– В этой комнате, по всей видимости, жили два человека, сэр. Посмотрите – вот мужская одежда: брюки, костюмы, галстуки, ботинки. И женская одежда… белье, и туфли тоже. – Констебль слегка покраснел, а Робинсон усмехнулся. Он снял пару брюк и приложил их, примеряя, к облегающему платью. – Думаю, сынок, это более необычный случай. Что-то я тебя раньше не видел. Как твое имя? – Констебль Харрис, сэр. – Кто живет в этом доме и где они все? – Хозяйка дома, сэр, миссис Уизерспун. Ее тошнило, и она прилегла. Девушка из кордебалета, мисс Минтон; она сейчас с пожилой леди. Еще парень, фокусник на арене, настоящее имя – Шеридан. Он внизу, в гостиной. И леди по имени Паркс, актриса, она тоже здесь. А с ними мой напарник, сэр. – Хорошо. А что там за история с крышей? – Сэр, я хотел убедиться, что там не просто кто-то крепко спит. Ну и я вылез на крышу; я и не предполагал, что она такая покатая, да еще и скользкая. И когда я увидел его, я имею в виду – ее, лежащую в крови, я потерял равновесие. А миссис Паркс выскочила на крышу и втащила меня обратно. Она ловкая, как кошка на гладкой крыше… – Понятно. Необычная ловкость для актрисы… – Робинсон посмотрел на смутившегося Харриса. Что-то он недоговаривал старшему по званию. В конце концов Томми Харрис, преодолевая себя, сказал: – Я узнал ее, сэр. Она та женщина, что убила своего мужа в цирке десять лет назад. Ее имя было… – Ох, и правда. Миссис Фанточини. Они ее выпустили? Я помню это дело. Муж ее бил, изменял ей, украл ее серьги и проиграл… Отвратительно. Потом он еще предложил ей пополнять их бюджет, подрабатывая недостойным образом. Неудивительно, что она смазала его трапецию. Я ходил посмотреть на ее выступления, когда дети были маленькие. Грациозная, как птичка, она так кувыркалась в воздухе! Гм… И она без труда прошла по этой опасной крыше? – Да, сэр. Робинсон вернул на место одежду и начал осматривать окно. Оно было открыто. – Когда ты заглядывал внутрь, окно было открыто? – спросил он. – Да, сэр. – Никакой пыли на подоконнике. Хозяйка содержит дом в чистоте. А жаль. Ни пятнышка. Никакого признака, что что-то проникло внутрь. Или кто-то. Доктор? – Да. Что там? – Женщина могла нанести такой удар? Маленький доктор сдвинул очки на лоб и посмотрел пристально. – Это должна быть необыкновенная женщина. Такой удар быка свалит. – Да, но женщина, о которой я подумал, необыкновенная, – ответил инспектор по уголовным делам Робинсон. – Пошли, констебль. Я хочу видеть миссис Паркс. Он оставил полицейского врача заполнять свидетельство и пошел по коридору. Констебль Харрис потянул его за рукав. У лестницы инспектор обернулся. – Что, констебль? – Сэр… Миссис Паркс… – Да, что по поводу миссис Паркс? – Сэр, она спасла мне жизнь. – Да, – ответил инспектор по уголовным делам Робинсон и стал спускаться по ступеням. – Так оно и есть. В питейном заведении под названием «Голубой бриллиант», что подальше на Брансвик-стрит, мистер Альберт Эллис мрачным взглядом оценивал политическую ситуацию. Его сотрудники нервничали. Самих чертей в аду охватывала дрожь, когда босс ребят Фицроя оценивал политическую ситуацию. Мистер Эллис был маленький темноволосый человечек, одетый в голубой костюм. Его отличительным признаком, как и было указано в отчетах по уголовным делам сержанта Гроссмита, был крысиный оскал. Прекрасно осведомленный о столь резко бросающемся в глаза украшении, мистер Эллис никогда не улыбался. Оптовик Луис, торговец сомнительными товарами, посмотрел на Бешеного Дылду, чье настоящее имя было Януш и который запросто мог сгибать голыми руками листовой металл. Бешеный Дылда посмотрел на мистера Эллиса, так как смотреть и ждать чего-либо вразумительного от сидевшего рядом с ним на скамье Циклона Фрэдди не имело смысла. Всем было известно, что с тех пор, как Фрэдди завершил свою карьеру борца на ринге, нокаутировав местного констебля, он уже не был таким сообразительным, как раньше. Впрочем, и до того сообразительностью он не отличался. Отличался он склонностью принимать за оскорбление любой взгляд в свою сторону. А потому ни один здравомыслящий человек не хотел до этого