— Начинаем, — оборвав все разговоры, обратился я к Минато. Кажется, бывший безликий сам стремился оттянуть этот момент, насколько возможно, и неважно, осознавал он это или нет. Минато кивнул. Мы не прощались и не слушали пожеланий удачи. Рутинное дело, спуститься на дно Нижнего Города. Я там уже бывал. У безликих стоял переполох. Минато даже несколько забеспокоился, не случилось ли что, прорыв или ещё что-нибудь подобное, но нет. Вышедший к нам мужчина в маске, скрывающей лицо, успокоил. — Не обращайте внимания, готовимся на случай непредвиденного. — И уже для меня пояснил развёрнуто. — Верхние уровни мы регулярно зачищаем, поэтому там постоянно кто-то есть, отрядов пять, как минимум. Сейчас же требуется всех их вывести на поверхность, заодно подготовиться к возможной попытке прорыва. Киваю, принимая информацию. — Две недели назад мы пробовали послать вниз подготовленный отряд, — лица безликого не было видно, но я по голосу ощущал, что он хмур. — Провели ритуал, сделав их искателями. Они не справились. Там внизу сидит что-то сильное и злое, хотя верхние уровни, как я и сказал, почти безопасны. — Хотели добраться до гробницы? — задал я уточняющий вопрос. — Скорее до безмолвного, — ответил мужчина. На месте не сидели, да. Работают люди. А здесь я, такой весь из себя красивый. Но все эти разговоры меня только задерживают. Их потуги, в общем-то, для меня никакого значения не играют. Поэтому, посчитав, что правила приличия соблюдены, ведь я дал безликому высказаться, повернулся к Минато. — Будьте готовы к разрушению стен. Член парламента кивнул, оставаясь стоять на месте. Видимо, подготовились заранее, молодцы. — Скоро вернусь, — бросил я. И пошёл к спуску. — Что? Но ритуал? — удивился безликий. — Мы ещё не... — В нём нет необходимости, — я, не оборачиваясь, помахал рукой. — Просто верьте в меня. Прогулка по лестнице. Затем ещё одна, и вот я уже в лабиринте изменчивых коридоров. Это не иллюзия, а искривление пространства. Но что такое искривление? Как безмолвный создаёт эти бесконечные лабиринты? Как совмещает несовместимое? Кладу ладонь на стену перед собой. Я был в гробнице. Я знаю, как выглядит гробница. Толкаю стену. Делаю шаг, зная, что впереди ничего нет. Здесь большой зал, и не нужно всякими иллюзиями морочить мне голову. Стена остаётся неизменной, но я делаю шаг. Делаю ещё один. Третий. Иду уже без остановки, десять, двадцать шагов. Рука упирается в закрытую створку двери. Нижний Город остаётся за спиной. Глава 28 Толкая дверь, я уже знал, что боя не будет. Слишком велика разница между моим прошлым посещением подобной гробницы и этим. Безмолвный стоял за пьедесталом, на котором лежало какое-то существо, отсюда я не видел, какое, только тёмную, почти чёрную шерсть. Синий смотрел на меня, выжидающе, но даже намёка на агрессию не было. Это мог быть обман, конечно же, но раз уж я пришёл сюда за ответами на вопросы, то почему бы не начать с разговора. — Подходи, не стесняйся, — в голосе безмолвного слышалась улыбка. — Вижу, твои бывшие собраться уже успели окрестить тебя богом. Примитивные создания, идут сотни лет, а они ничему не учатся. Делая шаг за шагом, не торопясь, я приближался к пьедесталу, внимательно следя за синим. Оказавшись рядом, я посмотрел на существо, что лежало на камне. Чёрная шерсть оказалась не шкурой существа, а одеялом, под которым лежала... Медуза? Не та склизкая, что водиться в океанах, а женщина-змея из земных мифов. Я видел только её туловище выше поясницы и голову. Вместо кожи, чешуя, в том числе полностью покрывающая обнажённую грудь, на голове какие-то отростки вместо волос, но не змеи, а скорее щупальца. Лицо похоже на человеческое, но только похоже. Челюсти выдвинуты вперёд, рот открывается намного шире, нос напоминает нос горилл. — Они не правы? — спросил, вновь сосредоточив внимание на безмолвном. — Нет! Конечно, нет! — мой вопрос вызвал у него возмущение. — Глупость. Есть только один бог, творец нашего мира... Безмолвный произнёс слово, которое я не смог воспринять. Дело было даже не в ином языке, а в звуках, которые он использовал, слившихся для меня в белый шум. — И он уже третью тысячу лет как мёртв, — закончил синий. — Тогда кто я? И почему ты такой словоохотливый. Твои собратья, с которыми я встречался до этого, вели себя иначе. Безмолвный отмахнулся. — Это очевидно. Ты — истинный маг. Не эти кривые подделки, что называют себя наделёнными даром. И именно поэтому с тобой никто не хотел говорить раньше. Смертные не ровня нам. Они не способны понять наши, не способны осознать предпосылки для наших действий. Сложил руки в замок. — Вы хоть пробовали? — Много раз, — как само собой разумеющееся озвучил безмолвный. — Ты считаешь нас врагами людей. Не оспариваю, у вас есть причины так думать. Злая ирония в том, что сотнями лет спасаем людей. Я нахмурился, не веря, и в то же время ожидая пояснений. — Спасали от кого? — О вас самих, — в голосе предтеча проявилась злость. Но уже следующее предложение он произносил со спокойной интонацией. Почти спокойно, если не считать сочащегося из каждого слова сарказма. — Раз от раза твои собратья проявляли не дюжую изобретательность в попытках самоуничтожиться, отправив и весь мир в бездну. Этот город... Такие города были вершиной цивилизации, когда-то, пока не утратили своё значение, попросту устарев, став ненужными. И вы, люди, заняли их. Но вместо того, чтобы использовать по назначению, превратили в загон, стойло для самих себя. По щелчку его пальцев рядом появилась иллюзия. Нечто вроде карты города. — Только сейчас в обморок не падай, я тебе кое-что покажу. Масштаб карты начал увеличиваться, показав мне сначала окрестности города, затем через какое-то время всю страну, продолжая расти. Вот я уже вижу очертания континента. Заканчивается всё ожидаемо, безмолвный показал мне всю планету. Насколько я успел прикинуть расстояния, эта планета была больше привычной мне Земли, в каких масштабах больше — не знаю. — Что? Никакой реакции? — безмолвный не удивился, скорее насмехался. — Я знаю, что такое планета, — поморщился. — Увлекался астрономией? И даже осознаёшь, что шарики не только далеко в небе летают? Достижение, — он перевёл взгляд на планету. — Когда-то она вся была покрыта городами. Полисами. А потом вы сделали это... Планета повернулась, показав мне другую сторону. Огромный, размером с континент, на котором мы сейчас находились, разлом. — Я не смогу тебе описать, как сил стоило локализовать это, — продолжил безмолвный. — Предотвратить вымирание всего нашего мира. На другом полушарии было ещё несколько континентов, выглядящих вполне живыми. Однако самая большая карта мира, какую я видел, даже не всё наше полушарие охватывает. — Так, стоп. Как-то это резко. — Как ожидаемо, — отозвался предтеч. — Я не о том! Привыкнув считать вас врагами не просто перестроится. Почему ты мне это рассказываешь? А не посылаешь на все четыре стороны, раз так ненавидишь людей? Безмолвный рассмеялся. — Потому что теперь всё это — твоя проблема. Я расскажу. Всё расскажу. Если ты, конечно, хочешь. И не будет через слово кричать: ты всё врёшь! Этого не может быть! Это невозможно! Безмолвный недовольно встряхнул головой. — Люди, которым мы пытались всё объяснить и рассказать, реагировали именно так. А потом сходили с ума и начинали творить такое, что нам самим приходилось их убивать. Ну как? Ты действительно хочешь знать? Или лучше просто убей меня и её. А потом лети, спасай свою республику. Поморщился. — Из всех безмолвных, которых я знаю, ты самый ничтожный. Он издал неопределённый звук, не знаю, как это интерпретировать. — Безмолвные... Лучше называй нас Ткачами. Это не дословное, но близкое по смыслу слово, обозначающее нашу общность. Хмыкнул. — Я рассмотрю твою просьбу. Давай. С самого начала. Мне надоело ни черта не понимать! Ещё один щелчок пальцев, и иллюзия меняется, на месте разлома восстанавливается материк. — Это место было родным для народа, чьё название даже мы выговаривали с трудом. Длинное и глупое. Вы использовали первые три буквы, которые смогли понять. Феи. Я хмыкнул, промолчав. — Мы и феи всегда были магами, магическая природа — наша неотъемлемая часть. Я поднял руку в останавливающем жесте. — Так, стоп! Надо кое-что прояснить. Ты говоришь, что вы и я — маги... — Истинные, — поправил Ткач. — Но я чувствовал направленные на меня эмоции! Ткач самым обычным жестом приложил ладонь к лицу, зажмурившись. — Это называется — эмпатия, недоучка! Ты должен был ощутить свою...