ПАТРИЦИЯ: Он заставил ее опуститься перед ним на колени. А потом сказал, что она должна делать то, что он потребует. Сказал, давай действуй, я знаю, тебе этого самой хочется. А я смотрела. Стояла у стены и смотрела. Она сделала все, что он требовал, и я думала, что после этого он нас отпустит. А он вдруг начал бить ее ножом… это… это было так жутко… Он снова и снова бил ее ножом, а я стояла, смотрела и не могла поверить своим глазам, не могла поверить в реальность происходящего, что он творит такое с ней… И я знала, что будет дальше, я знала, что он заставит меня проделать то же, что и Мюриэль, сперва пообещает, что меня не тронет, а потом все равно изрежет… Я поняла, что мне надо бежать, но почему-то не могла сдвинуться с места. Стояла как вкопанная и смотрела, как он творит с Мюриэль такое… А потом он… КАРЕЛЛА: Патриция, вам вовсе не обязательно… ПАТРИЦИЯ: Нет, я хочу вам рассказать как все было. Он повернулся ко мне и сказал: «Теперь твоя очередь», и сперва я подумала, что он решил проделать со мной все то же самое, что и с Мюриэль, а потом до меня дошло, что он собирается меня убить. Он пошел ко мне с ножом в руке, он целился им мне прямо в лицо. Я выставила руку, чтобы защититься, и отмахнулась, знаете, вот так, чтобы уберечь лицо, и он ударил меня ножом по ладони. Я выставила другую руку, а он все пытался прижать меня к стене и бил ножом по рукам. Кончиком ножа он разрезал мне платье. Тут я вспомнила, что он сотворил с грудями Мюриэль, и заорала что есть мочи. Только меня все равно никто не слышал – в округе ни души, весь микрорайон выделили под стройку. Именно в тот момент я и пропустила удар ножа, видите – располосовал мне лицо под глазом. Не знаю, как мне удалось вырваться. Наверное, двинула его ногой. Помнится, когда я выбегала из дома, он стонал, скорчившись на полу, так что, скорее всего, я ему ногой заехала. Потом услышала, как он завопил за моей спиной, услышала, как он бежит вслед за мной вниз по ступенькам крыльца. Я знала, что если он меня догонит, то убьет, как Мюриэль. Я пыталась сообразить, что мне делать. И подумала, что если побегу домой, то он может меня настичь либо на лестнице, либо в коридоре – дело в том, что мы живем на третьем этаже. Но если я побегу к полицейскому участку и если успею до него добраться, то вокруг будут полицейские и он не сможет причинить мне зла. Поэтому я и побежала к участку. КЛИНГ: Он гнался за вами? ПАТРИЦИЯ: Не знаю. Думаю, да. Знаете, в двух кварталах от участка я поскользнулась и упала. В этот момент за мной вроде уже никто не гнался. Наверное, он махнул на меня рукой. Вы его поймаете? Допросив Патрицию, Карелла и Клинг спустились в морг, где встретились с врачом, который изложил им предварительные результаты осмотра тела убитой. Несмотря на то что в ходе нападения преступник нанес девушке множество увечий, смертельным, по мнению доктора, скорее всего, стало проникающее резаное ранение, протянувшееся от шеи до плеча, – шестнадцать с половиной сантиметров в длину и три сантиметра в глубину. В результате этого удара преступник полностью перерезал жертве левую общую сонную артерию и яремную внутреннюю вену, одновременно повредив левую долю щитовидной железы и переднюю долю трахеи. С точки зрения врача, смерть наступила в результате обширной кровопотери, усугубленной воздушной эмболией и попаданием крови в дыхательные пути. Врач пояснил, что всякий раз, когда необходимо установить факт изнасилования жертвы перед убийством, проводится осмотр половых органов на предмет наличия повреждений, следов крови, семени, а также посторонних объектов вроде волос нападавшего. Исследование тела не выявило следов спермы ни на одежде девушки, ни в области влагалища, ни в заднем проходе, ни в желудочно-кишечном тракте. Впрочем, отсутствие волос и следов семени нападавшего вовсе не исключало факт изнасилования. Одна из ран, нанесенных девушке, вполне могла иметь сексуальную подоплеку. Эта рана привела к обширному кровотечению и вполне могла стать причиной смерти. Речь шла о разрыве стенки влагалища, который произошел из-за введения в область таза острого предмета, вероятнее всего орудия убийства, и последовавшего за этим рассечения левой подвздошной артерии. Тут врач попросил у детективов дозволения высказать свое мнение, выходящее за пределы его специализации – патологии и токсикологии. Когда полицейские с большим интересом попросили доктора продолжать, он заявил, что, скорее всего, детективы имеют дело с убийцей-садистом, который способен получить сексуальное удовлетворение лишь одним способом – лишая своих жертв жизни. При этом врач тут же отметил, что поскольку он не психиатр, то это лишь его частное мнение. Поблагодарив его, детективы отправились в заброшенный дом на углу Хардинг-авеню и Четырнадцатой улицы. II Поскольку с официальной точки зрения расследованием убийства предстояло заняться Карелле, то он, возглавив следствие по этому делу, сразу связался с дежурным сержантом и попросил его поставить в известность о случившемся целый ряд лиц, чья деятельность связана с охраной правопорядка. Так полагалось делать всякий раз, когда происходило убийство. Дежурный сержант немедленно принялся за работу. Сперва он позвонил начальнику отдела судебной экспертизы, потом в межведомственный отдел, чтобы сообщить номер протокола судмедэкспертизы, затем – заведующему следственным отделом восемьдесят седьмого участка лейтенанту Бернсу, а также самому начальнику участка капитану Фрику, чтобы уведомить их о начале расследования по делу об убийстве. Затем он связался с начальником окружного следственного управления, убойным отделом главка, полицейской лабораторией, фотолабораторией и отделом дактилоскопии. Если бы преступник пустил в ход огнестрельное оружие, сержанту также пришлось бы позвонить в отдел баллистической экспертизы. Кроме того, в случае задержания преступника сержант был готов в любой момент связаться с окружной прокуратурой, чтобы запросить их представителя вместе со стенографом. Ну и само собой, он позвонил жене, предупредив ее, что работы у него по горло и он может припоздниться. Еще раньше на месте преступления Стив Карелла попросил полицейского фотографа сделать снимки на «Полароид», чтобы сразу иметь на руках фотокарточки, а труп немедля отправить в больничный морг на вскрытие. Поскольку заброшенное здание было обесточено, Стивен заказал в отделе быстрого реагирования мощные осветители-прожекторы. К тому моменту, когда за телом приехала скорая, прожекторы уже успели установить и подключить, подъезд дома – оцепить, а также развесить таблички «Место преступления» и «Не курить». Запрет на курение не имел никакого отношения к заботе о здоровье. Окурки с места преступления нередко становились ценными уликами, и потому детективу, расследующему преступление, не хотелось впоследствии ломать голову, какой из окурков оставил злоумышленник, а какой – законопослушный гражданин. Карелла лично сделал карандашом зарисовку места преступления, после чего с одним из техников-лаборантов принялся искать (а) орудие преступления, (б) следы присутствия убийцы, оставленные им до, во время или после преступления, как то: волосы, одежда, пятна различного происхождения, следы мочи или кала. Одновременно с этим Стивен велел специалисту из дактилоскопического отдела со всей тщательностью обследовать подъезд на предмет наличия отпечатков пальцев или следов обуви, чтобы потом сравнить их с отпечатками покойной девушки. Пока в глаза бросался лишь один гигантский отпечаток ботинка сорок пятого размера, оставленный патрульным Шанаханом в липкой луже крови. Карелла уехал в больницу со спокойной душой – он знал: на месте преступления осталась целая команда высококвалифицированных профессионалов, занятая скрупулезным поиском улик, способных вывести на убийцу. В тот момент Стивен еще не знал, что имеется свидетель убийства – Патриция Лоури, которая может опознать преступника. И вот теперь Стивен в компании Клинга и техника-лаборанта решил пройти от заброшенного дома, в котором погибла Мюриэль, до полицейского участка, проследовав тем же маршрутом, что и спасшаяся бегством Патриция. Карелла не рассчитывал обнаружить следы крови: если они и были, то их уже давно смыл дождь. Поиски туфель и сумочки Патриции его тоже не особенно занимали. В участок девушка прибежала босой и с пустыми, залитыми кровью руками. Либо она потеряла сумочку и туфли, пока бежала, либо избавилась от них намеренно. Впрочем, все это было не так уж и важно. В первую очередь Кареллу интересовало орудие убийства. Если преступник действительно гнался за Патрицией от заброшенного дома, значит, во время погони он должен был держать нож в руке. Вполне вероятно, что потом, сдавшись, он