— Что? Ты в кого-то стрелял?! Теперь я замялся, потому что Лани спросила это с такой болью за меня. — Стрелял. Ранил того, кто тебя ударил и убил их главаря. Случайно. Хотел только ранить. — Фрам… Да, нелегко той, кто выбрала своей долей спасение чужих жизней, слышать, что близкий ей человек эти жизни забирает. Мне и самому было противно. Одно дело — убить в бою. И совсем другое — убить вот так, просто. Пусть он и доставал пистолет. Можно было выстрелить в руку. Не то чтобы я его жалел. Но было как-то гадко на душе и стыдно перед Лани. Я сел неподалёку, воткнул ни в чём не повинный нож в землю и опустил голову. Послышался шорох и вот уже вэйта обняла меня, уткнувшись лицом мне в плечо. Я так и сидел на коленях, опустив руки и запустив пальцы в жёсткую траву. Поднял лицо к начинающему темнеть абрикосовому небу. — Ты ненавидишь меня? Я ведь и в прошлой жизни скорее всего убивал людей… И не смогу пообещать, что не буду убивать в будущем. Я говорил и о жизни Фрама и о своей собственной. Вэйта неожиданно крепко сжала меня в объятиях, прошептала еле слышно: — Не смей. Не смей так говорить… Я никогда не возненавижу тебя, даже если убьёшь ещё сто раз. Смогу не соглашаться, смогу спорить, смогу даже уйти. Но ненавидеть не смогу. Запомни это, Фрам. Мне было невыносимо тяжело от этого откровения. Чем я заслужил такую любовь? Смогу ли достойно принять её? Отпустил траву, совсем не нежно, крепко прижал вэйту к груди и заговорил в небо, в абрикосовое, надоевшее до чёртиков небо. Слова пробивались сквозь корку на душе трудно, раздирая горло хрипотой подавленных слёз: — Запомню. Я, недостойный твоей любви и твоих слёз — запомню. И ты запомни. Я никогда… Слышишь?. Никогда тебя не брошу. Наверное буду уходить куда-то, но всегда буду возвращаться за тобой. Никому не отдам. Ты только моя… Я чувствовал, как дрожит Лани в моих тесных, душных объятьях, но не отстраняется, а наоборот — вжимается в меня. Банальное объяснение, но меня заполнило чувство всепоглощающей нежности к Лани, хотелось защитить её от всех напастей мира, хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Как же я люблю её… — Куда собрался, святоша? Несмотря на наши с вэйтой страстные обнимашки я почувствовал, как священник зашевелился. Отпустил Лани, взглянул на шебуршунчика. Тот отвернулся. Я встал сам и за плечи поднял вэйту. — Замёрзла? Накинул ей на плечи куртку. — Нет. Тепло. — Сможешь сама ходить? — Да. Снотворное перестало действовать. Не волнуйся, Фрам. Лани разогнала слезинки по углам глаз и улыбнулась. — Там, в кабине грузовика, под сиденьем лежит мешок. В нём одежда. Подбери что-нибудь. Будет великовато, но то моя вина. Твои вещи остались в Счастье. Прости. — Ничего страшного. Придумаю что-нибудь. — Да, ты у меня умная. Иди. А я с посредничком побеседую. — Только не… — Обещаю — он останется жив. — Я пойду? — Угу. Я посмотрел ей вслед, отстранённо подмечая стройность ног. Казалось бы — есть много более насущных проблем, а сознание отмечает такие вещи как сексуальные раздражители. Да уж. Святоша почти не боялся уже. Я присел перед ним, задумчиво крутя в пальцах вытащенный из земли нож: — Что делать будем? Как ты понял — моя жена не одобряет убийства. Тебе повезло. Я не хочу её расстривать и выпускать твою требуху прямо тут. Священник опять побледнел… — Она… Она — твоя жена? — Угу. Вы пытались похитить мою жену. Да ещё и ударили её. Вот сам посуди — разве можно такие вещи прощать за просто так? Так уж получилось, что ты мне больше не нужен. Убить я тебя не убью, но кто знает — может ты сам помрёшь? Случайно?.. От потери крови например? Снова он скис. Наверное и сам понимал, что не нужен мне. Наоборот- мне он был обузой. Скоро прибудет погоня. Не может не прибыть. До того момента надо уехать как можно дальше и постараться сохранить отрыв. Далеко в Дикие земли за мной не погонятся. Тем более основные силы направлены на поиски экспедиции. Надо сейчас собрать то, что пригодится в пути и двигать. Святошу свяжу и брошу здесь. Выживет — везучий. Не выживет — Церковь слагает прекрасные эпитафии для погибших на пути служения. Да, так и сделаю. Сейчас Лани вернётся и начнём собираться… — Э-э-э-э! Что за!.. Чего там ещё? Я посмотрел на святошу. Он выпучил глаза и таращился на вход в штольню. Ага, знаю я этот фокус. Типа там кто-то есть. Но он связан, да и ноги должны были уже онеметь. А он не переставал таращиться. Я обернулся. В животе похолодело. В тёмном проёме штольни беззвучно стояла слабо светящаяся фигура. Голубая Девчонка. Твою ж дивизию. Я замер, надеясь, что Лани прокопается в кабине как можно дольше. Девчонка сделала шаг, другой. На самом деле она плыла в паре сантиметров над грунтом, но призрачные ноги делали шаги, совпадающие со скоростью движения. Мне вдруг стало интересно — она делает это неосознанно или специально? Хотя откуда у призрака сознание? Я в них вообще не верю. Их не бывает. Да-да. И всё же я вижу самого настоящего призрака. Как тогда на озере. Только музыка в голове не играет. Девчонка еще приблизилась. Да, она была похожа на девочку-подростка лет одиннадцати-двенадцати. Босоногая худенькая вэйточка в лёгком платьице. Изредка фигура чуть заметно мерцала. Как будто помехи какие-то по ней пробегали. Как «снег» на экране телевизора аналоговой передачи. Именно это мерцание-рябь подало мне мысль, что происхождение призрака не мистическое. Девчонка «посмотрела» светящимися синими глазами на святошу и уставилась на меня. Мне стало страшновато. Но вдруг призрак «сказал» в моей голове: — Почему я тебя не ощущаю? Я вспомнил все рассказы о Голубой девчонке, её жестяном громком «голосе». Да нифига подобного. Обычный детский голос. Только без эмоций. Вернее проскользнуло лёгкое удивление в нём. Она ещё ближе «подошла». Святоша повалился на живот и попытался уползти, изображая гусеницу. Но завалился на бок и с ужасом вылупился на девчонку, тихо подвывая. Призрак коротко глянула на него, он закатил глаза и мелко затрясся, словно в эпилептическом припадке. Девчонка отвела от него взгляд и снова посмотрела на меня. — Как странно. Совсем не ощущаю. Ты человек? Почти безразличным голосом прозвучало в голове. Я пожал плечами: — Человек. А ты? Девчонка села передо мной, обняв колени и задумчиво, как мне показалось, «сказала»: — Ты первый. — Что? — Ты первый, кто со мной заговорил. Ты меня не боишься? — Не очень. — Вот как. Что ты тут делаешь? — Прячусь от плохих людей. — Этот… Девчонка чуть заметно мотнула головой в сторону святоши… — Плохой? — Да. — Хочешь — я убью его разум? — Не надо, он не опасен. Зачем ты мне помогаешь? — Ты необычный. Я давно не встречала таких как ты. — Раньше встречала? — Давно. Много времени назад. Как тебя зовут? — Фрам. — Можно я загляну в тебя? — Зачем? — Интересно. Я еле вспомнила это чувство. Давно не было интересно. — Ты не навредишь мне? — Я только посмотрю. Если я не ощущаю, то и сделать ничего не могу. — Ладно, смотри. Что надо делать? — Представь, что отпираешь дверь. Я закрыл глаза, представил себе комнату и запертую дверь. Ничего так, уютненько. Это мои мозги, хе-хе? Подошёл к двери. Отпер замок и нажал ручку. Дверь тихонько открылась и на пороге возникла эта девчонка-призрак. Но в мыслях она уже не была голубой и не была прозрачной. И, кстати, она и здесь имела внешность вэйты! Розововолосая вэйточка в кремовом платье! Темнокожая, но не слишком. Цвет кожи был примерно как у Лани. Ух ты! — Можно войти, Фрам? — Входи. Я посторонился. Вэйточка вошла. Она осматривалась с видом отличницы, пришедшей в библиотеку. Шлёпая босыми ногами прошла вдоль шкафов с памятью Фрама, проводя пальцами по корешкам толстых книг-воспоминаний. Вынула с полки одну книгу, полистала. Поставила на место. Подошла к шкафу из ржавого железа, на котором висел большой амбарный замок. Некоторое время рассматривала шкаф, потом дотронулась до замка и повернулась ко мне: — Тайны? — Угу. — Много. Покажешь?