доводить. – В чем проблема, босс? – спросил Луис. – Проблема есть. Бранниз заходят на нашу территорию. Они украли выручку на обувной фабрике. Только что имел об этом разговор. Это ребята Черного Блейка. А закрытую информацию они получили от этой суки Милашки Ирис. Оптовик Луис кивнул. Остальные сидели, ожидая распоряжений. Альберт Эллис прицелился и выстрелил в своих людей как снайпер. – Мы не можем этого допустить. Не правда ли? – Он поднял глаза. – Так что, можем или нет? – Нет, босс, – ответил Оптовик Луис. Ему вторило эхо голосов. – Но мы связаны по рукам, – добавил Луис. – И все из-за того, что Джонси свалил. Когда вы ждете его назад, босс? – Когда работа будет сделана. Может, через пару месяцев. Это к делу не относится, Луис. Мы расправимся с Бранниз одной левой. Нужно что-то придумать, – добавил он медленно. – У меня есть идея. Элси Ящерица еще не ушла? Глава 3 И я, состарившаяся, куда полечу я, замерзшая в зимнюю стужу пчела… Смертью захваченная в рабство, что уж форму надгробного камня мне придает. Эврипид. Троянки Миссис Амелия Паркс и мистер Роберт Шеридан неловко сидели на краешке софы из конского волоса в шикарной гостиной миссис Уизерспун. Фокусник отрабатывал трюки. Оставленный следить за парой, констебль наблюдал как завороженный за тем, как обычная монетка блестела и внезапно исчезла в длинных пальцах фокусника. Казалось, сама комната пропиталась усталостью. Миссис Паркс вся собралась: ноги вместе, спина прямая, глаза уставились в одну точку на полу. – Ууупс, цветочек! – пробормотал мистер Шеридан. – И извлек яйцо из уха констебля. Фокусник был довольно высокий, с овальным лицом и начальными признаками второго подбородка. Волосы темные, как вакса, и темно-карие глаза. Бледный, с длинными красивыми руками, он создавал ощущение стиля и изящества. Даже после убийства, причинившего боль ему лично, он такой новенький и аккуратненький, будто прямо из магазина, подумала миссис Паркс, и это не укладывалось у нее в голове. Она отдавала себе отчет, что ее пребывание на крыше сказалось на состоянии ее чулок и что волосы у нее стоят дыбом. В душе она панически боялась представителей закона и полицейских. Даже спокойный, нейтральный голос инспектора по уголовным делам, раздававшийся из-за двери, приводил ее в такой ужас, что она боялась упасть. Она вся дрожала. – Слушайте, миссис Паркс, с вами все в порядке? – спросил мистер Шеридан. – Нет, я не в порядке, – бросила она. – В доме произошло убийство. И это может испортить спокойное мирное воскресенье. И мне нравился мистер Кристофер. – Что же теперь, посыпать голову пеплом? – сказал уязвленный мистер Шеридан. – Вы знаете, как долго я ее любил, сам не в себе от мысли, что она мертва… моя прекрасная Кристина. Вот, у меня даже этот простой фокус смазался. Руки дрожат. Долго они еще собираются нас здесь держать? – Пока не будут готовы с нами разговаривать. – Вы белы, как простыня, миссис Паркс. Не хотите прилечь? – Нет, я в порядке, мистер Шеридан. – Но вы так выглядите… – сказал он. – Вы уверены, что… – Бога ради, оставьте меня в покое! – голос миссис Паркс поднялся на опасную высоту. Мистер Шеридан отодвинулся и пересел на стул около двери. Он боялся истеричных женщин. Глаза миссис Паркс блестели, и она судорожно вцепилась в подлокотник. Стоявший у двери констебль мягко сказал: – Уже недолго, мисс. Я слышу, они спускаются по лестнице. А потом я попрошу ту слабоумную служанку приготовить вам чай. – Кто ведет дело? – Инспектор по уголовным делам Робинсон, мисс. По всей видимости, имя ничего не сказало миссис Паркс. Она еще сильнее вцепилась в подлокотник. – Что они делают, констебль? – Обыскивают дом, мисс. Ищут орудие убийства. – Орудие? – едва выдавила она из себя сквозь онемевшие губы. – Да, мисс. Нож. – Понимаю. В холле послышались шаги, и дверь открылась. В нее заглянул Томми Харрис. – Мистер Шеридан, – сказал он. – Инспектор по уголовным делам хочет вас видеть. Здравствуйте, миссис Паркс. Я принес вам чай. Приставленный к ним констебль вывел мистера Шеридана из комнаты. Констебль Харрис подал миссис Паркс чашку крепкого сладкого чая и сказал: