Грифон ухмыляется, но прежде чем он успевает открыть рот и испортить меня еще больше, твердое тело проскальзывает между кроватью и сиденьем, в крошечное пространство, и Норт огрызается: — Она все еще выздоравливает. Прекрати это, прежде чем скажешь что-то, о чем пожалеешь. Убирайся отсюда. Иди. Грифон уходит без лишних слов, захлопнув дверь чуть сильнее, чем нужно, и я закатываю глаза от этого звука. Норт не двигается. Он просто стоит там спиной ко мне и упираясь ногами в кровать, словно ожидая, что Грифон снова ворвется сюда для второго раунда. Это заставляет меня чувствовать себя абсолютной дрянью. — Прости, я думала, что ты будешь неразумным. Он издает презрительный звук. — Я заслужил это. Я сказал твоим узам, что верну твое доверие, и теперь я говорю это и тебе. Я не питаю иллюзий, что Связь с тобой была волшебным лекарством, мне потребуется некоторое время, чтобы доказать тебе свою правоту. Грифон… он чувствует себя виноватым. Это заставляет его выходить из себя, и он будет потом страдать из-за этого. Я пытался остановить его, чтобы он не копал себе могилу. Я хмурюсь и откидываюсь на спинку кровати, усталость все еще закрадывается в мое тело, хотя я почти не бодрствовала. Может быть, я не прошла фазу вечного сна, как мы надеялись. — В чем он должен быть виноват? Господи, у него комплекс спасителя, не так ли? Типично. Норт аккуратно закатывает рукава, а затем начинает расстегивать несколько верхних пуговиц, обнажая загорелую и гладкую кожу. Он чертовски дразнит, и слава Богу, что Грифона больше нет здесь, чтобы читать все грязные мысли, проносящиеся в моей голове, потому что я готова снова и снова раскинуться на кровати для него. — Он чувствует себя виноватым, потому что ему впервые пришлось задуматься о выборе между своей семьей и своей Привязанной. Если бы ему пришлось выбирать между спасением вас двоих… Ему никогда не приходилось думать об этом раньше, и, как большинство мужчин в его положении, он всегда полагал, что сможет предотвратить возможность выбора. То, что ты побежала за Кайри, заставило его понять, что он предпочел бы, чтобы ты была в безопасности здесь. Это не было таким уж ужасным, пока она не рассказала ему о Бруте, спасшем ее в душевой. Если бы тебя там не было, на нее бы напали. Это немного пресекает мои грязные мысли. — Ну, это просто глупо. Зачем беспокоиться о «что-если» и выдуманных сценариях, когда есть только одна ситуация, которая действительно произошла? Мы в порядке. Кайри в безопасности, а мне просто… мне нужно еще немного отдохнуть, но я в порядке. Он проводит рукой по моей ноге, приподняв бровь. — Ты была сильно ранена. Была намного ближе к смерти, чем кто-либо из нас когда-либо хотел думать. Я закатываю глаза. Мужчины. Связные. Привязанные мужчины с головой в заднице. Список можно продолжать. Честно говоря, моя жизнь больше никогда не будет беззаботной, и это не связано с преследующим меня Сопротивлением, а связано с пятью горячими мужчинами, которым суждено быть связанными со мной на всю жизнь. Норт обходит кровать, запихивает бумаги в папку и выключает лампу на той стороне комнаты. — Тебе нужно что-нибудь еще? Голодна, хочешь пить? Если ты хочешь еще раз принять душ, меня можно убедить. Я не могу справиться с заботливым и внимательным Нортом Дрейвеном. Властным и повелевающим Нортом, конечно. Засранцем Нортом? Не мой любимый, но я с ним разобралась. А этот? Не-а. Я определенно могла бы принять с ним еще один душ и провести третий раунд игр с его тенями, но туман в моей голове все еще не рассеялся. — Думаю, мне нужно больше отдыхать, но мне надоело валяться без дела. Почему бы тебе не поставить здесь телевизор, чтобы я могла отвлечься на что-нибудь глупое? Он смотрит на меня, драматично распростертую на кровати, а затем возвращается, чтобы нажать кнопку под мраморной крышкой очень роскошной прикроватной тумбочки. Конец кровати открывается, и из ниоткуда медленно поднимается телевизор. — У тебя слишком много денег. Серьезно, это смешно! Почему бы просто не повесить его на стену, как во всех остальных спальнях? Норт пожимает плечами и начинает тщательно снимать свой костюм, решительно отвлекая меня от моего возмущения. — Это испортило бы комнату. Кроме того, забавно наблюдать, как ты бесишься из-за простых вещей. Глава 13 Оли Я засыпаю за просмотром самого скучного документального фильма в мире, потому что Норт отказывается смотреть со мной дрянное реалити-шоу. Я предложила это только для того, чтобы проверить, как далеко могу зайти в его доброте. Его ответная реакция на то, что старик твердит о вырубке лесов, была жестокой. Я просыпаюсь спустя несколько часов в полной темноте, и сначала мне кажется, что я, сама того не желая, прыгнула в сознание другого моего Связного. Мне требуется минута, чтобы понять, что я не сплю, что на моей спине лежит теплое тело, руки блуждают по мне, а твердый член трется о мою задницу. Странно ли, что я уже могу сказать, кто из моих Привязанных это? Потому что это точно Грифон. То, как он двигается, для Норта — как ночь и день. Моему мозгу требуется немного больше времени, чтобы осознать происходящее, поэтому вместо того, чтобы указать ему на то, что это чужая кровать, и он точно не может так дразнить меня, я выгибаюсь назад, наслаждаясь тем, как он хрипит, когда моя задница насаживается на его член. Затем его пальцы проникают в переднюю часть шелковистых пижамных шорт, в которые меня одел Норт, и погружаются прямо в мою киску, не проверяя, мокрая я или нет. А с меня, между прочим, капает. Похоже, мои узы считают, что просто находиться рядом со своим Привязанным — достаточный афродизиак. Я нахожу себя постоянно готовой к любому из них, что, похоже, станет для меня проблемой. Я не могу провести всю свою жизнь, задыхаясь по этим мужчинам. Мне снова нужна самостоятельность, черт возьми. — Не думай об этом, — бормочет он, и прежде чем я успеваю наброситься на него и указать, как это чертовски невозможно, он снова целует меня, пока мои узы не заливают мою голову песнопениями «да, да, да», как и подобает нуждающейся сучке. Если он хочет снять меня перед Нортом в качестве своего рода извинения, я думаю, это нормально. Не похоже, что они оба не видели, как я кончаю, и не слышали звуков, которые я издаю. Сейчас достаточно темно, чтобы ни один из них не смог разглядеть, в каком я состоянии. Я позволяю ему говорить все, что ему нужно, так, как он поклоняется моему телу. Возможно, это не очень хорошо, и я не должна упускать это из виду в будущем, потому что это я выхожу против пяти сильных мужчин, альфа-самцов. Они пройдут по мне, если я им позволю, но сегодня я все еще восстанавливаюсь после всплеска энергии, и мне просто хочется что-то почувствовать. Я просто хочу почувствовать, как сильно нужна моему Привязанному. Поэтому я позволяю ему целовать меня, пока не забываю, где мы находимся и кто еще здесь. Я забываю свое собственное чертово имя и позволяю нашим узам подняться на поверхность, чтобы снова быть друг с другом. Где-то на задворках сознания мне приходит в голову мысль, которую я должна обдумать позже, что это ощущение отличается от того, когда мои узы были связаны с узами Норта. Но в тот момент, когда я думаю о чем-то, что может вырвать меня из этого момента, Грифон все меняет: темп, позу или то, как далеко вниз по моему телу проникают его руки. Когда он переворачивает меня, чтобы начать целовать спину, я вынуждена вернуться в настоящее и осознать, что в этой постели есть третий человек. Я не должна так сильно наслаждаться тем, что Норт смотрит на мое тело, наблюдает за всем, что делает Грифон, но когда наши взгляды сталкиваются, с моих губ срывается хныканье от вспышки тепла, которую я там обнаруживаю. Он наслаждается шоу, которое мы устраиваем для него, в нем нет ни капли ревности, вместо этого в нем нарастает потребность. Потребность в том, чтобы я тоже была под ним. Грифон двигает нас обоих, как раз настолько, чтобы он мог посмотреть на выражение моего лица, и его глаза сверкают, когда он ухмыляется. — Хочешь, чтобы за тобой наблюдали? Хочешь, чтобы он видел, как ты кончаешь на мой член, стекаешь по моим ногам и кричишь мое имя, детка? Я думал, что расширяю твои границы, но тебе это нужно… Не так ли, Привязанная? Мои глаза закатываются на затылок, а его губы обхватывают мочку моего уха, его зубы острые, когда они натягивают ее, и если это то, как я умру, то я с радостью уйду. — Не надо так драматизировать, Привязанная. Как будто мы когда-нибудь позволим тебе снова покинуть нас. С этого момента с тобой всегда будет один из нас. Блядь. Мне действительно нужно выяснить, как, черт возьми, держать его подальше от моей головы, но когда его пальцы снова скользнули в переднюю часть моих шелковистых шорт для сна, это уже не кажется таким уж приоритетным. Темнота в комнате усиливается, углубляется и становится живым существом, и я откидываю голову назад, чтобы наблюдать за изменениями в Норте, когда его узы заполняют комнату. Я уже зависима от этого, зависима от того, что его похоть и потребность, заметно омрачающие комнату, заставляют меня чувствовать. Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, Грифон снова меняет позицию, сдвигает шелковистые шорты вниз и нависает надо мной, снимая их с моих ног. Он наклоняется и покусывает нежную кожу моего живота, где верх задрался, пока я не извиваюсь под его весом. Я хочу еще. Мне повезло, потому что и они тоже. Ни один из них не останавливается, чтобы подумать о презервативах или контроле над рождаемостью, что мне чертовски необходимо выяснить для себя, иначе у нас появится совершенно новая проблема, и когда Грифон подтягивает мои ноги немного выше, чтобы доставить меня туда, куда он хочет, я улыбаюсь ему. Это моя любимая часть, растяжение и давление его большого члена, заполняющего меня. Это похоже на гребаный рай. Мы оба стонем, когда он входит в меня. Один из черных усиков ловит мое бедро и широко раздвигает ноги, чтобы Норт мог видеть лучше, видеть каждый толчок Грифона в мою капающую киску, и его глаза становятся черными. Бедра Грифона слегка подрагивают, но когда глаза Норта встречаются с моими, я не беспокоюсь о том, что его узы выйдут на сцену. Не после его заявления, сделанного мне ранее. Я хочу их так же сильно, как и человека, внутри которого они живут. Узы не выглядят злыми или ревнивыми, они выглядят голодными, пока ждут своей очереди обладать мной. Больше, больше, больше. Его пальцы проникают между моих губ, поглаживая мой язык. Я никогда раньше никому не отсасывала, но сейчас, кажется, самое время начать. — Хорошая девочка. Хорошая, блядь, девочка с этой красивой киской. Это доводит меня до предела, и я содрогаюсь от оргазма из-за его похабного рта, его губы касаются изгиба моего уха, когда он шепчет мне чистую грязь. Я так и умру. Пятеро из них делают это со мной? Я этого не переживу. Я хнычу, когда Грифон перемещает меня, располагая так, что я оказываюсь на руках и коленях между ними, и стону, когда он снова толкается в меня. Узы Норта гладят мои волосы, убирая их с лица, его пальцы нежны, пока он не берет их в кулак и не откидывает мою голову назад, чтобы я посмотрела на него. В черные пустоты его глаз так приятно смотреть, так легко потеряться в их глубине, и моя киска инстинктивно сжимается