Яша наседал, уже слегка показывая клыки. Он намекнул, что согласен стать партнером Ашота в закусочной. Ашот вдруг осознал, с кем связался. Яша попер напрямую, угрожая разборкой. На любом криминальном уровне Тундра выглядел в этом раскладе «правильным». В уголовных кругах письменных договоров на кредиты не составляют, доказывают правоту на «разборе». А уж это Тундра умел делать профессионально. Нечем было Ашоту погасить свой долг, и Яша решил, что партнер по закусочной у него уже в кармане. Потом он мог бы без труда дожать Ашота до конца и полностью заполучить сретенское заведение. У Ашота не было средств нанять для своего прикрытия какую-нибудь «крутую» бригаду. Он оказался в западне, но тут в заварушку внезапно вмешался Витя Молот. Узнав о поступке Тундры, Молот по своему резкому, бесшабашному характеру возмутился. Он дорожил честью Сретенки, на которой стало так уютно выпивать вечерами у камелька Ашота после горячих бандитских дел. Молот без всякой мзды встал на сторону Ашота. Яша узнал: Молот заявил, чтобы Тундра не наглел, а ждал, когда Ашот найдет ему деньги. Поэтому Яша рассудил: «Не мытьем, так катаньем», — и решился «замазать» Ашота и Молота ограблением Ахлолова перед Кострецовым. На что в маневре с «земляным» опером рассчитывал Яша? На то, что ограбления такого уровня на Чистяках еще не случалось и что в общем-то проницательный опер Кость под давлением своих начальников засадит Ашота с Молотом хотя бы на время. А попади те в следственный изолятор, Тундра сумел бы через свое стукаческое начальство в ГУУРе сделать так, чтобы они оттуда долго не выбрались. Нынче следствия тянутся, бывает, годами. Помещение бесхозной закусочной Ашота и в этом случае прилипло бы к Яшиным рукам. С «земляным» Кострецовым Тундра не очень считался, так как его прикрывали с самой верхушки утро. Да и в чем, прикидывал Яша, мог его упрекнуть Кость, если бы и разобрался, что Ашота с Молотом он подставил в своих интересах? И на этот случай имел Тундра отговорку: «Извини. Мои информаторы наболтали. Вовик Сутулый вон счеты с Ашотом и Молотом сводит. Ашот его задарма не раскумаривает, а Молот на Вовиково поле деятельности заступил. Ну чего с наркоманов взять?» — Ништяк! — сказал Яша Толянычу. — Ашоту доведено, что счетчик мы на него включили. Но он не телится и по-другому выскочить хочет. Витю Молота со Сретенки знаешь? — А как же, — ответил Толяныч, — правильной жизни человек. — Пра-авильной, — протянул Тундра. — На днях раздухарился и средь бела дня хари магазинщикам на Сухаревке бил. Так оборзел, что сдерживаться не может. Вот и взялся Ашота отмазывать. — Это в каком смысле? — В прямом, Толяныч. Не деньгами, конечно, которые у него все на телок и дурь уходят. Объявил, что мазу за Ашота против нас с тобой держит, — заливался Яша, подчеркивая, что Молот и ему, и Толянычу враг. На Толяныча он рассчитывал как на готового на все исполнителя. — Молот не прав, — мрачно заключил Толяныч. — Какой базар? Любой высокий разбор на нашей стороне будет. Так что имеем мы полное право учить Ашота с Молотом. — Валить будем? — деловито осведомился Толяныч. — Только на крайняк. Хочу дать им последний шанс, заодно поближе посмотреть на того Молота. Яша дотянулся до телефона и набрал номер Ашота в закусочной: — Здорово, Ашот, от Яши. — Здравствуй, Яша-джан, — ехидно ответил Ашот. — Ну, чего, Ашот, дальше делать будем? — Нормально жить будем, честное слово, — бодро сказал тот. — У меня есть человек, который может за меня поручиться. Тундра сообразил, что речь идет о Молоте, и спросил: — Это как понимать? Бабками за тебя рассчитается? — Поговорить, понимаешь, нам всем вместе надо. Это не для телефона. — Давай поговорим. — Приходи ко мне сегодня после закрытия. Тот человек будет. — Ништяк! — закончил разговор Яша, положил трубку и оживленно сказал Толя-нычу: — Сам решил мне Молота показать. Все в цвет! Так, Толяныч. Разговаривать с ними я буду один, а ты — в прикрытие. Пойдем туда порознь. Я завалюсь с обычного хода. Ты — со двора. Встанешь у выхода в зал у стойки. Сумеешь тихарем забраться? — Спрашиваешь! Я ж и на подхвате у скокарей старался, — упомянул Толяныч свою деятельность в шайке квартирных воров и потер на щеке шрам, оставшийся в память о тех временах. — Ништяк! Дверь со двора у Ашота и шпилькой можно открыть. Народу в закусочной, кроме Ашота с Молотом, не должно быть. И обслугу Ашот выпроводит, чтобы лишнего не слыхала. Встанешь со шпа-лером и наблюдай до упора. — Это в каком смысле? — уточнил туповатый Толяныч. — До какого упора? — Упор там разный может быть. Я на них буду наезжать, они — на меня. Но ты не вмешивайся, пока мы будем друг друга на горло брать. Стой тихо, если даже драка начнется. Ашот хлипкий, а Молот хоть и крутой, но одного такого я всегда вырублю. — А к чему тебе это терпеть? — Если глупые, пускай и навалятся. Кулаками я отобьюсь, но на высоком разборе всегда укажу, как они в своей же хате переговорного гостя били. И это будет им в падлу, в поганый незачет. Ты, Толяныч, засвечивайся, лишь если они ножи или пушки достанут, — подытожил Тундра, поблескивая узкими глазками. Яша решил провести разведку боем. Надо было «проверить на вшивость» Ашота, усилившего свои позиции Молотом, чтобы безошибочно вести партию дальше. День в Яшином зале «одноруких бандитов» потянулся своим чередом. А поздно вечером они с Толянычем аккуратно закрыли заведение, посмотрели на горящие огнями Чистяки, кивнули друг другу и двинулись в разные стороны, чтобы порознь оказаться на Сретенке. У Толяныча под курткой за ремнем джинсов торчала рукоятка пистолета с полной обоймой. Ашот и Молот в пустой закусочной ждали Тундру. Ашот отпустил обслугу. Они тянули пиво за столиком напротив стойки бара. Ашот мучительно раздумывал, заправиться ли «герой». Он давно стал наркоманом и принадлежал к их «элите», потому что дальше героина идти некуда. Конечно, если бы Ашот плотно сел на иглу, плакали бы его бизнес и авторитет. Поэтому он позволял себе расслабиться уколом только глухими вечерами, перед сном, когда дневные дела завершались. Эффект героина — полная опустошенность, отстраненность от мира. В таком состоянии остро, четко реагировать на события, а тем более вести важные переговоры, как предстояло Ашоту, невозможно. Но героиновый кайф, как никакой другой, успокаивает, возносит над суетной жизнью. Ашот не выдержал, прошел в подсобку, где и «вмазался». Когда вернулся за столик, Витя Молот, поняв по его глазам, зачем он отлучался, неодобрительно хмыкнул. Молот, с его диким нахрапом, умением бесстрашно драться, был типичным «быком», выбивающим долги, собирающим дань для паханов. На сложные комбинации ума у него не хватало, поэтому он и расстроился, увидев, что золотая голова Ашот укололся. Молот повел могучими плечами и пробурчал: — На меня разборку кладешь? — А чего, понимаешь, не справишься? — спросил Ашот, прикрывая веки над уходящими в туман черными глазами. — Справишься, дорогой. С Яшей Тундрой много базарить не надо, честное слово. Надо ему только показать, что ты и я «правильные» по жизни люди, а он падла. Дверь с улицы открылась, и вошел