Я оглянулся вокруг себя с вопросительным видом и ответил главарю: — Священники? Где? Я вижу только кучку преступников-похитителей. Надо бы дружину кликнуть. И тут у одного из святош сдали нервы. Он скинул вэйту на своего товарища, который повалился с ней на землю от неожиданности, и выхватил пистолет. Ну как — выхватил? Попытался. Почти успел. Вот только мне-то доставать ствол не надо было. Пуля, попавшая в ключицу, отбросила его на пару метров назад и отключила ему сознания. Да, это не полицейская пукалка, а добротный «армеец», расчитанный на дистанцию в сотню сед. Главарь оказался не умнее подчинённого и тоже попробовал достать оружие. Но повезло ему меньше. Пуля попала в глаз и вышибла мозги. Главарь, теперь уже покойный, повалился на влажный песок аллеи, заляпанный брызгами содержимого его дурной башки. Твою ж дивизию! Ну нахрена он дёрнулся-то, а?! Третий святоша со страхом глядел на меня, держа вэйту в охапке. Понял, что делает и попытался отпихнуть её от себя. Я рявкнул, тыча стволом в его сторону: — Я т-те пихну! Быстро поднял девушку и аккуратно взял на руки! Пока он барахтался, я ожесточённо терзал мозги. Выстрелы кто-нибудь слышал и скоро здесь будет толпа. За убийство святоши меня закроют надолго, да ещё повесят на меня всех собак. Хрен докажешь, что я не хотел его пришить — а он неудачно дёрнулся и словил пулю башкой. Надо валить. Чтож так всё не вовремя-то, а?! Святоша поднял вэйту на руки, пряди волос на её лице разошлись и я увидел расплывающееся по левой щеке Лани красное пятно. Её что — по лицу ударили?! Кто из троицы? Ладно, сейчас не время. Ткнул святоше тёплым стволом под рёбра и прорычал: — На стоянку бегом марш! Он было поднатужился, однако я осадил его тычком ствола в спину и охлопал карманы. В одном из них оказался пистолет. Обычный гражданский пистолет двенадцатого местного калибра. Такие продают для самообороны в любом оружейном магазине. Лёгкая простая машинка с малым останавливающим действием. Твою дивизию, они там в своей Церкви совсем что-ли ущербные на мозги?! Не, ну точно самодеятельность. Снова ткнул стволом в спину святоши: — Вперёд и без глупостей. Я хорошо стреляю и терять мне нечего. Усёк? — Ч… Что? — Шевели булками. Надо было заскочить в номер за вещами, но это лишнее время, да и дежурная может помешать. Хрен с ним, обойдёмся. Я напоследок окинул взглядом поле боя. Главарь лежал головой на буром пятне, красуясь аккуратной дыркой в глазнице. Надо же, а я хотел так о многом его расспросить. Ну не судьба. Подручный слабо шевелился и стонал, приходя в себя. Плевать. Не добивать же раненых? Мы побежали на стоянку. Святоша с вэйтой на руках шумно дышал, но темп не сбавлял. Откормленный, гад. Вот и машины. Мой грузовик стоял там, где я его и оставлял. Ещё стояла какая-то обшарпанная лайба из местных прокатных драндулетов. Теперь понятно — на чём эти архаровцы сюда приехали. Я подбодрил святошу: — Девушку в кабину и сам туда же. Не вздумай бежать. — Ты не отпустишь меня? Вполне искренне удивился святоша. Блин медный, они там в Церкви все с таким прибабахом? — Нет, конечно. Ты мне ещё нужен. Заткнись и поднимай девушку. И не дай тебе Боги её уронить. Говорил я это жёстким тоном сквозь зубы, а сам оглядывался. «Монах» всё-таки исполнил поиказ и понуро захлопнул за собой дверцу. Я заскочил на водительское место, давнул на пусковую кнопку. Движок взревел, протестно стуча холодными клапанами, но сейчас было не до вежливостей. — Эй, святоша! Держи девушку! Задние колёса пробуксовали, выбросив из под себя мокрый песок, и грузовик помчался по улице. Странно, но погони пока не было видно. Ну да это дело времни. А вот куда ехать-то? В башку стукнуло: Старый Город! Там начнутся следы похитителей и по ним я наверное смогу найти дорогу. В сторону Большого Рассена меня всё равно не пустят, а вот в Дикоземье есть шанс прорваться. Дорога еще не совсем просохла и мне это было на руку. Я гнал так, чтобы как можно сильнее испортить накатанные следы и взмесить вязкий грунт. Лёгкие вездеходы вынуждены будут сбросить скорость и даже объезжать некоторые места, а это дополнительное время для меня. Мельком посмотрел на пассажиров. Лани лежала на сиденье, прижавшись головой ко мне, а святоша прижался к дверце и с испугом переводил глаза то на мелькающие за окном виды, то на меня. Пистолет так и был у меня в руке, так что «священник» не роптал и не делал резких движений. Зато он себе под нос что-то бормотал. Молился наверное. Это правильно. Только молитва и деятельное раскаянье помогут сохранить ему жизнь и относительное здоровье. Наверное я поставил рекорд. Мы домчались очень быстро. Грузовик был обляпан пятнами грязи до крыши кабины. Я проворно