вокруг Грифона. Я хочу кончить снова. Я хочу взять его в горло и попробовать его на вкус; я хочу проглотить все до последней капли его спермы и… — Если ты не трахнешь ее горло прямо сейчас, она кончит без тебя, даже не думая об этом, так что поторопись, блядь, пока не пропустил. Узы Норта улыбаются мне, темные и опасные, его глаза все еще мрак, неестественные пустоты, и он сжимает себя в кулак, чтобы направить свой член между моих губ. Наверное, лучше всего делать это в первый раз с моим Привязанным, которому нравится все контролировать, потому что он направляет каждое мое движение. Когда он, наконец, отпускает свой член, чтобы качнуть бедрами дальше во влажный жар моего рта, он властно сжимает мою челюсть. Даже его узы относятся ко мне с отчаянным видом обладания, что заставляет меня хныкать вокруг его члена. Руки Грифона крепко обхватывают мои бедра, удерживая меня неподвижно, пока он входит в меня, так что все, что мне нужно делать, это сосредоточиться на том, чтобы не использовать свои зубы и не испортить всю эту чертову ночь. Моя челюсть немного болит от того, насколько широким должен быть мой рот, чтобы вместить член Норта, но звуки, которые он издает, заставляют меня хотеть большего, быть больше, только чтобы доставить ему удовольствие. Я хочу, чтобы он хотел этого так же сильно, как и я. И я думаю, что он хочет. Он ведет себя так, будто так и есть, и берет от меня все, что хочет, без вопросов. Он продвигается все дальше и дальше, проверяя мои пределы, а затем раздвигая их для меня, пока мне не приходится концентрироваться на своем дыхании, когда я глубоко вдыхаю его, как и хотела. Я думала, что мне понадобится больше времени, чтобы овладеть этим навыком, но Норт точно знает, как направить меня, чтобы я дала ему то, что он хочет. Его пальцы сжимают мою челюсть в предупреждении прямо перед тем, как он врезается в меня в последний раз, кончая с ревом в мое горло так, что у меня не остается выбора, кроме как проглотить все, что он мне дает. Когда мое горло сжимается, его член проникает еще глубже, и мой нос мягко ударяется о его лобок. Я не думала, что это возможно — вогнать его до конца, но я сделала это. В тот момент, когда узы ослабевают, рука Грифона обвивается вокруг моей груди и тянет меня вверх, пока я не оказываюсь на коленях перед ним, его член все еще погружен внутрь меня. Он кусает меня за плечо и кончает, его бедра продолжают двигаться внутри меня, и я кончаю вместе с ним в последний раз. Это почти больно, моя киска такая чувствительная, и я хнычу, когда он выходит. Он хватает свою футболку с кровати, чтобы привести меня в порядок, вытирает свою сперму с моих ног, а затем осторожно перемещает меня, чтобы я снова легла между ними обоими. Узы Норта внимательно смотрят на нас обоих, все еще обнаженных и полутвердых, и я мягко улыбаюсь им. Я не уверена, что смогу выдержать больше, но я определенно не против отсосать ему снова, если он этого хочет. Он наклоняется ко мне, не обращая внимания на то, как внимательно за ним наблюдает Грифон, и его пальцы осторожно проводят по моему лицу, прежде чем он целует меня, глубоко и уверенно, словно гонится за вкусом самого себя. Это горячо, как блядь, и мои руки погружаются в его волосы, когда я целую его в ответ с таким пылом, на какой только способна после того, как они оба выебали меня до полусмерти. Я чувствую момент, когда узы ускользают и оставляют Норта позади, но он не отрывается от моих губ, пока не сделает свой ход. Я вздыхаю, когда он, наконец, отстраняется, вытягиваясь рядом со мной и закидывая руку за голову. В течение одного блаженного момента между нами троими царит тишина, я полностью довольна, а затем Норт и его большой, властный рот все разрушают. — Вставай и иди в ванную.