— Вы обещали… Начальник, мне край! Достаньте Яшу. Тундра без промедления спросил: — Кто твой начальник? Ашот заученно затараторил: — Имя и фамилия куратора, как и любого контактера-офицера, не употребляется, не произносится вслух, особенно при телефонных переговорах… Осознав его речь, Яша взмок от пота: «Чешет наизусть инструкцию по взаимодействию осведомителя со своим начальником!» Он вмиг забыл про деньги, информацию о которых собирался вытянуть из Ашота. Спросил: — У тебя есть претензии к куратору? — Нет, честное слово. Только помогите. «На кого он работает? Вряд ли на «контору», там наркоманов держать не будут», — соображал Яша, бысгро продумывая следующий вопрос: — Прикрепить к вам куратора из другого управления МВД? — Не надо. У меня с начальником нормально. Пусть помогает, как обешал. Яша упомянул свое управление: — Хотите, чтобы вам помогли в Главном управлении уголовного розыска? — Нет, честное слово. — Ашот сморщился и замотал головой. — Помогите сами, вы можете. Яша закурил сигарету и вытер мокрое от пота лицо. Сложно было одним ударом выбить из Ашота название подразделения, на которое тот пахал. Он взглянул на часы: времени в обрез. Подразделений и оперов, которые пользуются стукачами, в Москве тьма. Яша не уложился бы в срок действия препарата, если бы стал в своих вопросах перечислять снизу все эти подразделения, не говоря уж об отдельных лицах. Поэтому он начал с самого верха МВД, с главного конкурента ГУУРа: — Вы довольны ГУ О Пом? — Я об этом только и твержу Не надо мне куратора из другого управления, понимаешь… Ашот забормотал что-то по-армянски. Яша вздохнул, печально подумал: «На стукача ГУОПа я нарвался… Вот ведь наша жизнь. Знай я такое раньше, может, с Ашоткой нормально бы жили». Он поглядел в отсутствующие глаза армянина, который все еще бормотал на родном языке. Потом Ашот провалился в сон. Теперь Тундре можно было «добить» поставленную проблему Яша набрал еще барбамила в шприц, а в другой — кофеина, чтобы возможной передозировкой не угробить «коллегу». Начал осторожненько, медленно-медленно, как любимому младшему брату, вводить барбамил. Ашот вздрогнул и открыл глаза. Яша следил за его веками. Они вдруг задрожали, Ашот что-то сдавленно залепетал. Передозировка! Яша отбросил шприц с барбамилом. Мгновенным движением реаниматора ввел подопечному кофеин. Ашот взбодрился, веки успокоились. Он снова «поплыл». Яша спросил: — Откуда у тебя такие большие деньги? Ашот гордо сказал: — Доверили: армяне, земляки. «Угодил я в самую десяточку! — радостно подумал Яша, — Так Ашот вроде хранителя армянского «общака» в столице. Ну и стукачи пошли…» — Сто тысяч долларов можешь московским ворам выделить? — с блатной интонацией выговорил он. — Это в Ереване решают, дорогой. «Ого, — соображал Яша, — недурные бабки хранит. А долг мне зажимал, суко-ед!» — и спросил: — А о трехстах тысячах баксов можете подумать? — Почему нет, понимаешь? — Ашот самодовольно улыбнулся. Яша тоже заулыбался, прикидывая: «Повезло его расколоть. Бабок-то у него лом, и все в валюте. Так что с его закусочной мне и возиться не надо. Того «общака» на все и про все хватит». — Где находятся деньги? — резко спросил Тундра. Ашот снова падал в сон, и Яша громко закричал: — Где находятся деньги?! Ашот широко распахнул глаза и начал повторять и повторять адрес: — Ленинградский вокзал, Октябрьская железка, станция Поваровка, дачный поселок «Фламинго», дача номер тридцать семь… Ленинградский вокзал, Октябрьская железка… Яша погладил его по голове. — Спи теперь сладко, Ашот. Этот адрес Тундра не мог забыть. И для того чтобы убедиться в безотказности своей вышколенной памяти, он мысленно процитировал из специнструкции: «Освободившись от влияния наркотика, допрошенный, как правило, не помнит о содержании выданной им информации и не имеет представления о продолжительности сеанса». Тундра натянул парик и плащ, надвинул поглубже шляпу. Аккуратно собрал в «спец-баул» все, что оттуда вытаскивал. Перетащил стол и стулья обратно. Отковал Ашота, перенес его на диван. Там расположил тело так, как Ашот выглядел после удара пистолетом по голове. Разрядил помповик Ашота, забросил патроны за шкаф. Оглядел армянина на прощание: «Проснешься, дорогой, и удивишься, почему крутой Яша тебя не добил. Счастье твое, что у нас с тобой одна лихая судьба в этой поганой разведке». Глава третья Когда Ашот очнулся в подсобке, то изумился несказанно. Хорошо помня, о чем они с Тундрой говорили, как Тундра после этого вырубил его ударом по голове, Ашот первым делом поблагодарил Бога, что уцелел. Разбитый наркодопросом, но считая, будто эта муть у него в голове от удара, Ашот стал ошалело осматриваться. Подобрал с пола помповик и снова зарядил его. Крадучись, вышел в зал. Там было темно и пусто. Ашот пробрался к двери на Сретенку, толкнул. Она открылась. Ашот мгновенно замкнул ее, удивившись: «Слинял Тундра! Чего ж живым оставил?.. А-а, значит, бабки важнее. Круто прижал для последнего предупреждения. Ну и я больше не подставлюсь тебе, сука пятнистая! Если ГУОП по нему не шустрит, придется мне его самому заваливать. Иначе не отстанет». Ашот соображал, пристально просматривая через окно улицу. Вдруг он увидел одного из парней Маврика. Тот болтался на другой стороне Сретенки, явно следя за закусочной. «Одна падла чуть не замочила, и другие наготове, понимаешь! — сокрушенно подумал Ашот. — Нет, со всеми надо кончать. Начнем с этих, раз сами в руки лезут». Ашот прошел к выходу во двор, который он, как и понял Тундра, действительно едва ли не забаррикадировал. Поглядел оттуда через окошко. Еще парочка ребят маячила в отдалении. «Те же трое, что в прошлый раз наехали, — узнал парней Анют. — Ждут, когда выйду. Тачка-то моя во дворе на виду. Эх, на что-то же и ГУОП сгодится». Он прошел к телефону, набрал номер своего куратора: — Со Сретенки. Высылайте к моей закусочной людей. Трое из команды Маврика меня пасут. Один сечет со Сретенки, двое — со двора. — Какой план? — быстро спросил куратор. — Надо вашим сесть им на хвост. Я им шум устрою, они отъедут. Сами до заныра Маврика вас доведут. Там всех повяжете. — Складно. Погоди, не начинай шуметь. Наши минут через пятнадцать будут. Ашот взвел курок помповика и притаился у выхода во двор. Там стоял старшой этой троицы. Засек Ашот время по часам и подождал двадцать минут. Потом открыл окошко, крикнул: — Эй, шестерня! Канайте на базар, но без дерганья. У меня помповик на руках. — Ты чего, Ашот? — ответили оттуда. — Мы ж свои! — Были свои да вышли. Вы, сучары, обнаглели, честное слово. — Чего Маврику передать? — зловеще поинтересовались из темноты. — Слушайте внимательно, — объявил Ашот. Он высунул ствол в окно и дважды выстрелил по направлению голоса. Потом услышал, как взревел мотор их машины, она быстро уехала.