— Трейси, у тебя будет дополнительный стимул рыть носом землю в этом деле. — Он выдержал положенную паузу. — «Стеклер, Стеклер и Пирс». Ей не нужно было знать больше, все предельно очевидно. Трейси мгновенно ощутила, как азартно забурлила кровь, мигом разгоняясь и стремительно несясь по венам. В этом разводе крови жаждет не только Меган Палмер, но и ее адвокат. «Ну что же, Брендон, пришло время реванша», — к невидимому собеседнику обратилась Трейси, а вслух произнесла: — Благодарю за доверие, мистер Уиллет. Я не подведу. Когда упадет юбка?.. Декабрь в этом году выдался сырым и ветреным: небо хмурилось с утра до вечера, но ни о каком снеге и речи не было. Если бы не праздничный режим, на который перешел Нью-Йорк, — а это без преувеличения одно из чудес света, — то Трейси никогда бы не подумала, что Рождество уже скоро. Витрины магазинов превратились в разнообразные: иногда — трогательные и милые, иногда — остроумные и забавные, творческие интерпретации праздничной суеты. Когда ей звонила подруга и восхищенно рассказывала, как в эту пору чудесен Нью-Йорк, особенно если идет снег, она закатывала глаза: Шэрен всегда была слишком впечатлительной. Но теперь Трейси была полностью согласна с ней. Есть в этом городе только ему свойственное очарование, которое покоряет быстро и не отпускает до последнего вздоха. Трейси отвернулась от окна и, наскоро перекусив в уютном кафе, где на ланч собирались в основном адвокаты и офисные клерки, поспешила на работу. Она буквально влетела в свой кабинет, скинув черное пальто, быстро дополнила список вопросов (кусочек шоколадного торта все-таки способствует мозговой деятельности), ответы на которые понадобятся в первую очередь. Новая клиентка — миссис Меган Палмер — должна прийти с минуты на минуту. Трейси успела подумать, что надо бы записать все, что необходимо взять с собой на отдых в Аспен. Остаться без чего-то важного: теплых носков, косметики или, упаси боже, нижнего белья равнялось катастрофе, а на Трейси во время сборов часто находила странная рассеянность. В дверь постучали, возвращая в действительность, и администратор, провожавшая всех важных клиентов, представила посетителя. Если бы Трейси не знала, что Меган Палмер сорок один год, то решила бы, что перед ней молодая девушка. Невысокая, тоненькая, с ухоженным светлым каре и ясными серыми глазами. Нет, эликсир молодости она, конечно, не пила: морщинки вокруг глаз и рта и платье с высокой горловиной, видневшееся из-под мехового манто, это только доказывали. К сожалению, шея и грудь всегда выдают возраст. Закон природы: вставь лучшие импланты, сделай тысячу подтяжек, но декольте, как у свежей юной красавицы, все равно не будет. Но в любом случае Меган выглядела прекрасно. Развод — всегда стресс, даже если ты сам являешься инициатором, поэтому, прежде чем переходить к делу, Трейси всегда обменивалась несколькими ничего не значащими фразами: о прошедшей премьере на Бродвее, о приближающихся праздниках или хотя бы о погоде. Это отвлекало и снимало напряжение, пусть немного, но все же. Всего несколько минут, а рассказывать неприятные подробности семейной жизни становится легче, а неудобные вопросы, которые Трейси непременно будет задавать, уже не так раздражают. — Миссис Палмер, в прошении мы укажем причиной расторжения брака непреодолимые разногласия, но я хочу знать точно, что вас толкнуло на этот шаг. — Трейси положила руки на стол ладонями вверх, этот жест на подсознательном уровне вызывает доверие, словно говоря: вот, я вся как на ладони и ничего не замышляю. — Вы должны быть откровенны со мной, от этого будет зависеть исход дела. — Я просто устала от этого брака, от своего положения и… от мужа. — Меган положила сумочку и пригубила кофе. — Мисс Полански, я не хочу скандала, не хочу портить Дональду карьеру, я просто хочу стать свободной, и максимально быстро, если, конечно, это возможно в нашей ситуации. — Вы с супругом заключили брачный контракт, но сейчас не согласны с его условиями, почему? <tab>«Потому что они грабительские!» — личное мнение Трейси, но интересно, что ответит деликатная миссис Палмер. — Мы с Дональдом поженились в Калифорнии, а по закону штата… — Вы имеете право на все имущество, а не только на нажитое в