выбросил нож где-то по дороге. Одна из атласных туфелек Патриции отыскалась на расстоянии в полквартала от заброшенного здания. Кроме следов грязи, на ней ничего не было. Пройдя еще немного, полицейские обнаружили и вторую туфлю. На этой, возле высокого каблука, сохранились следы крови. Карелла, Клинг и техник принялись обсуждать, что бы это могло значить, и в результате пришли к выводу, что первая туфля слетела с ноги Патриции случайно, после чего девушка, проковыляв метров десять – пятнадцать, уже намеренно скинула вторую туфлю. В трех кварталах от места обнаружения второй туфли детективы наткнулись на сумочку Патриции, тоже со следами крови. Длинная и узкая сумочка – двадцать пять сантиметров в длину и десять сантиметров в ширину, была обтянута синим сатином – под цвет туфель на высоком каблуке. Внутри нее обнаружились пачка сигарет, зажигалка, расческа, кошелечек для мелочи, а в нем – 63 цента, четыре жетона на метро, а также бумажник с семнадцатью долларами и фотографией стройного темноглазого и темноволосого молодого человека. Нож, оборвавший жизнь Мюриэль Старк, они так и не нашли. Однако в пяти кварталах от дома, где ее убили, они обнаружили мужчину, спящего на пороге китайской прачечной. Он был одет в темный костюм и белую рубашку без галстука. Волосы незнакомца были каштановыми, а на белой рубахе виднелось нечто, весьма напоминавшее пятна крови. – Эй, просыпайся! – обратился к нему Карелла. – Пошел вон, – буркнул мужчина. – Слышь, ты, – с настойчивостью в голосе проговорил Стив, – давай вставай. Клинг посветил фонариком в лицо незнакомцу. Мужчина приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Однако детективам вполне хватило этого короткого момента, чтобы заметить, что глаза мужчины голубого цвета. По словам Патриции Лоури, преступник был темноволосым мужчиной с голубыми глазами. – Чё вам вообще надо, а? – недовольно склонил голову набок мужчина и чуть приоткрыл глаза. – Что ты здесь делаешь? – строго спросил Карелла. – Уснуть пытаюсь, – ответил незнакомец. – А на рубахе у тебя что? – вступил в разговор Клинг. – Где? Ты вообще о чем? – Да вот. – Берт ткнул пальцем. – Это что, кровь? – Это? – Мужчина опустил взгляд на рубаху. – А-а-а… Ну да, кровь. А вам вообще чё надо? – Мы из полиции, – коротко произнес Карелла и показал удостоверение. – Вот черт, – поморщился незнакомец. – Как тебя зовут? – Льюис Салли. – Фамилию по буквам! – приказал Клинг. – С-а-л-л-и. С двумя «л», – послушно ответил мужчина. – Что ты здесь делаешь? Ночь на дворе. – Я же сказал – пытаюсь уснуть. – Откуда кровь на рубахе? – Подрался, – буркнул Льюис. – Где? – строго спросил Карелла. – В кабаке. – Салли не отличался многословием. – И давно ты здесь валяешься? – поинтересовался Стив. – Понятия не имею. Сколько сейчас времени? – Начало третьего, – подсказал Берт. – Вообще не представляю. – Льюис покачал головой. – А подрался когда? – вздохнул Карелла. – Где-то в десять тридцать. Может, в одиннадцать. Сигаретки не найдется? У кого-нибудь есть закурить? – Салли обвел взглядом окруживших его мужчин. – Держи. – Техник протянул ему пачку. – Вот спасибо. – Льюис вытряхнул сигарету из пачки и закурил. Детективы молча смотрели на него. Салли вернул пачку технику. – Значит, ты был в кабаке и там подрался. Так? – спросил Стив. – Ага, – кивнул Салли, – врезал одному мужику по носу. – И он заляпал тебе кровью рубаху, – продолжил за него Клинг. – Точно, – согласился Льюис. – Свидетели драки есть? – Не-а, – помотал головой Салли, – вообще никого. – И как же так получилось? – удивился Карелла. – Что, в кабаке больше никого не было? – Нет, в кабаке народ был. Просто подрались мы не в самом кабаке, а снаружи, – пояснил Салли. – Получается, драки никто не видел, свидетелей нет, – протянул Берт. – Точно, нет. – Салли выдохнул струйку табачного дыма. – Ну, если не считать того мужика, с которым я дрался. – И как же его звали? – Понятия не имею, – фыркнул Льюис. – То есть ты подрался с человеком, которого даже не знаешь по имени? – хмыкнул Стивен. – Ну да, – пожал плечами Салли. – А что тут такого? Он выпивал, я выпивал, мы повздорили, слово за слово – вот он и предложил мне выйти разобраться. – Свидетели вашей ссоры есть? – Не знаю. – Кто-нибудь видел, как ты с ним выходил на улицу? – прищурился Клинг. – То же самое – не имею ни малейшего представления.