Амила задрала подбородок, отложила вилку и произнесла жестко: – Нет! Я же вижу насколько шокировала тебя. Не знаю, как у вас все устроено, но леары признают только силу и иерархию. Дал слабину – тебя съели. Причем в прямом смысле – выпили магию досуха. Знаешь, откуда появились ша? Это потомки тех несчастных, кого насильно лишили магии. Белокрылые предки оказались слишком мягкими и слабыми, их выпили, а потомки превратились в чернокрылых пустых ша. – Своих же выпили? – потрясенно выдохнула я. – Да. – Амила подалась ко мне, почти легла грудью на стол. – Серые не столь сильны, как белые, но при определенных условиях и толпой способны выпить и шааза. Одинокого, с незавершенной связью. Поэтому любой леар – белый или серый – стремится обрести пару и защитить себя от подобного. Традиции и страх перед белыми пока удерживают леаров, но жажда власти все чаще толкает низших бунтовать и нападать. Серых становится больше, а истинных шаазов – меньше. Тем более белые враждуют между собой даже за крохи силы и власти. За последние сто лет погибли двадцать восемь белых, шестеро наших, из Арэнка. Мы, один из самых сильных некогда родов, самый богатый шаазат, на грани уничтожения. Нас планомерно убивают по одному. – Я… – Ты теперь одна из нас! Возможно, до тебя это пока не дошло, но для всех остальных – да. Ты мне не нравишься. Совсем! Но запомни, Кайя, теперь ты Арэнк – значит, Йелли, Ниол и я на твоей стороне. В любой ситуации! Даже если мне захочется тебя убить, медленно и жестоко. – Благодарю, – глухо ответила я, потом с улыбкой, слабой, но уже искренней, добавила: – А вы мне, наоборот, нравитесь. Вы похожи на жен… жену моего отца. Мы привыкли с ней пикироваться, такая у нас игра была. Амила вернула себе внешнее спокойствие и расслабленность, а мне – тень улыбки. Встала и уже приказным тоном уведомила: – Доедай. С нарядами мы завершили на сегодня, первые уже к вечеру приготовят. Через глыбу прилетит шаа Фэй, я тоже буду присутствовать, чтобы согласовать программу обучения. – Могу я пройтись после обеда недолго? Подышать свежим воздухом и хотя бы осмотреть дворец. Амила поколебалась, было заметно, что она очень хочет отказать, но с великим трудом согласилась: – Пять льдинок, не более. Полчасика мне на прогулку отвели. Хвала всем ларам! Глава 15 Нелегкая это работа – быть крылатой Допив сок в одиночестве, я задумчиво рассматривала фруктовые волокна на дне бокала. Вкус приятный, нежный, освежающий, хоть и не апельсин, но почему-то не доставил мне ожидаемого удовольствия. Ведь сама же грезила о фреше, как символе утраченного благополучия. Видимо, не те ценности считала важными и нужными, надо было мечтать о мире и любви, что ли? Так, хватит рассиживаться, у меня всего полчаса на прогулку. Я поднялась, одернула белоснежный наряд, одолженный Амилой, и невольно коснулась волос, машинально проверяя прическу. Свекровь с утра просветила, что, в отличие от шаа и ша, предпочитающих распускать волосы, шаазы делают сложные прически, используя драгоценные камни и украшения. Тем более что помощниц в их распоряжении достаточно. Опять привилегия, по-моему, сомнительная – обязывает, но не всегда радует. А так как сегодня я отстаивала свой стиль одежды, волосы собрала в высокий хвост на макушке, закрепив его подаренной Амилой красивой заколкой с изумрудами. Интересно, сын родителям уже сообщил, что отдал шахты за жену? Вернее, как они отнеслись к потере большого семейного актива, отданного за другой актив, проблемный, – невестку? За дверью покоев меня ждала знакомая троица серокрылых телохранителей, одетых, как и работодатель, в жилеты и штаны из тонкой кожи отличной выделки. Только расцветка гораздо светлее – бежевая. Интересно: занимающие более низкое положение в иерархии, леары шаазата Арэнк носят кожу светлых тонов, а эрат Йелли, вопреки традиционному белому, предпочел коричневый. Зато эта «форма», как и у воинов, пограничников, не стесняет движений и отлично подчеркивает атлетические фигуры «твоей охраны». Один из телохранителей стоял ко мне спиной, позволив рассмотреть сзади на жилетке длинный разрез, в который свободно выдвигаются крылья. Охранники, увидев меня, прикрыли лица, почтительно приветствуя. Мощный взмах крыльями – и ко мне то ли подлетел, то ли шагнул в полете самый светлый и сильный магически шаа. – Шааза Кайя собралась на прогулку? – уважительно обратился он. – Могу я спросить, куда именно? Помня, что сами представляться они не имеют права, уточнила: – Добрый день, уважаемые шаа, как вас зовут? Серые, раскосые глаза леара вспыхнули в приятном удивлении. Он чуть-чуть склонился, представляя себя и остальных: – Я командир звена твоей охраны – Льил. И твоя тень вне дворца. Это