браке, — закончила за нее Трейси. — Но, миссис Палмер, позже вы подписались под условиями контракта. — Мисс Полански, несколько лет назад мой муж баллотировался в мэры. Для эффективной предвыборной компании ему нужно было предстать перед избирателями, — Меган задумалась, подбирая слово, — как свой. Поэтому ему нужно было переписать практически все имущество и счета на третье лицо. Дональду требовалось мое разрешение для этого. После того, как я его дала, мне вручили брачный контракт, якобы защитить мои интересы. До момента пока не встал вопрос о разводе, я и не задумывалась об этом, а теперь выходит, что я не имею права ни на что. — У вас есть копии договора и документов, которые вы подписывали у нотариуса? Еще мне нужно, чтобы вы помогли со списком имущества: предметы искусства, драгоценности, антиквариат — все, чем владеет ваша семья. — Конечно, я принесла документы. — Она открыла сумочку, доставая толстый желтый конверт. — А как быть с недвижимостью и банковскими счетами? — Не волнуйтесь, эту информацию мы запросим в банках и имущественных реестрах. — Трейси сделала паузу, подбирая корректную формулировку для следующего вопроса. — Миссис Палмер, вы в браке уже двадцать лет, извините за бестактность, но почему у вас нет детей? — Дональд переболел в детстве краснухой, она дала осложнения. У него не может быть детей. — Меган замолчала на несколько секунд, а Трейси даже залюбовалась ею. Во всем облике миссис Палмер было что-то артистичное, возвышенное и по-детски ранимое. — В молодости я занималась балетом, мне прочили большое будущее. Потом я познакомилась с Дональдом. Он был мечтателем и идеалистом, воодушевленно заявлял, что собирается изменить мир! Ему нужна была жена, которая будет помогать и поддерживать, заниматься его карьерой. Поэтому я бросила любимое дело, — она горько усмехнулась. — Все, что я умею, мисс Полански, это быть женой богатого влиятельного мужчины. Трейси поднялась и налила для нее прохладной воды. — Спасибо, — поблагодарила она и продолжила: — Но пока еще не поздно, я хочу немного пожить для себя. Мисс Полански, я просто хочу справедливости. — И мы ее добьемся, — пообещала Трейси. *** Трейси неожиданно застряла в пробке на Седьмой Авеню, поэтому в ресторан «Ле Бернандин» влетела уже прилично опаздывая. К ней тут же подошел метрдотель — представительный пожилой мужчина — и жестом велел молодому человеку в униформе принять у гостьи верхнюю одежду. — У вас заказан столик, мэм? — У меня здесь встреча с мистером Брендоном Стеклером. — Мистер Стеклер ожидает в баре. Прошу, — он уважительно пропустил ее вперед. — Я провожу вас. Освещение в зале было приглушенным, но накрахмаленные скатерти так и сияли белизной, а скупой свет, заключенный в хрустальную ловушку, серебристыми вспышками играл на изломах бокалов. Отовсюду слышались разговоры, а официанты, ловко управляясь с подносами, чинно лавировали меж столиков. Трейси взглядом выхватила знакомую высокую фигуру и поспешила за удаляющейся спиной метрдотеля. Брендон, облокотившись о высокий стул, что-то пил и ковырялся в телефоне. Одет, как всегда, с небрежным шиком: модный костюм, узел галстука распущен, от чистоты бриллиантов в запонках на солнце, наверное, рябило бы в глазах. В дамских романах, которыми в детстве зачитывалась Трейси, таких мужчин называли «денди», но почему-то, читая их, она представляла надушенных и напудренных франтов, манерных и пустых. Но Брендон был хорош, возможно, с немного резковатыми, хищными чертами лица и пухлыми губами, что обычно не нравилось Трейси в мужчинах, но, когда улыбался, становился неотразимым. Почти. — Если ты все-таки метишь в Сенат, то пора бы снять побрякушки, — остановившись рядом, пошутила Трейси, кивнув на крохотный бриллиантик в левом ухе. — Уверен, моим избирателям понравится. — Он поднялся, спрятал телефон в карман и внимательно осмотрел Трейси. — Избирательницам, ты хотел сказать? — Ваш столик будет готов через пару минут. — Брендон поблагодарил метрдотеля и весело произнес: — Мне кажется, или я слышу нотки ревности? — Мне кажется, у тебя проблемы со слухом. — Она не смогла сдержаться и негромко рассмеялась. Чтобы ни говорила, как бы порой не злилась на него, все равно очень рада была увидеться. — Трейси, тебе