Яша. — Привет всем, — вежливо сказал Тундра, приблизившись к столу. — Садись, дорогой, — пригласил Ашот, придвигая ему стул. Молот встал, прошел к двери и запер ее изнутри. Яша сел за стол, Ашот налил ему в стакан пиво. Молот подошел к Яше сзади и будто бы дружески похлопал его по плечу, а потом по плащу на груди. Тундра улыбнулся. — Чего шупаешь? Я без припаса. — Он встал, распахнул плащ и пиджак. — Пришел нормально поговорить. А ты, видать, Витя Молот? Тот человек, за которого мне сегодня Ашот говорил? Сразу тебя узнал, хоть ни разу не виделись. — А кому ж еще за Ашота на Сретенке постоять? — сказал Молот, садясь и закуривая. — Это как понимать? — спросил Яша Ашота. — Он тебе, дорогой, объяснит, честное слово, — кивнул Ашот на своего напарника. — Тундра, — зычно произнес Молот, — ты не прав. Бабки Ашот должен, но не сразу на квит. Ты его круто придавил, так кореша не поступают. — Кореша? — прищурил глаза Яша. — Какие же в бизнесе кореша? Я давал, он брал. Ныне мне край подошел, пусть срочно отдаст. Вот и все дела. Желваки на тяжелых челюстях Молота заходили, он с надрывом возгласил: — Так ты, сука, дружбу готов продать! Я сюда не раз заходил, когда ты у Ашота первым гостем был. Я с вами не сидел, но мои ребята все ваши беседы слыхали. Ты себя Ашотовым корешем всю дорогу называл. Или не было? — Ты меня, Молот, не сучь, — угрюмо процедил Яша. — Молодой еще. Да, были мы с Ашотом друганами. Он тонул, я помогал. А как Ашот поступил, когда мне край? Я свои ж бабки спрашиваю. — Гнилой ты, Тундра, — разгорался Молот. — Я за дружбу, а ты за бабки. Знаешь ведь, что Ашот ныне пустой и взять ему не у кого. — Он что, у тебя переводчик? — Яша перевел взгляд на Ашота. — Вроде того, понимаешь, — кивнул длинным носом Ашот. Яша отпил пива из стакана и засмеялся. — Вы чего, в натуре, меня позвали? Лапшу на уши вешать, а? За лоха, что ли, меня держите? — Он покосился в сторону стойки. Заметив, что портьера на выходе из подсобки от движения стоявшего там Толяныча шевельнулась, Тундра нагло уставился на налившегося кровью Молота. — Гнилой ты, — прорычал Молот. Тундра понял, что тот его сейчас ударит. В миг, когда Витя занес тяжеленный кулак, Яша вскочил и ногой сшиб на него стол. Молот полетел со стулом к стене. Тундра ударил ринувшегося к нему Ашота локтем в лицо. Тот охнул и загремел на пол. Грузный Молот, поднявшись, двинулся на Яшу. Таранно выбросил руку, но Яша, нырнув под нее, ударил его в подбородок. Молот отшатнулся и тут же вновь бросился вперед. Они били друг друга прямыми ударами. Молот был как скала. Тундра не уступал ему, передвигаясь более гибко. Яша, в отличие от Молота, умел бить и ногами. Он ловил момент для захода на такой удар и дождался. Подпрыгнул — засадил Молоту ступнями в грудь. Молот подался назад. Тундра еще подскочил и врезал с поворотом. Молот взмахнул руками, кренясь. Яша разбежался, ринулся, чтобы «взять на колган». Ударил головой в открывшееся лицо Мо-лотово. Тот рухнул, заливаясь кровью из рассеченных бровей. С пола поднимался, ошалело мотая головой, Ашот. Яша сцепил кисти рук в замок и ударом по затылку вырубил его. Тундра подошел к стойке, облокотился, вытирая ладонью вспотевшее лицо. В углу зашевелился Молот. Он медленно встал и распрямился. — Козел! — сказал Яша. — Ты на кого наехал? Привык яйпа у малахольных магазинщиков отрывать. Ты, сука, на истинного попал. Пацан! Теперь вместе с этим ар-мяшкой бабки мне будешь искать. Ашот базарил, что ты за него поручился. Я не возражаю. — А я возражаю! — заревел Молот и выхватил пистолет.