Алел, – Льил указал на симпатичного худощавого шаа, ростом и в плечах меньше, чем двое других, затем кивнул на третьего, в глазах которого вчера отразилось презрение ко мне, – и Хтон. Они две твои тени во дворце. Мы – личная охрана и карающая рука, если тебе потребуется кого-то наказать. – Надеюсь, карающая рука окажется без лишней работы, – натянуто улыбнулась я. – А пока хочу просто пройтись и посмотреть дворец. – Хорошо, как скажешь, шааза. Если я понадоблюсь, в любой момент пришли мне вестник. В течение льдинки я буду в твоем распоряжении, – улыбнулся Льил, поклонился, сделал несколько шагов, а затем взмахнул крыльями и улетел. Вестник – это те самые снежинки, что отсылали эраты, заседавшие в Совете Девяти? Еще бы научиться их создавать, а то это становится весьма важным и насущным навыком для меня, поселившейся в VIP-квартале на вершине горы, а летать пока не научившейся и запросто способной заблудиться. – Алел, тебя не затруднит показать мне дворец и рассказать о моем новом доме? Я буду спрашивать, а ты пояснять, где, что и как. Хорошо? – обратилась я к «щуплому» шаа, опять подметив, как нехорошо потемнели синие глаза второй тени. Хтон явно уязвлен тем, что экскурсоводом выбрали не его, хотя по цвету крыльев и запаху магии, мне показалось, оба на одном уровне. – Почту за честь и удовольствие, шааза, – коротко поклонился довольный Алел. Дальше мы с полчаса разглядывали залы, переходы, террасы. Прошли в рабочее крыло дворца, как его назвал Алел. Вопреки моим представлениям, это оказались не мастерские, кладовые и кухня, а офисные помещения, в которых осуществляют прием посетителей эрат и его подчиненные, там же находятся финансовые и управленческие службы всего шаазата, соответственно – кабинеты эрата и его отца. Хтон вмешался в разговор лишь однажды, ровно уведомив, что рабочие кабинеты шааз тоже в этом крыле расположены. Кивнув ему, я свернула на террасу и постояла у балюстрады, разглядывая пейзаж. Как и вчера, между верхними и нижними ярусами столицы царила деловая суета. И никаких пробок. Серые, черные крылья, иногда и с белыми вкраплениями мелькали постоянно, жизнь кипела. Вон чернокрылые здоровяки понесли к Кристальному дворцу в двухместном паланкине важного апика и, наверное, его помощника. – Шааза Кайя, в покоях тебя ждет шааза Амила и мастер Фэй… – осторожно вмешался в мои мысли Алел. Ясно, мое свободное время истекло, пора бежать на занятия. И никакого недовольства, наоборот, мне очень хотелось узнать как можно больше о новом мире и леарах. Поговорка «меньше знаешь – крепче спишь» не про этот мир. Здесь скорее подойдет: больше знаешь – дольше живешь. А живут леары долго. Поблагодарив Алела, я оттолкнулась от балюстрады и поторопилась вернуться в покои. Но в момент, когда заворачивала в общий коридор, столкнулась с женщиной. Она так спешила покинуть дворец, что неслась на всех парусах. Хтон шел позади, поэтому женщина едва не влетела в нас с Алелом, но тень успел оттолкнуть ее от меня, не позволив даже коснуться. Я замерла, с сочувствием разглядывая красивую жгучую брюнетку с полночно-черными глазами, смуглой кожей и иссиня-черными крыльями, растянувшуюся на каменной террасе. Этакая яркая цыганка Кармен лет тридцати пяти – сорока, только в местном светло-сером костюмчике – топе и шароварах. Незнакомка приподнялась на полу и уставилась на меня ненавидящим взглядом, сморгнув слезы. На ее левом крыле, на самом верху, белело перо. Оно казалось чужеродным, словно случайно прилипло и нарушало идеально черное, как самая безлунная ночь, оперение. – Делария, ты не только остатки силы потеряла, но и последние мозги? – прошипел Хтон, грозно надвигаясь на нее. Возмутительное неуважение к женщине! Этот серый ненавистник вместо того, чтобы предложить, как положено сильному мужчине, руку более слабому, тем более даме, и помочь встать, еще и наезжает. Шагнув к ней, я сама предложила руку и извинилась: – Прости, ша, мы не хотели тебя задеть, это случайно вышло… Брюнетка побледнела, непонятно, то ли от ярости, то ли от боли и унижения. Села на колени, беспомощно подметая поникшими крыльями пол. А затем, задыхаясь от эмоций, буквально выплюнула мне в лицо, заставив отшатнуться: – Ты! Ты забрала у меня все! Я мечтала… хотела… у меня получилось – эрат был мой, а ты пришла и… все испортила своими белыми крыльями… – О да! – злобно процедил Хтон. – Целых две недели тебе позволяли шастать в покои эрата. Но жадность и глупость черной Деларии не знает границ. Ты стала жалкой и старой! Скажи, свой дом и счет в байсакальском банке того стоят? Чтобы умереть так скоро? Меня словно оглушили. Значит, это любовница Йелли, и ее срочно попросили на выход. Еще бы, не зря я вчера с него клятву