коробке. — Ты забудешь уже наконец об этой одежде? Это всё не имеет значения, потому что у тебя есть ещё один предлог, чтобы заявиться к нему. — Какой? Спросить его о погоде? Возможно, притвориться ветеринаром и попросить осмотреть его волка, — с сарказмом ответила я. — Звучит не так уж плохо, — задумчиво сказала она. — Но нет, я имела в виду кое-что другое. — Она вскочила из-за обеденного стола — я до сих пор жила в её квартире, так как большинство ночей она проводила с Корбином — и скрылась в другой комнате. И через мгновение вернулась с небольшой продолговатой коробочкой в руках. — Что это? — спросила я, с подозрением осматривая коробочку. — Твое идеальное оправдание. — Она открыла коробочку. — Та-дам! У меня в горле застрял комок. Внутри маленькой картонной коробочки лежала нить белого жемчуга, Виктор попросил меня одеть её той ночью, когда мы отправились на сбор стаи. Жемчуг мягко блестел в золотистом свете от верхней лампы. — Они прекрасны, — прошептала я. — Согласна. Их профессионально почистили и укрепили. Видишь, крови нет. — Спасибо. — Я осторожно взяла у нее коробочку. — Виктор попросил тебя одеть их той ночью, потому что любит, — тихо сказала Эддисон. — И честно говоря, Тейлор, не думаю, что с той поры что-то изменилось. Понятия не имею, почему он не звонит и не приходит, на то наверняка есть веская причина. Иди к нему и узнай, в чем дело. — Но что если… — мой голос дрогнул. — Что если он больше… больше не хочет меня? — Тогда, по крайней мере, ты будешь точно знать, — твердо сказала она. — Главное — всё выяснить. Ты не сможешь так дальше жить, дорогая, так или иначе, но тебе нужно узнать правду, чтобы продолжать жить дальше. Я понимала, что она права, и всё же это оказалось самым трудным решением в моей жизни. — Если Виктор меня отвергнет, — вымолвила я. — Если он больше не хочет меня, Эддисон… я не знаю… не знаю, как всё это выдержу. — Если это случится, я буду рядом с тобой, соседка. — Она подошла и обняла меня. — Как всегда, хорошо? — Хорошо, — прошептала я и взяла коробочку с жемчугом. — Ладно, Эддисон, я поеду к нему. И надеюсь, не пожалею об этом. — Не пожалеешь. — Она сильнее сжала меня в объятиях. — Всё будет хорошо, Тейлор. Не знаю как, но всё образуется. — Надеюсь, что ты права, — ответила я, обнимая её. — Боже, я действительно надеюсь, что ты права. Глава 29 Виктор Дверной звонок застал меня врасплох. Я никого не ожидал этой ночью. Черт, вообще больше никого не ожидал. В местной стае я стал изгоем, с людьми, с которыми работал, я тусоваться не мог — они все работали на меня. Кроме того, люди нас не поймут. Совсем не поймут. Разумеется, это, возможно, вернулся альфа стаи Уэйнрайт, чтобы отомстить за смерть Ли-Энн. Я не помнил, как убил её, — и Селесту — осознал всё это, лишь поговорив с Корбином. Ли-Энн сама нарвалась, и всё же я с болью вспоминал о том, что сделал с ней в своей проклятой форме. Другое дело — Селеста. Я обрадовался, что эта сука наконец сдохла, хотел лишь грохнуть её ещё раз и всё запомнить, насладиться самим процессом. Она заслужила всё, что получила, и даже больше. В дверь снова позвонили. Возможно, это имеет какое-то отношение к Селесте? Я предполагал, что осиротевшие после её смерти вампиры могут явится за мной, но почему-то сомневался в этом. На самом деле, если она относилась к ним, как к Тейлор, думаю, они обрадовались свободе… Я быстро отбросил эту мысль, прежде чем она полностью захватила мое сознание, тем самым ухудшив мое состояние сильнее, чем есть сейчас. Я с прошлой недели чертовски сильно скучал по Тейлор, но не мог встретиться с ней лицом к лицу. Наверное, надеялся, что шрам от метки, полученной в ночь полнолуния, заживет или станет менее заметным. Но метка оставалась всё такой же безобразной. Я по-прежнему ездил на работу, и мои сотрудники оказались достаточно умны и ничего не сказали, но всё равно ощущал косые взгляды. Что касается встречи с Тейлор в таком виде… ну, я просто не мог. В дверь позвонили в третий раз. — Отлично, — прорычал я. — Уже иду.