нужно носить рубашки другого цвета, сначала мне показалось, что ты настолько рада меня видеть, что явилась в одном пиджаке. — Размечтался, — бросила она, посмотрев в высокие зеркальные панели бара, в которых отражалась темный, практически черный затылок Брендона и ее сияющее лицо. Действительно, бежевая блузка практически полностью совпадала с тоном кожи, создавая эффект отсутствия, но кто сказал, что это плохо? — А что же так категорично? — А у меня правило: не снимать блузку перед мужчинами, у которых драгоценностей больше, чем у меня. — Верх снимать не обязательно, — отмахнулся от ее табу Брендон. — Какая пошлость! — Два года они ходили вокруг да около. Даже флирт они превратили в состязание «кто кого». Оба ждали, кто первый не выдержит и бросится на шею другому. Ожидание затягивалось и, наверное, поэтому их шутки иногда были откровенно за гранью приличий. — Я не знала, что ты вернулся, — переводя разговор в менее опасное русло, мягко произнесла Трейси. — Надо было позвонить? — Может быть. — Вот как? — обронил он и поставил бокал на стойку. — Ваш столик. — Мужчина, как по волшебству, возник рядом и знаком попросил следовать за ним. Брендон дождался пока Трейси обойдет его и пошел следом, но не только из соображений галантности. По его авторитетному мнению, задница у нее была на миллион долларов — этого не могли скрыть даже строгие брюки, — и он не хотел упускать случая еще раз в этом убедиться. Им дали меню и карту вин, обещая подойти через пару минут и принять заказ на аперитив. — Тебе идет эта прическа, — полностью проигнорировав меню, заметил Брендон. Трейси машинально дотронулась до темных волос, собранных в пучок. Обычно она их выпрямляла, но, когда на улице было сыро, волосы, несмотря на все ухищрения, завивались и пушились, пришлось собрать, чтобы не ходить как Кудряшка Сью. «Неужели это может нравиться?» — скептически подумала она, но за комплимент поблагодарила. — Ладно, вроде бы все приличия мы соблюли. — Трейси сцепила руки в замок. — Какие причины у мистера Палмера увиливать от законных требований супруги? Брендон тонко улыбнулся, отмечая, что за три месяца соскучился по Трейси и ее умению без обиняков переходить к сути. — Их отношения четко регулируются брачным договором, а претензии на иное имущество — плод фантазий. — Да, договором, который он попросил подписать для своих предвыборных махинаций, — парировала Трейси. — Клевета, — спокойно произнес Брендон, — недостойная и грязная. — Это мы еще посмотрим. — Полански, с таким подходом, это будет твой юбилейный — третий — проигрыш мне. Ах, нет! Этот будет четвертым, — подразнивал он. Трейси редко краснела, во-первых, не имела привычки смущаться, во-вторых, кожа, от природы будто загорелая, к этому не располагала, но сейчас она почувствовала, как запылали щеки. Никто не любит, когда им указывают на промахи, и она в том числе. — Что будете пить? — Их столик продолжал обслуживать метрдотель. Интересно, у них всегда такой сервис или дело в том, что Трейси ужинает с сыном мэра? — Сухой мартини, — ответила Трейси. Мужчина кивнул и повернулся к Брендону. — А ему яд, — тихо добавила она. — Мистер Стеклер, что предпочитаете: мышьяк или цианид? Трейси изумленно посмотрела на метрдотеля, который с самым серьезным видом поддержал шутку. — Скотч, двойной. — Брендон спокойно посмотрел на Трейси и произнес: — Не советую, сговор с целью убийства: от пяти до пятнадцати. — Прошу прощения, напитки будут через минуту. Когда они снова остались вдвоем, за столиком повисло неловкое молчание. Они привыкли перебрасываться остротами, но никто не обещал, что это всегда будет забавно. — Ты выбрала Мэтти подарок на Рождество? — круто меняя тему и разряжая обстановку, поинтересовался Брендон. — Да, какую-то хитрую машину, на которой он может ездить по дому. — Я в доле. — Ты подаришь торт из подгузников, трехъярусный, украшенный голубыми зайчиками и шелковыми лентами, — расписывала Трейси. Она всегда была отходчивой, а злиться на Брендона, какой бы занозой в заднице он порой ни бывал, долго не получалось. — Давай на следующей неделе встретимся с четой Палмер у меня в офисе и попробуем прийти к соглашению. Судя по градусу ненависти, их развод может растянутся на многие месяцы.