– Один вопрос. Зачем? – Степан смотрел на сержанта как прокурор на подсудимого. Елеев все понял, но прикинулся дурачком. – Что зачем? Степан взял распечатку исходящих звонков с телефона в изоляторе. Сразу после его разговора с Агнессой Елеев позвонил к себе домой. Он не стал звонить напрямую Лене, видно, передал информацию через жену. Как все было на самом деле, Степан мог только догадываться, но на Елеева он смотрел так, как будто все знал. – Кому ты ночью звонил? По просьбе Нагатовой. – Никому! – Елеев внутренне сжался, но при этом умудрился расправить плечи. – Или ты говоришь, или я завожу уголовное дело… Даже на зоне презирают продажных ментов, – с каменным лицом проговорил Круча. – Ну, она попросила позвонить, узнать, дома ее брат или нет… – Брат? – Ну да. – А если дома? – Ну, сказала, чтобы уезжал… – Елеев опустил голову. – Завтра подашь рапорт. На увольнение. И свободен. Степан ничего не стал объяснять. Не было у него времени, чтобы толочь воду в ступе. В больницу нужно ехать, Ступора проведать надо. Тот был помещен в охраняемую палату, Степана пропустили к нему без разговоров. Палата мрачная, с тяжелым темно-серым цветом на стенах, окно зарешеченное. Зато соседей нет. Значит, и свидетелей не будет. – А-а, гражданин начальник! – улыбнулся Ступор, настороженно глядя на него. – А в обморок чего не падаешь? – спросил Степан. – Извинений жду. – Ступин лег на кровать и осторожно, чтобы не потревожить рану, сложил руки на груди. – А цветов? – Миллион алых роз? – Миллион много, хватит и двух. Главное, чтобы четное число было. – Рано меня хороните. – Завтра тебя переведут в обычную палату, – сказал, присаживаясь, Степан. – Вот это правильно. С нами лучше дружить, чем воевать, – ухмыльнулся Ступор. – Будем дружить, – кивнул Степан. И неторопливо вынул из кобуры табельный пистолет. – А это зачем? – Извиниться перед тобой я не смогу, но пистолет верну… Круча протянул руку, будто собираясь отдать пистолет Ступору, тот подался к нему, он остановил руку и быстро передернул затвор. Ступин шарахнулся от него, вжал голову в спинку кровати. – Не понял! – Я и сам не понял… – Степан удивленно посмотрел на пистолет, ствол которого был направлен на Ступора. Палец лег на спусковой крючок, опасно шевельнулся на нем. – Эй, ты чего?! – попытался подняться Ступин, но Степан качнул головой и как бы испуганно посмотрел на него: – Рука у меня взбунтовалась. Не шевелись! Выстрелит! Бандит замер – в страхе пошевелиться и с трудом выдавил из себя: – Ты так не шути! – Спокойно, спокойно! Не надо глупостей! – Степан обращался к своему пальцу, который продолжал шевелиться на спусковом крючке. – Не надо глупостей… – испуганно кивая, пробормотал Ступор. – Понимаешь, рука присягу принимала, клялась бороться с преступностью всеми возможными способами. А я, получается, ее предал, – сказал Степан, не сводя глаз со своей руки. – Я не преступник! – мотнул головой Ступор. – Он не преступник… Это не тот пистолет, из которого Жукова и Бубликова убили. Это «чистый» пистолет… – Степан поднял глаза на Ступора: – Это же чистый пистолет? – Ну да, – кивнул тот. – Жукова и Бубликова из другого пистолета убили. Какой он был системы? – Ну, «макар» там был, – тихо проговорил Ступор. Степан ослабил давление на спусковой крючок: – Кажется, поверил. – Ты бы руку в сторону отвел, – попросил Ступор. – Не надо со мной на «ты», – глядя на свою руку, миролюбиво проговорил Степан. – Могут не так понять. – Вы бы руку отвели. Степан отвел руку в сторону. И улыбнулся с наигранным чувством облегчения: – Послушалась. – Это… не надо мне ствол возвращать, – сказал Ступор. – Да не буду, – кивнул Степан. – Вдруг это тот самый ствол, из которого Жукова убили? – Кто убил? – Ну, если пистолет у тебя был, значит, ты… Проведем баллистическую экспертизу… Знаешь, что такое баллистическая экспертиза? – Не убивал я Жукова! – разволновался Ступор. – Но стреляли-то из «макара»! Эй-эй, самосуд запрещен законом! – Степан изобразил усилие, которым он должен был остановить вновь «взбунтовавшуюся» руку. Но пистолет снова навелся на Ступора. И тот, окончательно поплыв, выпалил: – Из другого «макара» стреляли! – Кто стрелял? – Я не знаю. – Правду говори! Считаю до трех! Раз… два!.. – Ящур стрелял! – сломался Ступор. Из груди Степана вылетел радостный вздох, и пистолет с легкостью вернулся обратно в кобуру. – Ответ верный. Можешь жить. – Э-э… Это что было? – Ступор с подозрением посмотрел на Степана. – Значит, Щуров убивал? – усмехнулся Степан. – Я этого не говорил! – Говорил. – А кто подтвердит?