– Прогнила ваша законность. Потому и социализм накрылся, – ухмыльнулся Скат. – Из-за таких, как ты, и накрылся. – Из-за таких, как я. Наглых и быстрых. – И вас таких много? – скорее у себя, чем у Ската, спросил Кузовиков. – Всех не пересажаете. – Да, всех тараканов не пересажать… Но может, с ними можно договориться?.. Может, тараканы будут гадить на чужой кухне? – Не понял. – Москва большая… – понизил голос подполковник. – А Битово – городок маленький. У нас тут все на виду. Вы вот подрались у рынка, весь город говорит. Деньги вымогают – все об этом знают… – Ни у кого ничего мы не вымогаем. – Делайте что хотите, но не на моей земле. Здесь должна быть тишь да гладь. – Не понимаю. – В Битове не должно быть никаких драк. И коммерсантов… – Кузовиков запнулся. Похоже, он понимал, что Скат не оставит бизнес в покое. – Не надо драть с них три шкуры… Как-то можно с ними договориться… – И волки сыты, и овцы целы? – Что-то в этом роде. – Кузовиков скривился как от зубной боли. – Порядок всем нужен, – кивнул Скат. – И во всем. – Очень хорошо, что ты это понимаешь. – Не все это понимают. – Это ты о ком? – Ну, драку не мы устроили. Сафрон там все заварил… – А кто Иванова Александра в драке убил? – Понятия не имею… Это не наши. – А чьи? – Так Сафрон его и приложил. – Зачем? – Ну, чтобы на нас все свалить. – Ты видел? – Если бы видел, не сказал. – Почему? – Да потому что понятия имею… – Понятия имеешь, а на Сафрона валишь. – Сафрон всем мешает, – пожал плечами Скат. – Кому всем? – Всем. И вам тоже. – Он внимательно посмотрел на Кузовикова. Кто-то закидывает удочку, пытаясь выудить рыбку в мутной воде, а этот забросил сеть. Омоновцев подпряг, шумный наезд организовал, страху нагнал. И все для того, чтобы договориться со Скатом на своих условиях. Возможно, ему нужен процент с его доходов. Совковый принцип «ты мне – я тебе» никто не отменял. – Не нужен он здесь. Не будет его – будет порядок. Это я вам гарантирую. – Что ты предлагаешь? – Закрыть Сафрона надо. – За что? – Ну, насчет Сантика не уверен, но Кокошина он убил. – А доказательства? – Вы же милиция… Мы, конечно, постараемся помочь… – Постарайся, – кивнул Кузовиков. – Его это работа, мы точно знаем… – Знаете? – И Сафрон за это ответит. – А вот это лишнее. – Почему? Вы найдете доказательства, предъявите обвинение… Сафрон уйдет, а мы останемся. На своем месте. И в Битове будет идеальный порядок. Никаких драк, никаких убийств, все будет шито-крыто… И с вами будем делиться, – тихо добавил Скат. – Что?! – Кузовикова аж передернуло от возмущения. – Ну, вам же на пенсию скоро… – Я ничего не слышал! – Ну, нет так нет… – А еще раз услышу, пеняй на себя. – Понял. – Мне порядок на моей территории нужен. Порядок и только порядок. Не будет порядка, спущу с тебя шкуру. И с тебя, и с Сафронова… Ты меня понял? – Понял. – Я тебя предупредил! Кузовиков уходил с таким чувством, словно убегал от искушения. Профессиональный долг сказал «да», а животная сущность кричала «нет». И это искушение могло его догнать… Глава 7 Совещание бывает общим и персональным, второе начинается после знаменитой фразы: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!» Из кабинета вышли все, перед лицом Кузовикова остался только Круча. – Как продвигается наше расследование? – спросил подполковник. – Какое расследование? – не понял Степан. – Как это, какое? Убийство Кокошина. – Так это… – Степан глянул на дверь, за которой только что скрылся майор Горлов. – Меня же отстранили. – Да? Я думал, ты проявишь настойчивость, – усмехнулся Кузовиков. – Я и проявил… Лиманова вчера задержал. Цуцика Степан отпустил. Взял с него подписку и вернул на место. Взялся за ограбление на Коммунистической улице, но зашел в тупик. Зато по пути в этот тупик совершенно случайно прихватил беглого вора Лиманова. Уловил его лицо в толпе, распознал и принял меры. – Лиманов, Лиманов… Лиманов – это, конечно, очень хорошо. А Кокошин – это плохо. Потому что Кокошин – это «висяк».