выбрался, стряхивая попеременно с обеих рук напряжение. Грузовик я поставил под прикрытие отвалов грунта, приказал выходить и святоше. Связал ему руки за спиной хорошей верёвкой, приказал сесть на поджатые ноги. Нет, я не садист с уклоном в бондаж. Просто посидев в такой позе потом очень трудно резко встать на ноги. Мы сидели недалеко от входа в штольню, Лани посапывала на травке. Идиллия, твою дивизию. — Эй, святоша. Вы кто вообще такие и что вам от нас нужно? — Э-э-э. М-нэ-э-э. Я не должен тебе говорить, мирянин. — Да? Как жаль. Но придётся поговорить. Тебе для начала какую ладонь лучше прострелить — левую или правую? — О! Ты не посмеешь. Сказал он, но сбледнул. Я задумчиво почесал висок мушкой пистолета: — Почему? Я вот твоего начальника грохнул и не поморщился. А прострелить ладонь какому-то болвану — раз плюнуть. Хотя… Он было приободрился, но я продолжил: — Хотя… Знаешь, друг. У меня есть хороший хозяйственный нож. Сейчас принесу. Святоша снова увял и побледнел. Я сходил до машины, нашёл нож в хозяйственном рюкзаке. Вернулся к штольне. Святоша так и сидел, кусая губы. Я присел рядом с Лани. Она ровно дышала, только иногда чуть постанывая, словно видела плохой сон. Я поправил куртку, которой до этого её укрыл, погладил милую вэйту по волосам. Как же я её люблю. И во что втравил её? Гадство. Пересел к святоше и показал нож: — Вот видишь? Правда он хороший? Мне он больше всего нравится за то, что прекрасно режет сырое мясо. На то-о-онкие такие полоски. Здорово, да? Святоша совсем скис. Я как бы невзначай качал ножом и слегка коснулся лезвием пальцев кислого священника. Он почему-то заорал благим матом. — Ты чего, любезный? Как там вас зовут? Посредники божьи? Какой процент берёте за посредничество, а? Святоша заткнулся от такого обращения. Понимаю, непривычно. Лично мне надоело тянуть резину. Я с размаху всадил нож. В землю. В нескольких миллиметрах от ноги святоши. Твою дивизию, зачем визжать-то? Я ударом кулака в грудь повалил его на траву и приставил кончик клинка ему к горлу, так чтобы слегка царапнуть. Глядя в глаза святоше немигающим взглядом (блин, как глаза щиплет!), прошипел: — Говори, падаль! Кто такие и что надо! Кишки выпущу! Ничто не развязывает язык лучше старого доброго ножика у горла. Святоша не был готов становиться мучеником. Он затараторил свистящим шопотом: — Мы из «Наследия Семьи» и нам нужна вон та девушка. Ты нам не нужен… Это я и так уже знал, кроме того, что тут замешано «Наследие». — Зачем вам она? — Я не знаю. Правда! Прелат оговрился как-то о том, что она должна участвовать в секретном проекте. — Что за проект? — Не знаю подробностей. Что-то связанное с Отверженными. — Почему не привлекли местных дружинников? — Секретная операция. — Секретная даже от Церкви? Святоша молчал. Я надавил на лезвие: — Ну? — Да. Подтвердилось. Хм. Ну ладно. Поехали дальше, пока впечатления свежи. — Похищение экспедиции — ваших рук дело? — Точно хочешь знать? В грязную историю лезешь, мирянин. О как заговорил святоша! — Хочу. Сам понимаешь — мне теперь всё едино. — Никто экспедицию и не похищал. — То есть? А вот теперь он меня озадачил. Святоша расслабился и даже посмотрел как-то насмешливо. — Дурень. Экспедицией руководил верный член «Наследия». В составе персонала были верные люди. Учёные, правда, ничего не знали. Как и твои дружки. Всё ради того секретного проекта. О нём даже руководство не знает… Отпусти меня, а сам убегай. Всё равно тебе никто не поверит. — Помолчи. Я был ошарашен. Так вот оно что! Решили всё свалить на неизвестных наёмников. Тем более надо догонять «экспедицию». Но есть ещё вопросы. — Эй, святоша. Как именно собирались увозить вэйту? — По сигналу должен прилететь связной газолёт. Но теперь подать сигнал будет некому. Ясно. Больше мне этот тип не нужен. Начальник его мог бы многое рассказать, да он в Счастье мозгами пораскинул. В стороне послышался сонный голос Лани: — Фрам! Фрам! Как мы тут оказались?! Я отпустил священника и повернулся к вэйте. — Ты спала, милая. За то время многое случилось. Мы теперь преступники. Вернее только я. Лани сидела на куртке и тёрла ладонями лицо. Видимо снотворное ещё действовало. Вот она откинула пряди волос назад, взглянула на меня радужными глазами. Я вновь обратил внимание на левую щёку. Она припухла, хотя гематомы не образовалось. И то хорошо… — Кто тебя ударил? — Спросил я как можно спокойней. Наверное излишне спокойно спросил, потому что вэйта отвела взгляд и промолчала. Я повторил вопрос с лёгким нажимом: — Кто тебя ударил? Она удивлённо вскинулась, но наткнулась на мой бесстрастно-ледяной взгляд и прошептала: — Здоровяк. Не этот, другой. Я вздохнул: — Надо было стрелять в колено.