верности стрясла. Но я помню, до сих пор помню свои ощущения, когда Игорь оттолкнул меня и полетел спасать Машку. Боль потери и предательства, испытанная самой, вынудила хрипло спросить: – Ты так любишь Арэнка? – Люблю? – зло удивилась леара, поразив меня. – Эта тщеславная ша любит лишь себя! – высокомерно заявил Хтон. – И только из-за тщеславия в двадцать два выглядит как тысячелетняя старуха. Ради денег и призрачной власти тайком забралась в кровать эрата, а потом молила ее там оставить… – Ради тебя! – то ли всхлипнула, то ли прошипела уязвленная Делария. – Слышишь, Хтон, ради тебя я пыталась возвыситься и решилась на связь с эратом. Отдала за тебя молодость и… – Пустышка никогда не сможет возвыситься, – цинично припечатал этот грубиян. – Ты крошишь чистый лед, – тихо пытался остановить его Алел непонятной мне фразой. Женщина вскочила, взмахнула крыльями, собираясь улететь, но в этот момент все участники некрасивой сцены увидели, как белое перо отделилось от ее крыла и воспарило. – Получила? Эрат выгнал тебя не только из постели, но и из дворца? – продолжал злобствовать Хтон. Я расстроенно смотрела, как леара в отчаянии мечется по террасе, пытаясь поймать ускользающее, тающее, словно облачко, перышко. Наконец она схватила его, но приоткрыв ладони и ничего не увидев там, горько расплакалась. И такая безнадега ощущалась в ней, такое крушение всего и вся, как тогда у рейта на невольничьем рынке, будто отбирали последнюю надежду на свободу и счастье. Я не выдержала и попыталась ее утешить: – Не плачь! Не плачь, пожалуйста. Разве какое-то перо стоит слез? – Содрогнувшись от короткой боли, я вырвала из своего крыла сразу два пера и под ошарашенным взглядом Деларии воткнула по одному в вершину каждого ее крыла. – Вот, бери сразу два взамен пропавшего. Для симметрии. – Нет! – заорал Алел. – Вы не можете, ведь это связь между вами… Мои белоснежные перья на чужих черных вдруг начали блекнуть, словно растворяясь в них, а вот идеально черный цвет крыльев Деларии слегка посерел. Даже ее волосы – словно мелированию подверглись. И лицо! Только что была женщиной под сорок, а стала юной восемнадцатилетней девушкой. Жаль, жгучей брюнеткой-ша она выглядела гораздо ярче и эффектнее, чем темно-серой шаа. Делария разглядывала свои изменившиеся крылья, судорожно хватая ртом воздух, словно не в силах ни вдохнуть, ни слово вымолвить. Но одно точно: она была в неописуемом восторге, с которым, наверное, не могла справиться. – Спасибо, шааза! – наконец выдохнула она с благоговением, вновь падая на колени, но теперь от ее горя остались лишь подсыхающие дорожки слез на щеках. Наверное, я сделала что-то неправильно. Алел подтвердил, напряженно обратившись ко мне: – Эрат потребует разорвать вашу связь. Лучше это сделать прямо сейчас. Нельзя шаазе бездумно раздаривать свои силы на ненужных и… Я подняла руку, останавливая панику и оскорбительный поток высказываний, краем глаза отмечая поникшие плечи Деларии. Она смотрела на свои посеревшие крылья, наверняка прощаясь с мечтами и жизнью. – Что я сделала не так, подарив лишь пару своих перьев? Хтон слегка отодвинул плечом товарища и пораженно спросил: – Ты действительно не знаешь? И не чувствуешь? – Нет, – я покачала головой и на всякий случай добавила: – Думаю, вы видели вчерашнюю ледаю Арэнков с бракосочетания и в курсе, что я – иномирянка. Сполох, блеснувший в красивых синих глазах этого неприятного телохранителя, мне не понравился. Очень! Я обязательно потребую его заменить. Этому шаа я не доверяю. А вот Алел быстро, кажется, торопясь исправить свое упущение, пояснил: – Любая леара, обладающая силой, особенно белая, может добровольно передать часть своей энергии другому. Поделиться! Но это значит, что ее сила уменьшится, а чья-то соответственно прирастет. Да, сейчас ты отдала лишь пару капель своей, раз даже не почувствовала, но сила ограничена. И такие подарки сродни великой награде, и только для избранных. Редких, очень редких избранных, с которыми ты полетишь по жизни. Сейчас разрыв не принесет боли, но, как только Делария усвоит твою силу, ваша связь укрепится. Разве тебе нужна рядом та, что ради положения и власти наделала столько глупостей? Я посмотрела на девушку, стоящую на коленях в паре шагов от меня. Сначала ее темно-серые крылья лежали возле нее, но пока я молчала в раздумьях, они медленно, но верно подбирались к хозяйке и затем укрыли ее, утешая после удара очередных несбывшихся надежд. Нет, неважно, что скажет Арэнк и остальные родственнички. Неважно, что будет дальше, но лишить живое существо последней надежды и разрушить мечту я не могу, не хочу, не буду. Мысленно иронично посмеялась над собой, а вслух сказала уверенно и твердо: