– Не интересовался. Настаивать Степан не стал. Адрес можно было узнать через военкомат или паспортный стол. – А родители? – Мать… Отца нет… Летчиком был, – усмехнулся Ягодин. – Летчиком? – Ну, так говорят… – Иван Михайлович, бандиты ищут не только Щурова. Бандиты ищут и Лену. Чтобы шантажировать вас… Вы же стреляли в них. Вы теперь их враг. – Да не знаю я, где Лена! Честное слово, не знаю! – забился в отчаянии Ягодин. – Иван Михайлович, хорошо подумайте. – Ну, хорошо… Ягодин взял лист бумаги, авторучку и принялся писать адреса, по которым можно было найти Лену. Но что-то подсказывало Степану, что ее через этот список не найти. Да и времени у него не было на то, чтобы объехать все эти адреса. А в розыск Лену он подавать пока не торопился. Сначала нужно было во всем разобраться. Может, она и не думала, что Яша убьет Кокошина? Может, и не помогала ему убивать Жукова и Бубликова? Возможно, она – всего лишь жертва обстоятельств. * * * – Я еще раз спрашиваю, зачем ты стрелял в Ступина? – метал молнии у себя в кабинете Кузовиков. – Объяснительная у вас на столе. – Ступин утверждает, что ты подбросил ему пистолет. Степан жалел о том, что бандитские пули не попали в машину, было бы что показать. А так вся надежда на Ягодина. Он обещал дать свидетельские показания, но ведь бандиты надавят на него, будут шантажировать Леной, которая, возможно, у них в руках. Была у Степана мысль, что Щуров ушел с квартиры по тревоге, которую подняла Агнесса. Тот же Толстогаев мог позвонить Лене. Или Елеев… Бандиты уже пустили корни в РОВД. Может быть, и сам Кузовиков уже «встал на довольствие» к Сафрону. – Есть свидетель, – глухо произнес Степан. – А если ты его подговорил? – Я подговорил самого Ступина. И он стал бандитом. Попросил его раздобыть оружие, поехать в лес, открыть по мне огонь. А почему бы мне, думаю, не стать героем? Убью Ступина – получу орден за борьбу с бандитизмом. А потом вдруг вспомнил, что бандитов обижать нельзя. У них же такие добрые адвокаты. – Все сказал? – Готов понести наказание. – Меру наказания определит суд. – Даже так? – Берников настроен очень решительно. – Все правильно, лучшая защита – нападение, – кивнул Степан. – Что там у нас по Жукову и Бубликову? – Может, мне сразу во всем признаться? – спросил Степан. – В чем признаться? – Ну, в том, что это я Жукова и Бубликова убил. А орудие преступления подбросил Ступину. Как вам такой вариант? Вдруг понравится? А что? Адвоката у меня нет, прокурор не заступится… Сотрудников – на зону, бандитов – на волю! Заживем! – Передергивать не надо! – вспылил Кузовиков. – Да у нас тут и так все передернуто… Скатова уже выпустили? – Это не имеет отношения к нашему разговору. – Значит, выпустят… – Круча! – Кузовиков ударил кулаком по столу. Но Степан лишь усмехнулся. Не хотел он служить в такой обстановке, когда сотрудника могли привлечь к уголовной ответственности по наглому навету бандита. Значит, нужно было прогибать ситуацию под себя. И плевать на начальство с его соглашательской политикой. Или Степан становится хозяином положения, или он уходит из органов. – Виноват. Исправлюсь. И перед Ступиным извинюсь, – самым серьезным тоном сказал он. – Ты? Перед Ступиным? – Кузовиков недоверчиво смотрел на него. Но Степан удержал себя на серьезной ноте, ни одна черточка не выдала его истинных намерений. – Зачем дело до прокуратуры доводить? Пистолета не было, Ступин в меня не стрелял. – Ты в него стрелял. – Пуля прошла навылет. Где она?.. Договоримся, замнем дело. У нас и без того столько всего. А тут еще комиссия… Кстати, где она? – Сегодня должна быть… – Кузовиков глянул в окно, чтобы Степан не смог увидел радость в глазах. – Понятно, – усмехнулся Круча. Развал Союза, неопределенность, неразбериха и связанная со всем этим растерянность сделали свое дело. Ситуация вышла из-под контроля, волна бандитских разборок и убийств захлестнула Москву и ее окрестности. И то, что совсем недавно казалось из рядов вон выходящим, стало вдруг обыденностью. В каждом районе свои скелеты, а комиссий на всех не напасешься. – Что тебе понятно? Убийства должны быть раскрыты, преступники должны понести наказание. Взор у Кузовикова пламенный, но в глазах безнадега. Не верил он в то, что на бандитов найдется управа. Страна кувырком летела в тартарары. Неизвестно, что будет завтра. Может, и милицию упразднят за ненадобностью… Повестка дня не хитрая, но мощная. Гонщик взял главный приз. Бомбанул небольшую барахолку, которая открылась в соседнем районе на окраине Москвы. Торговля там шла вяло, но двести «штук» с гаком он сорвал. А Ступор должен был «накрыть мохнатым тазом» Ягодина, но струхнул… – Зато на Кручу бочку катнули, – буркнул Халява. Чарлик с ним и Жутик. Сидят как в воду опущенные. – Круча его этой бочкой и зашибет, – ухмыльнулся Сафрон. – Тебя же не зашиб… – вздохнул Халява. – Берников и тебя отмазал, и Ступору ничего не будет. – Берников – моя заслуга! А вы за себя отвечайте! – вспылил Сафрон. – Одного мента завалить не могли! – Круча не один был, «цеховик» тоже стрелял… Меня вот дробиной зацепило. – Халява осторожно провел себя по бедру. – Да и стволов у нас не было, – пробубнил Чарлик. – Были стволы. А потом не стало! Круча этот ствол пробьет и узнает, кто военкомат выставил! – Ну, мы и купить могли. – Ягодин где? – Так это, нет его. Смотал удочки. – Лучше бы он вам… – Сафрон оборвал себя на полуслове. Хватит бурю в стакане разводить. Действовать надо. Ступор «правильную пулю прогнал». Давить Кручу надо. Адвокаты, продажные менты, прогрессивная общественность – все средства хороши… А еще лучше – «замочить» Кручу. Но для этого нужен был Ящур. А выйти на него можно было только через Агнессу… И вообще, не мент, а бельмо на глазу. Без хирургической операции с ним не справиться. Елеев невольно дернулся, первым его побуждением было закрыть дверь. Но Степан как бы свой, дверь перед ним закрывать нельзя. – Товарищ старший лейтенант! – вымученно улыбнулся сержант и распахнул дверь, приглашая Степана в гости. – Я к тебе на секунду. – Случилось что?